Volume 539 pages
2022 year
Новому человеку – новая смерть? Похоронная культура раннего СССР
About the book
История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей – от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР. Эта тема долгое время оставалась в тени исследований о политических репрессиях и войнах, а также работ по традиционной деревенской похоронной культуре. Если эти аспекты советской мортальности исследованы неплохо, то вопрос о том, что представляли собой в материальном и символическом измерениях смерть и похороны рядового советского горожанина, изучен мало. Между тем он очень важен для понимания того, кем был (или должен был стать) «новый советский человек», провозглашенный революцией. Анализ трансформаций в сфере похоронной культуры проливает свет и на другой вопрос: был ли опыт радикального реформирования общества в СССР абсолютно уникальным или же, несмотря на весь свой радикализм, он был частью масштабного модернизационного перехода к индустриальным обществам? Анна Соколова – кандидат исторических наук, научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, преподаватель программы «История советской цивилизации» МВШСЭН.
Genres and tags
Что я имею вам сказать.
Большевики и власть ранней СССР хотели как лучше: провозгласили похороны коммуналкой, сделали бесплатными, отстранили церковь и... Забили.
В лучших русских традициях оказалось, что похоронное дело требует денег, а откуда ж их брать, если оно бесплатное? Платить из бюджета власть советов оказалась неспособна, в итоге вся система, построенная до 1917 года благополучно развалилась.
Но проблема в другом. Старые церковные обряды преследовали главную цель - пережить смерть близкого человека, осознать ее, вписать в свой мир и пересобрать общество в новую ячейку, которая будет жить дальше.
Отменив всю систему, большевики при шли к тому, что сравняли тело человека с мусором, который мешает жить вечно юному советскому гражданину.
Когда настал похоронный кризис, то годами с 1920 по 1960 регулярно проводились ревизии похоронного хозяйства. Но вот беда - состояние его было трудно описать, потому что данное хозяйство как таковое попросту отсутствовало.
Смерть "спрятали" из публичного пространства. Логично. Если мы ее не видим, то ее как бы нет, а значит и проблемы нет.
Но вот беда. С развала похоронной системы прошло больше ста лет. Но что мы видим?
У нас нет никаких ритуалов, которые замещали бы ритуалы прошлого. Единственное, к чему вернулись - отпевание. Осознания нет, проживания горя - нет. Люди просто не знают, что делать, когда кто-то умирает. Культуры смерти - нет.
А еще смерть все еще невидима и табуирована. Закрытые машины, харон в темное время суток, минимальное прощание и похороны. Никаких публичных проводов, никакого осмысленного горевания.
И живем мы в этом мире как потеряшки. Не зная, ни что будет после смерти, ни как прожить ее при жизни.
Исследование в книге феноменальное, основательное и безоценочное. Рекомендую.
С мешочками, пакетами, фанерными чемоданчиками, свертками, с «выпивкой», порой с пузатым самоваром, одеялами и подушками – всей семьей, со всеми домочадцами, включая кошку и собаку, отправляются ленинградцы на кладбище. Постепенно тьма окутывает кладбище и рабочий, размякший от еды и выпивки, усталый от криков, шума, хриплых шарманок, священных псалмов, спешит вернуться домой и заснуть мертвым сном после праздничного «отдыха
Reviews, 1 review1