Read the book: «Энеата. Воин и Солнце», page 13
Глава 21. Ярость Солнца
– Ты ей сказал? – нахмурился Азмар, заходя в комнату.
Асахир опустил меч, которым до прихода сотника выписывал узоры в воздухе.
– Что? – спросил военачальник.
– О смерти её наставника.
– Как-нибудь потом.
– Слабак, – махнул рукой сотник.
– Ты что-нибудь узнал?
– Куда там. Ходят стайкой, никого не выцепить. Да и что они могут знать? Надо бы хорошенько прижать саму Диви. Если как следует расспросить, то даже такая змея начнёт говорить правду.
– Перестань.
– Послушай лучше, что я скажу. У нас есть безупречная приманка, а ты рвёшься идти по еле заметному следу. Отправь Энеату домой, в Арк. Ведьма захочет перехватить её по пути. Вот и всё дело!
– А если она успеет убить асу?
– Она не успеет быстро разобраться с новой силой. Это не придаст ей опасности. Скорее даже наоборот, сделает уязвимой.
– Азмар, я не хочу смерти Энеаты. Она не виновата, что ей достался этот дар…
– Та-ак… Понятно, – протянул Азмар. – Поня-ятно…
– Что тебе понятно? – рассердился Асахир. – Как только вернётся отряд из Иртассы, отдашь приказ собираться. Возьмёшь Энеату и отвезёшь её в Идшар.
– Это…
– Это приказ! – рявкнул военачальник.
– Не будь ты моим повелителем, я б эту дурь из твоей головы выбил, – буркнул себе под нос Азмар.
– Успокойся. Я просто прогуляюсь недолго, убью ведьму и вернусь.
– Если… М… То есть, когда ты убьёшь ведьму, сила Луны Ахарта будет твоей. И что ты с ней будешь делать? Насколько я понял со слов Энеаты, этой силой не только пользоваться непросто, но и сдержать её тоже стоит усилий…
– Твоё занудство…
– Моё занудство не раз спасало не только твою жизнь, но и честь! – прошипел Азмар, сердясь на товарища. – Не хочешь слушать меня как друга, послушай как старшего! Не хочешь рисковать ею – пожалуйста, достаточно просто пустить слух о том, что она поедет. Не обязательно ехать в самом деле! Пока она будет здесь – здесь, не на пути в Идшар! – спокойно сидеть во дворце под охраной энаранских стражей, ведьма будет искать её на аркской дороге. Там, где её будем искать мы.
– Азмар, я не хочу, чтобы ты шёл со мной.
– Зато я хочу. Я бы посоветовал тебе взять и Энеату – всё-таки девочка несёт Ахарт, и вполне может помочь. Но я уже понял, то ты пропал. Честное слово, Хиру, лучше б ты опять сдался Дивияре!
Асахир не ответил и не изменился в лице, бессмысленно теребя в руках ножны меча.***Воины Идшара пропускали её без вопросов, лишь приветствуя кивками, да жестами указывая дорогу, когда она спрашивала, где может найти эсина Арнунну или членов его семьи. Стражники Энарана проявляли куда меньше гостеприимства, то и дело перекрывая ей путь и требуя многочисленных ответов. Энеата терпеливо объясняла, кто она и почему желает видеть эсина или его сына; наконец, когда Энеата очередной раз повторила стоявшим у ворот служакам свою речь, она услышала в ответ, что эсин ушёл к северным воротам приветствовать возвращающуюся из Арка дочь.Энеата даже не дослушала, тут же сорвавшись с места и побежав к выходу из дворца, чтобы скорее встретить Фазмиру. Но умчалась асу не далеко – семейство нового эсина, за исключением пока что остававшегося в доме Харата, уже вернулось в пределы дворца.Когда Энеата выскочила к широкой лестнице главного входа, Фазмира, первой увидевшая её, тут же громко воскликнула и рванулась на шею подружке. Мира едва не сбила Энеату с ног в слишком яром порыве.
– Эне! Хвала богам, и ты тоже в порядке!
– И ты тоже, – радостно и в то же время немного удивлённо отозвалась Энеата. – Нунна сказал, что…
– Со мной уже всё отлично! Асу Хурсан разбудил меня. Сказал, что ничего страшного. Кстати, как он? Он ведь уже прибыл?
– Эм… Нет. А должен был? Он был в Арке?
– Он вышел из Арка в Энаран раньше меня! Я думала, уже давно здесь. Разве нет?
Энеата с сомнением посмотрела на девушку, затем перевела взгляд на Арнунну. У того, похоже, от слов Фазмиры испортилось настроение – он перестал счастливо улыбаться, тут же нахмурившись и о чём-то призадумавшись.
– Мира, а Хурсан точно сказал, что идёт именно в Энаран? – спросил Арнунна у дочери.
Та уверенно кивнула.
– Хм… Здесь путь короткий… Заблудиться негде… – подняв взгляд на Эне, Арнунна тут же торопливо произнёс: – Наверное, по пути кто-то из крестьян попросил о помощи. Ты же знаешь своего опекуна, никому не может отказать. Идите в комнаты, слуги вас проводят. Я пойду, прикажу кому-нибудь пройтись по ближайшим посёлкам и поискать Хурсана. Заодно поспрашиваю идшарцев – может, они что знают.
Таман увела Фазмиру вслед за слугами вглубь дворца, Нунна, поотстав от них, подошёл к Энеате и тепло произнёс:
– Не волнуйся. Наверняка отец прав. Ты как?
– Ты вот, похоже, не очень, – оглядывая юношу и укоризненно качая головой, ответила Энеата. – Что это ещё такое?
– А, – Нунна отмахнулся здоровой рукой. – Живой, главное. Жена Харата тоже приехала утром, слышала?
– Нет. Как здорово!
Помолчав, Нунна добавил:
– Меня тут подлечил идшарский лекарь, такой… молодой парень, мне ровесник. С чудным именем, арадец, наверное…
– Таллис?
– Ага. Я так понимаю, вы с ним хорошо знакомы?
– Ну так.
– Он сказал, что ты обручилась с байру Асахиром. Я сначала думал, что он шутит, а наутро об этом говорил весь город. Это… правда?
Оглянувшись по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, Энеата едва заметно мотнула головой.
– А почему тогда…
– Байру не хочет, чтобы все знали, что я – Солнце Ахарта. Чтобы никто не задавал мне лишних вопросов… – Энеата огляделась ещё раз. – Я так рада, что Мира в порядке. И ты жив.
– Ага, – улыбнулся Нунна. – Только это… Таллис сказал, что мне не стоит с тобой видеться…
– Я спрашивала байру, он разрешил. Не бойся.
– Я не боюсь, – обиделся Нунна. – Разве что за тебя. Нет, правда! Так, пойдём со всеми. Фазмира умоется с дороги, и пойдём все вместе есть. Семья наконец в сборе, это отличный повод для праздника.
Энеата вздохнула.
– Семейного праздника. Я не хочу вам мешать.
– Брось! Ты почти член семьи. И ты, и твой опекун много сделали для нас. Все будут рады, если ты посидишь с нами. Особенно, если байру Асахир не против.
Асу пожала плечами.
Пока слуги накрывали резные деревянные столики, Фазмира, не умолкая, болтала со счастливой Таман. Бледный и до сих пор слабый Харат, всё-таки вставший с постели и присоединившийся к семейному торжеству, молча обнимал прижавшуюся к его плечу супругу Лину.
Нунна же остановился возле дверей, рядом с задумавшейся Энеатой. Все ждали возвращения главы семейства, чтобы начать трапезу.
Арнунна возвратился раньше, чем его ждали, и гораздо более хмурым.
– О, – увидев его, встрепенулась Таман. – Мы думали, ты немного дольше… стол ещё даже не накрыт…
– Не успел никуда уйти. В коридоре столкнулся с идшарским вестником, как раз ищущим меня, – Арнунна тяжело вздохнул, повернувшись к Энеате, но не решаясь поднять на неё взгляда. Протянув асу руку со сжатыми в ней дощечкой и небольшим письмом, он коротко произнёс: – Вот.
Энеата приняла кусочки глины и дерева и перевернула деревянную табличку. Увидев вырезаную на лицевой стороне надпись, застыла, не готовая понять этого знака.
– Идшарцы нашли. Хурсан мёртв, – хрипло, словно ему перестало хватать воздуха, произнёс Арнунна. – Мужайся, Эне.
Девушка попятилась назад и остановилась у стены, прижалась спиной к холодному камню. Мир вокруг исчез. Эне молча сжимала в руках дощечку и ещё не прочитанное глиняное письмо, не обращая никакого внимания на сорвавшуюся с места и повисшую у неё на шее Фазмиру, быстро лопочущую какие-то утешающие слова. Всё растворилось в пустоте, остались темнота и одиночество; слуги и друзья напрасно продолжали что-то говорить – девушка не видела и не слышала никого из них.
Кто-то потряс её за плечо, пытаясь вызвать к действительности. Встряхнув головой, она заставила себя выслушать и понять слова:
– Эне?– с заботой в голосе произнёс Нунна. – Эне, как ты?
– А? Я… я пойду. Извините, – невнятно отозвалась асу, поворачиваясь и шагнув к двери.
– Посидеть с тобой, Эне? – спросил Нунна.
– Нет, спасибо. Я пойду… Не надо, – отрешённо ответила Энеата.
Она неверным шагом направилась прочь из зала. Словно во сне, прошла через коридор и спустилась к выходу; там она остановилась посреди комнаты, не зная, что делать дальше. Вспомнив о непрочитанном письме, поднесла исчерченную корявыми буквами глину к глазам.
Письмо назначалось не Эне и не Арнунне; быстро пробежав взглядом первую часть текста, она остановилась на словах, относящихся к гибели странника в Иртассе.
Эадиву и ведьма, ведущая его.
Значит, всё правда. Описание погибшего путника, что было в письме, было точным описанием её любимого наставника. Увы, в известие приходилось верить.
Только сейчас поняв, что произошло, осознав всю суть ужасного известия, Энеата опустилась на пол, уронила голову на поджатые колени и обхватила её ладонями. Всё лишилось смысла. Мир терял краски. Её и без того маленькая семья исчезла. Хурсан погиб.
Воля, столько лет сдерживавшая дремавшую в душе девушки силу Ахарта, растворилась в горе. Просторный зал захлестнула волна нестерпимо яркого сияния.
***
Дивияра недовольно принюхивалась к флакончику с душистым маслом, пытаясь найти в немного терпком аромате изъяны. Верховную жрицу Астарны раздражало всё в этот неудачный день: окружавшие её рыжеватые стены со слишком высоко расположенными узкими окнами, откуда никак нельзя было посмотреть во двор; младшие жрицы, утром неровно подкрасившие ей глаза –Диви не выносила никаких несовершенств, и ей пришлось потратить время, чтобы смыть сурьму и травяную пудру и заново нанести краску на веки; пролитое на платье вино; ссора между её стражницей и жрецом Ирутара, обернувшаяся синяком на лице последнего; Дивияре пришлось лично извиняться за несдержанную воительницу перед верховным жрецом приютившего их храма. Но всё это были мелочи, лишь добавлявшие неприятных раздумий к основной беде – волю Зары жрице исполнить не удавалось.
Когда Дивияра направлялась в Энаран, она была уверена, что пары виноватых слов да тройки страстных взглядов будет достаточно, чтобы не так давно покинутый ею военачальник вновь пал перед её чарами. Заставить его выслать Энеату было бы так просто… Тем более, раз он обручился с ней, Диви с лёгкостью разыграла бы обиду и ревнивое нежелание делиться своим любовником. Никто не усомнился бы и на миг в её горестном порыве. Но Асахир не желал её видеть. Она бы проскользнула к нему, как тогда в Идшаре, но треклятый жрец следовал за ним тенью. Нет, неприязнь Азмара служит плохую службу Дивияре – он ни за что не согласится пропустить её к Асахиру, если военачальник не позовёт её сам. Но ту единственную возможность пообщаться, когда Асахир пригласил Диви к себе, испортила ещё и эта девчонка, невесть откуда пришедшая в самое неподходящее время…
Конечно, всё это было делом времени. Дивияра никогда не сомневалась ни в своей красоте, ни в своём обаянии, в отточенном мастерстве покорения мужчин; но Зара несколько раз повторила, что долго ждать не желает. По пути в Энаран и в первое время после прибытия жрица не раз подумывала предать надоевшую подругу и попросить защиты у её сестры и Асахира; но, познакомившись с Солнцем Ахарта, Дивияра неожиданно для себя самой почувствовала острейшую неприязнь к девушке. И дело было не в нагловатых словах асу в храме – Диви и сама не дала бы спуску обидчикам, и потому понимала и принимала желание ответить обидой на обиду.
Нет, жрицу вывела из себя внешность новой невесты военачальника. Блёклая, худая и неловкая девчонка с круглыми бледными глазами, отчаянно напоминавшая Диви сушёную рыбу, только насмешила бы жрицу в других условиях. Но эта юная колдунья намеревалась стать женой Асахира, и Дивияра не хотела понимать, как кто-то, ещё недавно одаренный вниманием прекраснейшей из живущих, мог пожелать подобную замухрышку. Жрице казалось, будто их сравнили и признали равными; и вот такого невольного оскорбления со стороны Асахира и его невесты уже было достаточно, чтобы простить все недостатки Зары.
От сосредоточенного изучения флакончиков с духами Дивияру отвлёк раздавшийся где-то внизу шум – похоже, у входа в храм. Сперва жрица не придала значения возгласу, но когда к нему присоединились ещё несколько испуганных и громких голосов, Диви встала и подошла к двери, вслушиваясь в звуки.
Когда к крикам присоединился грохот, Диви нахмурилась и сердито поджала алые губы. Похоже, её стражницы снова ввязались в драку. Однако, распахнув тонкую тростниковую дверь, отгораживавшую проход в её покои, Дивияра увидела вовсе не то, что ожидала.
По узкой лестнице, ведущей от покоев в главный зал святилища, мимо Дивияры промчались двое её стражниц и жрец Ирутара – вполне дружно, явно не собираясь ссориться друг с другом и не замечая появления Диви. Похоже, недавняя драка здесь была ни при чём. Жрица растерянно посмотрела им вслед. На верхней площадке лестницы сверкнула вспышка света, сопровождаемая чьими-то вскриками, затем ещё одна, и Дивияра вздрогнула – именно так впервые появилась в храме Астарны Зара, расшвыряв стражниц и до полусмерти напугав младших жриц колдовским сиянием. Неужели Зара не стала ждать и нескольких дней, всё же решившись просто войти в город…
Но громкий женский голос, раздавшийся в зале, не был голосом Зары.
– Где верховная жрица? – от выражения, с которым были произнесены эти слова, Дивияре стало не по себе.
– Там… – испуганно пискнула в ответ не то одна из стражниц, не то из младших жриц. – В покоях… за лестницей…
Дивияра быстро огляделась в поисках пути к отступлению, но не увидела и не припомнила ни другого выхода, ни укромного места, где можно было бы спрятаться. Вновь повернувшись к лестнице, она увидела на верхней площадке Солнце Ахарта.
– Жрица, – голос Энеаты дрожал от ярости. – Ты должна была удержать чудовище в стенах его темницы.
– Здравствуй, юная асу, – предельно вежливо отозвалась Дивияра. – Я, кажется, уже говорила об этом с байру Асахиром…
Невидимая сила отшвырнула Дивияру назад. Ударившись о стену и бессильно рухнув на пол, Диви приподнялась, опираясь на руки, про себя проклиная Зару. Нет, колдунья обманула Диви или обманулась сама, и Солнце явно прекрасно знала и о своей силе, и о том, как ею пользоваться…
– Ложь!
– Нет! Я ничего не…
Новый порыв колдовства приподнял Дивияру над полом. Дышать стало трудно, а перед глазами расползался непроглядный золотистый туман. Бессмысленно дёрнувшись в цепкой хватке незримых пут, Дивияра поняла, что так просто Энеата не поверит в её слова.
– Ты открыла ему двери, – это звучало не вопросом, а утверждением. – Зачем?..
Глава 22. Воплощение Адуаны
– Нет! Нет! – громко заверещала девочка, резко срываясь с места и бросаясь к стоящему в дверях Дарию. Вцепилась в его ногу, прижимаясь и громко ревя в залатанную штанину.
– Не ной, – сурово приказал мальчишка, но слёзы потекли из глаз малышки бурной рекой. – Я кому сказал! Живо села на место! Сейчас отшлёпаю!
Но маленькая Атаис вовсе не собиралась подчиняться своему странному другу или бояться его угроз. Только-только она наконец поверила, что Дарий не предаст и не бросит – и вот он стоит у выхода со своей сумкой и говорит, что уходит. Уходит без неё.
– Там, куда я иду, девчонкам не место, – он изо всех сил делал вид, что слёзы крохи не трогают его. – Там страшно, Ата! Оставайся с добрыми людьми. Они о тебе позаботятся.
– Нет! Нет!..
– Когда-нибудь я вернусь за тобой, – он наконец не выдержал и наклонился, поднимая девочку на руки и крепко прижимая к себе. – Ата, ну не плачь, маленькая дурочка, я же вернусь за тобой. Нескоро, да. Но вернусь. Я обещаю. Я клянусь! Ты веришь?..
– Дарий!..
– Будь умницей, Ата. Прощай.
***
Начальник энаранской городской стражи никак не отдавал приказа войти внутрь храма – он о чём-то горячо спорил с эсином Арнунной, примчавшимся сюда прежде других. Подоспевший небольшой отряд идшарцев остановился поодаль, вперёд выступили двое.
– С дороги!.. – рявкнул Асахир, рванувшись мимо столпившихся у входа стражников и зевак.
Азмар устремился следом, не отставая от друга. Влетев по ступеням, они, не раздумывая, прошли внутрь.
За широкой резной аркой главного входа им предстало ожидаемое по сути, но неожиданно по размаху зрелище. Огромный зал был залит золотым светом, резавшим глаза. Но всё же можно было увидеть застывших в воздухе стражниц, жриц и жрецов, словно подвешенных невидимыми верёвками; они не шевелились и, казалось, спали.
А в центре зала, на возвышенной площадке за изваяниями божественной четы, стояла Энеата, и перед ней парила в такой же незримой сети Дивияра.
– Эне!.. – выкрикнул Асахир, бросаясь вперёд.
Но его, как и следовавшего за ним Азмара, отшвырнуло назад, сбив с ног, хотя Энеата даже не обернулась на зов.
– Не мешай, – голос Энеаты прозвучал так, что Асахир совсем не узнал его.
Военачальник Идшара поднялся на ноги и медленно зашагал в сторону Энеаты, стараясь подойти неслышно; видеть его она не могла, стоя спиной ко входу.
– Зачем? – потребовала ответа от Диви Энеата.
– Зара… Твоя сестра… велела… ей нужен…
– Зара… Где мне найти её?
Жрица, задыхаясь, еле прохрипела:
– На пути… в Арк… она ждёт… она… сама выйдет… Просто выйди… из города… Пусти!!! Умоляю, пусти!
Дивияру с силой швырнуло оземь. Жрица закричала, сворачиваясь на полу калачом и крича от боли, а Энеата, протянув вперёд ладонь, явно не собиралась прекращать мучить жрицу.
Асахир подобрался к Энеате довольно близко и посмотрел на асу, не узнавая. Колдунья, что стояла посреди святилища, мало напоминала тихую неуклюжую девочку. Энеату сменило то самое воплощение Солнца Ахарта, каким его представляли в легендах. Дикое, неудержимое, могущественное колдовство – и та, что повелевала этими чарами. Сила, исходившая от неё, ощущалась телом, словно сам воздух дрожал от мощи волшебства.
Военачальник резко рванул вперёд, сбивая Энеату на пол. Подоспевший Азмар метнулся к Дивияре, оттаскивая верховную жрицу в сторону.
Свет тут же погас, безвольно висевшие в воздухе стражницы и жрецы рухнули вниз, освобождаясь от колдовства. Энеата вскрикнула, но этот возглас был куда больше похож на боевой клич, чем на отголосок страха. Новый порыв чар сбросил Асахира, откидывая в сторону, но в этот раз байру устоял на ногах и вновь рванулся в атаку.
Энеата развернулась и выставила вперёд ладони. Но чары лишь замедлили рывок воина. Пара мгновений странного противостояния – и Асахир, резко опустившись на пол перед Эне, жёстко хлестнул её ладонью по щеке.
В этот раз вскрик был возгласом боли. Слепящее золотое сияние, затмившее лазурный цвет глаз Эне, погасло, зрачки сузились. Девушка застыла, непонимающе глядя перед собой.
– Очнулась? – разъярённо спросил военачальник.
Энеата растерянно заморгала.
– Азмар! – позвал Асахир, не отводя сердитого взгляда от теперь уже испуганного лица Энеаты. – Как Диви?
– Дышит, – ответил сотник. В следующий миг Диви кашлянула, и Азмар добавил: – О! В сознании.
– Сгоняй за Таллисом. И пусть принесёт снотворное, – велел байру. – И зевак там разгони!
Азмар спешно удалился. По шуму за спиной Асахир понял, что и стражницы начали приходить в себя.
– Что ты устроила? – холодно поинтересовался военачальник.
Девушка села, опираясь на протянутую ей руку Асахира, и огляделась.
– Ой… – только и сказала она, прижав ладонь ко рту.
– Ой, – передразнил Асахир.
Военачальник встал и повернулся к пытавшейся отдышаться Дивияре.
– Диви, ты как?
Та не ответила, потирая ладонью шею и закрывая глаза.
– Ладно. Таллис разберётся тут со всем. Идём! – велел он Энеате.
Асу поднялась, не не устояла на ногах, пошатнувшись и невольно оперевшись о локоть военачальника. Но отдёрнуться Асахир не дал, придержав её за плечо.
– На улице толпа зевак. Пока не разойдутся, лучше тебе не высовываться, – сказал Асахир, провожая её к боковой двери. – Пересидишь здесь.
Энеата только кивнула.
В одной из небольших боковых комнат храма, куда Асахир привёл Эне, находились лишь несколько лавок, стоящих вдоль стен; оконце под потолком давало немного света. Девушка, остановившись посреди тесного помещения, посмотрела на Асахира.
– Верховная жрица выпустила Эадиву, – тихо произнесла она.
– Я уже понял. Сядь.
Не став спорить, она прошагала дальше и села на лавке, уставившись невидящим взглядом в стену.
– Так вышло, – виноватым голосом сказала Энеата. – Я… разозлилась…
– Я понимаю.
– Вы сердитесь?
– Конечно. Но это моя вина. Я должен был сказать тебе сразу. Сам. Я не думал, что ты пойдёшь всё крушить. Не ждал.
– Я … я никому не хотела вреда, байру, я… я только…
Асахир приоткрыл дверь и выглянул наружу.
– Да все уже поднимаются. Таллис им поможет, если надо. Что интересного сказала Диви?
Энеата не ответила, рассеянным взглядом уткнувшись в каменную стену. В светлых глазах блеснула вода, а через мгновение девушка разрыдалась, согнувшись и закрыв лицо ладонями.
Асахир шумно вздохнул и сел рядом, осторожно, но настойчиво притянул Энеату к себе. Юная асу в порыве горя ответила на объятие и прижалась к военачальнику, громко всхлипывая и дрожа от рыданий.
А суровый военачальник Идшара просто терпеливо сидел, не шевелясь и сочувственно молча, зная, что Энеате не нужны и совсем не помогут слова.
***
Сладко-терпкий запах благовоний, поселившийся в комнате, казался совершенным, но именно этим и вызывал у военачальника смутное раздражение. Томные, чувственные оттенки пряных и цветочных драгоценных масел всегда сопровождали верховную жрицу Астарны и казались частью её естества; и полумрак помещения, спрятавшись от солнечных лучей тяжёлыми занавесками на окнах, прекрасно сочетался с царившим ароматом.
Дивияра не казалась испуганной. Полулежа в ворохе расшитых подушек, она спокойно, хоть и задумчиво, глядела на вошедшего.
– Хиру, – её голос, как и всегда, прозвучал благосклонно и немного вкрадчиво.
Слушать её было так же сладко, как и созерцать. Но Асахир, закрыв за собой дверь, заговорил холодно и не слишком доброжелательно.
– Диви, – произнёс он, – тебе, как я понимаю, есть о чём рассказать.
Жрица вздохнула, отвернулась, поглаживая рукой край одной из подушек; помолчала, о чём-то размышляя, и наконец отозвалась по-детски обиженным голосом:
– Твоя милейшая невеста задала ещё не все вопросы?
– Ты предпочитаешь договорить с ней?
– Нет уж, спасибо, – отмахнулась Диви. – Я ещё под впечатлением от нашей беседы.
– Начинай со знакомства с Луной Ахарта.
– Я думала, ты пришлёшь для беседы со мной Азмара. Ты, кажется, пытался меня избегать…
– Пришлю, если не будешь отвечать. Вместе с Энеатой. Так что начинай уже.
Ещё один шумный вздох Дивияры, тоскливо-изучающий взгляд, несколько мгновений молчания… Асахир постучал пальцами по стоявшему рядом сундуку, выражая нетерпение.
– Зара… Она пришла в святилище пару лет назад, – нехотя начала жрица. – Появилась примерно так же впечатляюще, как твоя невеста. Посреди зала, в окружении тумана и света. Младшие жрицы и стражницы сразу признали в ней Аарку… но я уже видала колдовство, пусть и не такое… м-м… яркое. Так что… мне она доверилась. Рассказала, кто она на самом деле, откуда и куда идёт. Она путешествовала по мелким посёлкам, являясь во всей красе какому-нибудь забредшему далековато от своей деревни дурачку или дурочке. Люди легко верят ей. Так что добыть кров и пищу для Зары не слишком сложно. Она копила силы. Тогда она была ещё довольно слаба… Но она умеет забирать. Вытягивать жизнь… из всего. Зара сказала, что ей нужно набрать достаточно сил, прежде чем пробраться в Идшар за Ахартом и получить вторую часть силы. Недавно она повстречалась с каким-то своим старым знакомым, который сообщил ей, что её сестрёнку вовсе не убили, и силу эту надо искать не в Идшаре, а тут, совсем рядышком, в Арке…
– Она послала тебя искать Энеату?
– Вроде того. Она не хочет сражаться с целым войском, даже теперь, когда довольно сильна… и владеет Эадиву. Сказала, чтобы я… придумала способ отправить её домой.
– Разве сила Солнца не больше? Она думает, что справится с Энеатой?
– Думает и справится, – устало произнесла Дивияра. – Потому что у неё есть Эадиву.
– Он так силён?
– Силён… но дело не в этом. А в том, что они сами не смогут причинить друг другу вред.
Асахир воззрился на Дивияру, ожидая объяснений, и та развела руками:
– Я серьёзно. Солнце – источник силы, а Луна… Луна её принимает. Сколько бы Зара не тянула сил из сестры, у той не убудет. А Зара может впитать сколько угодно. И тоже не пострадает. Предания говорят, что подобный поединок может длиться вечность. Поэтому чудовище… Для Зары именно то, что нужно.
– То есть…
– Кто-то другой должен убить Зару. Твоя невеста не сможет.
– А Эадиву? Что может он?
– Самое главное – он даёт ей силы. Его тоже можно вытягивать… не бесконечно, но довольно долго. Второе – он легко убивает и сам по себе. Слишком быстрый – загрызёт быстрее, чем его просто увидят. Исцелить раны от его клыков невозможно – они никогда не зарастают. Его плоть обжигает. Его рык сводит с ума. Ну, так говорят предания. А ещё – у него нет узвимых мест.
– Без уязвимых мест? Что ты имеешь в виду?
– Его нельзя убить точным ударом. В общем-то, его вообще нельзя убить, но… У него нет ни сердца, ни лёгких, чего-либо подобного. Куда ни бей – всё одно. Он живёт только кровью. Из призрака в плоть его возвращает кровь. Судя по тому, что ты говорил о разбойниках в Иртассе… Зара уже дала ему достаточно жертв. Он во плоти, а значит, уязвим. Если всю кровь снова из него выпустить – он вернётся в призрачное состояние. Сам не сможет ничего делать. Но Зара всё ещё будет получать от него силы.
– Он подчиняется Заре?
– Да.
– А если Зара умрёт раньше него?
– Не знаю, что будет.
– Где она может быть?
– Не знаю… Честно. Где-то между Арком и Энараном. Она не пойдёт в город, не захочет посторонних в этом сражении. Будет ждать на пути… В маленьких деревеньках, скорее всего, прячется в доме какого-нибудь очарованного селянина. Она любит тень и прохладу, не будет ждать посреди сухой травы, даже если найдёт там пищу.
Военачальник ещё немного подождал, размышляя об услышанном. Дивияра, пристально глядя на него, тихо и очень виновато произнесла:
– Ты сердишься на меня, Хиру?..
Воин в ответ хмыкнул, сочтя, что жрица догадается и без слов. Та, похоже, понимала.
– Я боюсь её, очень боюсь. Теперь, когда я рассказала… Если она узнает, то разозлится. Моя единственная надежда – что вы справитесь с ней, и побыстрее.
– Эту надежду разделят многие, – сказал Асахир, собираясь уже уходить и протягивая ладонь к ручке двери.
Дивияра остановила его, дёрнувшись вперёд и отчаянно воззвав:
– Хиру!..
Тот замер, поворачиваясь к ней и ожидая дальнейших слов. Дивияра, покраснев и опустив взгляд, еле слышно спросила:
– Ты считаешь, что я предала тебя тогда?..
– Ты ушла, даже ничего не сказав. Я думал, с тобой что-то случилось, едва не перебил стражу…
– Я сделала ошибку…
– Нет, – невесело усмехнулся Асахир. – Ошибку сделал я.
– Ты хочешь жениться на ней из-за силы?
– Нет.
– Тогда почему? С красавицами не задалось, решил, что девочка попроще тебя не бросит?..
Помолчав несколько мгновений, он каким-то странным, чужим голосом произнёс, отворяя дверь:
– Ты не поймёшь.
***
Таллис хорошо справился со своей задачей, и Энеата заснула, едва допив сонное зелье и поставив чашку на стол. Но крепкий сон не помог и не успокоил – только разомкнув заспанные глаза, Эне вспомнила во всех красках и горестное событие, и свой отчаянный порыв. Никогда прежде девушка не позволяла чарам так долго, так безудержно и так яростно вырываться из-под власти воли и разума; и даже теперь, проснувшись после продолжительного отдыха, она с трудом усмиряла буйство силы.
– Эне? – позвал её взволнованный голос Фазмиры.
Энеата приподнялась и повернула голову, осматривая помещение. Засыпала она в святилище, но сейчас её окружали стены дворца. Кто-то отнёс Энеату обратно в её комнату, пока асу дремала.
Мира сидела на подушке возле постели, глядя на Эне испуганным взглядом светло-карих глаз. Судя по тарелке с кашей, что дочь эсина держала на коленях, и сжатой в руке лепёшке, Фазмира не собиралась покидать Энеату даже на время обеда.
– Мира, – устало улыбнулась Эне.
– Долго спишь уже, – по своей привычке начала лопотать Мира, – Нунна заходил пару раз, но ты всё спала, он и убежал. Лекарь тоже приходил. Лис его зовут. Он и тогда с тобой приходил, помнишь, да? Принёс тебе вон какой-то кувшин, пахнет необычно, по-моему, это ягодное вино. Ну, не знаю, пахнет то ли как эндарская сикера, то ли как пряная настойка, как на праздник Тааль делают.
Мира быстрым жестом показала на небольшой пузатый кувшин, стоявший на столике у окна, и продолжила:
– Просил передать, что не может уйти надолго, у него там вроде как куча дел, и сотник не отпускает. Вот только зашёл, посмотрел, что ты спишь, и убежал сразу. А, ну и принёс вот это, я уже сказала, да? Питьё какое-то. Смотри, кувшин такой смешной! Толстяк, ух… Ой, у этого Лиса такие глаза красивые, правда? Такой прелестный мальчик…Хи… Как думаешь, я ему понравлюсь? Лепёшка с какой-то странной пряностью, не пойму даже. Хочешь?
– А где Нунна?
– Ой, за ним разве уследишь. Сказал, что пошёл с папой говорить. Там такое на улице! Весь город болтает… Ты что, и на улице кого-то оглоушила?
– Да… – густо покраснев, вспомнила Энеата.
– Ну даёшь… Никто не ждал от тебя ничего такого. Весь город на ушах. Только и обсуждают, что невеста байру, оказывается, ведьма, да какая!.. Половина там хотят тебя выгнать от беды, половина уже начинают строить тебе собственное святилище, – Мира захихикала.
Энеата воззрилась на приятельницу, вытаращив глаза. Та отмахнулась, продолжая смеяться:
– Да ты не бойся. Выгнать тебя точно никто на самом деле не сможет. Никто не посмеет высказать подобное байру, а теперь и тебе самой… Слушай, Эне! Как так вышло, что ты стала невестой байру?! Говори тайну, скорее! Я тоже хочу себе военачальника! Не, не твоего, конечно, ты не думай! Вот только это… как же с Нунной? Я уже решила, что мы станём сестричками, а тут такое дело… Но я, конечно, тебя не виню! Кто бы отказал? Он тебе прям просто взял и предложил стать его женой? Боги, боги, столько всего происходит, а я сижу дома и только слушаю! Думаешь, если я поеду в Идшар, я найду там кого-нибудь? А может, этот лекарь Лис – ничего? Слушай, ты хоть что-то слышала об эсине Идшара? У него вроде двое сыновей ещё не женаты, да?
Энеата вздохнула, вновь опуская голову на подушку. Вопросы Миры, похоже, не требовали ответов, да и говорливая девушка явно успевала забыть предыдущий вопрос, начиная произносить следующий. Асу задумалась о своём, закрыв глаза и слушая несмолкаемое щебетание подруги вполуха.
