Синеглазка, или Не будите спящего медведя!

Я удивленно посмотрела на его странную улыбку, абсолютно не понимая, что происходит. Однако через несколько минут у барной стойки уже собралось четверо девушек, одетых в форму официанток и два парня с первого этажа, уже мне знакомых. С ними мы поздоровались, а вот с остальными…

Они меня игнорировали. Не знаю, почему именно, хотя, если честно, начинаю догадываться. Аллочка же предупреждала, что заставит меня уйти отсюда и, скорее всего, она просто приказала остальным не общаться со мной, ничего не подсказывать, и не помогать. Она хотела сделать все, чтобы я ушла отсюда.

И если бы не помощь бармена, наверное, я бы здесь действительно и часа не продержалась.

– Как хорошо, что вы пораньше пришли, – потер руки Алик, оглядывая собравшихся. – Короче, народ, у меня пренеприятнейшее известие. К нам едет…

– Ревизор? – иронично выгнула брови высокая брюнетка, на бейджике которой было указано имя «Катерина».

– Почти, – коротко хохотнул шатен. – К нам едет начальство в полном своем составе. С бандой. Гулеванить изволят-с. С бывшими одноклассниками.

– Ну, к их банде нам не привыкать, – переглянувшись между собой, заметили девушки. – Хотя одноклассников тут еще не было…

– Это да, – кивнул Алик, сияя, как начищенный пятак. – Девчат, кое-кто не в духе, так что вы готовьте зал внизу, пока парни випку оформят. Геннадьевич сказал, что все как обычно, если что захотят, вам скажут. Кстати, с ними будут две дамы!

– А вот это что-то новенькое, – заинтересованно протянула девушка с бейджиком «Ольга».

– Не сказал бы, – расхохотался Алик. – Одну из них вы прекрасно знаете!

На миг воцарилось молчание, все переглянулись между собой… И второй этаж огласил женский разочарованный стон!

– О, не-е-ет!

– О, да! – заухмылялись парни.

А я окончательно перестала понимать, что происходит.

– Кстати, Аллочке ни слова, – вдруг серьезно произнес бармен, оглядывая персонал. – Ни о том, что едут, ни о том, кто будет. Кто вякнет, пойдет к Михаилу Александровичу. С кофе!

– Алик, а почему ты командуешь вдруг? – хмуро посмотрела на него официантка по имени Лена, заправляя за ушко прядку светлых, как выбеленный лен волос, заплетенных в тугой «колосок».

– Так начальник охраны приказал, – хмыкнул в ответ шатен, многозначительно потрясая мобильником. – Что сказал, то и передаю. Вопросы есть? Вопросов нет. По местам!

И через минуту рядом уже никого не было…

– Алик, – удивленно посмотрела я на него, после того, как он передал распоряжения на кухню и вбил заказ в аппарат, которым пользовались официантки. – А что происходит?

– Да так, – еще загадочнее усмехнулся бармен. – Начальство гулять сегодня будет, старый админ вылетит с работы и, скорее всего, появится новый. Почти что мелочи жизни!

– Алик, объясни, пожалуйста, – тихо попросила я, серьезно глядя на него. – Мне это не нравится. Неприятно чувствовать себя участницей какого-то заговора.

– Ариш, не напрягайся так, – поспешил успокоить меня шатен, одновременно выставляя на стол стеклянную посуду. – Никакого криминала. Просто Алка всех достала. Просто начальство хочет гулять. Просто у нас сегодня будет один старый, но желанный, хотя и не всеми, гость. Я не буду всего рассказывать, просто некогда. Скоро и сама все поймешь, да и так будет только лучше. Доверься мне, ладно?

Я помолчала…

А потом тихо вздохнула:

– Ладно… Постараюсь понять.

– Вот и чудно, – улыбнулся Алик, выставляя на стойку бутылки с дорогущим виски. – Лучше помоги мне.

Кивнув, я спрыгнула со стула. Вдвоем с барменом мы быстро достали весь необходимый алкоголь, запас которого, как и количество приготовленных для «випки» бутылок впечатлял. А уже буквально через двадцать минут в наушнике раздалось короткое «начальство здесь»…

А еще через пару минут Алик буквально запихнул меня под стойку и, вернувшись на место, расплылся в приветственной улыбке. И я мгновенно поняла, зачем он это сделал – появившаяся злая Аллочка, сразу треснула обоими кулаками по барной стойке:

– Почему мне не сказали, что начальники едут?!

– Так я по рации говорил, – со всей серьезностью отозвался бармен, доставая чистую кофейную чашку. – Вы разве не слышали?

– Ты… – зло сощурилась в его сторону шатенка и почти рыкнула. – Кофе Михаилу Александровичу, живо! И самый лучший! Только попробуй его испортить!

– Как я могу? – почти со священным ужасом посмотрел на нее шатен, запуская кофемашину. И, что удивительно, едва раздались первые ее звуки, как парни-официанты, забирающие посуду, вдруг почему-то ускорились в несколько раз! Не успел бармен закончить готовить обычный капучино, как в небольшом зале оказалось пусто, только одиноко играла музыка из динамиков откуда-то под потолком.

– Где все?! – взявшись за свою рацию, сурово и требовательно позвала девушка, да только…

Ответом ей стала тишина.

Алла окинула взглядом зал, еще раз позвала официантов по рации, но толку это никакого не принесло. Администратор посмотрела на Алика, спокойно и невозмутимо протирающего аппарат, не увидела меня… и, выругавшись, сама схватила чашку с кофе!

– Алик, – я вынырнула из своего укрытия, куда спряталась при появлении сестры, смотря на спокойного и явно довольного парня, уже начиная понимать, что вокруг меня происходит. – Он же ее сейчас уволит!

– Арин, это приказ Верещагина, – с мягкой улыбкой пояснил бармен, выставляя еще бутылки на стол. – Да, Михаил Александрович ее уволит. С треском, со скандалом, значительно потрепав ей нервы. Но она это заслужила! Работать надо, а не как говорит Илья Алексеевич, колготки протирать.

Что имел ввиду Алик, я поняла ровно пять минут спустя, когда в зал вбежала рыдающая в голос Аллочка. Ее, судя по судорожным всхлипам и трясущимся плечам, действительно только что выгнали с позором…

А вот о ком еще говорил бармен и остальные, мне стало понятно, когда в зал вошла она.

Спокойная девушка, лет двадцати пяти на вид. Невысокая, стройная, скорее несколько даже худая. Одетая в обычные камуфляжные голубые штаны, голубую маечку, поверх которой была наброшена обычная тонкая кожаная куртка. На ее ногах были обуты потертые кеды, медно-рыжие, длинные волосы чуть растрепаны, но во всем ее слегка небрежном облике чувствовалась какая-то… уверенность в себе, что ли?

Оглядев зал, девушка подошла и, мимоходом с деланным сочувствием похлопав по плечу Аллу, не прекращающую рыдать и жаловаться прибежавшим официанткам, легко запрыгнула на высокую барную стойку. Перепрыгнув на ту сторону, рыжая уверенно направилась к кофемашине так, словно находилась тут ни в первый раз.

– Свирепствует? – поинтересовался вместо приветствия Алик, протирая пузатый фужер, ни капли не удивляясь внезапному соседству. Как и не противясь присутствию за баром постороннего.

И когда она кивнула в ответ, я вдруг осознала – это она.

Рыжуха, Рыж, «зайчуля» Ильи Алексеевича, Чудище, старый админ, который работал только временно – это и есть та самая девушка, о которой уже столько раз упоминали. Ее хотели видеть вместо Аллы, ее на работу хотел позвать Олег Геннадьевич, она попала сегодня в какие-то неприятности, и ради нее организовали всю эту подставу с кофе, ловко воспользовавшись ситуацией.

Теперь я понимала, о ком идет речь. Хотя не могла понять, почему именно об этой девушке я столько успела услышать в клубе всего за два дня.

Она казалась симпатичной. Круглая форма лица, острый подбородок, чуть вздернутый носик, тонкие, красиво изогнутые брови, придававшие выражению лица девушки какую-то невинность. Но выразительные темные глаза, такие обычно называют «кошачьи», смотрели с хитринкой. А губы оказались хоть и большеватыми, улыбались лукаво, особенно при осмотре Аллочки, продолжающей рыдать.

Я так засмотрелась на незнакомку, что даже не сразу поняла, что она обращается ко мне:

– Ты новенькая?

– А? Ну да, – я на мгновение смутилась, боясь, что она неправильно поняла мой взгляд, пристально рассматривающий ее внешность. На самом деле мне просто было интересно. Такой цвет волос, тем более натуральный, встречался в природе достаточно редко. А девушка была явно рыжей от рождения, не смотря на темные брови – яркие веснушки на носу твердили об этом.

– Будь другом, сбегай в кабинет вашего шефа, там у него в баре припрятан высокий кофейный стакан с резиновой крышкой. Не перепутаешь, на нем британский флаг намалеван и понизу надпись «Старбакс».

– Но, – испуганно посмотрела я на нее. Нет, я знала, где он находится, но чтобы пойти туда так просто, на второй день стажировки… – В кабинет, он же…

– Да открыт он пожизненно, босс ваш раздолбай редкостный, – не понимая истинных причин моих сомнений, спокойно фыркнула она, не глядя на меня и открывая небольшой хромированный холодильник под кофеваркой. – Давай быстро, одна нога здесь, другая там. Ты ж не хочешь, что б ваше мрачное начальство еще кому-нибудь по шее настучало?

Я растеряно посмотрела на Алика, но тот только весело мне подмигнул, не отрываясь от работы.

Дважды повторять не пришлось. Не знаю, что на меня так повлияло: ее уверенность, ее спокойный, но командный тон, ее решимость или мое слишком отчетливое воспоминание злого Михаила Александровича… Но через минуту я уже входила в кабинет руководства клуба, который действительно оказался открыт. Два стола, шкафы, стеллажи с документами и прочее меня не интересовали, а вот высокий бар с неоновой подсветкой нашелся сразу. И в нем, как и говорила рыженькая, среди множества разнообразных бутылок, действительно обнаружился описанный ей стакан.

– Вот, – вернувшись чуть ли ни бегом, я поставила высокий, тяжелый стакан на стойку и, не выдержав, осторожно спросила. – А почему именно он?

– Да потому что порция маленьких традиционных чашечек вашему Александровичу как пластиковые пульки окаменелому мамонту, – хмыкнула девушка, заканчивая знакомые манипуляции с кофемашиной и молоком. На секунду задумавшись и, кивнув каким-то своим мыслям, она вдруг заговорила кратко, но вполне серьезно. – Запомни, шеф ваш пьет только капучино. Вот в таком объеме. Как готовить знаешь? Умница. Добавь туда два сахара, корицу и грушевый сироп… да не выпячивай ты так глаза, у каждого свои тараканы!

Я на секунду растерялась, не сумев так сразу сопоставить такие две вещи, как кофе и грушевый сироп. Ванильный, мятный, карамельный… Но фруктовый? О таком я еще не слышала!

Однако если вспомнить, что мой папа пьет по утрам напиток из шести ложек растворимого кофе и столько же сухих сливок, подобное сочетание перестает уже казаться чем-то необычным. А Шут так и вовсе, помнится, всегда разбавляет чай и кофе холодной водой из-под крана…

– Поняла, – просто кивнула я. И, неожиданно самой для себя спросила. – Есть еще какие-то секреты?

Я видела, что внезапная гостья знает то, что делает. Более того, она хорошо знала наших директоров. И, если она знает о чем-то, что может в дальнейшем облегчить жизнь и нервы всем работником клуба, почему бы об этом не узнать сейчас, пока есть такая возможность?

– Ну, в общем, – задумалась она, натягивая бежевую крышку на широкое горлышко. И все-таки решила поделиться, уж не знаю, почему. – Есть парочка. Смотри, когда ваше начальство приходит, сразу прячься. Он, когда не выспится, всегда рвет и мечет. Так что ты его сразу пропускаешь мимо и бежишь готовить именно такой кофе. После подходишь, ставишь перед ним стакан… И тут внимание! Он может начать орать и ругаться матом. Ты лупишь его по затылку и в приказном порядке велишь пить. На крайний случай можешь треснуть кулаком по столу.

– Да вы что? – я невольно отшатнулась от нее. Отвесить подзатыльник Михаилу Александровичу? Да еще после того, что я вчера видела и испытала на себе? Да после такого ни о какой работе и речи быть не может! – Он же меня сразу уволит!

А девушка просто и насмешливо фыркнула…

– Пойдем, покажу, – она вдруг поманила меня за собой, выходя из-за барной стойки.

Я не знаю, почему я согласилась.

Что это было? Любопытство или простой интерес? Но я пошла.

Я действительно проследовала за рыженькой, прекрасно ориентирующейся в пространстве, до самого вип-кабинета, но входить внутрь не стала. Замерла за полупрозрачными шторами, отделяющие основное помещение от некого подобия «предбанника», где прятались официанты. Отсюда можно было наблюдать за посетителями, не привлекая к себе внимания. Если встать посреди этого своеобразного коридорчика, размером, наверное, метра три на четыре, то с его левой стороны было отчетливо видно столы, стоящие в правом углу, где на угловом диванчики сидели невеселые рокеры, во главе с уже знакомым мне Олегом Геннадьевичем.

А на другом угловом диване сидели как раз оба директора, незнакомый мне шатен с пепельным блондином, и парень с девушкой – наверное, и есть бывшие одноклассники. И все с интересом смотрели, как рыженькая вошла и спокойно поставила кофе перед Михаилом Александровичем, который сидел с самого краю и выглядел очень недовольным, рассматривая уже накрытый стол перед собой.

При виде высокого стакана рокер, казалось, нахмурился еще больше. Затем выпрямился, поморщился и откровенно скривился, произнеся уже знакомым мне раздраженным тоном:

– Что за хрень?..

И замахнулся, явно собираясь просто сбросить фарфоровую емкость со стола. Но не успел – рыженькая, стоявшая рядом, сложив руки на груди… вдруг ловко и быстро отвесила нашему начальнику хороший подзатыльник!

Илья Алексеевич, развалившийся в углу, кашлянул в кулак, едва сдержавшись… чтобы не рассмеяться?

– Пей! – буквально приказала девушка директору клуба, который после ее «воспитательных» действий едва не уткнулся носом в стакан.

Я замерла за шторами, боясь даже дышать, совершенно не представляя, что будет дальше. В комнате повисла какая-то гнетущая тишина. Михаил Александрович нахмурился… повел носом, явно принюхиваясь, а затем протянул руку и спокойно попробовал приготовленный для него напиток!

Илья Алексеевич все-таки расхохотался.

Да и остальные как-то сразу заулыбались, загоготали, и вдруг принялись разговаривать уже нормальным, громким и веселым тоном. Прибавили музыку на плазменных экранах, дзынькунули стаканами… И только одноклассники наших директоров выглядели озадаченно. Впрочем, я чувствовала себя не менее удивленно.

А через пару секунд девушка вышла обратно и утянула меня в коридор, за дверь.

– Сейчас он выпьет и закурит, – кивнула она в сторону небольшого помещения, – Минут через двадцать, когда он соберется дымить второй раз, рысью несись на кухню. Приготовь чай с барбарисом, большую белую кружку, у вас есть такие, пузатые, там, по-моему, пол литра входит.

– Так они же для бульона… – невольно вырвалось у меня. Да, я плохо еще знала меню, но кухню мне Алик уже успел показать. И эти огромные кружки я как раз запомнила вполне отчетливо!

– Тараканы, – абсолютно спокойно напомнила она мне. – У каждого имеют право быть! Чай горячий, но не обжигающий, в меру крепкий, но сахара уже три. К нему горячий бутерброд из двух кусков белового тостового хлеба, сырный соус, ветчина, пластик сыра, маринованные огручики и никакого лука. Не перегрей. Все запомнила?

– Откуда вы все это знаете? – кивнув, мысленно повторяя в уме все сказанное, чтобы запомнить, не удержалась я от вопроса.

– Дык второй год сожительствую с этой мрачатиной, – хмыкнула девушка. – Все, следи, я пошла. Главное ничего не перепутай, каждый день так делай и будет у вас самый добрый и пушистый начальник в мире. Лады?

– Лады, – машинально и уже почти привычно отозвалась я, теперь понимая, откуда рыженькая знает такие подробности о вкусах Михаила Александровича, а главное, почему он позволяет ей такое поведение в отношении себя. – Спасибо вам большое.

– Да не за что, – как-то невозмутимо отмахнулась она и вдруг добавила так, словно что-то вспомнила. – Ты, видать, здешним красоткам не очень глянулась, раз не знаешь всю серьезность поганого настроения шефа. Подставят, как делать нефиг. Принесешь Лександрычу еду, и беги сразу. А если увидишь, что у рыжего директора после пятой рюмки сигарета в зубах – сверкай пятками на другой этаж! Поверь, я знаю, о чем говорю.

Я снова кивнула, задумчиво глядя на девушку, которая оказалась вдруг такой… проницательной, не смотря на легкое ехидство, так и норовившее проскользнуть в ее голосе.

Даже видя меня впервые, она легко сориентировалась в обстановке и легко угадала, что с персоналом мы еще не успели сойтись характером, отчасти из-за отсутствия какого-то либо общения, и по большой части «скромной» помощи моей собственной сестры. Девушка Михаила Александровича, даже не зная всех причин, прекрасно видела всю ситуацию со стороны, по каким-то лишь обрывкам увиденного, смогла сделать правильные выводы.

Теперь я понимала, почему руководство клуба хотело именно ее видеть в роли своего администратора.

Почему-то и мне теперь казалось, что лучше нее кандидатуры не найти.

Странно, правда?

ГЛАВА 5.

– Ну как? – встретил меня Алик, весело и откровенно улыбаясь. – Впечатлила тебя Сергеевна?

– Эта та рыженькая? – уточнила я, вставая сбоку от барной стойки. Парень кивнул, наливая темную жидкость в широкий стакан, а я невольно вздохнула. – Она… ее поведение действительно впечатляет.

– Анна Сергеевна у нас самый ценный кадр, – весело рассмеялся бармен, выставляя передо мной круглый хромированный поднос. Добавив на него стакан с витой яркой трубочкой, Алик пояснил. – Единственная, кто знает, как привести нашего шефа в хорошее расположение духа. Да и вообще, сама по себе занятный человек и хороший админ. Будет здорово, если она согласиться вернуться.

– Алик, – я неуверенно замялась, не зная, как сказать. – Она рассказала мне, что любит Михаил Александрович, какое кофе и еду предпочитает. Почему она…

– Не сделала этого раньше и кому-то другому? – понимающе усмехнулся бармен, добавляя на поднос набор горячих роллов, который достал из мини-лифта за стойкой. – Так у меня не получится, Ариш. Лично я не смогу прикрикнуть на шефа, чтобы он выпил то, что я ему принесу, будь там хоть пять его любимых напитков. Так только Сергеевна может. Какой смысл выдавать вкусовые пристрастия директора, если от этого все равно не будет никакого толка?

– Так я тоже этого сделать не смогу! – беспомощно посмотрела я на него, промолчав о том, что бывший администратор вообще ему прилюдный подзатыльник отвесила. – Я же не его девушка!

– Ариш, я, конечно, понимаю, как это смотрится со стороны, – вдруг усмехнулся парень. – Но Анна Сергеевна не встречается с Михаилом Александровичем. И даже не с Ильей Алексеевичем, не смотря на его далеко не тихое ее обожание. У нее вообще ни с кем из банды амурных отношений нет… Так, ладно, хватит обсуждать личностные отношения нашего начальства. Вот это неси Сергеевне.

– Но я… – недоуменно посмотрела я на набор горячих, вкусно пахнущих роллов. – Я же кабинет не обслуживаю!

– Тебе все равно пока заняться нечем, – невозмутимо парировал бармен, выставляя на стойку идентичный поднос, на котором вскоре оказался стакан с мартини. – Да и примелькалась ты рыжей. И раз уж она посвятила тебя в великие секреты хорошего настроения нашего шефа, теперь тебе придется исполнять его капризы.

– Уверен? – невольно вздохнула я, пододвигая к себе заказ. – Алик, я не уверена, что смогу вообще подойти к Михаилу Александровичу… я его боюсь!

– Ариш, поверь, когда здесь Сергеевна, начальство в самом хорошем расположении духа, – поспешил меня заверить бармен. – Все, беги. Кать, забери это для второй девушки. И если начальство уже подобрело, начинайте меняться с парнями, им вниз пора.

– Тебе б самому админом надо быть, – добродушно фыркнула высокая брюнетка, забирая похожий набор. Взглянув на меня, она неожиданно улыбнулась. – Ну, пойдем, а то заблудишься еще.

Неожиданная помощь пришлась кстати. Официантка показала короткую дорогу через лабиринт второго этажа и через пару минут я уже оказалась в той самой вип-комнате. Поставила перед Анной Сергеевной, которая неожиданно приветливо мне улыбнулась, ее заказ, положила палочки, отошла обратно в коридорчик… и осталась стоять за занавеской.

Не знаю почему, но рыженькой я поверила. Она знала, что делает. И, пускай даже изначально я не собиралась приближаться к обоим начальникам, что-то подсказывало мне сделать, как говорили и бармен, и бывший администратор.

Да и выбора у меня особого не оставалось, если честно. И, в конце концов, мне стало просто любопытно, а действительно ли вчерашний злой байкер, утащивший своего посетителя по лестнице на глазах у всего народа, может быть другим?

В это, если честно верилось с трудом… И всё же.

Разница была уже вполне очевидна. Хмурый Михаил Александрович казался теперь несколько спокойнее, что ли? По крайней мере, смотрел на собравшуюся компанию уже не так мрачно, как раньше.

А в это время Анна Сергеевна, с видимой радостью потерла ладони. Взялась за палочки, пощелкала ими, подцепила действительно еще горячий ролл, и с явным наслаждением прожевала, блаженно щурясь. Видно было, что ей нравится еда, более того, девушка прямо лучилась удовольствием и даже не думала это скрывать. А после так вообще, потянулась к стакану, отхлебнула… и фактически завизжала от восторга:

– Харлей, я тебя люблю!!

Я чуть поднос из рук не выронила.

– Все, что угодно, заинька, – отсалютовал ей Илья Алексеевич из угла дивана, широко улыбаясь, явно довольный реакцией своей «заиньки».

А официантка по имени Катя, меняющая пепельницу неподалеку от него, вздрогнула, взглянула на одного из владельцев клуба и мгновенно поспешила спрятать пылающее лицо. А после и вовсе торопливо шмыгнула ко мне за шторку, где принялась обмахиваться ладошками.

Я удивленно посмотрела на нее, начиная понимать, что ей, кажется, нравится Илья Алексеевич.

Неожиданно. И странно.

Впрочем, ко всякого рода странностям, кажется, пора привыкать сразу или очень, очень быстро. В «Максимусе», кажется, без них деваться просто некуда!

– Он из поставщика всю душу вытряс, – усмехнулся вдруг Михаил Александрович, уже как-то совсем не зло, запуская руку в карман своих джинсов. Швырнув на стол пачку сигарет, рокер потянулся за зажигалкой, лежащей на столе, попутно объясняя. – Зато у нас в винной карте теперь есть ирландский эль и сидр нескольких видов. Шапмань, вишневый, яблочный и со вкусом виски-кола.

Похоже, что Анна Сергеевна действительно была дорога рыжеволосому владельцу клуба, раз он специально для нее расширил ассортимент своих напитков…

Слушать, что было дальше, я не стала.

Если я еще в душе как-то сомневалась, то стоило только светловолосому рокеру закурить, как ноги сами вынесли меня в коридор.

И только на служебной лестнице, ведущей на кухню, сомнения в правильности собственных действий всё-таки вернулись. Но остановилась я только на секунду, понимая, что, в общем-то, выбора у меня особого нет.

Разочаровывать рыженькую почему-то не хотелось, хотя я видела ее в первый раз в своей жизни. А вот подходить к Михаилу Александровичу было реально страшно. Кто знает, как он отреагирует на такое вмешательство в свою жизнь, да еще и со стороны всего лишь стажирующейся официантки?

Наша первая с ним встреча итак плохо закончилась, и кто знает, какова будет вторая…

Но недаром говорят, что глаза боятся, а руки делают.

И вот уже буквально через пять минут я, стараясь сделать так, чтобы не тряслись руки, вошла в вип-кабинет, торопливо выставила перед рокером многослойный бутерброд и чашку ароматного чая… И, не выдержав, едва ли ни бегом шмыгнула обратно за занавески. Хотелось вообще выйти в коридор, но меня остановил невозмутимый голос рыженькой:

– Благодарность за мой любимый сидр.

И всё! Ни громких окриков, ни звона битой посуды, ни угрожающего рыка…

Я машинально обернулась и тихонько подкралась к середине коридора. И не поверила своим глазам!

Анна Сергеевна спокойно ела роллы, довольно жмурясь. Остальные тоже пытались есть, но как-то без аппетита. Музыка играла едва слышно, к алкоголю почти никто не притронулся, разговоры были на удивление тихими. Словом, встреча бывших одноклассников с бандой рокеров совсем не походила на таковую.

А Михаил Александрович просто ел принесенный ему бутерброд, запивая его чаем, и… менялся на глазах.

Честное слово!

Он хмурился все меньше и меньше, выглядел все более оживленным, напряженные плечи постепенно расслабились, даже взгляд как-то подобрел. А потом, когда рокер откинулся на диван и закурил с явным наслаждением, он и вовсе стал каким-то бодрым на вид!

Затушив окурок в пепельнице, он окинул свежим, каким-то удивленным взглядом всю комнату… и неожиданно возмутился:

– Не понял, а что мы сидим? Давайте выпьем!

Я снова чуть не выронила поднос от удивления. А Анна Сергеевна заливисто расхохоталась, уткнувшись лбом в плечо сидящего рядом с ней пепельного блондина, который выглядел столь же ошарашенным, как и большинство остальных.

– С добрым утром, Михась! – радостно, громко и уже знакомо засмеялся в углу Илья Алексеевич.

Через полчаса обстановка в вип-комнате изменилась до неузнаваемости. Отовсюду слышался радостный гогот, играла громкая музыка, раздавались звучные выкрики рокеров, слышался мелодичный звон стаканов, дружеские подколки, понятные только им…

Все просто отдыхали, пили и веселились, а мы с Катей следили за тем, чтобы столы, как и бутылки, не пустели, а пепельницы вовремя заменялись на чистые.

Работать здесь оказалось не сложно, тем более, что банда байкеров на самом деле не была такой уж стандартной, как о них привыкли все думать. Никаких сальных шуточек, дебоширства, приставаний и прочего – об этом и речи не было.

Огорчало только одно. Бегая между випкой и баром, я совершенно сбилась со счета, хотя прекрасно помнила о словах Анны Сергеевны.

Принеся для девушки очередной бокал с сидром, я машинально покосилась на радостно смеющееся басом начальство и с нервозностью посмотрела на нее. А она как бы подперла щеку, приложив к ней четыре пальца вместо пяти.

То есть четыре рюмки Илья Алексеевич уже выпил…

Кажется, я правильно ее поняла, потому как сбоку принялись разливать по еще одной, а Анна Сергеевна, сделав приличный глоток собственного напитка, взглядом указала мне за дверь.

– Зайчулечка! – неожиданно прогремело в помещении, да так, что я, едва успев дойти до середины коридора, присела от неожиданности, а стоящая там Катя едва заметно вздрогнула.

Вжавшись в стенку, я осторожно присмотрелась к обстановке и гостям.

Бывший администратор уткнулась лбом в положенные на стол руки, байкеры за соседним столиком прыснули, а сидящий там Олег Геннадьевич вдруг раздосадовано стукнул себя по лбу.

– Харлей, нет, – рыженькая явственно скрипнула зубами, поднимая голову и глядя на Илью Алексеевича, оскалившегося в радостной улыбке.

– Зайчушечка, – уже гораздо менее радостно протянул рокер, хмуря свои кустистые брови. Лично мне уже от этого стало страшно, но Анна Сергеевна только мрачно и с уверенностью процедила, гася окурок в пепельнице:

– Я сказала «нет».

– Зая! – грозный рык сопровождался мощным ударом кулака по столу. Весьма тяжелый столик подпрыгнул, столовые приборы жалобно звякнули, пара стаканов, стоящих на нем, опрокинулась, а рокеры в углу замолчали.

В неуловимо изменившейся, напряженной атмосфере, звучащая из колонок музыка показалась какой-то слишком бодрой, ненужной… Но ее легко перебило громкое и твердое:

– Нет!

– Зайчучулик, – вдруг медленно протянул Илья Алексеевич, расплываясь в какой-то угрожающей улыбке, и многозначительно похлопал огромными ладонями по собственным коленям, явно намекая, чтобы рыженькая на них пересела. – Не заставай меня вставать!

Так вот почему она просила меня уйти… На месте нее сейчас могла оказаться я!

– Харл… – начала было Анна Сергеевна, но увидев, как грозный рокер начинает привставать с дивана, торопливо выставила вперед ладони, невесело и совсем нелестно буркнув. – Всё-всё, сиди на попе ровно. Иду, скотина ты рыжая.

И Илья Алексеевич не обратил внимания на ее далеко не приятные слова, а только лишь радостно заулыбался! Остальные же вздохнули с облегчением.

Девушка с самым грустным лицом прихватила пачку своих тонких ментоловых сигарет и встала.

Но сидящий рядом с ней парень с необычным, серебристо-пепельным цветом волос, который все это время смотрел то, на нее, то на моего начальника и хмурился все больше и больше, вдруг ухватили ее за запястье и дернул. Анна Сергеевна, к ее собственному удивлению, мгновенно оказалась сидящей у него на коленях.

– Занято, – спокойно встретив нелестный взгляд Ильи Алексеевича, явно недовольного таким положением вещей, насмешливо пояснил блондин, обнимая девушку за талию, – Или ты против?

Хмурящийся все больше рокер одарил его тяжелым взглядом… и, неожиданно запрокинув голову, расхохотался!

– Наш человек! – одобрительно и басовито прокомментировал такой поступок рыжеволосый рокер, отсалютовал своему оппоненту рюмкой и опрокинул в себя очередную порцию коньяка. Его банда одобрительно посмеялись, тоже выпили и снова принялись за разговоры.

Только Михаил Александрович посмотрел на рыжую, выгнув одну бровь, и ничего не сказал. Казалось, что произошедшее его никак не волновало, разве что вызвало легкий интерес.

И теперь я убедилась, что между владельцами клуба и их администратором действительно нет никаких отношений, кроме рабочих и дружеских.

И дальше вечер уже продолжился в прежней, веселой и непринужденной атмосфере. Постепенно зал внизу запомнился народом, звучала популярная, громкая музыка, в наушнике периодически раздавались голоса, но их было как-то мало. Хотя, не удивительно – начальство-то все здесь сидело, а администратора теперь не было вовсе.

Я по-прежнему бегала вместе с Катей, обслуживая руководство и их гостей, успев попросить Алика между делом, чтобы он предупредил меня, когда время подойдет к десяти часам – нужно будет идти начинать подготавливать комнату для свиданий.

И дала себе зарок – обязательно купить часы.

Правда, в скором времени я совсем забыла про данное себе обещание.

Просто в один прекрасный момент, когда симпатичный шатен, который все это время с откровенной неприязнью косился на пепельного блондина и с какой-то злостью на девушку, сидящую на его коленях, вдруг поинтересовался, а как она вообще сумела познакомиться с бандой рокеров?

Я знала, что подслушивать такие разговоры не стоит, что это не мое дело, что это, как минимум, не очень красиво… Но удержаться не смогла.

Переглянувшись с Катей, мы замерли, одинаково затаив дыхание и вслушиваясь в каждое произнесенное слово. Хотя в этом не было никакой нужды – громовой бас Ильи Алексеевича был слышен прекрасно.

– Не, я сразу понял, что что-то не так с этой рыжей, – бурно жестикулируя, рассказывал рыжеволосый байкер о том, как он наведался к давнему другу, владеющему автомойкой, и они прямо там решили отметить встречу после долгой разлуки. – А Димон глазками хлопает, говорит, мол, ценный работник, она нам не помешает… Ну я и махнул рукой. Я-то рыжуху раньше видел, частенько к ней заваливаем тачки драить, с подачи Михи. А что? Место нормальное, фирма норм, ну мы с ребятами и обосновались.