Read the book: «Бывшие. Ты выйдешь за меня»
Глава 1
Алиса
– Алиса! Горим! – взволнованный голос хозяйки свадебного салона и моей прямой начальницы прогоняет остатки дремы.
– Что?! Как горим?! Салон горит?!
Подпрыгиваю на кровати, как ошпаренная.
– Нет! Ты что! Типун тебе на язык, Васильева! У нас заказ! Ты должна приехать!
Сжимаю телефон в руках. С трудом распахиваю глаза и бросаю взгляд на часы, лежащие рядом с кроватью. Морщусь.
Сегодня первый день моего законного отпуска, и я хотела хоть чуточку отдохнуть. В последнее время со всеми делами буквально не успеваю выдохнуть.
– Марина Анатольевна, если не помните, я на выезде работала, все организовывала для свадьбы за городом, а сегодня у меня первый день отпуска…
Я уже все распланировала, хотела пропустить со своей малышкой садик. Мия очень просила, и вчера я ей обещала, что сегодня у нас будет поход в парк и мороженое…
Я обещала своей малышке, а тут…
– Я помню! – вновь голос моей начальницы звучит немного взвинчено. – Но мы буквально горим! У меня намечается очень важная клиентка! Ты даже не представляешь, насколько важная!
– Честно говоря, не очень понимаю, как в столь ранний час вы получили заказ.
Вновь тру лицо, пытаясь прийти в себя.
– Для таких людей время не имеет значения, Васильева!
– И кто же этот звездный клиент?
Действительно интересует, так как знаю хозяйку салона: она бы так не распиналась, не будь вопрос действительно крайне серьезным.
– Светская львица Тамара Успенская решила, что сегодня приедет в наш салон на консультацию! – произносит с каким-то пафосом, словно, услышав это имя, я должна просто упасть в обморок. – Ты хоть знаешь, кто это?!
Имя этой женщины на слуху, но я не припоминаю, кто это. Я вообще мало интересуюсь новостями. Вся моя жизнь сфокусирована на моей дочурке и работе. Так уж получилось, что я почти не смотрю телевизор и избегаю всяких новостных лент. Для этого есть причины. Мои личные.
– Примерно, – отвечаю уклончиво.
– Это дочка того самого бизнесмена Успенского! Это такая рыбина! Словим ее – озолотимся, – восторженно поясняет хозяйка салона, но я все равно не очень понимаю, кто вызвал такой восторг у Марины Анатольевны.
– Алисочка! Мне нужна ты! Я одна не потяну! Лисочка, просто приезжай! Я тебе зарплату повышу! Нам нужна эта клиентка! Это такой шанс… такой шанс… – повторяет моя начальница, и я, даже не видя ее лица, отчетливо представляю, как Марина Анатольевна мечтательно прикусывает губу, считая перспективы и возможности, которые открываются перед ее свадебным салоном.
– Ты понимаешь, если обслужим такую клиентку на уровне, – это же реклама! К нам ее подруги придут, я тебе зарплату наконец повышу! Ты ведь недавно просила! Вот, обещаю, если сможешь заполучить Успенскую, все сделаю!
– Хорошо, Марина Анатольевна, я буду, только мне понадобится помощница, чтобы я не отвлекалась и максимально была сконцентрирована на клиентке.
– С этим у нас проблемы, Петрова вывихнула лодыжку, говорит, ей светит операция, Василиса лежит с температурой, а Зоя просто не может справиться с подобным заказом. Я сейчас вызвонила Кристину. Придется с ней тебе поработать.
Морщусь вновь. Конкретно с этой сотрудницей мы не очень ладим. Но, учитывая, что мне наконец-то повысят зарплату и мы с доченькой сможем чуточку выдохнуть, все эти вопросы отходят на второй план.
– Хорошо, – отвечаю четко.
– Сделай все, чтобы моя заказчица осталась довольной! Это золотой билет для нас! Справишься – премию обеспечу!
На мгновение интуитивно цепляюсь за чрезмерную доброту моей начальницы. Деньги нам с Мией очень нужны. Все же совсем недавно я смогла осилить ипотеку, и сейчас мы вынуждены во всем себя урезать. Зато крыша над головой своя, и больше не ютимся в съемной…
– Не беспокойтесь, Марина Анатольевна, – отвечаю, окончательно приходя в себя.
– Вот и отлично! Подготовишь эскизы. Переговоришь с заказчицей. Внесешь правки. Все, как попросит! Без самодеятельности.
– Сделаю в лучшем виде.
– Алиса, помни! Тамара Успенская – это наш шанс!
– Я все поняла, скоро буду! – выговариваю спокойно.
– Вот и умничка! Ты мой лучший сотрудник! Жду!
Хозяйка салона отключается, а я выдыхаю и тру лицо. Сажусь на кровати, спускаю ноги и разминаю шею.
Даю себе немного времени и поднимаюсь. Все тело затекло. Босыми ногами шлепаю в ванную комнату и забираюсь под теплые струи душа, которые прогоняют остатки сна и немного успокаивают напряженные мышцы.
Дальше привожу себя в порядок, прохожусь расческой по длинным, до талии, волосам. Неплохо было бы их немного подрезать, слишком уж отросли, но я все откладываю.
Времени на себя нет. Приходится много работать, крутиться. Успевать везде и быть мамой самой замечательной егозы в мире.
Заглядываю в зеркало и присматриваюсь к своему отражению. Из зеркала на меня смотрит симпатичная женщина с немного усталым взглядом.
Решаю воспользоваться косметикой, чтобы скрыть круги под глазами. Блеском увлажняю губы и возвращаюсь в комнату, застываю перед шкафом.
У меня не так много вещей, жара неимоверная стоит, поэтому я выбираю светлое платье с рукавами-фонариками. Остаюсь довольна своим внешним видом. Специфика профессии такова, что мне необходимо создать определенную атмосферу при работе с клиентом. Чтобы наше сотрудничество не было похоже на работу в офисе.
Здесь нужно проявить креативность, а встречи с клиентами у меня проходят в формате дружеских женских посиделок. Именно при такой беседе мои клиентки открываются и перестают паниковать, когда обсуждают важное событие в жизни женщины, будь то помолвка или свадьба…
Именно такое умение выходить на неформальное общение помогает мне быть лучшей сотрудницей салона. В моем лице клиентки видят подругу, с которой обсуждают предстоящее событие, которая помогает сделать лучший день в жизни женщины действительно красивым.
Так странно… но… когда я только устроилась в салон после болезненного расставания, я внимательно рассматривала безделушки, которые заказывают для украшения торжества: подсвечники, салфетки, а сама с кровоточащим в груди сердцем думала, что человек, который должен был стать моим мужем, предал меня.
Предал очень жестоко. Разбив мне сердце, но… оставив частичку себя со мной навсегда…
Моя доченька стала для меня спасением…
Отгоняю мысли и иду к кроватке, где спит моя малышка. Мой ангелочек. Моя Мия.
Смотрю на темные волосики моей девочки, провожу по ним. Моя доченька – моя единственная отрада. Мой смысл жизни.
Улыбаюсь тепло, наблюдая, как дочурка спит, оттопырив нижнюю губку. Всегда так делала. С самого младенчества.
– А если я забеременею?!
–Забеременеешь? – выговаривает надменный красавец-олигарх, скривив губы в ироничной улыбке.
– Да… мы ведь без защиты и у меня может случится задержка… – отвечаю тихо, и отчего-то мое сердце пропускает болезненный удар.
– Тогда решишь вопрос.
Кровь в жилах стынет от малейшего воспоминания о том, как мой первый и единственный мужчина… Мужчина, которого я любила так сильно и так остро, не захотел, чтобы наши отношения имели продолжение…
Продолжение, которое сейчас так сладко сопит в кроватке.
Неожиданно, словно почувствовав взгляд, моя малышка сладко потягивается и просыпается. Распахивает глазки и смотрит на меня до боли знакомым взглядом.
– Привет, мое солнышко, – улыбаюсь, провожу пальцами по непокорным прядкам дочки.
– Я не хотю в садик! – бодро заявляет моя непоседа.
В последнее время у нас с этим проблемы. Все чаще моя доченька отказывается посещать сад. И… вчера я, кажется, поняла почему. Мия подралась с мальчиком из группы, который, к слову сказать, гораздо плотнее и сильнее моей девочки, но… ее пришлось от него просто оттаскивать, как меня заверила воспитательница, выдавая выговор за поведение и угрожая, что, если я не проведу разъяснительные беседы с дочкой и подобное повторится, исключат нас.
Позже, переговорив с доченькой, я узнала болезненную правду.
Мию одногруппники задирают. Задирают, потому что у нее нет отца.
– Мама, а где мой папа? Почему он не пришел за мной?
Вопрос, на который у меня нет ответа. Вернее, есть. Есть ответ, который я никогда не озвучу, потому что твой отец, маленькая моя, магнат Роман Ворошилов.
Владелец огромных компаний. Состоит в первой десятке списка «Форбс». Он не пришел за нами. Потому что он…
Он предал нас.
Предал!
И мы к бизнесмену и олигарху Роману Ворошилову не имеем ни малейшего отношения!
В то время, когда у него есть все, мы… вынуждены были ютиться и выживать.
Вот так. Стоит только подумать об этом, как у меня вновь кровь бурлить начинает в жилах.
Моя доченька же тянет ко мне ручки и обнимает меня крепко.
– Сегодня будем гулять?
Спрашивает бодро, а у меня сердце сжимается, когда отвечаю выдохнув.
– Солнышко мое, мне сегодня позвонили с работы. Вызывают. Мой отпуск откладывается.
По мере того как говорю, Мия грустнеет. Улыбка, которая зародилась на детском личике, начинает гаснуть.
– Не хотю в садик!
Вновь повторяет, а я понимаю, что обещала доченьке. Она у меня настроилась весело провести день. Все же погода располагает к прогулкам, а летнее солнышко сияет ярко.
Я тоже хотела развеяться, пойти с дочкой в парк, а может, и до речки доехать, но… работа есть работа, и мне не на кого положиться. Только на себя.
– Тогда к бабушке! – подкидывает мне очередную идею дочка. Я же улыбаюсь ей тепло и киваю.
– А это мысль, – подмигиваю дочке и смотрю на часы. В принципе, успеваю. Правда, мама работает, но если успею, если она еще не вышла из дома, то, может, и получится перехватить ее.
Быстро беру телефон и спустя несколько минут слышу немного запыхавшийся голос мамы:
– Да!
– Мам, у меня форс-мажор. Ты можешь погулять сегодня с Мией? Я ей обещала прогулку, но мне на работу нужно…
– Доченька… – выдыхает мама и замолкает, явно думает над тем, что я сказала, – я в выходные могу забрать внучку, погуляем с ней, как раз у нас в парке аттракционы открылись, но сегодня я никак не смогу. У меня на работе аврал. Не отпустят…
Слышу сожаление в голосе мамы и смотрю на свою доченьку, которая, сделав большие глазки, наблюдает за мной.
Мия, сложив ручки в молебном жесте, прислушивается к моему разговору, а я понимаю, что у дочки нежелание идти в сад не на пустом месте возникло.
До этого у нас с садиком проблем не было. Мия бежала утром в сад, так как обожала свою воспитательницу. Татьяна Борисовна была, что называется, воспитательницей от бога, любила деток, и они в ответ любили ее.
С Мией у меня никаких проблем не было, нареканий мы также не получали. Но в последние полгода ситуация изменилась. Все началось с того дня, как Татьяну Борисовну уволили, вернее, она сама ушла. Написала заявление по собственному желанию, но… как говорили, родители ее просто допекли вечными придирками. На ее место приняли родственницу одной из сотрудниц.
С тех пор Мия не ходила в сад с той же охотой, а вот в последнее время и вовсе не хочет.
Вишенкой на торте стала драка…
Я не знаю, что мне делать. Разве что менять сад. Но… это сложно… льготных мест мало…
– Хорошо, мам, что-нибудь придумаем, не переживай, – отвечаю родительнице, которая продолжает расстраиваться.
Откладываю телефон и вновь смотрю на дочку.
– Бабушка обещала, что заберет тебя на выходные, – выговариваю бодро и радостно, чтобы дочка не сильно расстраивалась, но вижу, как бровки Мии хмурятся.
В такие моменты мне кажется, что я в ней Романа вижу… и от этого больней… его взгляд… разлет бровей, хотя, если присмотреться, Мия совсем на отца своего непохожа.
Но… я улавливаю сходство в мимике, в жестах. Так странно. Дочка никогда своего отца не видела, но… я иногда вижу в ней Рому. Его черты, его движения…
Вот и сейчас. Этот взгляд. Будто душу насквозь пронизывает. При этом Мия у меня совсем неконфликтная девочка, абсолютно добрая и отзывчивая.
Послушная. С ней у меня никогда особо проблем не было. Она словно уже родилась понимающим ребенком, не слишком меня мучила.
И сейчас я понимаю, что мне нужно будет серьезно переговорить с воспитательницей в садике. Мою дочку травят. И именно в этом причина ее нежелания идти в сад.
– Мий, давай все же пойдем в садик… – вновь делаю попытку, но Мия лишь отрицательно качает головой. Кажется, моя девочка унаследовала также упертый характер собственного отца.
– Малышка моя, я сама очень хотела с тобой сегодня погулять. Настроилась на отпуск. Но… мне придется выйти на работу. Это очень важно.
Мия еще совсем крошка. Ей не расскажешь о проблемах, об ипотеке, о тратах, которые ежемесячно уходят на коммуналку и прочие расходы…
Она ребенок, и как любому ребенку, ей хочется общения, ласки и любви, которые я пытаюсь дать ей за двоих…
Замолкаю. Не знаю, что могу еще сказать доченьке. Скорее себя убеждаю, а не ее.
Наконец малышка выдыхает и выговаривает:
– Холошо… я пойду… лаз надо…
И столько грусти у нее в глазах появляется, что у меня просто сердце замирает в груди. Прикрываю веки. Понимаю, что, возможно, совершаю ошибку…
Словно интуиция срабатывает, я понимаю, что сама не хочу отправлять Мию сегодня в сад.
Решение само приходит. Я на мгновение прикусываю губу. Раздумываю, смогу ли взять дочку на работу…
В принципе… не раз мои коллеги приводили детей в салон. Зоя часто сына приводила на обеденный перерыв с секции…
Но. Сегодня на подхвате будет Кристина, с которой я не очень лажу. Не думаю, что смогу попросить ее немного погулять с Мией, пока я буду заниматься важной клиенткой, да и хозяйка салона не одобрит подобное.
Крепко задумываюсь и наконец выговариваю тихонечко:
– Мия, я могу взять тебя на работу. Хочешь?
Дочка неожиданно светлеет и улыбается так, словно я ей пообещала маленькую тележку мороженого.
– Хотю! Да!
– Хорошо, только ты мне должна пообещать, что будешь вести себя тихонечко, чтобы меня не наругали, справишься?
Смотрю в глаза своей дочурки, которая задумывается вновь, будто обдумывает сказанное мной, а затем уверенно кивает.
– Значит, бежим на работу!
Мы с Мией выбегаем на улицу, и дочка весело прыгает рядом. Настроение повышается. Солнышко приятно светит. Доходим до автобусной остановки, и аккурат к этому момент останавливается нужный.
Принимаю это как очень хороший знак, проходим в салон, и Мия занимает место у окна.
Улицы проскальзывают за окном, и мы постепенно приближаемся к центру города, где Марина Анатольевна арендует помещение для своего салона, отдавая львиную долю прибыли на антураж.
Хотя, может, она и права. Именно благодаря тому, что салон находится в дорогом районе, к ней, возможно, и обратилась эта Успенская…
Подходим к стеклянной витрине нашего салона, и я спотыкаюсь на ровном месте, замечая представительный седан агрессивного черного цвета…
Сердце пропускает удар, пульс зашкаливает и… мне вдруг кажется, что… я знаю, кому именно принадлежит эта дорогостоящая иномарка…
Глава 2
Глава 3
Успенская задает вопрос с таким апломбом, что я на мгновение теряюсь. Но судя по тому, с каким пафосом выдает информацию моя клиентка, там явно кто-то очень высокого полета.
– К сожалению, я не успеваю читать прессу и не могу знать.
Отвечаю тактично и не лукавлю. У меня просто нет времени следить за всем.
– И что, даже светской хроникой не интересуетесь?
Вскидывает бровь и смотрит на меня как-то снисходительно, я же понимаю, что между мной и этой женщиной пропасть просто огромная.
Если я всецело посвятила себя дочери и бегаю как белка в колесе, чтобы не просто прокормить своего ребенка, а хоть немного успевать обеспечивать нам достойное существование, то у Тамары Успенской главный вопрос жизни – какой именно бренд надеть сегодня.
Скорее всего, дочка богатого бизнесмена жила в тепличных условиях и очень избалована. Я считываю это даже в манере общения. Тяжелый клиент. Но, вспоминая истину, что клиент всегда прав, я заталкиваю раздражение поглубже и стараюсь выглядеть радушно.
– Мой жених – будущий мэр, – высокомерно заявляет Успенская, а я лишь проглатываю шпильку и выговариваю спокойно:
– Поздравляю. Понимаю, как важно для вас устроить мероприятие на высшем уровне.
Вновь ловлю на себе странный взгляд клиентки. Со всем своим высокомерием и желанием указать мне на свой достаток Успенская выглядит жалко. Она оставляет впечатление избалованной девицы, которая только и может кичиться достижениями своего отца или жениха. В то время как я привыкла всего добиваться собственным трудом.
У каждого свой путь. Я это понимаю и стараюсь не замечать какой-то скрытой враждебности Тамары.
Ей, возможно, кажется, что только благодаря ее положению все остальные ей должны по жизни.
Как знать.
– Итак. Вернемся к пожеланиям. Каким именно хотите видеть торжество? Цвета? Стиль?
Пытаюсь навести Успенскую на конструктивную беседу, но богатая наследница лишь откидывается на диване и выговаривает c нажимом:
– Я была в лучших салонах, и мне не нравится. Все приелось. Я видела подобные мероприятия и хочу, чтобы моя помолвка отличалась.
– Отлично. Будем отталкиваться от этого. Вы хотите эксклюзив. Я понимаю. Может, есть еще какие-то пожелания? Что нравится, а что нет? Что именно желаете видеть?
По мере того как я говорю, Успенская дует и без того обколотые губы.
В принципе, все ее лицо: скулы, линия подбородка не очень естественно выглядят. Красиво. Безусловно. Но… ощущение такое, что общаешься с надувной куклой, у которой даже мимики нет.
Разве что выражение какой-то пресыщенности на пару с высокомерием.
– Ой. Я не знаю. Мне нужно что-то шикарное.
Пожимает плечами и отмахивается. Пытаюсь помочь клиентке и выйти хоть на какой-то конструктив, поэтому продолжаю, вновь улыбаясь:
– Быть может, хотите торжество на свежем воздухе? Погода как раз располагает. Можем обустроить ваш особняк либо могу рекомендовать снять усадьбу. Великолепное торжество с примесью антуража дворянского замка… Или могу предложить в помещении, и опять-таки здесь можно выбрать сразу несколько вариантов и отталкиваться от них…
Цокает языком.
– Это ваша работа: угождать и наконец показать то, что мне понравится.
Понимаю, что с этой клиенткой будет более чем сложно. Избалованная. Нагловатая. Не умеет уважительно относиться к людям, с которыми пересекается пусть даже по такому вот вопросу.
Сложный случай. Я даже не знаю, как подступиться к богатенькой избалованной фифе.
– Хорошо, тогда я покажу вам свои эскизы и наработки. Мы можем взять за основу что-то конкретное и уже отталкиваться…
– Дайте, – прерывает меня и протягивает руку с идеальным алым маникюром.
Делаю глубокий вдох и отдаю папку.
Гашу внутри тревогу. Мне хочется побыстрее закончить с Успенской и пойти к своей дочке, проверить ее. Да и просто хочется забрать дочку и наконец-то пойти в парк, погулять под солнышком, отдохнуть со своим ребенком, а не пытаться исполнить непонятно какие желания избалованной девицы, которая толком не знает чего хочет.
Обычно мне нужно зацепиться за что-то. Работа с клиентами сложная всегда, но в основном во время беседы мне удается понять концепцию, пожелания и сделать все в наилучшем виде, а здесь… здесь я вижу только желание доказать всем, что у госпожи Успенской все самое лучшее и жених – будущий мэр…
– Оу… это вы организовывали свадьбу Петряковой? – бросает на меня быстрый взгляд. – Мне не понравился торт. Слишком приторный.
По мере того как Успенская перебирает листы с моими набросками и работами, которые я делала, у меня внутри нарастает какая-то смутная тревога.
Бросаю взгляд в сторону, где моя доченька. Ничего не происходит, но у меня интуиция просто включается и начинает трубить, что прямо сейчас что-то должно произойти…
Напрягаюсь вся и буквально спиной ощущаю, что дверь салона открывается…
Раздается цокот каблучков, и я странным образом успокаиваюсь.
Меня будто отпускают какие-то невидимые нити, а спустя несколько секунд перед нами появляется Кристина, которая держит в руках два стаканчика кофе.
– Ваш моккачино, – мило улыбается Успенской, которая лишь кивает, забрав свой кофе.
Кристина же переводит взгляд на меня и смотрит так, словно придушить хочет. Вероятно, она мой маневр не поняла и считает, что я позволила себе чуть больше, чем следовало.
Наконец коллега протягивает стаканчик мне, забираю улыбнувшись.
– Спасибо большое, Крис.
Не отвечает, я же сжимаю стаканчик и надеюсь, что там нет яда. Ну, яда точно нет, конечно, но соли с таким лицом Кристина подсыпать мне, конечно же, могла.
– Что-нибудь еще?!
Коллега спрашивает с таким вызовом, что на мгновение я подвисаю.
– Нет, спасибо, ты и так очень помогла, – отвечаю примирительно.
Я не знаю, с чего моя коллега так на меня взъелась с самого начала. Вернее, с того дня, как я пришла в салон.
Кристина единственная восприняла меня в штыки, а затем… затем так получилось, что я начала делать успешные работы, клиенты оставались довольны, и у нашего местечкового салона организовалась огромная клиентская база.
Разумеется, многие приходили и просили, чтоб именно я работала с их мероприятием, но многие просто оставались довольны работой в целом и рекомендовали сам салон. К слову сказать, с моим приходом у Кристины количество заказов только выросло. Я не подрезала ее. Наоборот, добилась того, чтобы Марина Анатольевна, когда захотела поднять мне зарплату, сделала это для всех сотрудниц…
Это было, правда, давно, и тогда мы действительно получали копейки…
– Фу… что это?!
Резкий возглас рядом заставляет меня перевести взгляд на нашу избалованную клиентку, которая отставляет на столик кофе и смотрит на Кристину, прищурив глаза.
– Кофе, который вы просили, – отвечает, немного опешив, Кристина.
Я же сжимаю зубы, чтобы не ответить и не послать дочку олигарха куда подальше.
Просто смотрю в стервозное лицо дивы, которая отчитывает Кристину, как последнюю школьницу.
Бросаю взгляд в сторону двери, где располагается кабинет Марины Анатольевны, которая предпочла оставить отдуваться меня с этой клиенткой.
– Тамара Евгеньевна, – привлекаю внимание склочной особы, – прошу прощения, но Кристина сделала заказ в кофейне, она не сама вам кофе приготовила и принесла именно то, что вы просили. Возможно, это кафе просто не соответствует вашему высокому вкусу.
Кажется, моя издевка относительно «высокого вкуса» не была замечена, и Успенская переводит взгляд с почти плачущей Кристины на меня.
Смотрит внимательно и цепко, затем выговаривает совершенно равнодушно:
– Хорошо, продолжим.
Странная смена настроения немного обескураживает, но, пользуясь случаем, Кристина исчезает, громко стуча каблуками, оставляя меня с этой сложной клиенткой наедине.
Вновь демонстрирую эскизы. Пытаюсь подобрать варианты. Но скептическое выражение лица Успенской не меняется, а я… я в какой-то момент понимаю, что конкретно этой клиентке мне нечего предложить.
И вопрос тут не в том, что у меня нет вариантов. Они есть. Их множество, как и вариаций к основной теме.
Но. Конкретно тут. Ощущение такое, что Успенская просто пожаловала в наш салон, чтобы самоутвердиться и унизить всех, кого только можно…
Либо человек просто склочный…
Я не могу понять. Уже ощущаю, как у меня выступает испарина на спине, когда наконец длинный ноготь Тамары останавливается на одном из моих эскизов.
– Вот здесь мне нравится.
Выдает неожиданно, и я даже замолкаю от неожиданности. Действительно, я не ждала, что моя работа понравится Успенской.
Но то, что следует затем, меня и вовсе выбивает из колеи, когда Успенская достает телефон и наводит его на мой новый эскиз, который я совершенно недавно создала.
– Что вы делаете, Тамара Евгеньевна? – задаю вопрос в полном шоке.
– Я хочу сфотографировать этот эскиз, – отвечает совершенно равнодушно, а у меня щелкает.
Тамара Успенская не пришла в наш скромный салон, чтобы сделать нам заказ. Она пришла унизить нас и… забрать мой эскиз…
Конечно. Эго этой избалованной девицы не позволит ей сделать заказ у кого-то скромного, не имеющего популярного имени.
Злость во мне вспыхивает с какой-то ослепительной яркостью. Я целых два часа распинаюсь перед женщиной, которая собралась вот так нагло присвоить чужое!
Я считываю это в ее взгляде, в отношении…
Все становится на круги своя.
Меня просто заставляли показать все мои наработки, все эскизы, чтобы отобрать мой труд… мои идеи…
Зачем это богатенькой дочке олигарха и будущей жене мэра?!
Я не знаю. Не понимаю этого жалкого желания самоутвердиться, а может, для нее ходить по людям в порядке вещей.
Но тут мое терпение заканчивается, и я просто закрываю папку, не позволяя Тамаре сделать фотографии.
– Не поняла!
Выговаривает дамочка с вызовом и смотрит на меня с какой-то потаенной яростью. Я не знаю, чем именно так успела прогневать Успенскую, что вызываю такую неприкрытую ярость, но отвечаю спокойно, все так же пытаясь удержать тактичную улыбку на лице:
– Прошу прощения, Тамара Евгеньевна, но фотографировать мои наработки я никому не даю.
Ноздри у Тамары раздуваются, лицо перекашивает и будто трещит маска, которую сотворил пластический хирург, выпуская ее омерзительную суть, когда Успенская вскакивает и повышает на меня голос:
– Ты что такое говоришь, деревенщина?! Ты хоть понимаешь, кому и что вякнула, бестолочь?!
