Read the book: «Смутные времена. Книга 5»

Глава 1

В результате проведенных оперативных мероприятий, полученная информация, позволила установить, что все группы слежения сбрасывали результаты на несколько электронных адресов, с которых, сидящие на них операторы, отправляли ее на следующие адреса. Цепочка оказалась длинной и несколько раз прерывалась. Иногда оператор, просто звонил по мобильному телефону, называя номер почтового ящика, а дважды отправлял СМС, в которых тоже указывал координаты. Группа "Троянов" в авральном порядке принялась распутывать этот клубок, конец которого терялся в городах и весях Европы. Проверка счетов также не дала результатов. Группы оплачивали различные благотворительные фонды, используемые втемную. Учредителями, как правило, являлись впавшие в маразм буржуа, типа Нобеля, и раскопать того, кто распорядился проводить платежи, не удавалось. Очевидно, распоряжения отдавались устно, и проверить всех, кто мог это сделать было затруднительно. Единственной зацепкой, которая оказалась наиболее перспективной, оказался филиал Интерпола. Здесь получили команду из штаб-квартиры этой конторы, и результаты отправляли туда же. Васькина группа буквально мелким гребнем прошла по всем файлам этой организации и зацепила несколько интересных узлов, которые теперь пыталась распутать.

А пока ситуация оказалась тупиковой. И противник – "четверка", имел явное преимущество в этом противостоянии.

"Четверка" знала, кто они и где находятся, оставаясь до сих пор инкогнито и в любое время дня и ночи могла перейти к более активным действиям. Вплоть до физического устранения всех "хрононавтов", с членами их семей.

– Вопрос, почему они это не сделали до сих пор? Имея все возможности. Десяток киллеров с оптикой и мы уже были бы устранены. Почему такая команда не поступает?– Михаил взглянул на собравшихся у него соратников, ни к кому конкретно не адресуя свои слова.

– Я думаю, что главная причина в том, что они полагают, что мы до сих пор пребываем в эйфории. Никакой активности не проявляем, угрожающей им непосредственно, поэтому и решили поиграть с нами, в надежде выявить перспективные точки. Им нужны не мы, а аппаратура. Как только убедятся на сто процентов, что такая точка найдена, тут же распорядятся провести силовые акции. И перестреляют нас всех к чертовой матери в течение часа. В "Завесах" и с касками на головах жить придется. И детишек так же экипировать,– высказался первым Петр Павлович.

– В таком случае возникает другой вопрос. Насколько полученные ими за это время материалы, могут позволить такие точки перспективные вычислить?

– Я думаю, что вполне достаточно материала в их распоряжении оказалось. Если бы мне про них столько предоставили, то я бы за полчаса вычислил, кто у них сейчас номер один и у кого стоит аппаратура. Или будем считать "четверку" дурачками?– Сергей взглянул на Михаила, потом обвел взглядом всех остальных и закончил, высказав общую мысль: – Нужно уходить в подполье и признать, что на данном отрезке времени они нас переиграли. В нашем распоряжении часы. Как только они поймут, что мы уже выпали из этой "эйфории", тут же отдадут приказ на устранение. Я бы поступил именно так и заявился сюда лично, чтобы вскрыть твою, Миш, холобуду. Вот это никому бы не доверил.

– У кого есть что-то возразить Сереге?– Михаил, сделал паузу довольно продолжительную, но все сосредоточенно молчали и тогда он, хлопнул ладонью по столу:

– Значит в подполье?

– Альтернативы нет, Петрович,– развел руками Федор Леонидович.– Рисковать жизнями детей и женщин нельзя.

Да и нам помирать вроде бы еще рановато. У меня столько дел неотложных запланировано.

– Чего там думать? Собираемся и уходим. Аппарат свой хитрый из "холобуды" убери в "мазаришарифку" и смываемся.

Может, они уже команду отдали,– Силиверстович нахмурился обеспокоенно.

– Думаю, что пару дней у нас есть еще. Сутки, как минимум. Серега прав. Я бы тоже лично явился сюда, чтобы аппаратурой завладеть. Пользоваться они ей умеют и главное – это вцепиться в нее на несколько минут. Передоверить кому-то такое нельзя. Сработали мы чисто, за исключением тебя, па. Интерпол наверняка встал на уши. Как докладывают "Трояны", группа слежения из квартиры ночью убралась в полном составе, а это значит, что их "Рулевой" доложил о твоем визите. А это сигнал для "четверки", что мы выпали из эйфории и начали ответные боевые действия. Дальнейшие их шаги предсказать не трудно. Нейтрализация всех без исключения членов нашей группы, как носителей эксклюзивной информации, собственниками которой они считают исключительно себя. Дети, в этом случае, не исключение. Даже из грудного ребенка, по нынешним временам, с применением различных психотропных препаратов, можно выкачать столько информации, что опасны в этом смысле для них даже они. Растекание информации в чужие уши, они будут пресекать самым решительным образом. Все четверо сюда заявятся. Наверняка. Отсюда вытекает следующий план наших дальнейших действий. Всех членов семейств мы отправляем немедленно в подполье, а сами так же переходим на нелегальное положение, но здесь в нашем времени. Сидим и ждем у меня. Зачем бегать за четырьмя этими зайцами? На ловца и зверь бежит. Будем ждать их, под этим девизом. Серега, высвистывай своих сюда. Своих, я сегодня придержал. Предполагал нечто в этом духе. Па, вызванивай маму. Силиверстович, где Агафья Тихоновна?

– Где ей быть? В Федоровке – само собой.

– Звони. Пусть там к парням из агентства подойдет и даст им трубочку. Два часа на все про все. Ваську, Кирюшу и Лео с собой пусть забирают. На этот раз неизвестно на какое время мы тут зависнем.

Через два часа на квартире Михаила собрались все заинтересованные лица. Лица были обеспокоены, особенно женские. И минут десять Михаилу пришлось отвечать на их вопросы.

– Ну что же, бабоньки, опять на колодезную воду переходим?– улыбнулась Нина Андреевна.

– А я сроду на ней,– взглянула на нее с легкой укоризной Тихоновна.– Долго ли на этот раз, Мишань?

– Определенно сказать не могу. Возможно, что на пару дней, а может и вся неделя уйдет.

– Как в прошлый раз? Ушли до ужина и на год?– вздохнула Катюша.

– На этот раз мы уверены в аппаратуре. Сбоев не будет. В прошлый раз, все было гораздо хуже. Теперь не так все сложно. Тем более что время от времени мы будем наведываться, если затянется тут противостояние. К сожалению роль, у нас в нем пассивная. Ждем, когда эта "четверка" сюда сама заявится.

– Заявится и что?– обмерла Аннушка, схватив за руку Сергея.

– Заявится и получит по рогам,– ответил он за Михаила.

– А если они вам "по рогам"?– не унималась Аннушка.

– Ну, ты, мать, сказала. Какие рога? Это у них рога. А у нас, откуда бы им взяться?

– Это я твои слова повторила, Сергунь, ты не серчай,– засмущалась Аннушка.– В том смысле, что больно уж они власти тут набрали много. А оружие у нынешних людей, какое страшное! Я по телевизору смотрю, Господи, как воюют. Бомбы, самолеты и всякая отрава. А если они сюда все это притащат?

– Бомбы и самолеты не притащат. Отраву могут. Но нас ей не возьмешь, в нашей защитной кольчужке. Так что шансов у них вообще-то ноль.

– А вдруг они что-то такое притащат, против чего у вас нет кольчужки?– Аннушка всхлипнула.

– А вот слезы ни к чему. Нет у них ничего такого. Много чего есть, но про все их хитрости мы знаем. Так что успокойся, Солнышко, и вперед в Москву. По братьям-то соскучилась пади? Привет им от меня. Скажи, что буду скоро,– успокоил супругу Сергей.

Отправив женщин и детей "в подполье", оставшиеся в квартире мужчины, уже не спеша обсудили все мероприятия, которые следовало осуществить в ближайшие часы. Находиться всем одновременно в квартире было не рационально, тем более что у каждого были какие-то свои, незаконченные дела. Поэтому установили график дежурств, парами по четыре часа, освободив от этой обязанности Академика. Федор Леонидович, правда, запротестовал, но Михаил загрузил его таким количеством работы на компе в "мазаришарифке", параллельно обязав контролировать производственные процессы в сибирской, что тот вынужден был согласиться с тем, что сейчас лучше чем он, никто с этим не справится.

– Вы координатор, куратор и инспектор, в одном лице. Мозг, можно сказать, группы, ну а мы на подхвате – руки, ноги и прочие второстепенные органы,– Михаил, просматривал отчеты "Троянов", которые докладывали, что активность вокруг всех адресов нулевая, кроме его квартиры. Здесь наблюдение по-прежнему велось активно, но очень деликатно, с расстояний самых отдаленных.

– Приоритеты расставлены,– произнес он тихо.– Последние сообщения этой группы, заставят "четверку" зашевелиться. Я бы на их месте все ускорил. Информация о том, что мы все собрались здесь, должна им о многом сказать и подстегнет к активным действиям. Наверняка уже упаковывают дорожные чемоданы. В нашем распоряжении считанные, спокойные часы. Я бы уже этой ночью, попытался вскрыть мою квартиру и взять аппаратуру. То, что она здесь, сомнений у них уже наверняка нет. Силиверстович, как там с дизелями и солярой?

– Порядок, все на складе.

– Мы с тобой на склад. Федор Леонидович в "мазаришарифку", а вы здесь дежурьте. Если что, звоните. Режим "стелс" и в "Завесы".

– Не рановато? Ты же говорил, что есть еще время?– Сергей вертел в руках пластину "Завесы".– Зачем нагнетать? И за каким чертом "стелс"? Это вам с Силиверстовичем он нужен, а мы за стенами.

– Мы тоже в "Завесы" влезем и в шлемы, лучше перебдеть, чем недооценить. Ты слышал об инфракрасных излучателях, прицелах и стволах с бетонобойными пулями? Кроме того, в распоряжении "четверки" наверняка имеется и еще одно "ноу-хау", выпущенное недавно военно-промышленным комплексом – "Гаус". Вы забыли, чем стреляли в гараже Фердинанда его парни? Стены не препятствие для такого ствола. Для прицелов тоже. Перестреляют, как куропаток. Поэтому в "Завесы" и я бы еще "голограммы" налепил. Пусть гуляют по квартире.

– А вам эта "Гаус" не страшна? Может, отменишь поездку, сын?– Петр Павлович с утра чувствовал себя виноватым, за вчерашний прокол, как оказалось, с Интерполом и теперь он переживал за все происходящее больше, чем кто-либо другой в группе, считая себя виновником "обвальности".

– Нам "Гаус" действительно не так страшна, как вам. У современных разработок, пущенных пока в малосерийное производство, есть два недостатка. Компактные – они с очень ограниченной прицельной дальностью. До ста метров, а с прицельной дальностью серьезной – громоздки. Компактные, не опасны для "Завесы". А те, что могут ее пробить, неповоротливы и с максимального расстояния тоже не опасны. Практически в упор следует из них стрелять. Мы им такую возможность не предоставим. А вот вы, в отличие от нас – мишень неподвижная и к вам можно подойти вплотную, выстрелив скажем, из соседней квартиры, через стену.

– От Вениамина? Других соседей у тебя смежных нет. Тебе не кажется, сынок, что мы в этой суете про них забыли как-то напрочь?

– Верно. Их нужно срочно убрать куда-то. Куда?

– Может в Федоровку отправить? Пусть пока у нас поживут?– Предложил Силиверстович.– Серега домину отгрохал такой, что там рота солдат может поселиться.

– Отгрохал не я, а этот придурок. Я только перекупил, но Силиверстович прав. Как вот только объяснить им, почему следует рвать когти, все бросив? Опять же, кто доставит?

– Доставим на микроавтобусе. Закажем в транспортном агентстве. Семья выехала на природу, что тут такого? А вот как мотивировать? Придется что-то врать, а не хочется. Ну, ты у нас мастер импровизаций, Серега. Насвисти им, что-нибудь про бандитские разборки. Я на твою фантазию неподражаемую рассчитываю. Вернемся мы с Силиверстовичем через пару часов и к этому времени подгоним автобус. Чтобы были готовы они к этому времени. Выполняй. И не делай такое возмущенное лицо, будто тебе задание не понравилось. Дрожишь вон уже от предвкушения и версий в голове уже столько, что даже я верю. А меня убедить трудно. Но для тебя раз плюнуть.

– Трепло,– вздохнул Сергей.– Валите уже, пока не добазарились весь дом эвакуировать. Тоже ведь могут пострадать.

– Не беспокойся об остальных. Их, наверняка, и без нас уберут под предлогом каких-нибудь учений. А вот семью Вениамина могут, так же как и наши, распорядится "зачистить". Он ведь уже есть в их информационной базе, как член нашей группы. Так почему же ему они должны сделать исключение?

– Тогда Федоровка отпадает. Достанут они их там. Куда эвакуировать будем?

– Засада. Прямо задачка про волка, козу и капусту. Думаем. Посвятить их во все эти "кружева" допотопные?

– Я против,– высказал свое мнение Петр Павлович.– Без этих "кружев" спится спокойнее.

– Обстоятельства вынуждают, па. Если с ними что-то случится, то мы себе этого не сможем простить. Тут тогда не "кружева", а "жернова" повиснут на шее. Вениамину, как в глаза посмотрим? Что ты скажешь, Леонидович?

– Я против "жерновов", а "кружева" пусть им Вениамин и разъясняет. Могу взять его доставку на себя. Сейчас и отправлюсь. Поговорю с ним, ознакомлю с нашими реалиями. Может туда их к нему и отправим сразу, как прибывших из Америки? То-то родственники будущие обрадуются. Батюшка с матушкой, Машенька с сестренками, я уж про братцев ее старших молчу.

– Ваше мнение понятно. Силиверстович?

– Затрудняюсь однозначно ответить. За взрослых членов семьи я как-то спокоен. Их, после прожитых лет, пожалуй, уже ничем не удивишь, а вот сестренки Вениаминовы… За них не могу ручаться. С бухты-барахты все получается. Из 21-го раз и в 19-тый. Начнут ведь болтать языками без удержу.

– Почему же "с бухты-барахты". Можно и с карантином это проделать. Отправить их сначала в Питер. Снимите там с Вениамином квартирку на пару месяцев и пусть адаптируются к реалиям века 19-го. А потом уж в Твердохлебово это переедут,– возразил дедуле Сергей.

– Вот, слышали? Что я говорил о буйной фантазии? Опять прав Серега. Спорить с ним трудно. Аргументы просто сапротидные.

– Ты мне елей на голову не поливай. Мотайте отсюда, к своей соляре. Обойдемся без вас уже. "Кружева", блин. Это еще нужно посмотреть, кто из нас с буйной фантазией. И смотрите там поосторожнее с этой "Гаус". Напугал ты ей даже меня. Фантазер.

Глава 2

Джип, со знакомыми наружке номерами, выехал из гаража и, набирая скорость, понесся в сторону Парнаса. Увлекая за собой, целую систему, отработанную лучшими аналитиками сыска и слежки. Михаил сидел за рулем в шлеме, стилизованном под гоночный, а рядом откинулся в кресле Силиверстович, в таком же. Добрались они к арендованным складам без приключений и, остановившись у ворот, предъявили охране временный пропуск на территорию и договор на аренду ангара.

Ворота разъехались и джип въехал на территорию, возможно, самую большую подобного назначения в городе.

Здесь Михаилу с Силиверстовичем бывать приходилось частенько в последние годы и ангар был арендован ими уже лет десять, так что проволочек с допуском на территорию никогда не было. Охрана здесь свои обязанности знала и излишним рвением не отличалась. Сегодня так же мельком взглянул охранник в предъявленные бумаги и махнул рукой напарнику: – Пропусти. Свои.

Будучи постоянными клиентами в течение десяти лет, стать "своими" не мудрено, тем более, что ангар арендованный, был самым ближним к въездным воротам и охрана волей не волей арендаторов запомнила в лицо.

Особенно Силиверстовича, которому бывать здесь приходилось чаще других. Уже здоровались с ним совершенно по-свойски, называя Силиверстовичем.

– Здорова, Павел,– поприветствовал Силиверстович парня, проверившего документы.– Как семейство Бобовых?

Это была дежурная шутка Силиверстовича. У Павла фамилия была именно Бобов и Силиверстович, вычитавший где-то старый анекдот про Вовочку, который отказался на уроке ботаники отвечать учителю про семейство Бобовых, под предлогом, что,– "Все про это семейство знаю, но не хочу сплетничать", задавал этот вопрос уже ритуально. Павел при этом расплывался в улыбке и отвечал так же привычно и ритуально.

– Не верьте, Силиверстович. Сплетни все. Дружно живем,– когда было время свободное у Павла Бобова, он с удовольствием заглядывал в ангар к Силиверстовичу и мог, наверное сидеть там у него часами в отгороженном углу, прихлебывая чай или кофе из термоса. Вообще парень, по словам Силиверстовича, был душевным, и он приплачивал ему за персональное внимание к охраняемому ангару. Вручив от него ключи и иногда используя, по телефону в своих производственных целях. Чтобы самому не мотаться лишний раз отпирать ворота грузчикам. Оформил на полставки. Павлу такой расклад, конечно же, нравился, тем более что Силиверстович скупостью не страдал и платил ему такие "полставки", что сама ставка могла ей позавидовать. Зато за сохранность материальных ценностей Силиверстович был спокоен, зная что Павел тоже не из крохоборов и, делится со сменщиками этой "полставкой", поняв, что присмотр требуется не только в его смену. Еще и поэтому джип Михаилов здесь досматривали и пропускали столь быстро и доброжелательно.

– Что это ты, Силиверстович, в шлеме? Никак к формуле один готовишься?– пошутил Павел, подходя к дверце и пожимая протянутую руку.

– Угадал. Племяш Мишаня уговорил. А что? Шумахер, говорят, в тренеры ушел, а больше там и нет никого толкового. Обставим всех. Осталось машину купить спортивную. Шлем уже есть,– отшутился Силиверстович, поднимая щиток.

– Михаил, привет. Как ваше семейство?– поприветствовал Михаила Павел.

– Тоже сплетни, не верь. Живем душа в душу,– ему в тон ответил Михаил.

– Здесь вам просили передать бумаги поставщики соляры. Привезли пятьдесят бочек двухсотлитровых, я расписался, проверил, все нормально. И вот еще эти ящики в количестве сорока штук, вес, маркировка, все соответствует,– Павел протянул Михаилу пачку накладных.

– Спасибо, Паш. Как там с оплатой, не задерживают?

– Нет, порядок, сбрасывают 15-го на карточку.

– Заходи, чифирку глотнем. Силиверстович термос с собой прихватил.

– Смена у меня сейчас. Через час освобожусь.

– Через час нас уже здесь не будет. Ну, тогда в следующий раз посидим, почифирим. Заходи,– Михаил собрался тронуться с места и в этот момент раздался хлопок и, над воротами что-то пронеслось, заставив Павла инстинктивно присесть, а потом удар, скрежет рвущегося металла и взрыв. Ангар вздрогнул, встряхнулся и разлетелся вверх и в стороны металлическими листами, сборных конструкций. А затем начали взрываться одна за другой бочки с соляркой, огненным ливнем проливаясь из взметнувшихся ввысь столбов дыма и пламени. Вместе с этим огненным ливнем, сверху валились куски горящих досок, ошметки обшивки и просто комки пламени, с воем, треском и грохотом. Павла стоящего рядом с джипом, взрывной волной, отбросило и припечатало к въездным воротам и, он сполз по ним, свернувшись пополам и замерев. Джип шарахнуло тоже, но он стоял лобовым стеклом к волне и авто протащило пару метров назад, а потом вокруг разразился Ад. Все горело. Михаил выскочил из машины и бросился к Павлу, который был без сознания, но жив. Схватив его в охапку и потушив руками его камуфлированную куртку, загоревшуюся в нескольких местах, он забросил его на заднее сиденье джипа и крикнув Силиверстовичу:

– Глянь, что там с ним,– кинулся к будке КПП. Она горела, засыпанная хламом и политая огненным дождем. Стекла вынесло все и находящиеся в ней двое охранников лежали на полу, припорошенные мусором, стеклом и уже тоже горели. Михаил бросился к ним, убеждаясь, что один из них мертв. Парню стеклом перерезало горло, а второй оказался жив и Михаил потащил его к джипу, щелкнув по ручке на пульте и переведя ее в положение "Откр".

На их счастье ворота расползлись и, загрузив второго пострадавшего в салон, Михаил прыгнул за руль.

Джип рванул назад, выворачиваясь одновременно влево, а затем, набирая бешеную скорость, понесся прочь от опасного места. Михаил выжимал из двигателя все, что можно, понимая, что выстрел из гранатомета может повториться и тогда двум спасенным им охранникам он вряд ли чем-то сможет помочь.

– Черт, как назло "Завесы" не взял запасные. Дурак,– ругал он сам себя и резко вывернув руль влетел на полном ходу в появившуюся справа рощицу из чахлых кленов и берез. Джип вломился в них, как кабан в камыши и Михаил, выключив двигатель, прислушался. Взрывов слышно не было. Очевидно, все бочки сдетонировали, но столб пламени поднимался метров на двести не меньше и уже слышны были приближающиеся пожарные сирены.

Осмотрев Павла с напарником и убедившись, что оба отделались легкими ушибами и контузией, Михаил привел их в чувство и с помощью Силиверстовича перевязал порезы на руках и лицах. Больше, конечно же, досталось напарнику Павла Валентину. Осколками стекла лицо ему порезало так качественно, что оно превратилось в сплошную кровавую маску. И теперь забинтованное, делало его похожим на мумию.

– Ни хрена себе, мирная жизнь,– бормотал он трясущимися губами, сжимая в них сигарету.

– Напарник ваш погиб,– сообщил парням неприятную новость Михаил.

– Женька? Как?

– Осколком стекла горло располосовало. Я, когда заскочил он уже не дышал.

– Кто это стрелял? Какая сволочь?– Павел тоже курил и размазывал по щекам слезы.– Мы с Женькой в одном классе учились. Я его с детства знаю. Что я его матери скажу? Суки. Кто?

– Не знаю, Паш, но найду ублюдков и ноги выдерну,– пообещал Михаил.

– В ваш ангар, Михаил, выстрелили, значит, вы кому-то мешаете. Найди. Отомсти. У Женьки двое детишек остались.

– Дай мне адрес, Паш. Мы поможем семье его. Отца, конечно, не вернуть, но детей не бросим,– пообещал Михаил.

– Эх,– Павел нацарапал адрес друга на клочке бумаги, сунул его Михаилу и молча полез из джипа.

– Ты куда, Паш?

– На работу, Михаил. Тушить пожар. Пошли, Валентин. Женька там, а мы здесь. Неправильно нас поймут люди,– и он заковылял в обратную сторону. Следом за ним выполз из машины и Валентин, махнув на прощенье рукой.

– Спасибо, извините коль что не так.

– Что это было, Мишань?– спросил Силиверстович, провожая удаляющихся парней в камуфляже, взглядом.

– Демонстрация силы и вседозволенности. Поняли они, что это за склад и решили создать нам производственные сложности.

– Придурки полные. Я могу все повторить и в другом месте выгрузить. Они и знать не будут.

– Эх, нужно было чтобы в этот раз не знали. Уж больно мы беспечны. А они не церемонятся и действуют жестко,– Михаил щелкнул пальцами и на боковое зеркало сел очередной "Филя".

– Кто стрелял, Филя?

– Из мимо проезжающего трейлера, с крыши выстрелили из РПГ. Стрелок, спрыгнул через сто метров, сейчас едет в маршрутке в сторону города.

– Сядьте ему на хвост, ведите до упора. Конечный пункт доложите. Давай.

– Есть,– Филя порхнул вверх.

– Это, конечно, рядовой исполнитель, но я обещал выдернуть ему ноги и обещание выполню. Если бы не было вот таких, на все готовых, то ничего бы вообще вот такого не было. Чтобы развалить страну изнутри, нужны исполнители ублюдки и этот один из них. Рука не дрогнет вырвать мослы,– пообещал Михаил и сунул в руку Силиверстовича обрывок бумаги.

– Сохрани и проследи, Силиверстович, чтобы пенсию семье выплачивали достойную. На нашей совести парень-то.

Въехав в город и остановившись на первом светофоре, он в ожидании зеленого света, огляделся внимательно вокруг, отмечая мысленно "опекунов" и тронувшись с места, щелкнул пальцами. В результате десяток двигателей в радиусе километра заглохли, превращаясь в бесполезные груды металла и пластика на колесах. Михаил не очень разбирался в кинематике двигателей, поэтому просто смешал в них все и когда водители полезли в движки, подняв капоты, то у всех десятерых одновременно отвисли челюсти. Под капотом они увидели вместо двигателя и прочих обслуживающих его причиндалов странное месиво. Будто внутренности все одновременно расплавились и кто-то совковой лопатой их небрежно перемешал.

– Ни хрена себе,– прозвучала одна и та же фраза сразу в десяти местах одновременно. В дополнение к этому у наружки возникла и проблема со связью. Она сдохла вся одновременно и эти десять мобильных групп просто исчезли все сразу, для тех кто их послал.

– Осталось спутник обрубить, который сейчас нас фиксирует и мы полностью уйдем в тень,– произнес Михаил, уже привычно разбираясь с внутренностями спутника-шпиона. Перемешал их так, что если бы его создатели, могли сейчас на них взглянуть, то не зная русского языка, ляпнули бы что-нибудь похожее. В каждом языке есть такие слово-обороты, выражающие крайнюю степень озадаченности возникшей проблемой. Спутник был американский, значит его создатели непременно помянули бы задницу. Тем более, что в результате воздействия "совковой лопаты" там нечто похожее на нее и получилось.

– Ну вот, порядок. Идем без глаз и ушей,– Михаил набрал индекс "Фили" и выслушав его отчет, повернул налево и через десять минут остановился на маленькой улочке.

– Учительская -12-ть. Здесь эта скотина живет. Посиди, Силиверстович, я мигом,– Михаил въехал во двор и заглушил двигатель. Нужную квартиру он нашел быстро и поднявшись на седьмой этаж даже и звонить в нее не стал, просто выбил ее ударом ноги и вошел. Дверь открывалась наружу и поэтому разлетелась в щепки, не без грохота разумеется, так что за спиной Михаила, у дверных глазков замерли несколько пенсионеров.

– Что там?– дергала ветхая старушка из квартиры напротив, такого же ветхого старичка, сзади за майку.– Дай-ка гляну. Свидетели Иеговы что ли гремят?

– Нет. Это к соседу кто-то пришел и дверь сломал,– отмахнулся старичок.

– К Руслану что ли? Дождался непутевый. Говорила я ему, что до добра его дружки не доведут с подружками. На прошлой недели опять рыжую привел, в лососинах такая. Пади мужик прознал. Чужая ведь девка-то. Я по лицу ее крашеному поняла. Намазалась, как клоун. Чтобы не признал ни кто. Дай взгляну, ирод.

– Нечего там глядеть. Дверь разломал мужик-то, да вошел и все. Тихо пока.

– Да ты глухарь. Дай я послушаю.

– Можно подумать ты не глухарь. Отойди. Не мешай. И рот закрой. Может там чего и говорят, да я из-за твоего бормотания ничего не расслышу. Позвони-ка вон лучше Егоровне. Ее квартира рядом с Руслановой. Может она чего через стену услышит лучше нашего. Скажи чтобы кастрюльку приложила. Чего рот раскрыла, поживей пока все не закончилось. О чем потом на лавке подружкам врать будешь?– и через минуту по стенам квартиры Руслана скреб уже десяток кастрюлек со всех сторон.

Руслан, услышав грохот, выскочил в прихожую и замер со столовым ножом в руке. Он только что пришел и очевидно присел на кухне перекусить с устатку. Что и говорить день у него выдался хлопотным. Не каждый же день вот так приходиться стрелять и бегать. Раз в год, а то и в два раз. Так ведь и "бабло срубил качественно". Поджилки, правда, до сих пор тряслись, но зато попал с одного выстрела, а на второй у него просто и времени не было. Прыгнул опять же удачно и ушел чисто. Домой вернулся просто в самом прекрасном расположении духа, прикидывая куда бы свалить на месячишко из этого слякотной осени, осточертевшей своей сыростью. Снежок уже пролетает и вообще Руслан мечтал поселиться где-нибудь на берегу моря и чем ближе к экватору, тем лучше.

Купить бы домик на бережку. Руслан видел в фильмах какие дома бывают у моря, но он не претендовал на виллу. Он по своим скромным запросам соглашался на совсем скромный домишко. Мечта эта так завязла в его мозгах, что даже во сне он видел этот "свой домик", в какой-нибудь итальянской деревушке. Садик, пусть самый крохотный, ну и какая-нибудь лодка под парусом. Ему не нужна яхта, как у Абрамовича. Он согласен на что-то совсем простое. Мечта эта вполне оказалась осуществимой, когда Руслан полез в каталог недвижимости забугорной. И цены вполне даже приемлемыми оказались. Если продать свою двушку, от родителей доставшуюся, да подкопить тысяч двести евриков. Ну, и на жизнь что-то нужно еще тамошнюю оставить. Значит, еще столько же и мечта осуществится. Руслан был реалистом и подходил к решению проблем, все тщательно взвесив. Уже пять лет он шел к своей мечте и сегодняшний заказ, такой своевременный, приблизил ее осуществление настолько, что вернувшись домой, он уже взглянул на свою квартиру, как на нечто совершенно временное и сегодня же собрался заняться ее продажей.

Все это Михаил прочитал в течение секунды, вместе с заполошными воплями, – "Кто-о-о-о? Менты-ы-ы-ы!!!"– в его вытаращенных глазах. Схватив Руслана за шиворот он поднял его и швырнув на кухню, произнес сурово:

– Ну что, стрелок, принимай гостя.

Грохнувшийся на пол Руслан, в панике отползал, пятясь к окну и уперевшись спиной в батарею отопления, заорал, выставив перед собой нож, который из руки не выпустил:

– Не подходи-и-и-и-и! Убью-ю-ю-ю-ю!

Михаил взял кухонную табуретку и поставив ее в метре от размахивающего ножом хозяина, сел.

– Ты сегодня уже убил одного человека, подонок. Двоих детей сиротами оставил. Давай, убей и меня.

– Кто ты? Что тебе надо? Уйди! Я не убивал! А-а-а-а-а-!!!– Руслан махал ножом перед собой, будто очерчивал черту, за которую этот страшный гость попасть не сможет.

– Убил. Смотри,– Михаил щелкнул пальцами и стена кухонная со стоящей у нее газовой плитой и столиком исчезла, а на их месте появилась будка КПП с выломанными окнами, горящая и чадящая дымом.– Смотри,– Михаил ткнул пальцем в окно и оно приблизилось вплотную. Дым рассеялся и с пола, вывернувшееся неестественно тело молодого парня, взглянуло в кухню остекленевшими глазами. Смотри! Это ты убил его! Его звали Женькой и у него остались двое детей. Ты их сделал сиротами! Смотри, убийца!

– А-а-а-а-а-а!– заорал еще громче Руслан, замахав ножом уже, почему-то схватившись за него обеими руками.

– Заткнись!– крикнул Михаил, но Руслан продолжал орать и махать перед собой ножом, вихляясь из стороны в сторону.

– Ты мне надоел своими воплями, ублюдок,– Михаил выдернул из рук ополоумевшего убийцы нож и отшвырнул его в сторону. Затем он щелкнул пальцами и рот у Руслана захлопнулся.

– Вот так-то лучше. Домик ты хотел у моря? Сука ты себялюбивая. Не будет у тебя домика никогда. А будет вот эта будка горящая и глаза. Смотри! Это твой домик. Получи, гнида, на всю оставшуюся жизнь,– Михаил поднялся и вышел, оставив трясущегося у окна убийцу. Руслан мычал, отмахиваясь от дыма, который лез ему в ноздри и запах горящей плоти, убитого им человека, сводил его с ума. Хватаясь за батарею, убийца встал на трясущиеся ноги и закрыв лицо руками, чтобы не видеть эту страшную будку, побрел из кухни, мыча и трясясь. На ощупь, он преодолел несколько метров, радуясь, что ничего не видит и вывалившись в прихожую, открыл глаза. Открыл и снова схватился за них руками, закрывая ладонями. Будка чадила со всех сторон. Вся его квартира превратилась в эту будку и с каждой стены на него смотрели остекленевшие глаза мертвеца.