Облачный сервер

– Крыло, – слабо кивнув в сторону Влада, пояснил нейрофизиолог и окончательно сполз на пол. Влад замер, прикидывая траекторию побега из злосчастного кабинета. Окон, как назло, не было.

Медсестра прищурилась на Влада, потом поджала яркие губы и с лёгким укором глянула на начальника.

– Мы же вроде решили в дизайне исследования без… эм… веществ обойтись, – бросила она, даже не делая попыток привести Корсака в сознание. – Или вы после племяшкиной пьесы на каждом углу крылья начали видеть?..

Цокнув каблучками, медсестра отчалила за дверь. Но Влад не спешил расслабляться. Живя в ангельском приюте под патронажем Азефа, он убил целых три месяца на то, чтобы перевести оставшееся после изгнания из рая крыло в режим невидимости. На астральный, чтоб его, уровень. И теперь всё, что могли видеть люди – это лёгкая горбинка с креном влево. Так было два десятка лет. До сегодняшнего дня. И сейчас инстинкт самосохранения, зашитый глубоко в нижней чакре ангела, посылал к хренам человеколюбие и множил на ноль заповедь «помоги подопечному своему». Хотя с какого лешего уже подопечный-то?..

Не умер же этот Корсак. Значит, рано или поздно очнётся сам. К тому же, вокруг не чисто поле, а медицинский центр. А вот тебе, горе-испытуемый, надо валить отсюда с первой космической.

Наплевав на поиски носков, Влад влез в истоптанные ботинки босыми ногами, подхватил со стула куртку и взял разгон.

– Но эээ… – донеслось ему в спину с рабочего места лаборантки.

– Не было меня тут, не было, – сквозь зубы бормотал Влад, галопом одолевая рубежи проходной. – Пригрезилось тебе, Корсак…

Говорят, реально всё, во что найдёшь силы поверить. Дай только бог памяти, кто это говорил и когда.

Глава 3

Если утро начинается не с кофе, то вчера была прокрастинация.

Влад, никогда ранее не нуждавшийся в кнутике мотивации, все чаще попадал в авралы и дедлайны. Вот и сейчас до сдачи задачи три часа, двадцать девять минут и пятнадцать секунд, а в заготовленной блок-схеме квеста пусто, как и в башке.

Еще раз перечитав ТЗ, Владислав Соляда с интеллигентнейшим видом поскреб затылок и настучал на сенсорной клавиатуре в столе первое пришедшее в голову. Хотя, чего греха таить – это всегда прокатывало и имело больший успех, чем кропотливая разработка.

 
Персонаж – программист-хакер [не будем вымудриваться, кто сказал киберпанк, дайте два]
Сюжет – … [взломы душ угробят мир, ладно, потом]
Конфликт – спасти кого-нибудь [== добыть денег]
Типы выбора – …выберите из списка…
 

В этом месте Влад привычно улыбнулся. О да, он писал сюда то, что первым придет в голову, ограничиваясь только нелепыми требованиями заказчика типа «семьдесят восемь символов и не более пяти визуальных образов на сцену» или «три концовки, одна хорошая». Но при всем том он никогда не делал отписки. Пусть тело его уже который год застыло в тридцатилетнем «почти целый» и лишь усталость от жизни порой раскатывала по стеночке воскресным утром, но жизнь мимо не проходит. Шрамы косой штриховкой ложились на душу, превращая ее в дифракционную решетку, а все квесты с подписью «Влад Сол» – в Выбор. Моральный. Этический. На оптимальное решение.

Через два часа и одиннадцать минут в мешанине блоков было уже не протолкнуться, а кофе успел остыть трижды. Финальный блок последней ветки вылетел из-под пальцев со стрижиным визгом:

Пресвятой дисконнект и двойное дно! Здесь же коды доступа к людям. К каждому из нас…

#1 Плевать. Сдаю всё, что нашёл, заказчику, и выкидываю это из оперативки

#2 Выложу всё в Сеть во имя борьбы с Большим братом и тотальным контролем

– Ну и хватит на этом, – заметил вслух Влад, добавляя в поля названия короткое «На взлом».

Но мысли о насущном и ворчание пустого желудка, воспринявшего холодный кофе как форменное оскорбление, заставили Влада оторвать известное место от стула и протащиться к холодильнику. Условный стук, кодовое «ныряю» – теряет непрозрачность дверца холодильника, хай-тек и боги морозилки… Пусто. Питерская мышь повесилась, рядом зонтик, а по факту – кусок позавчерашней курицы, две початых банки ряженки и сырое яйцо с надломленной скорлупкой. На 0,75 нормального обеда, а деньги за квест будут только после утверждения.

– Работай, Влад, солнце еще высоко. Ты ж Ангел, зачем мечты о борще насущном…

Шальная мысль, что в принципе можно и не работать, а съездить в клинику неврологии «Эдем» и забрать деньги за вчерашние страдания в томографе, поддержки у гордости не нашла. Да еще и инстинкт самосохранения, уже получивший подтверждение фиаско, занял позицию мамочки, дующей на воду после ею же перегретого молока. Старый лис мог промахнуться только один раз, Ангел. Во второй он твое крыло оттяпает на опыты.

Портал «Ангел-на-час» встретил Влада подозрительно долгой загрузкой профиля. Спустя минуту экран перекрыло информационное окно с алой полосой и текстом анафемы средней степени тяжести:

«Уважаемый (ая) Матариэль!

В связи с низкой активностью и п.п.13 Правил Портала, ваш рейтинг упал ниже критической отметки – таким образом, сейчас вы находитесь в зоне риска, и пользователи, скорее всего, сочтут вас ненадёжным работником. Рекомендуем вам приложить все усилия, чтобы исправить ситуацию.»

Немного еще помаячив для острастки, окно исчезло, открыв наконец доступ к странице. Но подбитый новостью Влад даже не шелохнулся.

– Не удивляйся, именно так и сходят с ума, – прошептал он фразу из старой песни.

На этом слова закончились. Лохмотьями облезла броня болевого шока. И внутри полыхнула злоба.

Кулаком об стол, сливая душевную боль в боль физическую. И зеленое крыло рвется к потолку, забирая на себя адское жжение в груди и стойкое желание отомстить за унижение красной зоны.

А как все начиналось!.. Влад по кличке Седой, после десяти лет пряток от небесной канцелярии, снова возвращается в Приют Азефа и находит там если не глобальную разруху и голод, то что-то очень близкое к этому. Куча неприкаянных и не пристроенных к делу душ, которые от ненужности впадают в такие крайности, что Приют больше похож на Притон. В женском филиале у Магдалены получше, но, чтобы не скатиться в бордель, скатились в монастырь. Азеф и Магдалена придумали выход – оформиться как некоммерческое общество, но им нужен третий соучредитель. На небе доверие атрофируется за ненадобностью, на земле без него ты не взлетишь.

Они выбрали Влада, а Влад выбрал Дело. И если в программном коде создаваемого портала он оказался дуб матушка, то все крючкотворство официальных документов очень быстро оказалось на его плечах. За алым полотном злобы и рвущим горло криком вставали картины прошлого. Азеф, поднимающий бокал с водой за успех предприятия. Магдалена, дарящая Владу клинки одного из приютских кузнецов в благодарность за помощь. Все братство, которое оказалось не сборищем раздолбаев, а отличной командой, как только появилось дело.

– А теперь ты в зоне аутсайдеров, – прохрипел Влад, мутным взглядом буравя алую полоску рейтинга на экране. – Отец-основатель, подавитесь вы там все…

Закон стаи прост. Редко берешь заказы – ниже рейтинг. Ниже рейтинг – меньше заказов.

Рацио и холодный расчет внезапно взяли во Владе верх. Как говорил старый друг, пока кто-то разгоняется гравитационным маневром об Юпитер, кто-то другой сливает топливо на оверсан. Дело вкуса: первому быстрее, второму жарче.

И сначала, Азеф, а я уж точно знаю, что ты там серый кардинал, сначала будет быстро. А потом станет жарко.

Через полчаса Влад решил проблему всеми доступными легальными способами. Это был чужой квест, загрузка в систему, живущую совсем не по-ангельским рыночным законам спроса и предложения. Однако Владислав Соляда, с логином Матариэль, голодный и злой, не постеснялся ударить систему ниже пояса.

О да, сначала все в рамках приличия.

«Срок действия вашего аккаунта истекает через 10 дней. Хотите остаться с нами?»

Хм, если б мне просто предложили списать деньги с внутреннего счета, это бы не вызвало когнитивный диссонанс. Кто не с вами, тот против вас? Или крыло единственное сожжете, чтоб уж наверняка?

«Ответить позже».

Рандомное дело из «грязного» сектора – поднять бабушкин рояль на пятый этаж в секторе Петербург-7. Плюс пять к карме.

Починить кодовый замок за наличные – эй, ребята, подвиньтесь, у меня спе-ци-а-ли-за-ци-я, почитайте Правила. Плюс десять к карме и милая радость влезания без очереди по блату.

А на десерт – раздел «Спасательный круг» (читай «мне позарез нужна помощь, но платить нечем»). Та самая ангельская работа, когда подопечный сам себя задолбал надуманными правилами и в возведенном тупике не видит выхода… И, кстати, утроение плюса к карме, если человек потом отпишется, что ему помогли.

Пятьсот с лишним невыполненных заявок. Влад тихо присвистнул. Да, братия по крылу, кушать меньше надо… Только за оплатой гонитесь, а аутсайдеры типа меня прежде голодные, чем злые. Сначала кусок хлеба, потом рейтинг, а пока заработал кусок – там не до игр с системой. Ведь за добрые дела не положено куска хлеба, даже благодарности не дождешься обычно.

Впрочем, вспыхнувший огонь альтруизма быстро потух от давно вымученной истины «спаси только того, кого можно спасти, а лучше себя». И Влад не оставил ни одному из трехсот страдальцев шанса на спасение богами Великого Рандома. Он сам выбрал самый старый вопль из категории «волшебный пинок» – так на внутреннем сленге Ангелов-на-час назывались просьбы промыть кому-нибудь мозги и смотивировать на действие.

– Мой муж очень скромный и мягкий человек, – Влад включил голосовую запись, пытаясь поймать волну женского полупридушенного слезами голоса. – Им все крутят и вертят, как хотят. Он организует по три свадьбы в неделю, но все деньги расходятся в долг друзьям. И они не отдают, понимаете, мне самой занимать уже приходится, а у Шенгура уже пятьдесят тысяч долга…

– Уже пятьдесят тысяч долга, – повторил вслух Влад, быстро выключая фонограмму и переходя на голосовой вызов по номеру жертвы. – Пятьдесят тысяч, ах ты ж, как там тебя…

Гудки. До озверения выбешивающая мелодия из «отче наш» в рок-обработке – все, что угодно, чтобы не упал этот заряд под левой лопаткой.

– Василий Алексеевич Синичкин? Здравствуйте. Мне нужно организовать свадьбу. Что?.. Да. Хочу на высоте. Хочу, чтоб дорого и круто. Хочу… Насколько дорого? А на сколько у вас должников, Василий Алексеевич?.. Не понимаете. А я вот знаю, что у одного Шенгура уже полтос, знаете ли. А жена ваша так и вовсе на паперть скоро пойдет. Потому что вы тряпка, Василий Алексеевич. Да, Васенька. Поэтому я закажу свою свадьбу у вас только тогда, когда вы сдерете со всех этих Шенгуров три шкуры и еще проценты… Если твоя жена ко мне ещё раньше не уйдёт от такого слизняка.

Оборвать связь и тут же, не сходя с места, набрать уже с телефона жертву №1. Потерять совсем немного накала на этом чертовом оверсане, когда ты – бессмертный Ангел, хоть и кинутый на Землю, а живешь как в последний раз, – и набрать его снова, когда в ухо ввинтится баритон Азефа.

– Слушаю.

– И что слыш-шиш-ш-ш-шь? – голос Влада со змеиным присвистом и шипением плазменного шнура мигом цепанул собеседника за мясо души. – Может, с-свою совес-сть, Азеф?

Фоновый шум улицы на том конце резко стих, будто говорящий заныкался в первую подходящую или не очень щель. Судорога, искривившая сейчас рот Влада, технически была засчитана за улыбку: никакая красная зона рейтинга ни одного вшивого портала не могла бы украсть у него этот талант – одним лишь голосом, без взглядов и рук, взять любого за астральную макушку и вышибить искру. Опционально – дух. Главное – не думать, какой ценой плачу за это.

– Что случилось, Влад?

Первый вопрос и так глубоко задело тебя, Азеф, надо же. То ли совесть и правда болит, то ли мы все-таки друзья? А, может, я просто не истеричка обычно, ха.

– Всего лишь вляпался в твое говно, Азеф.

– Да о чем ты вообще?!

Громче фон, ближе к рыку баритон. Не боюсь тебя. И не стыдно, что отнимаю драгоценное время занятого человека, уже бегущего дальше.

– Рейтинговая система портала «Ангел-на-час». Пятьсот невыполненных заявок в «Спасательном круге». Две недели пофигизма – и я в красной зоне. А ты, между прочим, в золотых нашивках, судя по акку. Никаких ассоциаций не возникает, друг?!

Через пару нестерпимо долгих секунд Азеф попытался отчеканить что-то очень веское, но едва Влад услышал имя Магдалены – его порвало.

– Хор-р-рош уже, я знаю, кто в этой шар-раге главный! Хватит бабой прикрываться, Азеф! Ты наворотил уже такого…

– Это не я, это система!

У Влада потемнело в глазах. Он просто физически чувствовал, как желтый гарпун врезается в это слово, которым оправдывается все – от смерти младенца по халатности врачей до сожженной сетчатки на лазерных стендах без оформленной вредности, от взятки учителя до материнской ловушки «сама придумала, сама обиделась» – врезается и рикошетит обратно, прямиком под дых Ангелу, возопившему о суровой справедливости. A dual pact.

– Не я это придумал, Влад. Так сейчас работают все порталы…

– А я так работать не хочу, – тихо припечатал Сол, тщетно пытаясь удержать себя на грани сползания с кресла от накатившего бессилия. – Не хочу и не буду… С предателем.

Короткий хрип на том конце.

– Даже так?..

– Так.

Влад все-таки сполз с кресла. Легче не стало, но остервенелая уставшая душа требовала мести. Откуда, откуда в тебе, Влад, это бессильное желание взять близкого человека за шкирку, посмотреть в прозрачные кристальные глаза напротив и размазать по стенке, превратить эту морду в кисть с алой краской?..

Они дышали. Канал связи рвался в лохмотья, форматировался под ноль. Обоих выворачивало наизнанку… Плохо, что они еще могли дышать. Это надо было исправить немедленно.

– А помнишь, там, на небе, – выговорил наконец Влад, перекрывая далекое и гнусавое «переход Невского проспекта разрешен», – на небе друзьями были. Я тебя еще учил людей вытаскивать из вот такой систе-емы…

– Дружба – это не пару раз в карты сыграть, Матариэль. Не будем натягивать сову на глобус, называя это дружбой. И да, ты уже перевыполнил норму по оседлости в Питере.

Схватки за последнее слово не получилось. Влад отбросил руку с телефоном в сторону, до побелевшей костяшки большого пальца зажимая сброс звонка. Но слух, компенсирующий плохое зрение, увы, не подвел.

– Удачи во фрилансе на новом месте… друг.

C

«Встреча на нейтральной территории» – условие, поставленное неведомым Энгелем – уперлось в почти атрофировавшийся навык Нещадко выискивать новые локации в родном Питере. Да, чего уж греха таить, и в старые-добрые-хорошо-проверенные места он выбирался все реже и реже.

Предложенный доктором «Север» на Невском герр Вебер отмел с комментарием: «Давненько вы там не были, иначе бы вам под эту хохлому на кожаных диванах и меню „допетровская Русь эдишн“ и кусок в горло бы не полез».

Сошлись в итоге на «Шикари», и сейчас Нещадко нырял в бамбуковые занавески ресторана, пытаясь прикинуть, насколько быстро и качественно программист вынесет ему мозг в процессе работы, ежели по такому мелкому вопросу уже успел. А ещё не мешало бы для начала опознать его среди посетителей. Это, впрочем, особого труда не составило: длинный серебристый плащ, небрежно перекинутый через спинку кресла в дальнем углу, мягко светился в полумраке. Владелец плаща сидел к доктору спиной, но, словно почувствовав его приближение, обернулся. Нещадко протянул было ладонь для приветствия, однако программист пожимать её не стал, а беспечно помахал в воздухе и указал на соседнее кресло. Доктор машинально отметил часы с каким-то неканоничным циферблатом, обручальное кольцо и гипермобильность суставов в лёгкой форме.

– Здравствуйте, Энгель эээ…

– Просто Энгель. Приветствую.

– Давно ждёте? – кивнув на ополовиненную чашку с кофе, уточнил Корсак.

– Нет. Просто допинг сегодня употребляю быстро и не закусывая. Так, где ваш электронный коллега?

Официантка сунулась было к столику, но при появлении планшета на свет божий отчего-то решила не вмешиваться.

– Ита-ак, – азартно дёрнув бровью, Энгель углубился в дебри интерфейса киберврача. – И что же от тебя требуется… хм, Исса?

Светлые глаза уставились доктору прямо в душу. Нещадко, которого случайно (или намеренно?) окрестили именем кибердоктора, почувствовал себя не в своей тарелке. Хм, отвечать-то теперь от третьего лица или от первого?

– Распутать гордиев узел в чужих извилинах и по ниточкам его разложить, – неожиданно для самого себя выдал Нещадко. Встреча всё больше начинала попахивать сюрреализмом. Энгель кивнул, отчего длинная тёмная чёлка упала ему на глаза, и вошёл в режим отладки.

– Если проголодаетесь, доктор, у меня с собой есть яблоко.

Градус сюра поднялся ещё на пару делений.

– Но… Со своей же едой в подобные заведения запрещено…

Из-под чёлки раздалось тихое хмыканье.

– Именно. И девочка, которая не хочет сейчас подходить к нам на расстояние пушечного выстрела, чтобы не оскверниться богомерзкими гаджетами, тут же напрыгнет на нас с воплями «Своё подъедать нельзя!» И вы наконец выбьете у неё менюшку.

Только сейчас Нещадко заметил, что внутренняя поверхность ладоней и кончики пальцев покрыты у Энгеля каким-то прозрачным не то пластиком, не то силиконом. «Чтоб отпечатки не оставлять, – догадался внутренний параноик. – Ну и кадры тебе попадаются, Корсак… Гляди в оба, а то мало ли что.»

– Я смотрю, в чужих душах вы читаете так же свободно, как в коде моего киберврача? – прервав затянувшееся молчание, спросил Нещадко. Требовалось срочно исследовать новую систему координат по имени Энгель Вебер, а иного способа сделать это, кроме как самому пойти в атаку, доктор сейчас не видел.

– И прошивку могу пофиксить, если что, – в тон ему отозвался хакер.

Секунду спустя он оторвался от ковыряния в Иссе и замер над планшетом, осознав, что ляпнул лишнего. А Корсака уже несло:

– А-а, нейролингвистическим программированием грешите, товарищ? Покайтесь, ибо…

За столиком грохнул смех. Официантка, уже было заготовившая два экземпляра меню, вновь смылась в неизвестном направлении.

– Значит, так, доктор, – закусив губу, чтобы вновь не заржать, выдал Энгель. – Модулей у Иссы много, одним разом не отделаетесь. Сейчас я ему кое-что насчёт сохранения файлов поправил… ну, это… чтоб не все яйца в одну корзину попадали. А также добавил пару фильтров, которые с весьма высокой точностью отделяют сигнал от шума. Это разгрузит память и позволит избежать несварения при сжатии потоковых данных. Но самое главное – вы на меня посмотрели и, надеюсь, убедились, что я не из этих и не из тех, и пускать меня на свою территорию можно. Потому что дальше мне нужно работать в связке с Иссой и томографом. Если всё ещё сомневаетесь, я объявляю аттракцион невиданной щедрости и готов прямо сейчас ответить на любой ваш вопрос. Вплоть до предпочитаемой марки дезодоранта.

«А что взамен?!» – тут же завопил параноик-Нещадко. И кажется, это таки прозвучало вслух.

– Взамен то же самое, – вернув планшет доктору, Энгель откинулся в кресле. – Ровно то же самое, но потом.

Нещадко смотрел на этого бойца без правил во все глаза. Гребаная жизнь, в которой уже давно не было места не то что равноценному обмену и сотрудничеству, даже элементарной искренности в словах и поступках, вдруг оборвалась на кончиках этих измазанных в силиконе пальцев. Человек напротив пригласил на пир, а ты… Нещадко судорожно сглотнул. Снова играть в невмешательство и скромность? О, как он хотел бы не влезать во все это дальше заказа РосСпец. Но вопрос сорвался сам:

– Какая вам выгода с моего киберврача, Энгель? Я не плачу много, я не заграничная клиника, а вы и так, – он бросил выразительный взгляд на кольцо (кто-то орал в башке «остановись, лис!»), – вы и так обременены проблемами. И я не ваша основная работа. Зачем?

Степень откровенности, так внезапно заданная Нещадко, застала Энгеля врасплох. Вот вопрос про дезодорант он бы осилил с легкостью, а вопрос о собственных мотивах предусмотрен не был. Он и сам прекрасно понимал, что заказ на переписывание алгоритма Иссы – лишь повод для контакта с нужным специалистом, но где-то в застенках сознания до сей минуты теплилась надежда, что можно будет тихо сыграть в хакера, несколько раз зайти в логово томографа и свалить с вагоном и маленькой тележкой логов киберврача. Целое логово логов, до которых, увы, не добраться здесь и сейчас, но за которые не придется платить откровенностью, вскрытием планов и заходом на круг тесного сотрудничества. Хватит потерянного Фенека. Надоело терять.

«А если этого потеряешь – уже на государственный бардак не свалить», – заметил собственный Исса в затылке Энгеля, и оба они молча кивнули. Да, придется начистоту. Как там было в книжке умной – «социальная опасность, возможность совершить ошибку, быть осмеянным, оказывается гораздо более страшной, чем „физическая“ опасность, реальная угроза жизни»⁶. Не съест меня этот доктор. Наверняка – не сдаст куда следует. И, может, даже не рассмеется.

– Говорят, жизнь – это вообще летальное заболевание, передающееся половым путём, – на автопилоте парировал хакер, задетый формулировкой «обременённый». – Ладно. Так и быть. У меня есть работа, но есть и мечта. Вещи эти, увы, не тождественны и между собой пересекаются лишь отчасти. До мечты осталась пара шагов, но из-за грёбаного российского крючкотворства я остался без… Короче, не суть. Мне нужны не деньги. Нужна помощь в проработке деталей бионического интерфейса для прохода в… Словом, в мир, где…

Энгель запутался. Смешно, но еще ни разу он не рассказывал о своем мире кому-то далекому. «Кто ясно мыслит, тот ясно излагает», – нравоучения отца вдруг пропахали мозг наискосок, поэтапно превращая замешательство в чувство вины, а потом в злобу. Формализуй проблему, Энгель. И начни издалека, пока не придут нужные слова.

– Вы читали Гибсона, док? М-м, Дика? Ну, быть может, Лукьяненко?..

– Не читал.

– Ну, тогда классика прошлого века: «Матрица»?

– Не смотрел.

– А клубы виртуальной реальности…

– Нет.

Энгель хотел еще что-то спросить, но просто открыл и закрыл рот, не издав ни звука. В мире, где перегруз информацией уже стал привычным поводом для больничного листа, люди с фильтрами на входящую инфу не были редкостью. Доходило до смешного – познание дзена в коттедже на каком-нибудь Койт-озере толпой в сорок человек, да. Только как тогда объяснить человеку про тот же Омниверс, если он ни одной серии не видел?..

– Если хотите, я вам скину прямо сейчас пару книг…

– Энгель Ха Вебер, – проговорил Нещадко, строго чеканя каждый слог и напоказ косясь в распечатку с сайта РосСпец, словно нерусское имя что-то значило, – я так понимаю, вы хотите мне рассказать о своем, сравнивая с другими. Ноосфера, конечно, вещь, но каждый из нас со своими версиями идей уникален. Шарль Перро писал сказки, Жюль Верн неплохую фантастику, а Азимов с Хайнлайном предсказали много современного. Как видите, что-то я все-таки знаю. Говорите за себя, о себе, собой. Что вы придумали, именно вы?

– Если бы придумал, – Энгель тихо вздохнул. А ладно, кажется, это не тот человек, что прямо сейчас вызовет в кафешку карету из дурдома. – Все эти матрицы… Все это возможно. Технически. При определенных допущениях.

– И как называется ваша версия? – человек напротив вроде бы остался тем же, но звенящая нотка интереса выдала его с головой.

– Река-под-рекой, – выдохнул Энгель.

Комбинация звуков, насытивших воздух, не имела никакого визуального отклика. Нещадко замер в кресле и полностью ушел в себя. Это было странное ощущение неузнавания и выбитой почвы из-под ног. Мозг врача отрабатывал классическую схему поиска ассоциаций, но кроме речушки с красивым названием Оредеж, где рыбачил когда-то с отцом, да нелепого канализационного андеграунда ничего не было. Вот сейчас бы тебя в томограф, Корсак. Мясо, свежее мясо нейрофизиологии… Может тогда бы ты что-нибудь понял.

– Знаете, Энгель, – задумчиво проговорил Нещадко, – я не буду читать Лукьяненко. И уж точно смотреть «Матрицу». Вы сами мне обо всем расскажете.

Взгляд глаза в глаза. Вот-вот осмелеет официант и поднесет меню, а пока между этими двумя людьми существует правило неустановленного коннекта: когда нет проводника – разряд идет по воздуху. И в этой системе «игла-игла» еще обязательно прошьет. И не раз.

– Ваш планшет.

– Визитка. Позвони, я закажу пропуск. И можно на ты.

– Меню, пожалуйста. Сегодня у нас диетический суп дня…