Глава 29
Оргазм накатил внезапно и долгожданно, мощной приливной волной, омывшей Эльвиру с головы до ног и оставившей ее дрожащей, беспомощной и дезориентированной.
Рейн еще раз прошелся языком по сочащимся складочкам, впитывая ее запах, и поднялся с колен. Большего он себе пока что позволить не мог, но видеть и чувствовать пальцами ее наслаждение уже доставило ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Он чуть не кончил прямо в штаны, как мальчишка. Даже сейчас его член болезненно подрагивал, требуя разрядки. Страж стиснул зубы, борясь с предательским телом.
Девушка обхватила его лицо руками, уткнулась в его пылающий лоб своим и выдохнула:
– Уедем отсюда?
Спина Рейна закаменела. Очень медленно и выверенно он поправил сбившиеся трусики, съехавшую на сторону юбку, старательно контролируя каждое свое движение, чтобы не сорваться.
– Куда? – горько поинтересовался он.
Не заметив отчаяния в его голосе, Эльвира продолжила лихорадочным шепотом, сжимая его щеки в ладонях:
– Уедем подальше от дворца. Я попрошу у императора домик, где-нибудь на отшибе, ты уйдешь со службы. Или хотя бы будешь приезжать иногда…
Голос ее все слабел, пока не превратился в едва различимый шепот.
Эльвира и сама поняла, что размечталась, но упорно цеплялась за иллюзию. Да, Рейн ей ничего не обещал, кроме обоюдного плотского влечения их ничто не связывало. Но и она ничего не требует, разве что редких визитов, когда он не будет занят службой. Представив себе эдакое будущее, Эльвира поняла, что лучше ей попросить у его величества возвращение в родной мир.
Не так больно будет.
– Я не могу. – подтверждая ее худшие подозрения, Рейн покачал головой и отстранился, высвобождаясь из нежного захвата ее пальцев. Девушка и не пыталась его удержать. Сама поняла, что надумала лишнего, да еще и попыталась навязать ему свой образ жизни. – Моя служба… ты не понимаешь.
– Я все понимаю. – тряхнула головой Эльвира, старательно сдерживая подступающие слезы. И почему она такая мечтательная дурочка? Уж жизнь-то в борделе должна была ее немного научить приземленности и трезвости мышления, но нет! Она опять витает в неведомых облаках. Ну да, конечно, он бросил свою престижную работу во дворце, и понесся жить с ней на окраину вселенной. Спешит и падает. – Извини, на меня накатило. Отличный секс… ну, его разновидность. Спасибо, кстати, все было крышесносно. Выпусти меня, пожалуйста.
– Я бы очень хотел уехать с тобой на край света. – неожиданно признался Рейн, на мгновение прижимаясь губами к ее виску и тут же отстраняясь. Кожи Эльвиры коснулся легкий ветерок, полосой забрезжил свет. Тайник открылся, выпуская любовников в реальный мир. – Но не могу. Прости.
– Ничего. Я правда понимаю. Служба, долг, все дела. – протараторила девушка, протискиваясь мимо стража к свету. – Извини, мне пора.
Она выметнулась в коридор, мельком оглядела себя, убеждаясь, что не светит ничем важным, и поспешила к себе.
Тоскующий взгляд Рейна, провожавший ее до тех пор, пока Эльвира не скрылась из виду, быстро превратился в жесткий и решительный.
– Так просто ты от меня не отделаешься. – хмыкнул он себе под нос, развернулся и направился обратно в обеденный зал.
Добравшись до своей комнаты, Эльвира упала лицом вниз на кровать и разрыдалась. Эмоции, которые она сдерживала все это время, прорвались и требовали выхода.
Наконец-то ей стало окончательно ясно, насколько велика пропасть между их менталитетами. Ее, безродной нелегальной попаданки, и стража самого императора. И с чего ей взбрело вообще в голову, что Рейн бросит ради нее службу? Или хотя бы попытается нарушить запрет на близкие отношения? То, что он продемонстрировал ей лицо, конечно же, несомненный знак доверия, но учитывая что и страж знает о ней многое, если не все, то они в расчете. Откровенность за откровенность. Кто знает, собралась ли Эльвира бы с духом и решилась бы выложить всю подноготную своего появления на Перекрёстке, не сделай Рейн этот самый первый шаг? А так он получил, что хотел – безропотную помощницу в деле поимки зарвавшегося менталиста. Все, что она себе надумала сверх того – всего лишь плод ее собственного разбушевавшегося воображения. Не более.
Наплакавшись вволю, Эльвира села на постели и зло вытерла глаза подолом некогда роскошного платья. Сейчас ей хотелось от него избавиться, как от позорной тряпки, ставшей свидетельницей ее падения. Небрежно стянув дорогую ткань, девушка засунула ее в самый дальний угол шкафа. Выбрасывать было жаль, несмотря на то, что подол усеивали пятна неясного – точнее, очень даже известного – происхождения, а отдавать в таком виде горничным в стирку – вопросов не оберёшься.
Да и сказать по правде, не хотелось Эльвире лишаться такого весомого, зримого напоминания о собственном идиотизме. Если бы не шастающие туда-сюда служанки и гостьи, чувствующие себя как дома, она бы и вовсе повесила платье как флаг на самое видное место, чтоб ни на минуту не забываться.
Фантазия у нее, как выяснилось, бурная, мигом рисует с мало-мальски подходящим мужиком совместный быт и деточек…
От последней мысли Эльвире чуть не стало дурно. Стражам же запрещено иметь семью! То есть если любовницу еще как-то потерпят, то ребенка им никогда не позволят завести. Разве что Рейн уйдёт со службы, что еще под большим вопросом.
Девушка помотала головой, отгоняя последние сомнения. Нет, самое ее первое решение по этому поводу было самым правильным.
Ей нужно держаться от стража подальше. Ради ее собственного блага. Вот решат вопрос с сеном Хумбером, и разбегутся. Она в свой мир, а Рейн пусть себе наслаждается службой.
– Какая ты умница! – с этим восторженным визгом в комнату Эльвиры ворвалась Женезия и заскакала, как маленькая девочка.
Попаданка флегматично хмыкнула и поплотнее прикрыла дверцу шкафа. Вот и вывешивай напоминалки с такими приятельницами.
– Получается, ты менталист? – перестав скакать, свистящим шепотом поинтересовалась Женезия. Эльвира неопределенно пожала плечами, отчаянно жалея, что не успела разучить раздел в методичке о стирании памяти. Как бы он ей сейчас пригодился! Что ее вообще дернуло потянуть с собой аристократку? Эффектности захотелось, слаженности! Тьфу. Оттанцевала бы одна, ничего бы не случилось. Не выгнали бы поди. Там и хуже выступали некоторые.
Словно почувствовав настроение подруги, Женезия плюхнулась на кровать и обеими руками зажала себе рот, в качестве демонстрации.
– Я никому! – промычала она из-под импровизированного кляпа. – Я тебе браслетом обязана, клянусь, что не выдам!
Все еще сложенные домиком у рта ладони девушки полыхнули едва заметной золотистой вспышкой. Эльвира несказанно удивилась и благодарно улыбнулась Женезии. Пусть ее подруга эгоистка до мозга костей и думает только о себе, но некий кодекс чести в ее мыслях все же присутствует. Она поняла, насколько опасен дар Эльвиры, в том числе и для нее самой – если вдруг выяснится, что Женезия покрывала менталистку-нелегалку, у аристократки наверняка будут проблемы – но предпочла не выдавать ту, что помогла ей уже не раз.
Конечно же, не бескорыстно.
– Надеюсь, ты мне и дальше будешь помогать. – хитро прищурилась Женезия, убирая руки и чинно складывая их на коленях. – Я бы хотела попасть в гарем к его величеству. Пока ты бегала неизвестно где, я успела пообщаться с некоторыми старожилками, если можно так выразиться.
Девушка хмыкнула и вздернула носик, выражая свое отношение к такого рода девицам. Странная реакция, отметила Эльвира. Сама туда хочет, но тех что уже туда попали, осуждает.
Женезия поманила попаданку к себе, ближе. Та с неохотой уселась рядом с соседкой на кровать. Сплетничать ей сейчас хотелось меньше всего, особенно о личной жизни его величества. Одно воспоминание о его прикосновениях снова послало дрожь по всему телу. Ох, не зря к нему ревновал Рейн! Все же было нечто в императоре. Что-то манящее, знакомое, и такое притягательное… замечтавшись, Эльвира чуть не пропустила свежие сплетни, которыми спешила поделиться подруга.
– Говорят, император крайне редко посещает гарем. Особенно в последнее время! – прошептала Женезия заговорщически. – Но и раньше он приходил от силы раз в месяц, и чаще всего к одним и тем же. У него три фаворитки, остальные просто живут себе на всем готовом, горя не знают! И еще…
Женезия понизила голос до едва различимого бормотания, так что Эльвира невольно склонилась ближе, чтобы расслышать все в деталях. Она и сама не думала, что так заинтересуется бытом гарема!
– Говорят, что в гареме император собирает тех, кого за пределами дворца ждут неприятности! – торжествующе сообщила аристократка. – Тех, которых предали или собирались предать родные люди, кого подставили или обидели. Представляешь, многие из гаремных девиц еще девицы! Вроде бы император их иногда выдаёт замуж, если им кто понравится из другого мира. Делегации-то приезжают регулярно, а по территории дворцового парка гулять можно свободно. Ну и сама понимаешь…
Эльвира сидела и понимала, что ничегошеньки-то она не понимает.
Это что же получается, знаменитый гарем – всего лишь ширма? А на самом деле это нечто вроде приюта для пострадавших дев в беде? Император открылся с неожиданной стороны, и вроде бы это его начинание должно было бы пробудить в ней симпатию и восхищение, но нет.
Наоборот.
Что же он за владыка, если вместо того, чтобы искоренять несправедливость и наказывать тех, кто обижает женщин, он всего лишь укрывает пострадавших? Неужели власть его на Перекрёстке фиктивна, наподобие тех, что остались еще в некоторых европейских странах у королевских семей? Красивая декорация, не более.
Глава 30
Восторга у Эльвиры новости точно не вызвали. Скорее, сочувствие челове…эльфу, вынужденному подчиняться установленному укладу. Он, конечно, молодец, что пытается помочь хотя бы кому-то, но в представлении попаданки вопросы нужно было решать более радикально. В конце концов, сменяют же правительство, если оно забывает о благе народа? И законы нужно менять, если они устаревают.
Легко, конечно, рассуждать о высоких материях, когда от тебя ничего не зависит, одернула себя девушка. Тут система строилась поколениями. Нужен повод, чтобы расшатать ее и видоизменить. Наверняка страж поэтому копает под менталистов и прочих магов – ищет их уязвимые места, чтобы передать императору в качестве рычага воздействия.
Решимость Эльвиры помочь благому делу Рейна только укрепилась. Как и решение вернуться после этого в родной мир. В нестабильной обстановке передела власти мелкой попаданке точно нечего делать. Сгрызут.
Какой она все же была наивной, рассчитывая устроиться здесь, на Перекрестке! Эльвира вспомнила саму себя двухмесячной давности и иронично хмыкнула. Какое там устроиться, тут бы выжить! Нет, точно нужно срочно возвращаться к себе. Как только решится вопрос с зарвавшимся менталистом, сразу домой!
Похоже, Женезия тоже сменила план на более безопасный.
– То есть ты хочешь пересидеть в гареме, пока твой брат тебя будет искать? – уточнила Эльвира на всякий случай, хотя и без того поняла немудрёную задумку подруги. Вполне, кстати, логичную. Она и сама бы так поступила. Своего рода программа защиты свидетеля в перекладе на местные реалии. – Ты же вроде бы хотела отобрать у него наследство, воспользовавшись правом на желание?
– Дурой была. – вздохнула Женезия, по-бабьи подпирая щеку кулаком. Учитывая, что сидели они обе на кровати, поза получилась почти как у Роденовского мыслителя. – Наследство-то я может и отберу, а потом что? У брата полно знакомых в высших кругах знати, они поддержат его, а не меня. В деле артефакторики все зависит от репутации, нет знакомых – нет клиентов. Конечно, можно продать дом и уехать… только не факт, что далеко.
Девушки переглянулись, думая об одном и том же. Одной беззащитной аристократке в другом мире еще опаснее, чем на Перекрестке.
– Вот и получается, что безопаснее всего отсидеться в гареме. – после недолгой паузы флегматично продолжила Женезия. – Даже если император мною заинтересуется – ничего страшного. Девочки говорят, что замуж берут потом и порченых. В иных мирах наложницы его величества ценятся чуть ли не выше обычных женщин, даже девственниц. Вроде как обучены самим императором!
Аристократка, представив себе процесс обучения, густо покраснела, хоть и знала о нем обрывочно и сугубо теоретически. Эльвира же отчего-то разозлилась. Мало того, что браслеты раздает налево-направо, так еще и тренирует, делать ему нечего! Лучше бы благосостоянием страны озаботился.
– Ну и отлично! – несколько невпопад воскликнула она, вскакивая с постели. – Главное, чтобы нас оставили в покое. А потом разберемся, кто кого оценивать будет!
Эльвира прошлась по комнате, чувствуя, как неистраченная энергия переполняет ее и ищет выхода.
– Отбор! – спохватилась она. – Мне нужно зубрить правила поведения и манеры.
Женезия сочувственно покачала головой и засобиралась на выход.
– Если что, приходи, помогу разобраться. – предложила она. Эльвира благодарно улыбнулась, но отказалась. Обращаться за помощью к соседке не хотелось. Да и вообще быть кому бы то ни было обязанной в этом мире, как оказалось, чревато последствиями. Лучше уж сама, сама.
Остаток вечера прошёл сравнительно мирно, не считая кавардака, творившегося в голове Эльвиры. Воображение отчаянно сражалось с реальностью, девушка то и дело порывалась бежать искать Рейна, чтобы попытаться убедить его в необходимости уехать из дворца, после чего недоумевала совершенно искренне, что это на нее нашло. Склонностью к пустым мечтаниям она никогда не страдала, тем неожиданнее для нее оказалась эта странная зацикленность на страже. Влюблённость? Да, возможно, для этого достаточно и тех считанных встреч, что у них были. Но строить на этой базе совместное будущее? Тем более, пытаться туда затащить мужчину чуть ли не силой? Глупости какие.
Тело тоже было с Эльвирой категорически не согласно. Логично, нелогично, неважно. Оно хотело этого мужчину, желательно прямо сейчас. Грудь набухла и стала невероятно чувствительной, ее раздражало даже прикосновение легчайшей шелковой ночной сорочки. Лоно томилось, несмотря на полученную недавно разрядку. Этого было и близко недостаточно, чтобы утолить плотский голод, поселившийся в Эльвире. Девушка тщетно пыталась сосредоточиться на пособиях и учебниках. Скачущие мысли и страдающее без мужской – точнее, лично Рейна – ласки тело отвлекало и не позволяло запомнить и строчки из прочитанного.
Хорошо, что Женезия не осталась помогать ей с учебой. Решила бы, наверное, что попаданка окончательно сошла с ума. То и дело девушка вскакивала, чтобы навернуть пару кругов по комнате, и снова укладывалась в постель в тщетных попытках вызубрить хоть что-нибудь. Эльвира не обольщалась – скидок по болезни ей никто делать не будет. Все тесты придется проходить вместе с остальными, и кто знает, что эти затейники еще выдумают!
Когда за окном окончательно стемнело, она сдалась и отложила книги. Но и заснуть не получилось. Эльвира тщетно ворочалась, сминая простыни, а когда все же получилось задремать, увидела Рейна.
Он был полностью обнажен и тоже спал, разметавшись посреди гигантского ложа. Роскошь комнаты впечатлила Эльвиру. Она-то думала, что стражи обитают в казармах, а тут палаты, достойные аристократа! Мебель с резьбой и металлическими вставками, вышитое золотой нитью покрывало, небрежно сброшенное на пол, блестящее, гладкое даже на вид постельное белье. Но главное, приковавшее ее взгляд, было разумеется мускулистое мужское тело.
Во сне Рейн казался беззащитнее и моложе. Одну руку он закинул за голову, другую вытянул вдоль тела, и кулак то сжимался, то разжимался – похоже, его сон тоже был неспокоен. Эльвира сама не заметила, как оказалась ближе, совсем близко, так что различала уже тень от ресниц на лишенных щетины щеках и редкие тонкие волоски, сгущавшиеся у пупка и тонкой линией сбегавшие ниже.
Да, ниже она тоже посмотрела. И очень внимательно. Сон же, значит можно!
Видимо, снилось стражу не только активное, но и приятное, потому что его орган стоял дыбом в полной боевой готовности.
Эльвира никогда прежде не видела член так близко, а потому немного засмотрелась. И было на что! Гладкий, с чуть выступающей округлой головкой, перевитый тонкими линиями вен, он просто просился в ладонь. Девушка даже руку протянула, чтобы потрогать и проверить, настолько ли он бархатистый наощупь, как кажется…
Глянув мельком, чтобы проверить и убедиться, что владелец орудия все еще спит, Эльвира застыла испуганным кроликом. Серо-голубые глаза были распахнуты и с любопытством наблюдали за ее нацелившейся рукой.
Девушка поспешно отдёрнула пальцы, чувствуя, что магнетический взгляд удерживает ее, притягивает, призывает дать волю фантазии…
И проснулась.
Сев на постели, с гулко бухающим сердцем, Эльвира с хрипом втянула воздух. Сон был очень реальным, слишком реальным. Казалось, если бы ей все же удалось прикоснуться к телу стража, оно было бы теплым и живым. Настоящим.
Обессиленно упав обратно в подушки, она потерла лицо руками. Глаза чуть припухли, во рту пересохло, заснуть обратно в таком состоянии вряд ли удастся. Эльвира поднялась, отпила воды из графина, умылась, вглядываясь в свое отражение. Ей кажется, или черты лица немного заострились, словно она похудела? Конечно, с таким стрессом и немудрено.
Ледяная вода прочистила сознание, отгоняя остатки сна. Пожалуй, сегодня ей уже не уснуть. Девушка зажгла прикроватную лампу и зябко поеживаясь, подошла к окну с намерением закрыть его.
Там, внизу, снова стоял он.
Полускрытый тенью, страж сливался с окружающей средой почти идеально, но Эльвира чувствовала его слишком отчетливо, будто саму себя, и знала наверняка – он там. Пришел ли он, потому что тоже видел сон?
Возможно, хотел ей предложить продолжить то, что они не закончили там, в потайной нише? Ее подсознание явно было не против, вон какие картинки показывает. Перед глазами, как настоящий, все еще стоял возбужденный член Рейна. Совершенный, гладкий, прекрасный и крепкий – прямо как его владелец.
Вздрогнув от неожиданной волны возбуждения, девушка решительно захлопнула оконную створку и задернула занавеску для надежности. Толку от кружевного полотна немного, но даже символическая преграда будет между ними нелишней.
Она еще не сошла с ума – навязываться мужчине. И довольствоваться ролью временной постельной игрушки Эльвира тоже не собирается. А страж ясно дал понять, что больше ничего ей не светит. Он не покинет дворец, а она не собирается в нем задерживаться. Их дороги очевидным образом расходятся. Пытаться сблизиться сейчас – напрасно трепать себе нервы. Причем в основном ей. Мужчины, кажется, вообще по поводу чувств особенно не заморачиваются. Испытывает ли к ней страж хотя бы долю того влечения, что накатывает на Эльвиру каждый раз, стоит ему приблизиться?
И не происходит ли с ним того же при виде любой мало-мальски симпатичной девушки?
Настроение упало ниже плинтуса окончательно. Нахмурившись, Эльвира мрачно уселась на постели и обложилась пособиями. В первую очередь раскрыла тот самый, дефицитный томик из императорской библиотеки.
Лучше вызубрить его как можно скорее и попросить Рейна вернуть его обратно. Вовсе не ради очередной встречи – при мысли о которой предательское сердце забилось быстрее – а чтобы не подвести стража под неопрятности. Не хотелось бы, чтобы его поймали на контрабанде уникальных изданий, тем более ради попаданки-нелегалки.
На страницу упала неизвестно откуда взявшаяся крошечная капля. Чернила подернулись рябью, расплываясь. Эльвира шмыгнула носом и только тогда поняла, что плачет.
Себя было жаль. А еще больше было жаль уже прорисованной в деталях мечты об их со стражем совместном будущем, где-нибудь подальше от гадючника дворца. Но лучше жить разумом. Ничего хорошего из этого не выйдет, Рейн будет несчастлив, даже если ей чудом удастся убедить его уехать, радости ему это не принесет. Он создан, чтобы хранить покой императора. Эльвира слишком хорошо знала, как больно отказываться от призвания, лишать себя той работы, что приносит радость, и не желала такого любимому мужчине.
А она сама… ей здесь не место.
Да, так будет правильно. Так будет лучше.
Отчего же слезы не останавливаются?