Старший сержант нашёл толпу «агрессивно-вызывающей».
Толпа нашла старшего сержанта и его коллег некомпетентными тунеядцами.
Старший сержант раскрыл рот, прежде, чем придумал, что сказать.
От конфуза его уберёг выброс энергии сверхъестественного цвета, происхождения и мощи, из окна квартиры №12.
Что удивительно, стёкла окон уцелели.
Стёкла машины ППС и стёкла других припаркованных машин посыпались, как лущенный сухой горох. Автомобильные сигнализации сошли с ума.
Люди в толпе упали на колени и дружно запели. По интонации – гимн – на незнакомом старшему сержанту языке.
Служебная собака Прима коротко взвыла.
В общем, сомнения, жестокие, как дикие кошки, играя и покусывая, осадили твердыню души старшего сержанта. Перед дверью в подъезд, перед подъёмом по лестнице в квартиру с бытовым насилием. «Наша служба и опасна, и трудна».
На площадке первого этажа, рядовой Протасов сказал, что у него в глазах то ли мошка белая, то ли пурга.
На площадке второго этажа рядовой Зуев сказал, что видит сквозь стены, потому, что стены – это колонки бегущих «туда-сюда» цифр.
«Несомненно, какой-то газ – логично подумал сержант, – галлюциногенный.»
Это объясняло странные видения и коленное стояние толпы.
Служебная собака Прима вдруг сорвалась с поводка, словно поводка никогда и не было. Служебная собака Прима прошла сквозь стену, между цифр, как через дождь, между капель.
«Это дело для спецназа в химзащите» – подумал старший сержант, морально подготавливая себя к манёвру отступления.
Дверь квартиры с бытовым насилием распахнулась, как створка ворот райского сада, уставшего ждать.
– Господа товарищи полицейские, – начал объяснять старший сержант суть и план своего манёвра, – разворачиваемся по команде и бежим вниз. Раз, два, три!»
Поздно. Рядовые уже пропали, зачарованно разглядывая двух яркосияющих существ неизвестной природы (красоты архинеземной).
– Мусора пожаловали, – сказал Прон. – Что делать будем?
–�