Read the book: «Алексей Журавко. Инвалид. Человек, на которого враг не пожалел HIMARS»

© Савельев А.А., Панченко (Савельева) И.А., Савельева М.А., 2024

© Книжный мир, 2024

© ИП Лобанова О.В., 2024

Предисловие

Героем этой книги будет, без преувеличения, великий человек – инвалид, который не только чудом родился и выжил, но и самим фактом своего рождения, жизнью и смертью заслужил и написания автобиографии, и съёмок документального или даже художественного фильма. Этот человек за свои 48 лет успел прожить такую насыщенную жизнь, что многие здоровые люди могут позавидовать. Но главное, что своим неукротимым желанием жить, добиваться выдающихся результатов, творить добро и стоять за правду он является ярчайшим примером современности для всех нас.

Мы начали писать эту книгу, когда Алексей Валерьевич был ещё жив, он сам вносил в неё правки, давал рекомендации и интервью. Тогда мы ещё спорили о концовке, размышляли, на каком моменте правильнее всего будет закончить книгу, ведь история Алексея Валерьевича продолжается…

Алексей Валерьевич Журавко родился 21 апреля 1974 года в небольшом провинциальном городке Жёлтые Воды Днепропетровской области в семье известного футболиста Советского Союза Журавко Валерия Викторовича и херсонского бухгалтера Журавко Нины Ивановны. Отец Алексея завершил свою карьеру футболиста после серьёзной травмы на игровом поле и стал инвалидом. Перенёс тяжелейшую операцию, но продолжил и дальше работать в своей профессии. Он тренировал очаковский, николаевский и херсонский футбольные клубы.

Появился на свет Алексей с врождёнными патологиями конечностей: полностью отсутствовала правая нога, левая была с тяжёлым сросшимся изгибом, а также не было кисти на левой руке. Из-за патологии в первые часы жизни началось отмирание конечностей, что грозило заражением крови и смертью. И только благодаря профессорам медицины г. Жёлтые Воды удалось спасти малыша и даже сохранить полноценной правую руку, культи левой руки и двух ног.

В роддоме родителям предложили отказаться от ребёнка, мотивируя тем, что им будет очень тяжело, они его не выходят и, возможно, он умрёт. В советское время такая практика была повсеместно – государство брало ответственность за таких детей и воспитывало в специальных детских домах. В итоге родители уехали из роддома без новорожденного.

Так Алексей Журавко попал в дом ребёнка «Колокольчик»¹, где его продолжили выхаживать. Позже он получил специальную путёвку для детей, которые имеют увечья разного характера с рождения, в Цюрупинский детский дом. Там были дети со всех уголков Советского Союза: Узбекистана, Татарстана, Москвы, Крыма, Грузии.

В возрасте 15 лет он раньше срока покидает «Колокольчик» и сразу же погружается во взрослую жизнь, которая приходится как раз на развал Советского Союза и «лихие» 90-е.

Несмотря на инвалидность и отсутствие какой-либо помощи от родных и близких, он сможет устроиться работать на предприятие, стать ценным сотрудником и вырасти до начальника цеха. В годы экономической нестабильности, кризиса, приватизации и бандитских разборок Алексей Журавко станет сначала крупнейшим бизнесменом родного города Цюрупинска, а потом и областного центра – Херсона.

Двухтысячные герой книги встретит в Киеве как успешный предприниматель со штатом сотрудников 5000 человек, учредитель «Содружества инициативных трудоспособных инвалидов», а впоследствии будет избран депутатом Верховной рады Украины.

Умение добиваться всего собственным трудом и настойчивостью поможет человеку без обеих ног и руки побывать в десятках стран мира, стать долларовым миллионером и меценатом, а также депутатом парламента, представляющим интересы инвалидов Украины.

Эта книга раскрывает секрет успеха сильной личности, повествует о сложном пути человека с ограниченными возможностями и является настоящим пособием и руководством для тех, кто ищет своё предназначение в мире, но боится начать действовать.

Это повесть о Настоящем Человеке нашего времени!

Основой биографической книги про Алексея Журавко является его собственное интервью, где он в подробностях повествует о своём детстве, юности и начале взрослого пути. Далее его биография дополняется воспоминаниями родных и близких, а также друзей по бизнесу и политике. В книге представлены комментарии таких известных людей, как Николай Азаров, Анна Кузнецова, Владимир Олейник, Игорь Марков, Спиридон Килинкаров, Александр Залдостанов (Хирург), Алексей Талай и др.

Также данная книга является интерактивной и мультимедийной. В тексте, помимо фото, есть QR-коды видео, интервью и публикаций, связанных с Алексеем Журавко. Для открытия ссылки нужно камеру вашего мобильного устройства навести на QR-код, далее перейти по ссылке. Для тех же, кто предпочитает вовсе не пользоваться интернетом во время прочтения, весь контент расшифрован в самой книге.

Часть I
Биография

Детский дом

Жизнь инвалида сурова с детства

– Алексей Валерьевич, расскажите про быт в детском доме.

– В детских домах сознательный возраст, как правило, приходит достаточно быстро. Ребёнка у нас готовили к самостоятельной жизни, можно сказать, с пелёнок. Такова необходимость, ведь жизнь инвалида всегда была трудной и суровой. И хотя это был детдом закрытого типа, у нас там было подсобное хозяйство, свои учителя, классы, кинозал. Нас обучали всему необходимому для жизни и обслуживания себя: самостоятельно стирать, готовить есть, купаться и т. д. Обучение было настолько эффективным и правильным, что в семь лет я уже начал выращивать цыплят, уточек, курочек, на свинарник ходить, к лошадям. Это были наши забавы.

– Вы уже тогда ездили на инвалидной коляске?

– Да, у меня была маленькая колясочка. Мы тогда мастерили их себе сами из подручных материалов на уроках труда. Каждый мог сделать то, что хотел и что отвечало его потребностям и запросам.

Фото с официального сайта детского дома «Колокольчик»

– Вы знали вообще, что у вас есть родители? Было понимание, что такое мама?

– У нас в детском доме мамой и папой были учитель и нянечка. Понимания, кто такие мать и отец, не было где-то до 10 лет. Оно пришло, когда наш учитель Ольга Васильевна нашла моих родителей, но это было уже позже.

Воспитанники учились по программе серьёзной школы-«восьмилетки». Я очень уважал своих учителей и воспитателей. Среди них было много ветеранов Великой Отечественной войны, а также инвалидов. Математик Иван Александрович Тельный был моим самым любимым учителем. Он воспитывал нас строго, но в то же время учил жить ярко, стремительно и с пониманием, что такое жизнь. Жизнь надо любить и наслаждаться ею.

Ссылка на сайт детского дома «Колокольчик»

Возможно, покажется странным, но в детском доме нас обучали даже стрелять из автомата, боевого ружья, метать «лимонки»², плавать, убегать. Для этого за нами приезжал политрук и возил на полигон.

Нам в детском доме объясняли, что мы живём как на войне. И если мы сегодня не научимся готовить борщ, яичницу, ухаживать друг за другом и помогать, то в жизни останемся никому не нужны. Поэтому у нас были занятия и кружки, которые пригодились бы нам в дальнейшем: часовых дел, автомобильные, сапожные. У кого не было ног, а были руки, те занимались часовым или сапожным делом. У кого одна рука, но две ноги – учили художествам, фотоделу. Кто не хотел учиться, но мог более или менее передвигаться на своих ногах (например, эпилептики), занимались хозяйством: выращивали курочек, свиней, работали на огороде.

На территории детдома были разные мастерские. Я ходил сначала в сапожный кружок, потом полюбил что-то выпиливать в столярной мастерской. По мере взросления нам в мастерскую привозили поршневые двигатели от военных машин. Мы их чистили, обрабатывали, а потом учились разбирать и собирать. Нас также учили водить автомобиль. Сначала на «Москвиче», потом на «ГАЗоне». Водил я стоя: жал ногой на педали, а спиной опирался на сидушку и полулёжа руководил машиной.

Фото с официального сайта детского дома «Колокольчик»

«Бизнес» в советском детдоме

– Вы сначала занимались немножко сапожным делом, а потом хозяйством?

– Да, потому как там, по большей части, одна рука нужна: выкройка, разделка и швейная обшивка. На лапу мотора я нажимал спокойно, а правую руку использовал для того, чтобы прошивать изделия.

В школе учиться мне нравилось. Особенно любил изучать математику, а вот историю так себе. Да и литературу я начал учить поздно. Ещё меня увлекало животноводство.

А потом, когда я понял, что можно зарабатывать деньги даже в детском доме, я увлёкся выращиванием тепличного комплекса. Мне удавалось полностью обеспечивать зеленью детский дом и даже выращивать курочек и продавать их на рынке.

Рано утром я убегал из детского дома, продавал их и возвращался.

Фото с официального сайта детского дома «Колокольчик»

– Разрешалось ли подобное в детском доме?

– Это запрещалось, но я умудрялся договариваться с учителями и так зарабатывал себе деньги на будущее. Они ведь тоже осознавали, что мне надо будет потом выходить во взрослую жизнь, поэтому относились с пониманием и закрывали глаза на мой «бизнес».

– Учителя за это с вас ничего не брали?

– Не брали ни гроша! Рынок от нас был на расстоянии километра. Я делал специальное приспособление на тачке – сверху прикручивал ящик с сеткой – и так возил здоровых курочек на продажу. Когда не было времени, сдавал их оптовикам по 15 рублей, а когда мог, стоял сам с половины пятого до семи утра. В семь часов я должен обязательно быть в детском доме, чтобы никто не обнаружил, что я ушёл.

А на майские праздники, чтобы заработать, я цеплял паровозиком 3–4 таких тачки и выезжал собирать бутылки. Сдавал на комбинат рядом с детским домом. В лесу, парках – везде, где гуляли люди и их раскидывали. Учитывая, что бутылка-«чебурашка»³ стоила 15 копеек, а из-под шампанского 50, в день у меня выходило по 15–20 рублей. За день я делал 3–5 ходок.

В драке с врагом учили использовать всё: нож, зубы, ногти

– Алексей Валерьевич, расскажите поподробнее о том, как вас учили воевать, кидать гранаты. Это очень удивительно и непонятно.

– Со времени войны прошло не так уж много. Наши воспитатели – ветераны Великой Отечественной войны, всегда нам говорили, что всё в жизни может произойти и нам нужно учиться выживать. Впервые я взял ружье в 8 лет. Вспоминаю, как учили заряжать, разряжать. Но больше всего мне нравилась винтовка. Передо мной лежал чертёж, и я должен был разобрать и почистить всё до мелочей. Это был первый этап. Если какой-то болтик неправильно стоял – сразу леща получал и вспоминал, где этот болтик должен был находиться! И так это могло быть по 3 раза. Когда научился собирать полностью одной рукой, тогда нам впервые разрешили стрелять боевыми патронами. У нас был тир, полностью оснащённый по всем правилам, матрасы специальные, отбойники для того, чтобы рикошета не было. Нас учили стрелять лёжа, на коляске, в разные цели, в том числе движущиеся. Нам объясняли, что враг на поле боя должен быть убит, а ты, независимо от того, что с тобой, должен до последнего отбиваться и не сдаваться. Объясняли, что стрелять можно было только во врага, лежачих добивать нельзя. Ни в коем случае не использовать оружие против безоружных. Учили передвигаться с винтовкой даже на том, что ты имеешь: коляске, тачке, костылях и т. д.

Фото с официального сайта детского дома «Колокольчик»

К примеру, выводили нас в кучугуры снега и давали задание добежать, доползти к определённой цели на расстоянии 200 метров, при этом сохранив винтовку. Это было трудно, но мы справлялись. Я держал ружьё одной рукой, она у меня сильная. Первое время было больно плечу из-за отдачи, потом привык. Говорили, что если уже схватил врага, то не должен его отпускать: как только отпустишь – он тебя убьёт. В случае драки с врагом учили использовать всё, что можешь: нож, зубы, ногти.

Учили тому, чтобы в случае пожара или военной тревоги мы не забывали про своих братьев из детдома. Были и учебные тревоги у нас. Среди ночи включалась сирена, про вещи в такие моменты забывали. Кто не может ходить-ездить, мы брали и вытаскивали. Это всё прививалось нам, как и любовь к жизни. Один за всех, и все за одного!

Учили и выживанию: каких червячков, какие травы, корни можно есть в случае, если не можешь поймать дичь. Потом обучали делать силки⁴, ловить крыс. В жизни ведь всё может случиться. Оказаться можно и в дикой природе, и в беде, и на войне. А человек, особенно инвалид, должен уметь постоять за себя и товарищей, выжить и защититься от врага. Хотя бы базовые знания каждому нужно освоить.

Поначалу были обида и недоумение: за что они нас всё время мучают? За что заставляют? Но спустя где-то 3 месяца, как я начал ходить на все эти кружки, я понял, что мне это нужно.

Фото с официального сайта детского дома «Колокольчик»

Некоторые пугались, когда к ним подходило полчеловека

Подготовительный звонок к подъёму у нас был в 6:30, а в 7 уже нужно было встать, одеться и выбежать. Подготовительный нужен был для тех, кто из-за своей инвалидности не мог так резко сразу встать и собраться, как я, на линейку. В детдоме постоянно проживающих детей насчитывалось примерно 840 человек. А в палатах жило по 28 человек.

Обучали нас также и за животными ухаживать, доить коров, вести себя с ними так, чтобы они нас не боялись. Некоторые пугались, когда к ним подходило полчеловека. У меня была корова Нюрка, которую я первый приручил к себе, и она давалась гладить. Она уже ко мне привыкла, сама подставляла вымя, и я доил её одной рукой. Это молоко нам привозили потом с подсобного хозяйства, разогревали и давали на полдник. А кто хотел парного – шёл учиться доить. И это не было зазорно.

Помидоры выращивали сами, сами их пикировали, в теплицы сажали. Когда мне было семь с половиной лет, я первое время боялся нутрий, которые обитали в нашем хозяйстве вместе с кроликами. Боялся, что нутрия палец мне откусит. Но потом я ловил их, даже в бассейне вместе с ними плавал.

Быт и воспитание

– Как вас учили готовить пищу, убираться?

– У нас была тётя Валя – четырежды раненная во время войны медсестра, ветеран Великой Отечественной. Она учила нас убирать койки, правильно взбивать на кровати подушку, потом взять веник и возле себя подмести и передать другому, а кто не может, тому должен помочь сосед. Это был его долг как товарища и друга.

После подъёма и уборки спальных мест был завтрак, а потом оставался час времени до учёбы. Во время него мы садились, выходил шеф-повар и объяснял нам, как почистить картошку, морковку, как порезать укроп и подготовить всё необходимое, чтобы сварить элементарный суп без соли и приправ.

Нас учили правильно фильтровать воду в случае, если нет чистой. Учили, как правильно разбивать одной рукой яйцо. У меня поначалу всё яйцо оставалось в руке, так как я не мог рассчитать силу. Учили нас готовить из того, что есть – даже жаб, корни, орехи, кору, если ничего другого нет.

Когда учили мыть посуду, нам давали специально не металлическую, а фарфоровую. Тётя Нина нам говорила, что если мы научимся фарфоровую посуду мыть, значит, у нас всё будет чистое. Так нас приучали быть аккуратными и бережными.

Проходило время, и мы по очереди уже стояли возле плиты. Помогали делать пюре, яичницу, лепили пельмени, вареники, делали свои макароны, пекли хлеб.

[Кулинарные способности Алексея Валерьевича удивляли многих. Даже во время записи этого интервью я сидел с ним на кухне и наблюдал, как он непринуждённо и мастерски нарезал овощи на салат, жарил картошку или варил суп. Всё это он делал одной рукой, катаясь на каталке по двухметровому клочку маленькой кухоньки съёмной квартиры. В такие моменты мне становилось стыдно, что из всего разнообразия блюд в гостях моего друга я могу похвастаться только навыком жарки яичницы.]

Повара многие тоже были ветеранами Великой Отечественной войны. Повар Анна Петровна была разведчицей. Она нас учила, как правильно скрываться от врагов, как себя вести в различных опасных ситуациях.

За враньё нас ругали очень сильно, я много раз получал. Однажды я попытался побаловаться с чужим кошельком – взял его в руки и даже не собирался воровать, но ремнём получил так, что мне потом никогда не хотелось брать чужого. Педагоги учили никогда не завидовать, не жаловаться – это было принципиально. У нас стукачества не было вообще. Они сами ненавидели, когда дети друг на друга ябедничали.

Гигиенические процедуры проходили, как и все. Чистили зубы порошком, к умывальнику подставляли табурет, кто не доставал. Сначала туалет был с чашей на полу, а уже потом их заменили на более современные унитазы. Учитывая наши особенности, тяжело было, но приспосабливались как-то. Туалеты мыли каждый сам за себя. Если ребёнок что-то не мог сделать, естественно, нянечка помогала. Такие, как я, всё полностью делали сами. Не было такого понятия, как «я не хочу», «я не буду». Было понятие «должен».

Нас учили лазить по деревьям, лестницам, независимо от того, сколько ты имеешь сил и насколько можешь. Особенно прививали умение не паниковать, терпеть боль, чтобы в любой экстренной ситуации мы могли сохранить уверенность в себе и спокойно решить возникшую проблему.

Фото с официального сайта детского дома «Колокольчик»

Однажды, когда мне было 10 лет, я полез на дерево вернуть в гнездо выпавшего дикого голубёнка. Не удержался на ветке, упал и сломал ногу. Благодаря этим урокам выживания, я без тачки дополз до класса, где историк Анна Прокофьевна и вызвала мне «скорую». Забрали меня в нашу Цюрупинскую больницу, наложили шину, и только после этого я начал чувствовать, что нога у меня болит. Там мне сделали операцию и снова отправили в детский дом выздоравливать. Но гипс я снял раньше времени, так как не мог усидеть на месте. В этой больнице я познакомился с замечательным человеком, хирургом Юрием Николаевичем Карпухиным. Мы с ним потом сдружились настолько, что во многом он мне заменял отца.