Volume 102 pages
1934 year
Ювенильное море
About the book
«День за днем шел человек в глубину юго-восточной степи Советского Союза. Он воображал себя паровозным машинистом, летчиком воздухофлота, геологом-разведчиком, исследующим впервые безвестную землю, и всяким другим организованным профессиональным существом, – лишь бы занять голову бесперебойной мыслью и отвлечь тоску от сердца…»
Как это получалось у Платонова? Читала «Ювенильное море» не первым у Платонова, но каждый раз ощущаешь какую-то неуверенность в себе – Платонов играет с тобой, переворачивая и выворачивая наизнанку даже то, что только что сам же говорил тебе. Его уникальный слог и неподражаемый юмор (а это юмор вообще?!) или сарказм (а сарказм ли это?) поражает сильнее, чем его необузданная фантазия. Платонов – как Набоков – совершенно уникальное явление даже не русской литературы, а всего русского языка. Как жаль, что Платонова так мало знают и мало читают. Недооцененный писатель, не получивший должного признания ни при жизни, ни после.
1934 год. В Ювенильном море удивительно соединяются свет и тьма, юношеский максимализм и старческая идейность. Повесть о том, как организовывали мясной совхоз и что из этого получилось? Ощущения такие, что времена нисколько не изменились. Автор создал яркие и запоминающиеся образы. Умрищев. Мавра Федератовна. Определённов. Вермо. Босталоеву на протяжении прочтения мне хотелось так и назвать Бесталоевой… Как всех сделать электронами? Как заменить поголовье людей на поголовье быков? Как вообще жить ? Социализм или коммунизм? Как выводить на чистую воду оппортунистов и можно ли тут ошибиться? Как вообще сохранить трезвость мысли и ума в этом мире? Чтение - враг таки или друг? Мясной совхоз ассоциируется и со страной, и с миром. Легко проецировать философские мысли Платонова на нашу жизнь. Местами страшно и тяжело, но глаза сами бегут по строкам узнать, чем же всё это безобразие закончится? И безобразие ли? … Во что верят? Куда, почему и за кем идут люди? Как распознать своих и не потерять себя? Можно ли внедрить технологии с изобретениями и облегчить ручной труд? Как применить энергию ветра? Как прорыть скважину в Ювенильное материнское море? И при чём тут Америка?
Андрей Платонов в этом произведении для меня открылся как писатель-сатирик и писатель-пейзажист. Смех сквозь слёзы. Ты понимаешь…, но улыбка раз и появится за сумраком.
Насилие. Продажность. Подлость.
Как же мы выжили?! Один из ответов наверно стоит искать и в неожиданной концовке…
книга специфическая, но очень интересная, завораживает язык Платонова, советую прочитать. Атмосфера советского времени, глубокие рассуждения.
"... как велика жизнь, - подумала она, - и в каких маленьких местах она приютилась и надеется..."
Зачем вообще нам труд как повторенье однообразных процессов; нужно заменить его беспрерывным творчеством изобретений!
В учреждении было темно; молча лежали архивы, скрывая в бумагах бюрократизм, вредительство, бред мелких исчезающих классов и воодушевлённый героизм.
Меж тем Умрищев совершал свои замечания по гурту. Выйдя в пекарню, он отпробовал хлеба и сказал ближним подчиненным: «Печь более вкусный хлеб». Все согласились. Выйдя наружу, он вдруг задумался и указал Високовскому и Божеву: «Серьезно продумать все формы и недостатки». Божев сейчас же записал эти слова в свою книжку. Увидя какого то человека, тихо шедшего стороною, Умрищев произнес: «Усилить трудовую дисциплину». Здесь что то помешало Умрищеву идти дальше, он стал на месте и показал в землю: «Сорвать былинку на пешеходной тропинке, а то бьет по ногам и мешает сосредоточиться». Божев наклонился было, чтобы сразу уничтожить былинку, но Умрищев остановил его: «Ты сразу в дело не суйся, ты сначала запиши его, а потом изучи, – я же говорю принципиально: не только про эту былинку, а вообще, про все былинки в мире».
...он слишком начитался за ночь и чувствовал себя сейчас недостаточно умным. Он отошёл дальше в степь и лёг в неё вниз лицом с настроеньем своей незначительности.
Reviews, 3 reviews3