Read the book: «Подснежники»
ЧАСТЬ 1: ЧЕЛОВЕК
1
До рассвета оставалось не более часа. Атис шел по освещенной луной улице вдоль стройных деревянных домов. Он передвигался осторожно, явно пытаясь не привлекать внимания тех, кто мог не спать в столь ранний час.
Город застыл в безмятежности. Казалось, что спят не его обитатели, а он сам. Никаких звуков вокруг, кроме тихой поступи одинокого путника. Здесь и днем практически отсутствовала суета. Жизнь в этом месте почти всегда протекала тихо и размерено.
Он подошел к своему дому. При ярком лунном свете еще издалека удалось разглядеть, что на крыльце что-то или кто-то находится. Сначала Атис подумал, что это мешок, но, подойдя ближе, он сразу понял, что на крыльце расположился человек. Точнее, ребенок. Он спал, положив голову на колени. Долгий путь отобрал слишком много сил, и Атис, вместо того чтобы удивиться и погрузиться в раздумья о происходящем, решил просто разбудить незваного гостя, так как хотелось скорее оказаться внутри жилища.
– Ну-ка просыпайся! Что ты здесь делаешь? – негромко спросил он, тряся мальчишку за плечо.
Мальчик поднял голову. Атис узнал его – средний сын одного из охотников.
– Ты – живой, – пробормотал мальчик сонно.
Атис услышал в его голосе нотки радости.
– Почему ты здесь спишь? Из дома выгнали?
– Нет. Он попросил… ждать.
– Кто попросил?
Мальчик встал и пробормотал:
– Я пойду, нужно… обещал сразу же…
Атис стоял молча. Выяснять что-либо не хотелось – для этого найдется время. Ребенок спустился с крыльца и пошел в сторону. Сделав несколько шагов, он побежал и вскоре скрылся за поворотом.
Путник открыл тяжелую дверь и вошел в дом. Он скинул с плеч сумку и зажег две свечи. Внутри было чисто и аккуратно. Атис сразу ощутил знакомый уют. Он дома, а значит, можно забыть об усталости. Холод и сырость значения уже не имели. Просто печь давно не топилась. Зажги огонь, и все станет, как прежде. Осень останется только снаружи.
Печь затоплена. Атис решил, что пора ложиться спать, так как этого уже действительно хотелось. Не было никакой необходимости разбирать вещи прямо сейчас – они вполне могли подождать.
В дверь громко постучали.
Атис не вздрогнул от резкого звука, но моментально встал и пошел выяснить, кому он мог понадобиться. Он не стал спрашивать, кто за дверью, а просто открыл ее. Это его город – не ему здесь бояться тех, кто стучит в дверь.
На крыльце стоял высокий молодой человек.
– Знаю, что не к месту, но ты должен пойти со мной. Есть разговор. Это очень важно, – сказал он.
– Ремай, очень уж ты любишь начинать с дела, а не с приветствия, – произнес Атис. – Зайди в дом, и поговорим.
– Нет времени, выходи.
Атис понял, что его собеседник вооружен: в правой руке – рогатина, за спиной арбалет, а на поясе топор. Было видно, что сапоги у него чистые и сухие – значит, пришел сейчас не с охоты. К чему такое оружие? Данный вопрос заставил Атиса отнестись к происходящему серьезней.
Вдали появились два мужских силуэта. Атис узнал их почти сразу. Сар и Черд – охотники. Оба с рогатинами и арбалетами.
– Такое ощущение, что вы мне горло перерезать где-нибудь в глуши решили, – сказал Атис.
Ремай пристально посмотрел на него, а потом спросил:
– Ты мне не доверяешь?
– Доверяю, – ответил Атис.
– Тогда пошли с нами.
Охотники подошли ближе и поздоровались с Атисом. Он поздоровался в ответ.
– Хорошо. Сейчас оденусь.
– И оружие возьми, – попросил Ремай.
Атис кивнул и принялся собираться.
Через несколько минут они вчетвером шли по улицам спящего города мимо бревенчатых двухэтажных домов. Шли молча. Атис желал знать, что происходит, но сам разговор решил не начинать. Вопросов в голове крутилось много. Пожалуй, больше всего в тот момент Атиса интересовало, зачем Ремай и охотники вооружились рогатинами. Это оружие предназначалось для охоты на крупного зверя. На медведя, например. В городе рогатину найти было непросто, так как в повседневной жизни о ней не приходилось вспоминать.
Вскоре они вышли за границу поселения. Сразу за ней начинались посадочные поля. За ними – лес. Ночь окончательно отступила, вдали запели первые утренние птицы.
– Ты ведь знаешь, что я не умею рассказывать? – Ремай прервал затянувшееся молчание.
– Немого я вместо себя не оставил бы, – возразил Атис.
– Я не о том. Сложно описать все, произошедшее в твое отсутствие. Вот сейчас увидишь кое-что, и уже проще будет объяснять. Не скажешь тогда, что я с ума здесь сошел.
– Твой дозорный на крыльце, похоже, удивился, увидев меня живым.
– Я его понимаю. Две недели назад за тобой гонцами отправили Ивеса и Марка. Они не вернулись.
– Почему не вернулись? Что у вас здесь вообще происходит? Разбой?
– Нет. Не разбой. Помнишь, три года назад стояла холодная зима, и волки принялись выбегать из леса? Скот погрызли, двоих горожан порвали.
Атис молчал, так как ответа не требовалось.
– Сейчас ситуация похожая, – продолжил Ремай. – Только вот хуже все и… страннее… так сказать.
– Кто-то погиб? – спросил Атис.
– Да, – ответил Ремай. – Все началось около пяти недель назад, через несколько дней после твоего отъезда. Пропал Артур… Артур-охотник. Искали его, но ни следа не нашли. Не мог он так исчезнуть, семью оставив. Неделя проходит – пропадает Дин с женой. Вышли за ягодами и не вернулись. Я распорядился собрать поисковую группу, но результата это не дало.
– Волки? – спросил Атис. Всех этих людей он знал много лет. Слушать дальше становилось все тяжелее.
– Были бы волки, не было бы и особой беды. Раньше справлялись – теперь бы тоже устояли. Смешно среди леса жить и не знать, как волков бить. Мы почти пришли, сейчас сам увидишь.
Они двигались через лес. Атис предположил, что их путь лежит к ручью, и оказался прав.
– Одиннадцать дней назад случилось то, последствия чего я тебе собираюсь показать. Здесь, у ручья. Зельда, дочь пекаря, ушла сюда утром и не вернулась. Бросились мы на поиски и увидели то, чего никак не ожидали. Смотри вперед, вот это место. Времени уже много прошло. Дождем почти все смыло, да листвой занесло, но ты следопыт опытный – что-то да увидишь.
Они вышли к лесному ручью. Место это Атис прекрасно знал. Красивое, живописное и тихое. Он часто бывал здесь.
Первое, что бросилось в глаза, – сломанные деревья у самой воды. Две ели высотой в четыре человеческих роста. Сейчас они лежали на земле. Не срубленные, а именно сломанные. Земля рядом с ними показалась Атису разрытой. Камень – крупный валун, на котором он раньше любил сидеть, находился не на своем месте. Перевернут на другую сторону, как будто от сильного удара.
– Что вы здесь увидели, когда пришли? – спросил Атис.
– Нашли не тело, а отдельные его части. Руку обнаружили на той стороне ручья. Кровь всюду. Ее на части разорвали и раскидали в разные стороны, будто играя.
– Я считаю, что она на дерево забраться пыталась, – вступил в разговор Сар. – Девчонка-то бойкая была. Только это не помогло никак.
– Волки деревья не ломают и камни не переворачивают. Медведь? – спросил Атис.
Сар усмехнулся:
– Волки, медведи… хочешь узнать, зачем привели тебя сюда? Ты ствол дерева осмотри внимательно. И листву вокруг разгреби, не поленись.
Атис подошел к поваленным деревьям. Было очевидно, что сломаны они от сильнейших ударов. На стволах следы когтей. Глубокие. В нескольких местах. Атис разгреб листву на земле. Следы лап он нашел, но не сразу. Больше похожи на собачьи, чем на волчьи. Вот только размер необычный.
– Две мои ладони с вытянутыми пальцами, – проговорил Сар. – С такого ублюдка шкуру снять – пять шуб сшить можно.
– По следам шли? – спросил Атис. Голос его, несмотря на увиденное, не изменился.
– Да, несколько выходов делали. Животное умело их путает. Слишком глубоко в лес заходит. Ничего это толком не дало. В местах, где пропали первые горожане, также чуть позже следы обнаружили.
– Еще жертвы есть?
– Пропали только те, кого тебе назвали, – ответил Сар. – Думали, и ты, возвращаясь, не в город, а в пасть к этой твари попал. Ее, кстати, называют здесь Зверем. Прижилось имя.
Ремай сплюнул и сказал:
– Я ошибку допустил большую – дал возможность слухам плодиться. Разговоры нехорошие пошли… суеверные. Многие считают, что оборотень завелся.
Атис взглянул в лицо Ремая: глаза холодные, волосы давно не стрижены, густая черная борода, суровый взгляд.
– Ты как-то странно это говоришь? Неужели и сам поверил?
– Атис, не забывай, что мы в разных местах выросли. Я в раннем детстве немало легенд слышал о подобном.
– А сказок?
– Легенд, – огрызнулся Ремай. – В жизни, признаюсь, ничего такого не встречал. К тому же я тебе еще не все, что случилось, рассказал. Тебя ждет встреча с гостем.
– Каким еще гостем? – спросил Атис.
– С оборотнем, – спокойно ответил Ремай.
2
Все четверо вернулись в поселение и направились к Дому стражей.
Атис рассказал, что семь дней назад произошло еще одно странное событие. Охотники принесли из леса необычный трофей – спящего связанного человека. Одежда непонятная, грязная и рваная, явно слишком легкая для начинающейся осени. Лицо и шея полностью покрыты чем-то похожим на сажу. Возраст определить сложно.
Находка не могла не привлечь внимания. Весь город будто с ума сошел. Ремай вмешался вовремя. Немного промедления, и толпа разорвала бы человека на куски под крики «Бей волка!». Ремай приказал стражам запереть его в местной тюрьме. Она представляла собой темное помещение с не особо надежными камерами с решетками из металлических прутьев. Ей толком не пользовались уже много лет.
Незваный гость не приходил в себя двое суток. На третий день страж застал его сидящим на кровати. Вызвали Ремая, а также Главу стражей. Незнакомец в первый день после пробуждения ничего не говорил, только пристально смотрел на тех, кто его посещал, или на стену. Ел и пил, если приносили. Сам ничего не просил.
На второй день он посмотрел на Ремая и спросил, кто здесь главный. Ремай ответил, что руководит всем городничий, но он в отъезде, а до его приезда главный он – Ремай. Гость сказал, что будет говорить только с городничим.
Ни угрозы, ни уговоры не помогли получить от него хоть какую-то информацию.
Стражи, в попытке разогнать собственные страхи, прозвали его просто и незатейливо – Человек. Вскоре так его стал называть весь город, включая тех, кто считал его Зверем.
– Ты пойми, тебе решать его судьбу, – говорил Ремай Атису, при подходе к Дому стражей. – Народ готов к бунту. Еще немного, и люди снесут всех нас, пытаясь до него добраться. Этот… человек, он даже оправдаться не пытается. Не знаю, понимает он происходящее или нет.
– Его хотят убить только по той причине, что он спал в лесу?
– Его боятся. Люди считают, что, если его не убить, он разнесет свою камеру к чертям, выберется и всех пожрет. Сам знаешь, что здание не надежно. Вспомни деревья и камень в лесу. Как только горожане тебя увидят, потребуют принять решение. Теперь понимаешь, как важно было, чтобы ты от меня без лишнего шума все узнал?
Атис кивнул. Ремай поступил достойно и мудро. Мысленно Атис признался себе, что молодой человек справился с обязанностями намного лучше, чем можно было предположить.
Дом стражей располагался почти в центре города. Он представлял собой трехэтажное здание с колоколом на крыше. Как и все другие здания в поселении, Дом стражей был выполнен из дерева. Обычно в нем на ночное дежурство оставались четыре стража. Сон на дежурстве строго запрещался. Стражи являлись дисциплинированными. Никаких вольностей на службе никто не допускал. С самими горожанами проблемы являлись делом исключительно редким, так как люди здесь жили мирные. Поселение существовало по своим правилам. Агрессия и пьянство не принимались. Стража была нужна из-за возможного нападения каких-либо бродячих разбойников. Такого рода опасность на самом деле существовала. Годы назад город уже поплатился за свою беспечность. Допускать повторения никто не собирался.
Ремай постучал три раза, и дверь отворилась. Открыл ее высокий крепкий мужчина. Ремай и Атис кивнули ему в знак приветствия и прошли внутрь. Страж похлопал проходящего мимо Атиса по плечу, давая понять, что рад его возвращению. Охотники остались снаружи.
Внутри находились еще шесть стражей. Никто не спал. Увидев прибывших, они резко встали. Атис жестом показал, что это является лишним.
В помещении находился и Глава стражей. Его звали Ард. Ремай приблизился к нему и шепнул на ухо:
– Пойдем в твой кабинет.
– Идем, – ответил Ард.
Кабинет располагался на третьем этаже. Он представлял собой просторное угловое помещение с большими окнами. Находилось здание практически в самом центре поселения. Поэтому из него было удобно наблюдать за происходящим не только на улицах, но и на окраинах. Внутри кабинета Главы стражей все сияло чистотой. В нем стояли два больших шкафа: один наполнен оружием, второй – книгами. У одного из окон находился стол, выполненный из липы.
– У нас сегодня без происшествий, – сказал Ард, когда все расселись по креслам.
– Как ведет себя этот… Человек? – спросил Ремай. – Говорил что-то?
– Нет, так и смотрит в одну точку. Странно это прозвучит, но он, кажется, моложе на лицо стал. Ремай, обрати на это внимание, как пройдешь к нему. Может, оно и кажется только – лицо-то в грязи какой-то. Вообще к нему лишний раз не суемся. Сидит и сидит, на волю не просится. Про хищника спрашиваем – ухмыляется. Я с суевериями не в ладах. Если кто из стражей начинает про оборотня чушь нести, я тут же пресекаю да отправляю работой заняться грязной какой-нибудь. А этот… обычный человек. Ну как обычный? Сумасшедший он. По глазам же видно, что мысли вообще не здесь. Ничем он никому не опасен. Просто появился он не в самый удачный момент. Пару месяцев назад, никто бы и не подумал ничего плохого. Юродивых у нас нет, а они нужны. На них смотришь, и жизнь своя не такой уж плохой кажется.
– Ладно, давай без лишних размышлений, – прервал его Атис. – Проводи меня к нему.
– Он сказал, что с главным говорить будет. Мы пытались обмануть, и одного из наших за тебя выдали, но он не повелся. Атис, если бы ты не приехал, народ бы совсем одичал, – сказал Ард. – Что делать стражам, если горожане на осаду решатся? Своих бить чужака защищая, или выдать его, наплевав на то, что творится недопустимое? Честно скажу, что я не знаю, какой путь правильный. Теперь во всем этом именно тебе разбираться.
– Знаю о волнении людей – Ремай мне уже говорил о настроениях жителей. Мне такое не по душе. Никого убивать без причины я не позволю, – твердо сказал Атис. – У города есть устои – пусть по ним и живет. Устроить самосуд означает отречься от того, что мы делали раньше. Если есть, что важное сказать, говори. Если нет, то веди к нему.
– Где ты пропадал, Атис? – спросил Ард. – Без тебя дела здесь не слишком-то хорошо шли. Разве ты позабыл о своих обязанностях? Что для тебя оказалось важнее их?
– Если я задержался, значит, на это имелись причины. Проблемы вижу и буду их решать. Давай пока без нравоучений, лучше покажи мне его.
Ард кивнул, и все трое поспешили выйти из кабинета и направились к заключенному. Тюремные камеры располагались в подвале здания. Сам подвал был оборудован печью.
Наконец-то Атис увидел того, кто наделал так много шума.
Человек сидел на лежанке и смотрел в пол. Пальцы рук скрещены, голова чуть опущена. Волосы его были спутанными и грязными. Почти все лицо покрывала корка из чего-то темного.
– Тебя мать умываться не учила? – бросил Атис сходу.
Человек поднял на него глаза. Городничий подумал, что никакой он не старик. Лицо молодое. Лет тридцать пять. А вот глаза как у старика. Взгляд тяжелый, но зла в нем не ощущалось. Атис не мог понять, что он чувствует, ощущая его на себе. Чувство странное – как в глубокий колодец смотреть.
– Учила, – ответил Человек без эмоций. Голос спокойный. Без хрипоты.
Ард от неожиданности подавился воздухом и закашлялся.
– Нам и такого не говорил уже несколько дней, – сказал он, в оправдание своей реакции.
Лицо Атиса не выражало эмоций. Подойдя ближе, он спросил у пленника:
– Тебе нравится здесь находиться?
– Нет.
– А мне не нравится, что за решеткой находится человек, который никому из местных ничего не сделал и, наверняка, сделать не намеревался. Ты ведь никого здесь не хотел обидеть?
– Нет, – ответил Человек.
– Сколько тебе лет? – спросил Атис.
– Мы живем столько, сколько живут наши имена.
– И как же твое имя?
Человек усмехнулся. Ответа не последовало.
– Ты знаешь, о чем я пришел спрашивать тебя? – спросил Атис.
– О хищнике.
– Что ты знаешь что-то о животном, убившем горожан?
– Многое.
– Мне расскажешь.
– Нет.
Лицо Атиса еле заметно передернулось. Ремай отметил, что это первая несдержанная эмоция Городничего с момента утренней встречи.
– Откуда ты вообще знаешь о нападениях? – спросил Атис.
Человек молчал.
– Зачем ты здесь?
– Хочу убить это существо.
– Знаешь, как его найти?
– Знаю.
– Как понимаю, мне не расскажешь?
– Верно.
– Как ты собираешься его убить, находясь здесь?
– Ты сам меня выпустишь рано или поздно, а потом поможешь покончить с ним. Сейчас тебе еще сложно поверить в то, что все серьезно, но это не навсегда. Вопрос только во времени.
Атис молчал, обдумывая услышанное.
– Тебе без меня с ним не справиться… как и мне в одиночку. Пойми, я не играюсь и не пытаюсь кого-то из себя строить, а говорю как есть, – продолжил Человек.
– Чем ты можешь мне помочь, если не хочешь ничего рассказывать?
– Зверь убивает твоих людей, какие еще нужны знания? Поверь, легче не станет. Пусть мое при мне останется.
Наступила пауза. Подумав, Атис сказал:
– У меня нет оснований опасаться тебя и держать здесь. Однако выпустить тебя я не могу. Побудь здесь – это для твоей же безопасности. В сказки я верить не желаю. Продолжишь находиться за решеткой, пока я не буду уверен в том, что жители спокойны. С хищником сами разберемся. Можешь отдыхать дальше. Все понятно?
– Да.
– Хочешь что-то сказать? Нужно ли тебе что-нибудь?
– Вели теплой воды принести побольше.
– Зачем?
Человек широко улыбнулся и сквозь улыбку сказал:
– Утро на дворе. Умываться буду, как мать учила.
3
Эвис сошел с порога своего дома и направился к центру города.
Утреннее осеннее солнце светило ярко. День обещал быть хорошим. Последние недели погода радовала. Ночью прошел дождь, но несильный. До первых заморозков оставалось еще немало времени. Стояли яркие, практически безветренные дни. Эвис уже неоднократно отмечал про себя, что такую приветливую осень он еще не видел.
Минувшее лето также было чем-то исключительным. Жаркое, но не сухое. Хороший урожай на полях. Больше всего удивляло количество ягод в лесу. Как выяснилось, их могут давать даже кустарники, которые ранее казались бесполезными. Эвис поселился в поселении не так уж давно, поэтому не имел собственного представления о том, как в этих местах обстоят дела с погодой. Однако из разговоров местными жителями он понял, что приятные теплые дни вызывают удивление и у них.
Эвис шел по широкой дороге в старой части города. Здесь находились самые первые дома – одноэтажные здания, возведенные на скорую руку, расположенные относительно друг друга как попало. Дома основателей города. Сейчас многие из них стояли пустыми, так как новые поколения вели строительство чуть южнее. Старую часть поселения пока никто не собирался сносить. В основном здесь проживали старики, не желавшие что-то менять. Эти дома хоть и малы, но все же надежны и теплы. Один из них и достался Эвису, когда он пришел сюда семь месяцев назад. Пришел не один.
Старая часть города быстро закончилась, и Эвис попал в его основную часть. Он шел по улице с новыми домами: яркими и крепкими. Возводить их начали около сорока лет назад. Люди не использовали какого-то определенного образца, поэтому строения сильно отличались друг от друга. Эти отличия не раздражали, а наоборот, создавали какую-то гармонию. Жители выражали себя через эти постройки. Однако Эвис не мог не отметить, что при имеющемся разнообразии строений все равно сохранялась какая-то единая общая идея. Единая идея для всего города. Он ее ощущал, а временами казалось, что и понимал, вот только выразить никак не мог.
Новые дома находились на расстоянии двадцати-тридцати шагов друг от друга. Построены не вразнобой, а вряд по обе стороны дороги. На придомовой территории практически ни у кого не было своих огородов – посевные поля располагались за поселением. Овощеводством занимались определенные люди. Посадки у домов – дело не пропитания, а интереса.
– Постой! – раздалось за спиной у Эвиса.
Он обернулся и увидел Орида – учителя из местной школы.
– Доброго тебе утра, – поприветствовал его Эвис.
– И тебе. Куда собрался? На площадь?
– Нет, огниво сломалось. Нужно новое купить.
– Новости разве последние не слышал? Как тебе-то в курсе не быть?
– Какие еще новости? – спросил Эвис.
– Самые хорошие – Атис ночью вернулся. Жив и здоров. Сейчас должен выступить на площади. Пойдем туда.
Эвис глубоко вздохнул, замер на секунду, а потом кивнул, приняв приглашение. Улицы казались оживленнее, чем это было обычно. Люди выходили из домов и шли к площади.
– Мальчишек направили весть разносить, но, похоже, до твоего дома они не добрались, – сказал Орид.
Эвис пожал плечами. Очевидно, его дом в очередной раз обошли стороной. Это его не задевало. Юноша понимал, что для многих в городе он надолго, а может быть навсегда, останется чужаком.
Орид посмотрел на него и сказал:
– Что-то я давно тебя не видел. Из дома как часто выходишь? На работе появляешься? У тебя теперь не только голова, но и лицо уже белое.
– Ремай отстранил меня от работы неделю назад, – нехотя ответил Эвис. – Сказал, что доверия ко мне нет.
– Это как так? Кто за писаря теперь?
Эвис пожал плечами.
– Из всех нас, как всегда, Ремаю до тебя больше всех дела. Ты ведь уже здесь прижился! Это место чужаков не любит… даже не терпит. Но к тебе это не должно никак относиться. Я уже не раз говорил, что ты здесь нужен. И Атис это понимает. Ремай, знаешь ли, сам здесь чужак. Только, в отличие от тебя, он всем понятен, его как насквозь видно. А вот ты – другое дело. Ремай чувствует, что не договариваешь что-то. Некоторые горожане также считают, что не так-то ты прост. А главное, сам как специально ничего о себе пояснить не хочешь…
– Нечего пояснять – все как у всех, – оборвал его Эвис.
– А вот Ремай и некоторые другие люди чувствуют, что не как у всех. Я знаю, что ты здесь пригодишься, но только не в писарях. В моей школе тебе место. Думал над моим предложением?
Эвис покачал головой. Работа писарем его вполне устраивала. Предложение работать в школе он уже слышал не раз. Орид часто заводил разговор об этом. Такого рода деятельность казалась для него слишком суетной. К тому же Эвис не мог представить, что нужно сделать для того, чтобы найти общий язык с местными детьми. Да и сам он не слишком-то отличался по возрасту от учеников старших классов.
– Ладно. Придешь ко мне работать, буду рад. Только вот Атис тебя отпускать не захочет. Уверен, что он сразу же пошлет за тобой, как узнает, что натворил этот Ремай. До сих пор не пойму, как Атис мог его наделить властью. Совершенно нелепый поступок. Я не следил за его действиями в роли городничего, но не думаю, что он сделал что-то хорошее. Людей он успокоить не сумел. Атис с этим справился бы без особого труда. Его здесь каждый слушать готов.
Они подошли к площади – месту проведения публичных собраний и праздников. Большое пространство. Пожалуй, даже слишком большое для крохотного городка. В центре возвышение по типу сцены. На ней установлена небольшая трибуна. Вокруг собралось почти все население города. Люди возбужденно переговаривались.
Ни Ориду, ни Эвису в толпу лезть не хотелось. Они предпочли остаться в стороне. Почти каждый проходящий мимо человек здоровался с Оридом. На Эвиса же обращали внимание лишь некоторые люди. Кто-то здоровался, а кто-то намеренно отводил взгляд в сторону, сделав вид, что не знает его. Юноша на подобного рода проявления неуважения никак не реагировал. Его это действительно не волновало.
Люди активно переговаривались друг с другом. Чувствовалось нарастающее волнение. Все с нетерпением ожидали появления Атиса – человека, способного разъяснить происходящее и принять решение по важному вопросу, который был главной темой для обсуждений вот уже несколько дней. Именно ему предстояло определить дальнейшую судьбу незваного гостя, который так неожиданно и странно появился. Также ощущалось, что люди испытывают радость. Она была связана с тем, что Атис все же жив. Последние дни некоторые горожане всерьез начали оплакивать его. Сейчас люди плакали от счастья, вызванного тем, что их собственные домыслы оказались неверными.
Эвис упустил момент, когда Городничий оказался на сцене. Очевидно, он пошел через толпу, скрыв лицо капюшоном. Сделал он это максимально осторожно, чтобы никто его не заметил. Оказавшись у трибуны, Атис открыл лицо и осмотрелся. Горожане, занятые разговорами друг с другом, не сразу поняли, что произошло, и еще некоторое время не реагировали на его появление.
– Это Атис, смотрите, – раздалось из толпы. – Тише, тише! Пусть он говорит. Не мешайте!
Гул стал только громче. Горожане начали приветствовать Атиса, выкрикивая его имя. Атис же молча стоял у трибуны. Высокий и крепкий. Совсем не молод, но и вовсе еще не старик. Эвис находился далеко от сцены и не мог видеть его взгляд, но даже так он ощущал, что в этом взгляде, как всегда, присутствуют уверенность и решительность. Городничий поднял руку вверх, и толпа мгновенно затихла.
– Я выбрал неправильное время для того, чтобы покинуть вас, – начал он. – Город за последние несколько недель пережил немало. Мне известно обо всех трагических событиях, которые произошли здесь. И, поверьте, я сожалею, что не был с вами в эти дни.
Толпа зааплодировала. Раздались одобрительные возгласы.
– Почти каждый из нас либо основатель этого города, либо его потомок, – продолжил Атис. – Трудности, с которыми нам приходилось сталкиваться, живя в этом месте, часто казались непреодолимыми. Тем не менее, мы всегда все выдерживали, сохраняя лицо. Даже в самые тяжелые моменты пустое кровопролитие здесь не допускалось. Так же, как и существование предрассудков. Так завещали наши отцы. Я полагаю, сейчас не время отступать от их заветов.
Горожане опять зааплодировали, но уже более сдержанно. Атис почувствовал, что его слова задели людей за живое. Здесь действительно было непринято верить во что-то сверхъестественное. Здесь даже религия находилась под негласным запретом. Последние же события привели к тому, что чуть ли не каждый горожанин стал верить в то, что раньше считал небылицей.
– Жизнь сложна, а происходящее в ней часто бывает неоднозначным. Мы самонадеянно полагаем, что знаем все об окружающем мире, но это на самом деле не так. В настоящий момент мы столкнулись с чем-то неизведанным, новым. Но я даю вам слово, что мы во всем разберемся, так как иного и быть не может. Что бы это ни было – это не повод отступать от того, что мы все вместе строили так много лет.
– Ты видел его? Человека? – раздалось из толпы.
– Да, видел, – тут же ответил Атис. – И уверенно могу сказать, что этот… человек не является тем, кем вы его представляете.
– А кем мы его представляем? – крикнул кто-то.
Городничий решил игнорировать ненужный вопрос.
– Отдай его нам на суд! – выкрикнула женщина, стоящая вблизи сцены.
– Вы сами-то себя слышите? – в спокойном до этого голосе Атиса появилось раздражение. – Судит у нас суд, а не толпа. И судит того, кто совершил что-либо. Этот пришелец ничего и никому здесь не сделал. Кто-то готов всерьез это оспорить? Кто-то может, смотря прямо мне в глаза, сказать, что этот мужчина превращается в волка и грызет людей? Не глупо ли?
Люди вокруг молчали. Атис имел авторитет, его слова могли быстро отрезвить того, кто вышел из себя. Произнесенное Городничим многих пристыдило.
– Я здесь, а значит, все происходящее находится под моим контролем, и именно я ответственен за то, что произойдет в дальнейшем. Вашей же задачей является обуздать самих себя и не делать глупостей. Еще раз повторяю, что суеверные страхи противоречат устоям нашего города, не уничтожайте то, к чему мы так долго шли.
– Ты говорил с Человеком? Он стал с тобой разговаривать? – выкрикнул кто-то.
– Да, я говорил с ним.
– Кто он такой? Что делает здесь? – раздавались со всех сторон многочисленные схожие вопросы.
Гул стал такой сильный, что говорить не имело смысла. Городничий выждал около минуты, затем снова поднял руку. Толпа мгновенно затихла.
– У него не в порядке с головой. Очевидно, болезнь какая-то. Я понял, что он заблудился и долго скитался по лесу. В наших краях он оказался случайно. Пояснить что-то более подробно он не может, так как есть проблемы с памятью. Я считаю, что происходящее и его появление – обычное совпадение. Связь здесь искать не стоит.
– Что ты намерен с ним делать? – спросили из толпы.
– Ничего, – ответил Атис. – Держать его в камере я оснований не имею, но находиться в ней он не против. Пусть там и остается пока. Всем необходимым его обеспечат. Не стоит забывать, что нашим долгом является, в том числе, забота о путниках, попавших в беду. Разве это не так?
Эвис заметил, что многие в толпе одобрительно кивали. Настрой людей менялся.
– Он должен сейчас находиться в тюрьме, но я пленником его не считаю. Если зверь…хищник нападет, пока наш гость сидит взаперти, вряд ли кто-то из вас продолжит считать этого человека виновником произошедшего. Если нападений не будет к тому моменту, когда он придет в себя, я прикажу ему уйти. Организую сопровождение, если это необходимо.
– Что ты собираешься делать для защиты города?
– Сегодня после заката будет созван Малый совет. Данный вопрос будет решаться на нем. Здесь я предлагаю закончить.
– Зачем ты оставил вместо себя Ремая? Это что, насмешка над нами? – выкрикнул кто-то раздраженно.
– Некоторые мои решения обсуждению не подлежат. Собрание закончено.
Сказав это, Атис накинул капюшон, спрыгнул со сцены и поспешил скрыться в толпе. Это у него успешно получилось, так как подобное он проделывал неоднократно.
– Эвис, пойдем лучше отсюда, – сказал Орид. Тот кивнул в ответ.
Они возвращались тем же путем, что и пришли. Орид говорил про то, что Эвису необходимо преподавать в школе, про возвращение Атиса, но его спутник погрузился в раздумья и не воспринимал происходящее вокруг.
Вскоре их пути разошлись, и Эвис не спеша побрел к своему дому. Погода резко поменялась. Неожиданно начал моросить мелкий дождь, небо сильно затянуло. Утренняя яркость всего вокруг, которой наслаждался юноша некоторое время назад, выйдя из дома, исчезла без следа. Облака появились как бы из ниоткуда.
