Через три года после плавания в Карибское море Дрейк начал подготовку к кругосветному путешествию. В то время он служил в Ирландии под командованием Уолтера Деверё, графа Эссекса, дальнего родственника королевы Елизаветы I. Граф Эссекс стремился силой оружия подчинить английской короне ирландскую провинцию Ольстер. Дрейк за свой счет предоставил графу три корабля, полностью взяв на себя содержание их экипажей.

Вожди ирландских кланов, поддерживаемые шотландцами, боролись с войсками графа Эссекса за свою независимость. Чтобы обезопасить свои семьи от репрессий англичан, командиры ирландских и шотландских отрядов решили спрятать свои семьи в замке на острове Ратлин (северное побережье Ирландии). Эссекс поручил штурм замка Фрэнсису Дрейку и Джону Норрису (будущему самому известному военачальнику елизаветинской эпохи). 25 июля 1575 года Дрейк использовал против замка корабельную артиллерию, что способствовало успешному штурму войск Норриса. Гарнизон замка (в основном, шотландцы) в тот же день сдался. Все защитники замка (до 200 человек) были казнены, за исключением одного старейшины шотландского клана и его семьи (за них Норрис рассчитывал получить выкуп). 26 июля началась охота за семьями ирландских и шотландских солдат, которые укрывались в пещерах. В результате были пойманы и казнены несколько сотен женщин и детей. Дрейк, как сообщают летописцы, со своими кораблями охранял остров, чтобы не допустить на него шотландские и ирландские подкрепления, поэтому, возможно не принимал участия в зверствах.

Участие в «ирландской кампании» способствовало обретению Дрейком всесильного покровителя в лице Кристофера Хаттона, лорда-канцлера и фаворита каролевы. Хаттон представил Дрейка Елизавете I, и он был принят очень милостиво. Хотя в то время между Испанией и Англией поддерживался мир, королева недвусмысленно дала понять Дрейку, что она не будет возражать, если он продолжит нападения на испанские колонии.

Путешествие планировалось в строжайшей секретности, а его истинная цель тщательно скрывалась. Даже когда флот уже отправился в плавание, находившиеся на кораблях люди не знали о пункте назначения. Официально было заявлено, что целью путешествия является установление торговых отношений с Константинополем (по другим источникам, цель плавания – Александрия). Испанский посланник в Лондоне подозревал, что на самом деле Дрейк вновь отправился к Панамскому перешейку. Охотиться на испанские корабли и грабить испанские владения действительно было для него первостепенной целью, но его план включал в себя гораздо больший размах операций, чем предполагали испанцы. Прежде всего он имел в виду осуществить свое горячее желание направить английские корабли в Тихий океан и не только исследовать его, но и атаковать испанские колонии на Тихоокеанском побережье от Патагонии на юге до Калифорнии на севере. Однако кругосветное путешествие в то время Дрейком совсем не планировалось.

Флот, собранный для этого путешествия, состоял из пяти небольших кораблей: «Пеликан» (водоизмещением 100 тонн) – капитан Фрэнсис Дрейк; «Элизабет» (80 тонн) – капитан Джон Винтер; «Мэриголд» (30 тонн) – капитан Джон Томас; «Лебедь» (50 тонн) – капитан Джон Честер; барк «Кристофер» (15 тонн) – капитан Томас Мун.

На палубах и в трюмах кораблей находились части четырех разборных парусно-гребных лодок (пинасов). Корабли были снабжены запасами и продовольствием более, чем на год.

Предыдущее плавание в Карибское море настолько обогатило Дрейка, что он отправился в следующее путешествие «барином»: в его каюте стояли шкафы с богатой столовой посудой, украшенной серебром, и другие «роскошные аксессуары».

Летописец * этого плавания сообщал:

«Он также не преминул позаботиться об украшениях и развлечениях, взяв с собой для этой цели опытных музыкантов, группу скрипачей, которые играли для него на обедах; и различные предметы всякого рода любопытных работ, благодаря которым вежливость и великолепие его родной страны могли бы вызвать наибольшее восхищение среди всех народов, куда бы он ни приехал».

* Описание кругосветного путешествия Дрейка ранее приписывали некому Фрэнсису Претти, который действительно участвовал в кругосветном плавании Томаса Кавендиша в 1586—1588 годах, которое он подробно описал. Однако нет подтверждений тому, что Претти участвовал в плавании Дрейка; более того, имеются сведения, что он в это время служил наемником в войсках Англии. Поэтому истинный летописец оставил описание этого путешествия Дрейка, но сам остался неизвестным – А.С.

Согласно этой же летописи, суммарная численность людей, отправившихся в плавание, составляла 164 человека.

Флотилия вышла из Плимута 15 ноября 1577 года. Но из-за встречного ветра корабли были вынуждены на следующее утро зайти в Фалмут (Корнуолл), где на них обрушился шторм, нанесший много повреждений. Пришлось вернуться в Плимут для ремонта. Второй выход в море состоялся 13 декабря. Через две недели флотилия остановилась у прибрежного марокканского острова Магадор, где англичане задержались, собирая один из пинасов. В первый день стоянки марокканские жители острова проявили радушие и обещали принести продукты в обмен на английские товары.

Остров Магадор (красная стрелка)

Летописец:

«После этого наш генерал подарил им льняную ткань, обувь и копье, которые они с радостью приняли, и отправились на берег. На следующее утро мы увидели их на берегу, и наш генерал послал нашу лодку. Один из наших людей опрометчиво выскочил на берег и дружелюбно предложил их обнять, они яростно набросились на него, приставив кинжал к его горлу, и так, положив его на лошадь, увезли его. Так что среди таких африканских негодяев человек должен быть очень осмотрительным и настороженным. Когда наша лодка была закончена, мы отправились из этого места в последний, 30-й день декабря, и, плывя вдоль берега, мы заметили несколько парусников, которые были испанскими рыбаками; за которыми мы погнались и взяли троих из них. Идя дальше, мы встретили три португальские каравеллы и взяли их тоже».

Как выяснилось, мавры похитили моряка с целью узнать, кому принадлежали корабли. Местный правитель находился в состоянии войны с португальцами и, когда узнал, что корабли английские, он отпустил матроса с извинениями и подарками для главы экспедиции. Но к тому времени корабли уже ушли, однако, моряка вернули в Англию при первой же возможности, «и он ничуть не пострадал».

Из Могадора флотилия направилась на юг вдоль берега и 17 января остановилась у селения на мысе Бланко. Здесь был обнаружен корабль, стоявший на якоре, на борту которого находились всего два «простых моряка». Его тут же захватили. В этой гавани флотилия оставалась четыре дня, в течение которых Дрейк был на берегу и обучал своих людей «воинственному поведению, чтобы сделать их пригодными для всех случаев жизни». Перед отплытием он перенес на свои корабли все ценное и полезное со всех захваченных судов, и вернул их владельцам, за исключением одного, водоизмещением 40 тонн, за который отдал владельцу свой барк «Кристофер». Это судно, ранее носящее имя «Бенедикт», теперь стало называться «Кристофером», как его предшественник. Также к флотилии присоединили одну из португальских каравелл.

Мыс Бланко (красная стрелка)

Летописец:

«Шкипер этой каравеллы сообщил нашему генералу, что на одном из этих островов, называемом Мейо, имеются большие запасы сушеного мяса коз, которое обитатели этого места ежегодно заготавливают для тех португальских королевских кораблей, которые там останавливались, а затем направлялись в свою страну Бразилию или куда-либо еще. Мы захватили этот остров 27 января, но его жители ни в коем случае не желали торговать с нами, поскольку это было запрещено королевским указом. Тем не менее, на следующий день наш генерал послал около шестидесяти человек под руководством и управлением капитана Винтера и мистера Даути осмотреть остров и оценить вероятность доставки продовольствия. Они направились к главному месту обитания жителей на этом острове, как нам сообщили португальцы. Пройдя в горы три мили и прибыв туда незадолго до рассвета, они остановились, чтобы увидеть предстоящий день. При появлении солнца они обнаружили, что жители бежали.

Здесь мы немного освежились очень спелым и сладким виноградом. В это время зимы может показаться странным, что эти плоды тогда там росли. Но причина этого в том, что острова находятся между тропиком и линией равноденствия (экватором), солнце дважды в году проходит над их головами через зенит, благодаря чему у них бывает два лета. Остров чудесно богат козами и дикими курами; и на нем есть соль, и люди без труда, собирают ее в кучи; а количество соли постоянно увеличивается на песках под действием морской воды и солнечного тепла, нагревающего его.

Среди прочего мы нашли здесь фрукт, называемый кокосом. Поскольку он неизвестен у нас в Англии, я счел полезным дать ему некоторое описание. Дерево не имеет ни листьев, ни ветвей, но на самой верхушке плоды растут гроздьями, они твердые, каждый плод размером с человеческую голову; но, сняв всю кору, вы обнаружите много нитей, сняв которые увидите твердую оболочку, которая может вместить некоторое количество жидкости, обычно пинту, а иногда и кварту, а некоторые меньше. Это некий прозрачный напиток, выпив который, вы обнаружите его не только очень нежным и сладким, но и очень приятным и сердечным. Внутри этой скорлупы толщиной в полдюйма вы также найдете какое-то твердое вещество, очень белое, не менее вкусное и сладкое, чем миндаль».

Затем флотилия проплыла мимо острова Сантьяго (острова Зеленого Мысы), в районе которого захватили один из двух встреченных португальских кораблей. Добычей англичан стали несколько десятков бочек вина. Также был взят в плен знакомый с американскими водами лоцман Нуно да Сильва, который в дальнейшем оказался очень полезен английской флотилии. Остальные португальцы (команда и пассажиры) были отправлены на берег в шлюпке, будучи снабжены бочонком вина и некоторым количеством продовольствия.

Остров Сантьяго (белая стрелка)

Летописец:

«31-го числа этого месяца (января) мы проплыли мимо острова Сантьяго, но достаточно далеко, опасаясь местных жителей, которые стреляли в нас тремя орудиями; но все ядра не долетели до нас и не причинили нам никакого вреда. Остров красивый и большой, и, кажется, богатый и плодородный, населен португальцами; но горы и возвышенности острова, как говорят, принадлежат маврам, которые, будучи рабами португальцев, бежали в пустынные места острова, где они обитают, имея большую силу. Находясь перед этим островом, мы заметили два парусных корабля, за одним из которых мы погнались, и в конце концов без сопротивления взяли его на абордаж с помощью корабельной шлюпки (пинаса). Мы нашли это приобретение хорошим призом, и он дал нам хороший запас вина. Этот приз наш генерал поручил мистеру Даути; и, оставив при себе португальского лоцмана, отослал остальных на своей лодке, дав им бочонок вина и немного съестных припасов, а также их одежду, и так они ушли».

Корабль вошел в состав флотилии под названием «Мэри». Капитаном был назначен Томас Даути,* возможно, один из инвесторов экспедиции. У этого Даути не было никакого опыта плавания на кораблях, и вскоре после того, как он вступил в командование, у него возникли конфликты с экипажем «Мэри». Получая жалобы команды на некомпетентность нового «капитана», Дрейк вскоре снял его с должности и заменил своим младшим братом Томасом Дрейком.

* Томас Даути (1545 – 1578) – личный секретарь Кристофера Хаттона, лорда-канцлера английского королевского двора – А.С.

Покинув район островов, корабли в течение трех недель дрейфовали из-за полного отсутствия ветра, однако пополнили рыбой запасы продовольствия.

Летописец:

«Отойдя от островов (Зеленого Мыса), мы находились в штиле в течение трех недель, но все же подвергались различным ужасным молниям и сильному грому. Но несмотря на эти страдания, у нас было большое количество рыбы».

С того времени, как за горизонтом скрылся последний из островов Зеленого Мыса флотилия из-за слабых ветров плыла пятьдесят четыре дня, не видя земли. Только 5 апреля показалось бразильское побережье. Вдалеке англичане увидели на берегу много огромных очагов огня и дыма. Впоследствии они узнали, что индейцы поджигали лес всякий раз, когда видели корабли, принося таким образом жертву дьяволам, которые могут вызвать бури, уносящие непрошеных гостей туда, откуда они пришли, а также могут насыпать в море столько песка, чтобы образовались мели, препятствующие кораблям приблизиться к берегу.

12 апреля действительно налетел сильный шторм, унесший захваченный у португальцев корабль, названный англичанами «Кристофер». Однако, плывя на юг, флотилия через два дня встретила этот корабль, который считали погибшим. Место встречи с «Кристофером» Дрейк назвал «Мысом Радости». Здесь англичане высадились на берег.

Летописец:

«Генерал назвал берег Мысом Радости, где каждый наш корабль набрал немного воды. Здесь мы нашли хорошую температуру и приятный воздух, и очень прекрасную страну с чрезвычайно плодородной почвой, где было большое количество больших и могучих оленей (?), но мы не увидели ни одного народа; а продвигаясь дальше в глубь страны, мы заметили следы людей на глиняной земле, которые показывали, что это были люди очень большого роста, а может даже гиганты».

27 апреля корабли вошли в реку Ла-Плата, но не найдя подходящей для стоянки гавани, вновь вышли в море. Найдя гавань за пределами устья реки, флотилия остановилась. Здесь сожгли «Лебедь», который был признан немореходным, сняв с него все, что могло пригодиться в дальнейшем плавании. Через несколько дней по той же причине сожгли «Кристофер».

«Наш генерал, пробыл несколько дней в этом месте, находясь на берегу острова. Жители страны показались ему дружелюбными, прыгая и танцуя, и вступили с ним в торговлю, но они ничего не брали ни от кого из рук. Все вещи для обмена мы должны были класть на землю и отходить назад. У них чистые, красивые и сильные тела, они быстро передвигаются и кажутся очень активными».

20 июня флотилия остановилась у гавани Сан-Хулиан в Патагонии. Здесь англичане провели два месяца, ремонтируя корабли. В корпусе португальского приза «Мэри» были обнаружены многие течи. Корабль был признан негодным для дальнейшего плавания и сожжен. Теперь у Дрейка осталось только три корабля: «Пеликан», «Элизабет» и «Мэриголд».

Гавань Сан-Хулиан (белая стрелка)

Здесь был казнен Томас Даути. Дрейк несколько раз накладывал взыскания на Даути за различные служебные упущения, а в июне 1578 года обвинил его и его брата в мятеже, измене и колдовстве. Даути протестовал и требовал отложить суд над ним до прибытия в Англию, как того требовал обычай в случае, если обвиняемым был дворянин. Дрейк утверждал, что получил от королевы разрешение судить самостоятельно (на самом деле такого разрешения не давалось). Еще одним обвинением Даути было то, что он якобы в Англии рассекретил истинную цель плавания флотилии.

Томас Даути перед казнью. Старинная гравюра. Слева видна виселица, которую Магеллан установил в бухте Сан-Хулиан для казни мятежников

Капеллан экспедиции Фрэнсис Флетчер:

«После святого причастия они вместе обедали за одним столом, так же весело и спокойно, как и прежде, приветствуя друг друга и выпивая один за другого, как если бы совершали дружеское путешествие».

2 июля 1578 года Томас Даути был обезглавлен; его казнили рядом с обнаруженной полусгнившей виселицей, на которой 60 лет назад Магеллан казнил в этой бухте мятежников.

Летописец:

«В этом месте наш генерал начал усердно расспрашивать о действиях мистера Томаса Даути и обнаружил, что они не были такими, как он ожидал, а скорее вели к раздорам, мятежу или какому-то другому беспорядку, в результате чего путешествие могло оказаться под большим риском. После этого компания была собрана вместе и ознакомлена с подробностями дела, которые оказались правдивыми, частично на основании собственного признания мистера Даути, а частично на основании фактов. Когда наш генерал увидел, что, хотя его личная привязанность к мистеру Даути, как он тогда заявлял в присутствии всех нас, была велика, тем не менее, он заботился о состоянии путешествия, об ожиданиях Ее Величества и о чести его страны. Итак, дело было тщательно выслушано и все сделано в порядке, насколько это возможно, в соответствии с нашими законами в Англии, и был сделан вывод, что мистер Даути должен понести наказание в соответствии с характером преступления. И он, не видя для себя другого средства, кроме терпения, пожелал перед смертью причаститься, что он и сделал от руки мистера Флетчера, нашего священника, и сам наш генерал сопровождал его в этом святом действии. Когда это было сделано и место казни было готово, он обнял нашего генерала и, попрощавшись со всем обществом, с молитвами о королевском величии и нашем королевстве, спокойно положил голову на плаху, где и закончил свою жизнь. Сделав это, наш генерал произнес перед всей компанией различные речи, убеждая нас к единству, послушанию, любви и уважению к нашему путешествию; и для лучшего подтверждения этого пожелал каждому в следующее воскресенье подготовиться к причастию, как подобает христианским братьям и друзьям. Это было сделано очень почтительно; и так с большим удовлетворением каждый занялся своими делами».

***

Примечание автора:

Томас Даути был личным секретарем Кристофера Хаттона, всесильного лорда-канцлера королевства, то есть имел влиятельного покровителя. Поэтому претендовал на особое положение и привилегии в экспедиции. Не исключено, что он вложил в предприятие какие-то средства. Дрейк, идя навстречу амбициям Даути, предоставил ему командование кораблем, с чем последний не справился. Снятие с должности капитана породило вражду между Дрейком и высокомерным ставленником лорда-канцлера, считавшим себя аристократом, а Дрейка выскочкой. Взаимная неприязнь выразилась в нескольких скандалах между ними. 17 мая 1578 года во время очередной ссоры, Дрейк ударил Даути, а затем на два дня привязал к мачте вместе с братом, Джоном Даути. Существует версия, что Даути поймал брата Дрейка, Томаса Дрейка, на присвоении захваченного у португальцев дорогого имущества и сообщил об этом всем. Это могло стать началом взаимной вражды Дрейков с братьями Даути.

3 июня Дрейк поместил братьев Даути под арест, обвинив в подстрекательстве к мятежу и колдовстве.

30 июня в гавани Сан-Хулиан начался суд над Даути, который подозревая, что дело кончится казнью, требовал оставить себя под арестом до возвращения в Англию, где был готов предстать перед судом. Дрейк, как уже было сказано, заявил, что королева «разрешила ему судить», но не смог подтвердить это документально. Показания против Даути дал плотник «Пеликана» Эдвард Брайт. Присяжные под давлением Дрейка вынесли решение, что Даути представлял угрозу для экспедиции и жизни ее руководителя, в частности.

Вскоре после казни Дрейк переименовал свой флагман «Пеликан», дав ему новое название – «Золотая Лань». Многие подозревали, что это название было дано, чтобы задобрить Кристофера Хаттона, на гербе которого была изображена лань, и таким образом как-то замять инцидент с казнью Даути.

Брат казненного, Джон Даути, казнен не был и продолжил плавание, будучи освобожден из-под ареста.

14 августа флотилия из трех кораблей покинула остров Сан-Хулиан.

Через два дня корабли остановились в одной из бухт, и на берег была послана (с неизвестной целью) шлюпка с «Золотой Лани» с 8 людьми, и больше ее никто не видел.

Питер Кардер, юнга, прислуживавший в каюте Дрейка, единственный выживший из этих восьми, через несколько лет, вернувшись в Англию, рассказывал королеве о своих приключениях. Мы не знаем, почему шлюпка не вернулась вовремя на корабль, однако через какое-то время эти восемь человек увидев, что корабли ушли, отправились вдоль берега на север. Из рассказа юнги, в шлюпке, помимо него, были: Леонард Викари (единственный, энергично возражавший против казни Даути), Джон Даути (брат казненного), Уильям Петчер и четыре моряка, имена которых юнга забыл. Возникает подозрение, что Дрейк намеренно не стал долго ждать возвращения шлюпки и не послал поисковую группу, тем самым, избавившись от неугодных людей. Подозрение усиливает факт, что в журнале экспедиции (не написанном его рукой, но ежедневно редактируемом Дрейком) нет ни слова о пропавшей шлюпке.

Тем временем, двое англичан во время поисков пропитания на берегу были убиты индейцами. Оставшиеся шестеро, опасаясь дикарей, плыли на север, в надежде обнаружить испанские селения, при этом держась вдалеке от берега. Во время шторма шлюпка затонула и погибли еще четверо. Выжившие Кардер и Уильям Питчер доплыли до небольшого необитаемого острова, где не обнаружили пресной воды. Через несколько дней они были обнаружены индейцами и доставлены на материк. Индейцы отнеслись к спасенным милосердно и гостеприимно, но в первый же вечер угостили англичан таким обилием «пальмового алкоголя», что ослабленный продолжительным голодом организм Уильяма Питчер не выдержал и он «умер от чрезмерного угощения».

Питера Кардера индейцы не стали удерживать, и он, получив запас провизии, пошел вдоль берега на север. Через пару недель его в бессознательном состоянии нашли индейцы, которые отнесли его в свою деревню и выходили. Он прожил в этой деревне около полугода, а затем продолжил путь на север и добрался до первого португальского селения на побережье, но был арестован, как англичанин («враг Португалии»). Губернатор колонии признал, что этот случай – исключительный, и освободил Кардера, позволив ему свободно передвигаться по «городу», но питаться «как Бог подаст». Через некоторое время Кардер нашел на португальском корабле купцов, которые в тайне от своего правительства вели торговлю с Англией. На их корабле он добрался до родины, прибыв туда в ноябре 1586 года, почти через девять лет после того, как его бросил Дрейк. Он был принят королевой Елизаветой I, которая назначила ему ежегодную пенсию в 11 фунтов стерлингов в год, что в те времена было весьма значительной суммой и обеспечило несчастного достатком до конца жизни.

***

Однако, вернемся к флотилии. 21 августа корабли вошли в Магелланов пролив.

«На 21-й день мы вошли в пролив, который, как мы обнаружили, имел множество поворотов и как бы затворов, как будто прохода вообще не было. Ветер часто был против нас; так что корабли либо прятались за мыс или другую сушу, либо были вынуждены повернуть назад и встать на якорь, где они смогли. В этом проливе много прекрасных гаваней с запасами пресной воды. Но, тем не менее, у них нет возможности торговли, поскольку вода там такая глубокая, что ни один корабль не сможет найти место для якоря, кроме как в какой-нибудь узкой реке или углу между камнями; так что если придут сильные порывы ветра или встречные ветры, которым это место очень подвержено, это несет с собой немалую опасность. Земля с обеих сторон очень огромна и гориста; горы чудовищны и чудесны на вид своей высотой, есть и другие, которые странным образом превосходят их по высоте, достигая такой высоты над своими собратьями, что между ними действительно появились области облаков. Эти горы покрыты снегом. Как в южной, так и в восточной частях пролива есть острова, между которыми море впадает в проливы, как и у главного входа. В этом проливе очень холодно, постоянно морозы и идет снег; деревья, кажется, склоняются под бременем непогоды, но тем не менее постоянно зеленеют, и под ними в изобилии растет и размножается множество хороших и сладких трав. Ширина пролива в некоторых местах составляет лигу, в других – две и три лиги, а в других – четыре лиги; но самое узкое место имеет длину в лигу.

24 августа мы прибыли на остров в проливе, где нашли большое количество птиц, не умеющих летать (пингвинов), размером с гусей; из которых менее чем за один день мы убили 300 и полностью ими насытились. 6 сентября мы вошли в Южное море у мыса или головного берега. На седьмой день сильный шторм отнес нас от входа в Южное море, на 200 с лишним лье по долготе и на один градус к югу от выхода из пролива».

В этот шторм «Мэриголд» затонула со всем экипажем. Два других корабля были отнесены к островам на юге от пролива.

Тем не менее, пролив длиной 575 километров был пройден за 16 дней.

Летописец:

«Из залива, который мы назвали заливом Расставания Друзей, нас отбросило назад, к югу от проливов, и мы бросили якорь среди островов, где была пресная и очень хорошая вода с травами исключительной высоты. Затем недалеко отсюда мы вошли в другую бухту, где нашли людей, как мужчин, так и женщин, обнаженных в своих каноэ, которые бродили с одного острова на другой в поисках мяса; которые вступили с нами в торговлю из-за таких вещей, каких не было у них. Мы, возвращаясь отсюда снова на север, обнаружили 3 октября три острова, на одном из которых было такое множество птиц, о котором едва ли можно сообщить – никто не поверит. 8-го октября мы потеряли из виду нашего спутника (корабль „Элизабет“). где находился капитан Винтер; который, как мы тогда предполагали, был снова заброшен штормом в проливы. По возвращении домой мы убедились, что это правда, и он не погиб, как опасались некоторые из нашей компании. Таким образом, снова достигнув широты пролива, мы поплыли, предполагая, что побережье Чили лежит так, как его описывают испанские карты, а именно на северо-запад; вдоль берега, который, как мы обнаружили, лежит к северо-востоку и востоку. Из этого следует, что эта часть Чили до сих пор по-настоящему не открыта или, по крайней мере, достоверно не описана».

«Элизабет» под командованием Джона Винтера была унесена штормом и, потеряв «Золотую Лань», была вынуждена направиться в Англию, куда благополучно вернулась через три месяца. Джон Винтер (1555 – 1638) впоследствии служил на военном флоте и закончил карьеру в чине вице-адмирала.

Как уже было отмечено, океан, который Магеллан назвал Тихим, встретил корабли штормом, который разделив их и унес далеко на запад. «Золотая Лань» боролась почти с непрерывными штормами в течение 53 дней.

Дрейк всегда надеялся встретить пропавшую «Элизабет». Из-за крайней примитивности карт, он не знал, где находится, и 29 ноября он «наткнулся» на остров под названием Ла Мокка. Здесь он стал на якорь в надежде раздобыть воды и свежих припасов, а также восстановить силы экипажа. Взяв десять моряков, он на шлюпке отправился на берег. Жителями оказались патагонцы, которые были вынуждены бежать сюда с материка, подвергшись «жестоким и крайним действиям испанцев», и закрепиться на этом острове. Они бросили свою деревню и «прижались к воде, демонстрируя англичанам большую вежливость». Они предложили англичанам картофель, разные корешки и двух овец, а Дрейк в ответ подарил им разные безделушки. Они также обещали проводить англичан к источникам пресной воды. Но на следующий день, когда моряки на шлюпке подошли к берегу и двух человек высадили с бочками, которые нужно было наполнить, другие туземцы, не имевшие в предыдущий день контактов с англичанами, приняв этих двоих за испанцев, схватили и убили их. Находившиеся в шлюпке англичане во главе с Дрейком пытались спасти своих товарищей, но не добились успеха. При этом Дрейк был ранен стрелой в лицо. Корабль, дождавшись возвращения шлюпки, сразу же снялся с якоря и ушёл.

Остров Ла-Мокка (белая стрелка), Вальпараисо (красная стрелка)

На следующий день, снова приблизившись к берегу, «Золотая Лань» бросила якорь в одной из бухт. Там один индеец приплыл на каноэ и, приняв «Золотую лань» за испанский корабль, рассказал о большом испанском галеоне, нагруженном (в современном Вальпараисо) сокровищами из Перу. За эту новость Дрейк наградил индейца различными безделушками, что вызвало восторг последнего и, доверившись ему, как проводнику, отправился в этот неизвестный англичанам порт, чтобы захватить приз, если он там окажется. Действительно, в этой гавани нашли галеон, спокойно стоящий на якоре; на борту было всего восемь испанцев и три негра. Они также предположили, что вновь прибывшее судно – испанское, и приветствовали его барабанным боем. Однако, когда английский корабль приблизился, один из не очень умных людей Дрейка начал прыгать на палубе и кричать «Сдохните собаки!». Это выдало «Золотую Лань» и почти сорвало нападение. Однако, в то время Вальпараисо не был таким важным и оживленным портом, как сейчас – «в нем не было более девяти дворов». Жители немедленно покинули селение, а англичане, взяв галеон на абордаж, немедленно начали обыски в селении.

Испанский галеон XVI века

«Со склада было взято много чилийского вина, а из часовни унесены серебряная чаша, два сосуда и богатая алтарная ткань». Всю церковную добычу Дрейк передал капеллану Флетчеру. По окончанию грабежа все испанские пленники были освобождены, за исключением Яниса Григориса, грека, который должен был служить лоцманом при заходе корабля в Кальяо (аванпорт перуанской Лимы).

«Золотая Лань» снова отправилась в плавание с испанским галеоном на буксире. Галеон дал англичанам добычу из десятков бочек чилийского вина, 25 000 унций золота и 37 000 испанских дукатов в монетах.

В другом месте, называемом летописцем Тарапака (современный Икике) англичане обнаружили на берегу «спящего испанца, у которого отобрали тринадцать слитков серебра и отпустили».

«Здесь же наши люди встретили испанца с индейским мальчиком, управлявшими восемью ламами, или перуанскими овцами, большими, как ослы, каждая из которых несла на спине два кожаных мешка, вмещавших вместе сто фунтов (45 кг) серебра. Они взяли овец вместе с их ношей и отпустили мужчину и мальчика».

Икике (белая стрелка), Арика (желтая стрелка), Лима (красная стрелка)

Продолжая двигаться на север, «Золотая Лань» подошла к селению Арика, где англичане обнаружили три барка, нагруженные серебром. Эти суда были немедленно взяты на абордаж, хотя больших усилий применять не пришлось – испанские экипажи бежали при приближении англичан. Для разграбления города у Дрейка было мало людей, поэтому он не стал задерживаться и отправился в Лиму. По пути был захвачен испанский барк с большим грузом тканей.