Read the book: «Псы Америки. Душегубы»

Девятый вал

Мы скорее лопнем, чем изменимся.

Мы скорее сами умрем ужасной смертью,

чем позволим умереть нашим иллюзиям.

Сергей жил в Париже с Региной и радовался звонкам Иннесы. Но вместе с тем они вызывали в нем чувство стыда и горечи. Когда о ней думал, ему становилось особенно тяжело. Решится ли он когда-нибудь посмотреть ей в глаза? Не может признаться любимой, что в данный момент живет с другой женщиной. Это терзало его, как незаживающая рана. Что-то говорило ему – как же ты будешь жить с каиновой печатью предателя во лбу? Такие мысли не давали покоя.

А в остальном, жизнь идет своим чередом. Олимпиада в Париже продолжается. В Украине война близится к логическому финалу: россияне давят, украицы сдают территории. А в стране царит хаос. На дорогах поток беженцев – идут женщины с малышами на руках, катят коляски и ручные тележки, нагруженные подушками, одеялами, убогим домашним скарбом; плетутся, опираюсь на палки, древние старики, ковыляют старухи в цветастых платках – чудовищная процессия нищеты и отчаяния.

Кажется, настала пора, когда каждый, не надеясь на власть, действует на свой страх и риск. Да смилуется господь над Украиной!

А Зеленский выступил с программной речью: «Все решит война на Востоке», смысл которой – сражайтесь: победа или смерть! Теперь этого клоуна называют «фюрер припадочный».

За океаном Трамп лидирует в предвыборной гонке и грозит, в случае. его избрания президентом, в одночасье покончить с войнами в Украине и Палестине. Его престарелый соперник сошел с дорожки политической борьбы. Новый кандидат от демократов, хохотушка Камала Харрис, набирает очки. В США сейчас идет война нервов…

Передавали новости об Украине.

Регина томно:

– Ты же не сбежишь от меня, полководец мой милый, к своим легионам?

Сергей не выдержал и раскричался:

– Полководец! Никакой я не полководец! И война эта не моя! Это вы, европейцы, называете Зеленского полководцем, а для меня он преступник! Убийца! Сумасшедший! Я ему больше не повинуюсь. Он смешал с грязью великую Украину и покрыл её позором!

Немного успокоившись, Сергей продолжал:

– А ты не вправе меня упрекать за мои взгляды. «Припадочному фюреру» я не обязан хранить верность. Нет, я больше в этом бардаке не участвую.

Регина:

– Да бог с тобой! Ты чего раскричался? Каким боком ко мне твоя Украина? Я тебя полюбила, и только!

Сергей уже спокойно:

– Для меня эта война – только бизнес. Вот что я тебе скажу, душа моя!

– Все забудь, оставайся со мной.

Сергей опустил голову. Перед ним будто вдруг поднялся занавес, и блеснул яркий, ослепительный свет. Он увидел залитое солнцем поле и синее небо над морем золотистой ржи… Украина… Ридна Ненька…

Завеса прорвалась.. Сергей проснулся. Он пришел в себя Раньше он видел Париж и Регину неясно, расплывчато, будто в тумане. Теперь все это предстало перед ним ясно, выпукло, четко. Мысль заработала последовательно и остро. Мозговой аппарат в один миг перепахал все впечатления, перевернул их с головы на ноги и перенес из прошлого в настоящее.

Сергей словно завороженный глядел на Регину. Он знает её почти две недели – срок немалый, чтобы изучить девушку с ног до головы. Ничего нового в ней уже не было для него, ничем она его не могла удивить…

Теперь он смотрел на парижанку как бы со стороны – миловидная, стройная… поводит бровями, на него глядя.. Совсем чужой человек, хотя дневной свет озарял хорошо знакомое лицо.

Будто что-то разбилось в груди у Сергея. Совсем не нужна ему эта французская Регина – он хочет свою Иннесу. Так вот в чем дело! Смутная догадка мелькнула украдкой, затем укрепилась и стала уверенностью. У Серего даже дух захватило. Будто повязка спала с глаз – темноту сменил яркий свет.

Иннеса – это его судьба.

Судьба, думал он, провидение, бог – мы бессильные против них: пешки в большой игре. И где у него были глаза и разум, когда он искал счастье на стороне? Теперь его подавляло чувство собственной вины. Его затягивали в омут блуда деньги в кармане. И почти затянули…

В душе бродило и поднималось новое чувство – жгучее желание вернуться на Украину, к любимой Иннесе…. А с ней хоть куда!

В эту последнюю ночь июля все взрослое население дома Готовцевых, не считая Нины Николаевны, засиделось у камина. Ольга Алексеевна обещала сообщить нечто важное касательно документов, добытых на вилле Турчинова. Она их тщательно проработала, и вот теперь остальные участники совещания скрывали гнетущее беспокойство, ожидая доклада.

Кончается очень не урожайный месяц – совсем мало врачей-отравителей отправлено на тот свет. Заморожены деньги Илона Маска. А в последние три недели и Груня куда-то пропал. Что там творится, в Киеве? Пора удач безвозратно прошла? Или за дело взялось ЦРУ, до смерти напугав прикормленных Готовцевым киллеров?

Ольга ещё молчит, а Ирина уже извелась беспокойством. Только Готовцев – образец абсолютного спокойствия. Сидя у камина, выглядит полностью расслабленным, погруженным в свои мысли. Но оторвавшись от них, позволил себе замечание:

– Кто-то умер? Мы что на поминках? Что тут происходит, в конце-то концов?

Ольга явно наслаждается замешательством у камина, и не спешит проясгить картину докладом. Ответила на Сашино замечание:

– Замечательное напутствие. Речь. достойная уважения.

Саня – сама невозмутимость. Снял с крючка над камином гитару – перебирая струны, тихонько напел фронтовой фольклор, ухмыляясь, самым, что ни есть, хамским образом:

Комбат ты сука, ты падла комбат

Ты водку хлестал за спиной у ребят…

На Ольгу подействовало – она приказала повесить инструмент на прежнее место, сидеть тихо и внимательно её слушать.

– Так вот, – полилась долгожданная речь, – изучила я документы Кровагого Пастора – никакой коммерческой ценности они собой не представляют. Для нас, по крайней мере. Турчинов свой бизнес организовал – поставлял в Европу человеческие органы. Новость не новая, но вот что в документах я обнаружила…

Ольга гордо смотрела на слушателей. Вопросов пока не поступило. Лишь Саня подумал, краткость – талант жены.

Она продолжила:

– Ездит не в глубоком тылу вдоль линии фронта специальная машина, оборудованная под полевую хирургию, собирает убитых и раненных, вырезает у них нужные для продажи органы и каким-то образом избавляется от ненужных уже тел…

Ольга добавила к своей коротенькой речи:

– Не плохо бы разобраться с этой хирургией на колесах. Подключай, Саня, своего Груню – пусть разнюхает: что да как?

Саня, простая фронтовая душа, взял да и ляпнул, не подумавши::

– Укропы же – что с них возьмешь, кроме запчастей в страны ЕС? Пройдя славный путь от сперматозоида до не обезображенных интеллектом солдат ВСУ, закончить карьеру на хирургическом столе и прославить Украину и её героев за рубежом своими осердями. Ну, загнулся укроп, ну и болт ему в рот – Европа хоть что-то полезное получит от затрат на Околице. Нам-то зачем ввязываться в эту канитель? Отошли документы в российский Следственный Комитет да забудь. Не даром ведь говорят казенные люди, что Земля имеют форму чемодана, у которого все углы на Околице. Только, милая, делай это инкогнито, чтобы лица прокурорской наружности тебя не прищучили. И пометь, где сможешь – «ценные документы», а то не додумают.

Сказал и поглядывал на жену бодрым соколом. Шурик был весьма горд собой. Но ему тут же пришла и постучала в голову, старая, как профессия вора, мысль:

– Ну, допустим, возьмемся мы за твоих душегубов, Оленька, а кто финансировать будет процесс? Как известно, все движения начинаются с поисков спонсора…

– А вот с этим, как раз, «ноу проблем» – уже нашла.

Какая-то светлая ностальгия от сумасшедшего круиза по Украине заползла Ольге в душу и уютно свернулась клубочком.

– Ты помнишь, любимый, с чем вместе ты принес эти документы в машину?

– Там были евро в пачках.

– Они так и лежат без дела в старом тетином сундуке. Давай употребим их на гонорары за разборки с душегубами. Неужели не хватит?

– Хватить-то хватит, ещё и останется – одна загвоздка: как их обезналичить для перевода.

– Я, наверное, сумею помочь, – пообещала Ирина.

Оля обрадовалась и улыбнулась. А Готовцев совсем обнаглел – не спрашивая разрешения дам, вытащил из пачки сигарету и с довольной мордой закурил.

Никаких воплей по поводу «Здесь курить нельзя! Немедленно потуши!», он не услышал. Более того, Ира пепельницу принесла и сама закурила.

Саня хотел бы ободрить жену излюбленным девизом: «Где спецназ, там победа», но вот досада – Груня уже почти месяц не выходит на связь.

Немного было разговоров, а засиделись до утра.

Вышли на крыльцо подышать свежим воздухом перед сном. И предстала такая картина начала августа…

Природа вместе с восходящими лучами солнца начинает постепенно оживать. Утренний предрассветный туман, будто перетекая с облаков, опускается с верхушек вековых сосен и не менее взрослых берез в негустой подлесок. От озера потянуло прохладой.

Где-то вдалеке запел жаворонок. Постепенно на востоке над верхушками леса появляется ярко оранжевый солнечный диск. Птицы просыпаются и устраивают утреннюю спевку. Где-то в бору блуждает эхо от непонятного звука.

Если посмотреть ввысь, можно увидеть одновременно и солнце, и белый невзрачный диск луны. Небо просто до бесконечности голубое.

Лучи солнца постепенно проникают в сумрак леса, вонзаются в негустой кустарник и ярко зеленую траву. Заросли вздыхают, выпуская клубы белесого тумана. Мрак прячется в чащу, в тщетной надежде укрыться до вечера..

Птицы не унимаются – день начинается.

Солнце поднимается ещё выше и начинает набирать свою силу. Вслед за ним наползает жара. От земли начинают парить остатки недавно прошедших дождей…

Жизнь прекрасна! А жить безумно хорошо!

Тем же утром лучи солнца пересекли несколько часовых поясов и озарили Париж. Но Сергея там уже не было.

Как и во времена тотального безденежья, он сидел у себя в киевском офисе и мечтал непонятно о чем. За окном уже был август. Чем заняться? Он зевнул во всю пасть и за малым чуть не вывернул челюсть.

Зазвонил проводной телефон, который он вроде бы отключал, уезжая в Ирак. Возникла дилемма – взять трубку или забить на вызов, притворившись, что никого в кабинете нет. Поднимешь, получишь информацию – но насколько она позитивная: вопрос вопросов!

Серега немного понервничал для приличия, но трубку все-таки взял. Оказалось всё не так уж и страшно. Бывший сослуживец по срочной службе Паша Семченко пожелал с ним встретиться – для того и приехал в столицу республики.

Нечаянный гость за последнюю пару лет раздобрел в плечах и щеках, но богатырской стати не потерял. Пообнимались, немного поржали, вспоминая службу в спецназе.

Павел, по всей видимости, не бедствовал – приехал хоть и не на новом, но вполне приличном джипе, и внешне прикинут был неплохо. Без раздумий, сразу же предложил тему:

_ Слышь, Серый, отпуск на пару недель можешь взять? Есть работенка для нас двоих.

– У кого же мне брать отпуск? – сам себе господин…

Паша предлагал где-то у берегов Крыма поработать с ним на пару водолазом в поисках клада на дне морском.

– Я знаю, что ты от скуки на все руки, и голова нормально работает.

– А там есть тайны?

– Да как им не быть?

Паша объяснил подробности. Беспилотный самолет слежения, наверное, американский, барражировал вдоль побережья Крыма. А тут заварушка – ВСУ дроны шлет через пролив бомбить полуостров, а кацапы их сбивают. В такой переделке никто не заметил, как «умыли» и беспилотного наблюдателя. К Паше, на собственном судне занимающемся добычей морепродуктов, подъехали люди, по всей видимости, китайцы, пообещали большие деньги за любой снятый прибор с упавшего в море самолета. Говорят, что знают место его падения.

Предложение было обдумано и принято на ура. Серега водолазное дело знал.

Через два дня на плавсредстве под названием «Romeo», предназначенном для добычи морепродуктов, Серега и Паша вышли в море. На борту у них были акваланги с баллонами, воздушный компрессор и один водолазный гидрокостям со шлангами – по дну пешком бродить.

Трудовые будни начались. Только с китайцами вышла лажа – ни хрена они знали место падения, лишь приблизительный район. Самолет ещё надо было найти. Вот и плавали парни с аквалангами у самого дна, пока воздуху в баллонах хватало. А потом поднимались на борт, выбирали якорь и переходили на новое место.

Морское дно на первой и второй якорных стоянок кладоискатели прошарили довольно быстро. Результаты были не ахти, и поиски затягивались.

Жили на судне. Но однажды Паша прямо с борта загарпунил белугу подводным ружьем. Знатная рыбина! Капитану «Romeo» захотелось пристать к дикому брегу и запечь её на костре.

Откуда ни возьмись, подходят несколько здоровенных мужиков с толстенными золотыми цепями на бычьих шеях. Как оказалось, отдыхающие. Остановились посмотреть на кулинарные манипуляции кладоискателей И. когда пошел восхитительный аромат, попросили продать им готовящуюся белугу всю целиком.

– Двести басков! – ляпнул Паша, чтоб отвязались.

– Ништяк! – заорали братки. – Берем!

Пришлось уступить. Зеленые купюры все решили.

Между тем, чувство того, что надвигается какая-то неприятность, надвигалось. Но об этом чуть дальше…

Не получилось с белугой, но душе так хотелось праздника. На небе как раз зарождались звезды. Вышли в море, бросили якорь, сервировали столик на юте «Romeo» – пару бутылок водки, закусь, гитара…. Над морской гладью висела тишина.

Очень хорош был этот вечер – штиль, огни берега и темнеющее в бесконечность море. Зазвучала гитара, и парни по-русски спели русскую песню:

Изгиб гитары жёлтый ты обнимаешь нежно,

Струна осколком эха пронзит высь,

Качнется купол неба, большой и звёздно-снежный,

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

Чудесный летний вечер на тихой морской глади без качки укачал ребят. Кровь в жилах стала горячей, чувства обострились. Теперь жди приключений!

То, чем они занимаются сейчас незаконно, и можно ожидать репрессий от властей. А ещё американцев надо учесть – их самолет…. И это напрягало не только на трезвую голову.

– Если поймают, – советовал Паша, – застрелись. Стреляй прямо в жопу, чтобы мозги вынесло.

Пошел в туалет отлить – споткнулся, упал и заорал:

– А пошли они нах…!

– И тебе удачи, – пожелал Сергей.

Вот разговариваешь с человеком, пьешь водку с ним из одной бутылки, ешь тушёнку одной ложкой и никогда не знаешь, на что он способен.

Паша вдруг захотел сквозняку. Выбрал якорь, запустил двигатель и стал за штурвал, разгоняя волну. При этом отчаянно напевал (если вопли эти можно назвать пением):

Наш паровоз летит, колеса гнутые.

А нам всё по херу, мы е..нутые…

Разгоняя свою шаланду до предельной скорости (десять узлов), орал во всю глотку неведомо кому:

– Живым не возьмете меня, суки!

Серега зашел к нему в рубку с двумя стаканами водки.

– Вот так погибает спецназ!

Да-а, боевой азарт – страшная штука!

Парни орали, и над гладью моря долеко разнеслись их пьяные крики, лишённые какой-либо изысканности и литературной направленности. Но на душе от них становилось светло и радостно.

Сам Паша про себя рассказывал, что учителя в школе про него говорили – оторвать и выбросить, а потом ещё и прикопать, чтобы не вылезло.

А теперешняя ситуация напоминала другую присказку – дай дураку хер стеклянный, он и его разобьет, и руки порежет.

Потом они заглушили двигатель и бросили якорь.

Паше захотелось на дно морское:

– Спрыгну на удачу – точно повезет.

Надел маску аквалангиста, привязал к талии фал, фонарь подводный взял в руку и прыгнул за борт. И пропал. Пока Серега не сообразил, что столько без воздуха невозможно жить. Когда вытащил друга на палубу, он уже был без сознания. Положил его животом на скамейку, сам разулся и встал ногами на спину. Легонько попрыгал – Паша ожил: начал кашлять, блевать морской водой. Его жуть как трясло.

Сергей закурил:

– Очнулся, существо?

Паша в очередной раз блеванул, потом сел на скамью. Сказал с обидой:

– Ты вспомни, как я тебя откачивал, когда волной о борт садануло.

– Ни, протрезвел – может, по маленькой замахнем?

Паша тихо сидел и печалился, думая о чем-то скорбном. Взял стакан и выдал тост:

– Эх, покатилась жизнь моряцкая на глубину! Выпьем за что, чтобы число погружений на дно морское равнялось количеству поднятий на палубу.

Чокнулись, выпили.

После этого стакана сознание у Сереги отключилось. Ему казалось, что этот баркас, море и поиски на дно упавшего самолета были всегда. Не было иной жизни – детства, школы, универа, службы в спецназе, столичной жизни и девушки по имени Иннеса…. Не было никогда ничего, кроме этого «Romeo», моря и сереющего на востоке неба…

Когда он проснулся, Паша в тельнике и шортах, побритый и пропитанный одеколоном, готовил завтрак. Напевал, никакого не чувствуя смущения, что-то бубннил из вульгарного фольклора:

Если каждому давать,

Поломается кровать…

Сергей не смолчал:

– Паш, а тебя совесть не грызет за такую пошлятину.

– Грызет, Серый, но совсем чуть-чуть. Какой настрой на работу? Может, на берег сходим? Мы с тобой вчера умудрились все запасы спиртного вылакать. Теперь после круиза на дно морское согреться будет нечем: