Отголоски прошлого

Глава 1

Марк закрыл ноутбук и устало потер покрасневшие глаза. За окном уже светло – он снова просидел за работой до самого утра, хотя в последнее время смена дня и ночи едва ли имела для него какое-то значение.

Тело жаждало отдыха, но этого Марк позволить себе не мог: если не вымотаться до предела, так, чтобы мозг отключился хотя бы на благословенные несколько часов, то неминуемо начнут сниться сны, которые обязательно превратятся в кошмары, от которых невозможно проснуться и ему придется снова и снова, как в проклятой адской петле, переживать то, что он так отчаянно стремился забыть. Поэтому вместо спальни он направился в ванную, где плеснул себе в лицо холодной воды, взглянул на изможденное и осунувшееся отражение в зеркале, в очередной раз поразившись, насколько меняет человека горе. Еще каких-то пять месяцев назад он был счастливым, энергичным и пышущим здоровьем мужчиной, строил планы на будущее, любил, мечтал и надеялся. Теперь же все его существование свелось к последовательности рутинных действий, которые призваны были максимально его истощить. Именно с этой целью он и отправился на долгую изматывающую пробежку.

На улице было непривычно тихо и безлюдно, но Марк больше всего любил Москву именно в этот ранний утренний час, когда не слышно гудения машин, по узким переулкам еще не снуют толпы прохожих, витрины магазинов скрываются в полумраке, а вездесущие зазывалы не заманивают туристов на обзорные экскурсии. Всего через час магия утреннего города рассеется, и он наполнится привычным шумом и суетой, но пока вся эта тишина принадлежала исключительно Марку, и ее нарушало только его ритмичное дыхание.

Он прожил на этой улице всю жизнь и любил ее всем сердцем. В последние годы он с сожалением стал замечать, что памятные для него места меняются, стираются и исчезают, им на смену приходят новые – современные, шумные и модные. Так случилось с булочной, куда они каждое воскресное утро ходили с дедом за свежей выпечкой, теперь на ее месте модная кофейня, где подают кофе с десятском разновидностей молока, десерты без глютена, сахара и удовольствия. Сказал бы ему кто-нибудь в детстве, что его любимый пончик с заварным кремом однажды будет объявлен врагом номер один для фигуры и здоровья, ни за что бы не поверил. Совсем недавно закрылся и книжный магазин, с которым у Марка тоже было связано множество воспоминаний. Теперь на его месте открылась эзотерическая лавка «Пятнадцатый аркан». Надо же было выбрать такое странное название! Полная бессмыслица. Да и как можно верить в эту чушь в двадцать первом веке? Нет, его дедушка-ученый, Лев Яковлевич Яновский, конечно занимался изучением суеверий и оккультных традиций и всегда говорил внуку, что мыслить нужно широко, не бояться предполагать даже самое невероятное, но в то же время не забывал, что любое утверждение требует доказательств, а таковых, к сожалению, за всю свою долгую жизнь он так и не сумел обнаружить.

Марк как раз пробегал мимо массивных дубовых дверей бывшего книжного, когда одна из створок распахнулась, едва не задев его.

– Прошу прощения, – пробормотала появившаяся из магазина девица, которую едва можно было разглядеть из-за кучи коробок, которые она едва удерживала в руках. Марк, выругавшись про себя, обогнул ее по дуге и побежал дальше.

Пот заливал глаза, ноги уже не слушались, когда он решил, наконец, направиться к дому. Еле переставляя ноги, он с трудом поднимался по лестнице на свой этаж, когда услышал где-то над головой возмущенное переругивание.

– Устроил проходной двор! Здесь, между прочим, люди живут, а ты каждую неделю новых телок приводишь! – истерически возмущался женский голос.

– Я не вожу никаких телок! Это жильцы, которым я сдаю комнату! – оправдывался мужской.

– Тогда нечего посуточно сдавать! Живем как в притоне!

– Я не сдаю посуточно! Кто ж виноват, что они все бегут отсюда, как ужаленные! Может, вы их и выживаете, а, Алла Александровна?

Марк поднялся на этаж как раз в тот момент, когда грузная женщина возмущенно ловила ртом воздух перед тем, как выдать очередную гневную тираду. Он пробормотал «Доброе утро» и поспешил скрыться за дверью собственной квартиры, чувствуя спиной неодобрительные взгляды соседей.

С жильцами соседней квартиры у него складывались не самые приятные отношения. Дело в том, что это была чуть ли не единственная оставшаяся коммуналка в их доме. Остальные были благополучно расселены еще лет двадцать назад, квартиры в историческом доме в центре Москвы были слишком лакомым кусочком, чтобы позволять простым смертным занимать столь ценные квадратные метры. Поэтому комнаты у жильцов быстро выкупили преуспевающие бизнесмены, но его соседи держались за свое жилье мертвой хваткой. Только за последний год к ним раза три приходили с предложением освободить, наконец, жилплощадь и приобрести собственное жилье где-нибудь на уютной окраине или в ближайшем Подмосковье, но из раза в раз все потенциальные покупатели изгонялись со скандалом.

Марка не смущало бы соседство с коммунальной квартирой, если бы соседи были людьми приличными или хотя бы тихими. Но они, как на подбор, были награждены всеми возможными человеческими пороками, поэтому отравляли жизнь не только ему, но и всему подъезду. Сегодняшняя утренняя ругань была в порядке вещей, поэтому он сразу выбросил ее из головы, едва за ним закрылась дверь.

Он направился в душ и долго стоял под обжигающими струями, смывая с себя пот и напряжение. Потом завернулся в полотенце, дошел до спальни и рухнул в кровать, моментально провалившись в глубокий сон без сновидений.

Его разбудил грохот. Он подскочил в кровати, встревоженно оглядываясь по сторонам. В комнате все было на месте, но судя по звуку, упал, как минимум, шкаф. Марк провел рукой по лицу, прогоняя остатки сна. Видимо, грохнуло в соседней квартире. Ничего удивительного, с этих станется и шкаф уронить. С облегчением откинулся на подушки, медленно выдыхая, стараясь вернуть сердцебиение в норму. Часы показывали, что он проспал четыре часа. Не так и плохо.

Через полчаса он уже снова сидел за компьютером, полностью погрузившись в цифры на экране. Окно кабинета выходило прямо на эзотерический магазин в доме напротив. Он на мгновение отвернулся от монитора и заметил, что в тяжелые дубовые двери протискивается блондинка в вызывающе коротком розовом платье. «Разумеется, только такие дурочки туда и ходят», – с усмешкой подумал Марк, возвращаясь к работе, но сосредоточиться не удавалось. Он снова посмотрел в окно, но не видел ничего из того, что происходило на улице, погрузившись в собственные мысли. «Что же я делаю со своей жизнью?» – со странным удивлением подумал Марк. Именно в этот момент все, происходившее с ним последние пять месяцев показалось ему неправильным и даже пугающим, как будто кто-то другой, а не он сам сознательно изводил себя, стараясь дойти до предела. «Пора с этим заканчивать!» – решил он и, не давая себе возможности передумать, собрался и поехал на кладбище.

Глава 2

Колокольчик на двери звякнул, предупреждая об очередном посетителе. Яна оторвалась от раскладывания мелких амулетов, которые доставили сегодня утром, и с облегчением увидела протискивающуюся между тяжелых дубовых дверей подругу.

– Слушай, ну с этими воротами нужно что-то делать! Их же невозможно открыть без посторонней помощи, – Лика с возмущением бросила на прилавок крошечную блестящую сумочку и раздраженно одернула задравшееся платье.

Лика справедливо считала, что ноги – одна из лучших частей ее тела, поэтому не упускала возможности продемонстрировать их окружающим. Особым поводом для гордости было то, что роскошные ноги достались ей от природы, а не благодаря усилиям пластического хирурга и неограниченным финансовым возможностям супруга.

– А здесь ничего так. Миленько. – Девушка прошлась по небольшому помещению магазинчика и остановилась у стеллажа, на котором были выставлены ритуальные маски. – Может, взять такую? – Она покрутила в руках белую маску, на которой ярким пятном выделялись кроваво-красные губы, – Позабавимся с Вадимом. – И она шутливо приложила маску к лицу.

– Я бы не рекомендовала, – отозвалась Яна, – эта маска использовалась в похоронном обряде. Вадим вряд ли оценит.

Вадим – муж Лики, всегда был для Яны загадкой. Несмотря на то, что Лика была замужем уже много лет, Яна видела ее супруга от силы раз пять. Он был гораздо старше, серьезнее и куда менее общительным, чем его веселая молодая жена. Основным приоритетом в его жизни было зарабатывание денег, а все остальное служило лишь дополнением к образу солидного бизнесмена. Яна подсознательно его недолюбливала, ей претила его уверенность в том, что любой вопрос можно решить деньгами, в частности, финансы могли избавить его даже от общения с собственной женой. Но Лика казалось счастливой, а Яне этого было достаточно.

– Тогда вот эту штучку он точно оценит, – Лика подняла фигурку богини плодородия и продемонстрировала подруге.

– Возьми, говорят, помогает для зачатия, – улыбнулась Яна.

– Нет уж, увольте, – Лика быстро вернула статуэтку на место и для верности вытерла руки о платье. – Ну скажи честно, как тебе тут работается?

– Нормально. Работа как работа. Только товар немного… специфический.

– Мрачновато тут, – Лика сморщила нос, – и запах такой тяжелый.

– Хозяйка настаивает, чтобы я каждый день жгла сандал и благовонии. Говорит, это защищает от злых духов.

– Но ты же в это не веришь? – осторожно спросила подруга.

– Нет, конечно, но выбирать все равно не приходится. Лучше такая работа, чем вообще никакой.

В последнее время у Яны началась, что называется, черная полоса. Сначала ее уволили с работы, назвав это «сокращением штата в связи с непростой экономической ситуацией», а когда она, глотая слезы, притащилась домой, застала своего парня в постели с какой-то лахудрой. Пока бесстыжая девица торопливо собирала свое белье, разбросанное по всей квартире, Яна схватила дорожную сумку, побросала туда одежду на первое время и, отмахнувшись от вялых оправданий уже бывшего парня, гордо покинула это гнездо порока.

Только на улице она сообразила, в какой ситуации оказалась. Работы нет, жилья тоже, есть немного денег на карточке, но этого не хватит даже на то, чтобы снять комнату на первое время. Можно было бы вернуться к матери, но она сбежала оттуда в восемнадцать лет, когда ежедневные попойки и пьяные драки стало уже невозможно выносить, поэтому этот вариант останется на самый крайний случай.

Единственным человеком, с которым можно было поговорить, была верная подруга Лика. Они выросли в одном дворе, но, в то время как Яна все силы бросила на учебу, Лика, с трудом окончив первый курс, выскочила замуж за очень богатого и не очень разговорчивого Вадима. Из убогой хрущевки она сразу переехала в роскошную квартиру в центре Москвы, сменила дешевые китайские платья на дизайнерские наряды из дорогих бутиков, а вместо пар в университете стала чаще посещать салоны красоты и консультации пластических хирургов. Внешне она, конечно, преобразилась: губы стали пухлее, нос тоньше, скулы более выраженными, а уголки глаз едва-заметно приподнятыми, что делало ее взгляд загадочным и немного лукавым. Но внутри Лика осталась все той же верной подругой, на которую всегда можно положиться. В этот раз Лика тоже не бросила Яну в беде и пригласила ее пожить у себя, пока все не устаканится. Яна была бесконечно благодарна подруге, но злоупотреблять ее добротой не хотела, поэтому ухватилась за первую подвернувшуюся работу, которой и оказалась должность продавца в магазине магии и эзотерики.

Ее даже не смутило, что на собеседовании хозяйка магазина совсем не интересовалась ее профессиональными навыками, предпочитая разобрать ее натальную карту и разложить карты Таро. Яна в этом не разбиралась, но была благодарна картам, которые дали добро на ее трудоустройство.

Яна не верила в магию, астрологию и прочие тонкие материи, но, очевидно, что с началом ее работы в таком необычном месте, темная полоса в жизни начала светлеть. Накануне вечером, закрывая магазин, она наткнулась на объявление – в доме напротив сдавалась комната. Конечно, глупо надеяться, что ей хватит денег на жилье в центре Москвы, но, повинуясь какому-то неведомому импульсу, она набрала номер и договорилась о просмотре.

– Во сколько ты идешь смотреть квартиру? – поинтересовалась Лика, возвращаясь к прилавку.

– Не квартиру, а комнату, – поправила Яна, – через полчаса.

– Хочешь, я с тобой схожу?

– Не надо, ты лучше за магазином посмотри. Я быстро. В любом случае, вряд ли мне хватит на нее денег.

– Ты сначала посмотри. Вдруг она тебе вообще не понравится.

– Нищим выбирать не приходится, – хотела пошутить Яна, но вышло как-то неубедительно.

– Ян, ну тебя же никто не гонит. Живи у меня столько, сколько потребуется. А если хочешь, я сама тебе квартиру сниму. Вадим даже не заметит!

– Нет, спасибо. Ты и так для меня столько всего делаешь, и я не хочу, чтобы нашу дружбу испортил квартирный вопрос.

– Смотри сама. Но если там совсем убого, пожалуйста, не соглашайся.

– Договорились.

Полчаса спустя Яна уже стояла у двери в квартиру, разглядывая многочисленные звонки. Хозяин комнаты, Павел, судорожно рылся в сумке в поисках ключей.

– Надо же, только утром тут был, а теперь не могу ключи отыскать. Куда подевал? А! Вот они! – он победно поднял связку и потряс ею в воздухе. – Значит так, это ключ от общей двери, запомнила? – Яна утвердительно кивнула.

Они вошли в темный коридор, в котором громоздились разномастные шкафы, тумбы, подставки для обуви. Какие-то жильцы сделали вешалки для верхней одежды, а другие ограничились гвоздями, вбитыми в стену.

– Туалет прямо по коридору, там же рядом ванная. Налево кухня, потом тебе покажу.

Яна попыталась рассмотреть что-то в конце длинного Г-образного коридора, но света тусклой лампочки явно не хватало, и дальний его конец утопал во мраке.

– Твоя дверь здесь, – хозяин подошел к деревянной двери, когда-то очень давно выкрашенной белой краской. – Квартира коммунальная, но жильцы тихие и приятные люди, со временем со всеми познакомишься. – В это время он наконец отпер дверь в комнату и приветливо распахнул ее перед Яной.

Комната была длинная и узкая, с одним большим окном в дальнем ее конце. Слева от входа стоял лакированный шкаф, у окна письменный стол с простым деревянным стулом, а у стены узкая односпальная кровать. У входной двери примостился маленький столик с чайником и графин для воды. Единственным украшением в комнате была огромная картина в тяжелой золоченой раме – инородное тело на фоне общей скромной обстановки. На картине была изображена девушка на фоне дворянской усадьбы. Ее грустный образ, склоненная голова навевали меланхолию и заставляли сердце тоскливо сжиматься от ощущения утраты, исходившего от картины.

– Здесь есть все для комфортной жизни, – продолжал хозяин расхваливать комнату, – ремонт, конечно, старый, но потому и цена такая.

Когда он озвучил цену, Яна сначала не поверила. За такие деньги в Москве даже койку не снять, а тут целая комната, хоть и в коммуналке. Девушка чувствовала, что есть какой-то подвох, это читалось и во взгляде Павла, и в его нервных движениях, но она никак не могла понять, что же здесь не так. Но документы на комнату были в полном порядке, цена более чем приемлемая, поэтому, глубоко вздохнув, Яна сказала:

– Я согласна.

И в это время со страшным грохотом со стены сорвалась картина.

Глава 3

Несмотря на яркий солнечный день, на кладбище царил полумрак. Едва за спиной закрылись тяжелые кованые ворота, Марк сразу почувствовал, что очутился как будто в ином измерении: звуки стали тише, воздух прохладнее, а по спине пробежали колючие мурашки.

Он не был здесь со дня похорон, который помнил смутно, словно все происходило не с ним. Постоял немного, пытаясь сориентироваться, а потом все же неуверенно двинулся по аллее вправо. Кажется, неподалеку был склеп. Точно, вот он. Знакомый ориентир придал уверенности, и Марк смелее зашагал в выбранном направлении. Но, заметив новый блестящий памятник, замешкался. Если он подойдет ближе и увидит там ее имя, то все станет реальным. Пять месяцев он убеждал себя, что она не могла умереть. Сбежать, исчезнуть, бросить его умирать от тоски – да, но смерть – это не про нее. Он мог бы жить, зная, что где-то в этом мире она ходит и дышит, улыбается и смеется, но представить ее здесь, гниющей в сырой холодной могиле было выше его сил. На глаза навернулись слезы и поднял голову к небу в тщетной попытке сдержать их.

На похоронах он не проронил не слезинки, не верил, что все это происходит по-настоящему. Смотрел на ее родителей, рыдающих в объятиях друг друга, на подруг, с опухшими от слез лицами, а сам ощущал лишь тупое онемение и разрастающуюся боль в сердце. Друзья подходили и сочувствующе хлопали его по плечу, но он каждый раз отстранялся, боялся, что неловкое прикосновение переполнит чашу и его захлестнет такой волной безысходности, с которой он уже не сможет справиться. Именно поэтому, он перестал с ними видеться. И поэтому не появлялся на работе – отдавал распоряжения по электронной почте, а все текущие вопросы перепоручил своему заместителю. Он даже родителям не звонил, хотя они настаивали, чтобы он приехал к ним, думали, смена обстановки поможет ему пережить утрату. Единственное, что могло бы ему помочь – это умереть самому, освободиться от этого тела и снова встретить ее в загробном мире. Но он не верил в жизнь после смерти, знал, что там ничего нет, поэтому продолжал влачить свое жалкое существование, надеясь, что однажды станет легче.

И вот сегодня он с удивлением осознал, что что-то в нем переменилось. Он смотрел на ее лицо, прекрасное, как и в тот день, когда они виделись в последний раз, ощущал, что она где-то рядом и это присутствие казалось настолько реальным, что Марк даже обернулся. Но ее рядом не было, зато между могил мелькнула тень. «Кто-то пришел навестить близких. В этом нет ничего не обычного», – попытался убедить себя Марк, но иррациональное чувство страха уже завладело им. Он осторожно повернулся и пошел туда, где заметил человека. Но там уже никого не было, зато он отчетливо услышал шорох гравия под чьими-то торопливыми шагами. «Нервы ни к черту», – подумал Марк и хотел было вернуться к могиле, но вопреки здравому смыслу бросился вслед за удаляющимся человеком. Он буквально вылетел из кладбищенских ворот, но успел только увидеть задние огни отъезжающего с парковки внедорожника. Он буквально взвыл от разочарования, по какой-то неведомой причине ему казалось жизненно необходимым узнать, кто только что был с ним на кладбище. Но не все потеряно, Марк запомнил номер автомобиля и знает того, кто поможет ему вычислить владельца.

Визит на кладбище снова вернул его в прошлое, а точнее, в те события пятимесячной давности, когда они с Кариной панировали свадьбу. Она была так возбуждена предстоящим торжеством, а он только смотрел на нее и умилялся, соглашался на все ее безумные идеи, только бы она была счастлива. Ему было бы достаточно просто поставить штамп в паспорте, чтобы все знали: она теперь принадлежит ему, а Карина хотела пышную свадьбу, как в кино, и он не мог ей возразить.

В тот роковой день они должны были вместе поехать загород – Карина хотела арендовать под торжество старинную Подмосковную усадьбу. Они договорились с организатором, но в последний момент Марку пришлось отменить поездку – на работе возникли сложности, и его присутствие было необходимо. Он предложил все перенести на другой день, но Карина уперлась, говорила, что ехать нужно именно сегодня, поэтому, если он не сможет, то она поедет одна. Разговор прошел на повышенных тонах, они попрощались недовольные друг другом, и если бы тогда Марк знал, что тогда слышит ее голос в последний раз, то бросил бы все дела и поехал с любимой хоть на край света. Потом, лежа без сна, он снова и снова прокручивал в голове тот разговор и думал, не мог ли он сам стать виновником произошедшего. Карина была расстроена и, возможно, именно поэтому не справилась с управлением на скользкой дороге, пропустила поворот, машину занесло, и она улетела в кювет. Но если бы он был с ней, такого не произошло бы. Даже если бы случилась авария, он бы ее спас, вытащил из этой чертовой машины и вызвал помощь. Да если бы пришлось, нес ее на руках до ближайшего населенного пункта – сделал бы все возможное и невозможное, только бы она выжила. Но его рядом не было. И не было никого, кто заметил бы искореженную машину и вызвал помощь – за несколько часов по этой дороге не проехало ни одной машины, а Карина все это время медленно умирала, зажатая в изуродованном куске металла.

В день смерти Карины умер и сам Марк.

Глава 4

В квартире пахло капустой и хозяйственным мылом. Со стороны кухни доносились звуки оживленной беседы. Яна, стараясь не попасться на глаза никому из жильцов, юркнула в свою комнату и заперла дверь.

Вчера Лика потащила ее отмечать начало нового этапа в жизни, ознаменованного получением новой работы и переездом в новое жилье. Яна особенных поводов для радости не видела: все-таки раньше она занималась научной работой в университете, жила вместе с парнем в прекрасной квартире, мечтала о свадьбе и готовилась защищать кандидатскую диссертацию, а теперь продает безделушки в пыльном магазинчике и живет в комнате, пропитанной застарелыми запахами еды и сырости. Но в чем-то Лика, кончено, права – это лучше, чем оказаться на улице без денег и жилья.

Как водится, Лика потащила подругу сначала в ресторан, а потом танцевать. Танцевать Яна не любила, поэтому терпеливо ждала, пока подруга выпустит пар на танцполе. Время уже давно перевалило за полночь, глаза слипались, а завтра с утра еще нужно было прийти пораньше на работу – хозяйка предупредила, что ожидается поставка очередной партии магических артефактов, которые нужно будет принять, внести в базу и разложить на полках. Яна размышляла об этом, допивая уже вторую чашку кофе, когда на стул напротив плюхнулась Лика.

– Ну что такая хмурая? Мы веселиться сюда пришли или как?

– Я веселюсь, честное слово, – Яна улыбнулась, – но хочется уже домой, откровенно говоря.

– Да уж, с тобой не оторвешься, – обиженно протянула Лика. – Ну ладно, пойдем.

В такси Лика вдруг сказала:

– Знаешь, а я тебе в чем-то завидую.

– Ты? Мне? Смеешься что ли? – Яна не верила своим ушам.

– Ты свободна, – голос Лики звучал совершенно серьезно. – Захотела – ушла от нелюбимого мужика, нашла работу, новое жилье… Сама себе хозяйка.

– Лик, ты чего? У вас с Вадимом что-то произошло?

– Нет, просто…ладно, не бери в голову. Это так, пьяный бред, – и она попыталась улыбнуться, но Яну ее нарочито бодрый тон не успокоил.

День тянулся невыносимо долго. От недосыпа болела голова, а мелкие защитные амулеты, которые доставили в магазин рано утром, приходилось пересчитывать по несколько раз, потому что их количество упрямо не сходилось с указанным в накладной. Потом еще заявился скандальный покупатель, который требовал вернуть деньги за некачественный товар – полгода назад он приобрел смесь для мужского здоровья, но она ожидаемого эффекта не оказала, хоть он исправно принимал ее каждый вечер, в соответствии с инструкцией. Спор длился по меньшей мере час, когда Яна, не выдержав, порекомендовала любителю нетрадиционной медицины обратиться к настоящему врачу. Мужчина оскорбился до глубины души, заявив, что у него вообще-то все в порядке. Это и положило конец дискуссии, так как раз все в порядке – значит смесь все-таки рабочая и все претензии несостоятельны.

Когда уставшая Яна наконец добралась до дома, за окном уже было темно. Она пристроила на столик у двери букет, который с утра отправила ей подруга и огляделась в поисках посуды, которую можно использовать в качестве вазы. Взгляд уперся в пустой графин. Девушка взяла его и направилась в ванную, чтобы набрать воды.

Едва она протянула руку, чтобы открыть дверь общей ванной, как та резко распахнулась, едва не выбив графин из ее рук.

– Ты кто такая? – спросил едва стоящий на ногах мужчина. – Алкина подруга что ли? Шпионишь за мной, а?

Яна отшатнулась и отчаянно замотала головой.

– А это что у тебя? – он кивнул на кувшин, который девушка прижимала к себе обеими руками. – Дай сюда!

Яна сделала еще один шаг назад и спиной уперлась в стену, а мужчина пошел в ее сторону неуверенным шагом.

– Ну-ка я тебя сейчас…

Договорить он не успел, из кухни появилась дородная женщина с мелкими кудрями на голове и наотмашь шлепнула мужика полотенцем по спине.

– А ну пошел отсюда, чтоб глаза мои тебя не видели!

Мужик испуганно сжался и, держась за стенку, неуверенно поплелся в сторону своей комнаты.

– А ты чего стоишь? Двинула бы ему разок как следует, он бы больше не приставал. Хоть и пьяный, но трусливый, – сказала она, повернувшись к Яне. – Меня Алла зовут, а этот, – она кивнула в сторону удалившегося мужика, – сожитель мой, Колька. Он когда не пьет нормальный, не бойся его. А тебя как звать-то?

– Яна.

– Ну, будем знакомы, Яна. – И без предисловий продолжила: – Тут Елена Львовна живет, – она указала на ближайшую к кухне дверь. – Ей уже за восемьдесят, и она глуховата, так что говори громче, если хочешь, чтобы она услышала. Через стенку от тебя – Наташка с сыном. Она мать-одиночка, муж бросил, когда малому два года исполнилось. Другую полюбил. – Женщина невесело усмехнулась. – Из квартиры выгнал, а новую бабу в их двушку привел, вот они с тех пор здесь живут. Наташка на работе с утра до ночи, а малец тут один шатается целыми днями. Напротив твоей комнаты наша с Колькой. Ванную по утрам долго не занимай, всем на работу надо, поняла?

– Поняла, – кивнула Яна.

– А ты сама как тут оказалась?

– По объявлению.

– А почему сюда именно? Что, квартир других в Москве нет что ли? – Алла сверлила Яну пристальным взглядом.

– Так дешево же.

– Ясно, – удовлетворенно кивнула соседка, – вот как он вас заманивает значит.

– Кто заманивает?

Но Алла не удостоила Яну ответом и вернулась на кухню, откуда уже отчетливо доносился запах пригоревшей пищи.

Оказавшись снова в безопасности своей комнаты, Яна устало опустилась на кровать и закрыла глаза. Встреча с пьяным соседом вернула ее во времена детства, когда к ней вот так же приставали едва держащиеся на ногах собутыльники матери. До сих пор ее передергивало от отвращения, стоило уловить запах застарелого перегара или увидеть стеклянный блеск в покрасневших глазах собеседника. Снова вернуться к соседству с алкоголиком – последнее, чего ей хотелось, но в данный момент выбирать не приходилось.

Она открыла глаза и уперлась взглядом в картину. Хозяин комнаты повесил ее на место, и Яна решила на всякий случай проверить, крепко ли та держится – не хотелось бы, чтобы она грохнулась со стены посреди ночи. От удара рама немного разошлась и неплотно прилегала к холсту. Яна подтащила стул и попробовала сдвинуть края багета поплотнее. Делать это, балансируя на стуле, было неудобно и казалось, что между рамой и холстом что-то мешает. Она аккуратно просунула пальцы за картину и нащупала сложенный в несколько раз листок. Рискуя опрокинуть шедевр себе на голову, она вытащила бумажку и со всей силы сдвинула края рамы. Снова ощутив под ногами твердые доски пола, Яна развернула бумажку и прочитала: «Душа моя, в любом мире и в любом времени не будет силы, способной нас разлучить. Моя любовь приведет меня к тебе, где бы ты ни оказалась».

«Как романтично», – подумала Яна, и в этот миг ее обдало порывом ледяного ветра. Она поежилась и шагнула к окну, чтобы захлопнуть форточку, но та была плотно закрыта.

Глава 5

– Добрый день, Петр Алексеевич. Яновский беспокоит, не уделите мне минутку?

В трубке повисло озадаченное молчание. Марка это не удивило – с момента трагедии он почти ни с кем не говорил по телефону, предпочитая решать вопросы по электронной почте или в мессенджерах, а уж к начальнику службы безопасности и до всего случившегося обращался крайне редко. Но надо отдать должное, Петр Алексеевич быстро взял себя в руки:

– Слушаю, Марк Владимирович.

– Петр Алексеевич, я к вам с личной просьбой. Знаю, что у вас есть связи в различных структурах, – на том конце удовлетворенно хмыкнули, – так вот, мне нужно пробить один номер. Сделаете?

– Не вопрос, Марк Владимирович. Диктуйте.

После того, как Марк назвал номер машины, которую видел у кладбища, начальник службы безопасности пообещал перезвонить сразу, как только все выяснит.

Марк отложил телефон и задумался. В том, что он заинтересовался владельцем этой машины не было никакой логики, и все же он чувствовал, что ему жизненно необходимо выяснить, кто был там на кладбище. Нутром чуял, что это важно и как-то связано с ним и с Кариной. Эти мысли не отпускали его всю ночь, поэтому следующим утром он первым делом и попросил помощи у Петра Алексеевича.

Не зная, чем себя занять в ожидании ответа, Марк решил пробежаться. На часах было девять утра, а это значит, что на улицах уже полно спешащих по своим делам москвичей, но лучше наткнуться на какого-нибудь нерасторопного пешехода, чем сидеть здесь в одиночестве и сгорать от нетерпения.

Марк миновал эзотерический магазин и выбежал на набережную. Здесь было ветрено и не так многолюдно, он увеличил темп, почувствовал, как кровь быстрее побежала по венам, мышцы напряглись, а мысли, наоборот, замедлились. Он сосредоточился на дыхании, не давая себе возможности размышлять над тем, что может выяснить начальник службы безопасности.

Карина тоже любила бегать. Говорила, что из всех видов физической активности этот самый приятный. Можно бежать и ни о чем не думать. Марк же всегда предпочитал таскать железо в зале, но после смерти Карины свобода от разъедающих душу мыслей – единственное, что ему было нужно. Он старался держать ритм как вдруг что-то привлекло его внимание – знакомый внедорожник. Он резко остановился. Ошибки быть не может – номер тот же. Внедорожник был припаркован недалеко от его дома. За ним следят? Или это совпадение. Он огляделся в поисках хозяина машины, но поблизости никого не было. Осознав, что выглядит подозрительно, заглядывая в окна чужого автомобиля, Марк направился к подъезду – наблюдать за внедорожником можно и из окна собственной квартиры.

Он буквально взлетел по лестнице на свой этаж, одним выверенным движением отпер дверь и помчался к окну, не озаботившись даже снять уличную обувь. Но машина исчезла. Магия какая-то. Или паранойя.

После душа Марк прошлепал босыми ногами на кухню и сделал себе яичницу. Едва он закончил завтрак, как зазвонил телефон. «Наконец-то», – подумал Марк, но это оказался не тот, кого он ожидал услышать. Звонила мать. Они не разговаривали со дня похорон: Марк игнорировал звонки родителей, изредка отправлял им сообщения о том, что с ним все в порядке, но этим их общение ограничивалось. Они никогда не были особенно близки. Его отец был дипломатом и, когда Марку исполнилось семь лет, был направлен на службу в Германию. Жена, разумеется, поехала с ним, а вот сына решено было оставить в Москве – при посольстве, конечно же, была школа, но родители посчитали, что переезд для ребенка может оказаться сильным стрессом. То, что разлука с родителями может оказать гораздо более сильное влияние на ребенка, чем смена школы посреди учебного года, никому в голову не пришло, поэтому Марк и остался с дедом.