Read the book: «Багорт. Том 1», page 4

Пока Дея строила свои умозаключения, чудо-птица сама подошла к ней и припала к мраморному полу.

– Она приглашает тебя прокатиться, – пояснил Ян и в голосе его слышалось восхищение.

Девушка колебалась. Хоть она и жила порой в мире своих фантазий, но все же была рассудительна в отличие от Яна, который скучал без приключений и если не притягивал их, то придумывал сам, старясь и Дею в них втянуть. Он сейчас походил на нашкодившего студента, пытающегося склонить ее к беспорядку.

– Дея, ну, что ты? Там, за оградой потрясный город, Лимонная река и Синий лес. Держу пари, ты такого даже во сне не видела. Маюн хочет тебе все это показать с высоты своего полета. Она сама просила меня привести тебя к ней, – добавил он шепотом.

Дея протянула к птице руку, чтобы погладить по жемчужному оперению.

– И давно ты в летчики заделался? – посмеивалась она над очередной авантюрой друга.

– Уже две недели, – заметно смущаясь, отвечал Ян. – Извини, я не говорил тебе ничего до сегодняшнего дня, потому что не был уверен… – Он запнулся.

– А сейчас уверен?

– Я – нет, но Маюн говорит…

– М-м-м… говорит? – Дея улыбнулась. – Вы обсуждали что-то за чашечкой чая?

– Дея, я удивляюсь твоей скепсису! – возмутился Ян. – Ты сама собираешь болтливые сливы, забыла?

– Извини, Ян, – она потрепала его по непослушным волосам и он мгновенно оттаял. – И вы, Маюн, извините мне мою грубость, – обратилась она на всякий случай и к новому увлечению своего друга.

Птица что-то коротко урлыкнула, повернувшись к Яну, а затем снова устремила свои почти человеческие глаза на Дею.

– Она не в обиде, – пояснил Ян.

Дея повела глазами вправо, влево, ища электронное табло с сурдопереводом, а Ян как ни в чем не бывало, подтолкнув смущенную девушку к Маюн и помог устроиться у нее на спине. Затем и сам, оседлав крылатого Стража в одно мгновение, коротко крикнул по-птичьи, и они взмыли в небо.

До последнего момента Дея не верила в то, что должно было произойти, поэтому, оторвавшись от гранита, она зажмурилась, а когда рискнула открыть глаза, ее охватил неописуемый восторг. Замок белого мрамора, сад с его водопадом и фонтанами, стена и пространство за ней, тонувшее в непроглядном густом тумане сделалось невероятно крошечным, но очень красивым. Как ни силилась Дея проникнуть сквозь этот туман взглядом, ей ничего не удавалось.

– За стеной всегда так мутно? – поинтересовалась она у друга.

– Да, за стеной всегда туман, многие считают, что он скрывает пустоту за ней. Но тебе лучше других известно, что там. Думаю, лишь немногие из багортцев побывали там.

Они пролетали над городом, над его домами и проспектами, над главной и рыночной площадями, мостами и статуями. Деи даже показалось, нет, она была в этом абсолютно уверена, одно из изваяний помахало им рукой. Птица-страж кружила над Мрамгором без опаски, то спускаясь, позволяя ребятам разглядеть город, то вновь взмывая к границе облаков. Она даже пролетела сквозь одно из них, и одежда в мгновение увлажнилась.

Покружив над городом, они полетели за его пределы, и вскоре городская стена и уютные деревушки за ней, да засеянные поля и прозрачные водоемы остались у Деи за спиной. Маюн стала снижаться и девушка увидела зеркальную гладь озера. «Как в моем видении за стеной», – удивленно подумала она.

Озеро было окружено густым лесом, и когда они пролетали над ним, поднялся сильный ветер, встревоживший листву. Девушке отчетливо послышались голоса, и она стала прислушиваться к ним, а когда разобрала слова, чуть было не свалилась с Мают от неожиданности. Голоса повторяли и повторяли ее имя, и чем дальше они улетали от озера, тем отчаяннее ее звали.

– Что это за место? – спросила она у Яна.

– Это озеро Лад – сокровище Синего леса, – отвечал тот.

– Почему синего?

– А ты приглядись, хотя конечно в сумерках не очень хорошо видно.

И Ян направил Маюн вниз к макушкам деревьев. Чудо-птица мягко приземлилась на ветку самого высокого из них, и Дея ахнула. Листва деревьев была всех оттенков синего: от ультрамарина до небесно-голубого.

Ян слез с птицы и помог Деи спуститься, усадив ее на широкую ветку могучего дуба, Маюн же взмыла в небо и вскоре скрылась из виду.

– Она вернется, проверит только все ли здесь спокойно. Синий лес уже много лет без Хранителя. Многие пытались взять на себя эту обязанность, но он никого не принимает, поэтому Маюн приглядывает за ним. И все же, говорят, лес порядком одичал за то время, что стоит без охраны.

– Что значит не принимает Хранителя?

– Говорят, на протяжении многих веков Хранителями Синего леса была династия Ладгальд. Этот дар передавался в их семье по крови, но у последних представителей был всего один ребенок. Вся их сила перешла к нему, и они больше не могли иметь детей. Но дитя пропало и мать не перенесла горя – скончалась вскоре после исчезновения чада. Отец, оставшись один, покинул эти края. Род Ладгальд прервался, а лес все еще ждет, тоскует по ним и не принимает никого другого. Но это всего лишь легенда.

Они сидели высоко над землей, воздух был чистым, будоражащим, пьянящим.

«Какой все-таки удивительный этот Багорт, – думала про себя Дея. – Вполне обычные природные явления, но непривычной окраски, говорящие птицы и плоды, неведомые существа и поразительные, волшебные места, о которых даже самому Верховному Хранителю мало что известно». Этот мир, полный загадок и чудес ждал, когда она начнет их раскрывать, вот только понять бы, как они в нем оказались и по чьей прихоти.

Дея опустила голову на плечо друга, тот болтал ногами и всматривался в даль. Они молчали, им было хорошо здесь вдвоем.

– Послушай, Ян, – неожиданно встрепенулась она, – ты начал мне рассказывать там, в башне… ну, про то, что Маюн в чем-то тебя убедила.

Ян явно был рад тому, что Дея подняла эту тему. Он тщетно пытался придать голосу будничный тон, но было видно, что тайна, которую он готовился открыть будоражит парня. Ему не терпелось поделиться ею.

– Пока ты шерстила в библиотеке замка карты, я читал общую историю Багорта. Так вот, Багорт – одно из прекраснейших и уникальнейших мест на Хоре, – начал пересказывать прочитанное Ян. – Он наделен редкими природными ресурсами и уникальными существами, к тому же в Багорте сосредоточены основные силы Волхвов. Лонгвин не раз пытался захватить наш континент, но пока ему это не удавалось, а все потому, что он тщательно охраняется. Веды выставляют всевозможные защитные барьеры, птицы контролируют Багорт с воздуха, в каждом крупном лесу есть Хранители, а за теми, где их нет, приглядывают Страж-птицы. Еще водоемы и горы, они тоже все охраняются. И у каждого Хранителя есть своя, хотя бы не большая магия, она у них в крови, – гордо заявил Ян. – И только у Верховного Хранителя, как тебе уже говорил Вайес, магии нет. Но ему она и не нужна, он объединяет всех остальных и призван принимать все важные решения, поэтому на эту роль всегда выбирают мудрейшего. Это все нам лекарь уже рассказывал, помнишь? Но о Сагортах он лишь вскользь упомянул, а они очень важны, потому что могут говорить с животными, птицами и рыбами. Сагорты своего рода переводчики, связывают людей и животных. Даже Веды не все могут слышать их, а Саггорты способны. Представляешь?

– Ты разговариваешь с Маюн! – вскричала ошарашенная Дея, понимая, к чему клонит друг.

– Угу.

– Ты понимаешь всех животных?

– Не всех, – пояснил Ян, – только птиц и других крупных летучих тварей.

Ян был ужасно горд собой, таким счастливым Дея еще никогда его не видела. Было очевидно, что Ян, не способный найти своего места там откуда они пришли в этот мир чудес, обрел, наконец, настоящий смысл жизни и дом. Но кое-что все-таки смущало Дею.

– Ян, ты говоришь, что магия у Хранителей и Сагортов в крови, – настороженно излагала свою мысль девушка, – но это значит, что она своего рода мутация или же ген, передающийся от поколения к поколению. Как это возможно, ведь мы родились не здесь, забыл? Если бы в твоей крови был какой-то иноземный ген, его бы заметили на Земле.

Но ее друг, похоже, был слишком счастлив, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. А если он и думал об этом, то как об очередном захватывающем приключении или таинственной загадке, которую ему предстоит разгадать.

– Да, я конечно об этом думал и, сдается мне, что это во всей нашей истории самое интересное, – начал Ян с энтузиазмом. – Дея, ведь мы сироты, мы никогда не знали своих родителей. Нас обоих просто оставили у дверей интерната, подкинули. И это все, что нам известно. Я не удивлюсь, если Багорт окажется нашей истинной родиной.

– Твоя фантазия поистине не имеет границ.

– Но ты не можешь отрицать, что тоже не вполне обычна! – не унимался Ян. – Ведь не многие могут собирать эти дурацкие фрукты, они ведь не всем в руки даются, верно?

– Ян, тебя заносит. Мы просто адаптируемся к этому месту, вот и все! – настаивала Дея. – Когда Вайес вел меня к стене, он говорил, что не все жители Багорта родились тут, но в конечном итоге оставшиеся становятся частью этот места и со временем перестают отличаться от остальных. А тем, кому не пройти адаптацию самостоятельно, помогает пространство за стеной. Понятно тебе, фантазер?

Дискуссию друзей прервало появление Маюн. Она показалась над верхушками деревьев и плавно приземлилась на их ветку. Ян, молча усадил Дею на спину птицы и, устроившись у нее за спиной что-то крикнул Маюн.

Они хранили молчание, делая вид, что раздражены, но на самом деле это было не так. Такие разные они удивительным образом дополняли друг друга. Авантюрист Ян и рассудительная Дея понимали, что не смогут жить порознь. Ян не выпутался бы без нее и из половины своих бестолковых злоключений, а ей без него стало бы смертельно скучно.

Маюн облетела весь лес и Дею поразили его колоссальные размеры. Такой необъятный, с плотно сомкнутой кроной деревьев, он казался неприступным, призванным охранять что-то. Лишь озеро Лад светилось будто драгоценный камень в лиственной оправе. Оно, несомненно, было сердцем леса, его главным украшением и чувствовалось, что там кипит жизнь. Но разглядеть какая именно Дея не успела, Маюн летела слишком быстро и вскоре они уже кружили над лысой горой, как ее называли местные. С небес вид на эту гору был особенно прекрасен, потому как открывалась ее главная особенность, а именно загадочный спиралевидный узор. Казалось, будто гранит и мрамор расплавили и неравномерно перемешали, а рисунок потом так и застыл.

Маюн покружила над лысой горой, дав возможность получше рассмотреть ее диковинную красоту и помчалась дальше к полям вполне себе обычного изумрудного цвета, только вот эти на первый взгляд ничем не приметные поля тоже были на редкость сказочными. Вся их площадь оказалась усеяна движущимися точками, и большинство из них стекались к сверкающей золотой ниточке.

– Что это там внизу? – воскликнула завороженная Дея.

– Дикие кони пасутся на Лимонной реке, – ответил Ян, и Маюн стала медленно снижаться.

Точки начали вырисовываться в силуэты, и скоро Дея уже могла разглядеть изящных, тонконогих лошадей такого же лимонного цвета, как и река, у которой они паслись. Некоторые особо крупные были в серое яблоко с гривой желтого оттенка.

– Те, что покрупней – жеребцы, – пояснил Ян, – они только на закате такие красивые, днем они белые, а река, ничем не отличается от Невы. Но как только солнце начинает садиться, она окрашивается в его золото и кони вместе с ней.

Картина действительно была на редкость удивительная. Яркий блеск реки в закатном солнце и великолепные скакуны, задирающие свои головы с развивающимися на ветру гривами, они дружно били копытами, как бы приветствуя летунов.

– А что за необычное захоронение на том берегу? – спросила Дея, заметив странные очертания теней с другой стороны реки.

– Какое еще захоронение? – удивился Ян.

– Да вот же на другом берегу, – пояснила Дея, указывая рукой на пустое поле.

– Но там ничего нет! Там и стада – то не пасутся никогда.

Небольшое поле, поросшее чертополохом и полынью, за рекой оказалось довольно унылым, наверное, потому что было ничем не примечательно и упиралось во вполне себе обычный, чахлый лесок. Он казался таким же безжизненным и пустым, как и само поле. Но не для Деи. Она видела, как в зарослях трепещут и колышутся на ветру жуткие, призрачные могильные плиты, окружающие такой же зловещий полупрозрачный склеп. А в лес уходила почти разрушенная колоннада с кое-где сохранившимися капителями.

– Я бы тоже не стала пастись на кладбище, будь я кобылой, особенно такой как эти, – отвечала она, завороженно глядя в сторону склепа.

– Если там и есть какие-то захоронения, то они видны лишь тебе, – глухим голосом протянул Ян.

– Спроси у Маюн, она-то уж должна знать, что это.

Ян склонился к птице, и они заурлыкали на ее птичьем языке. Деи показалось, что разговор их становился тревожным. И вот Маюн резко развернулась и, стремительно набрав высоту, понесла друзей прочь от этого места.

Дея поняла, что это недобрый знак – ее видение чем-то встревожило Страж-птицу.

Всю обратную дорогу они летели молча.

***

В замок вернулись довольно быстро: Маюн не кружила над полями и почти не снижалась, так что Синий лес превратился в темное пятно, а озеро лишь сверкнуло маленькой точкой. Она неслась стрелой к глыбе замка, светившегося белизной на фоне уже потемневшего неба. Только однажды она замедлила полет, когда их окружила стайка крошечных птичек, щебетавших на все лады. Маюн что-то коротко им проклекотала, и они стремительно помчались вперед, опережая их.

Приземлившись на том же месте, откуда они начали свое путешествие, друзья прислушались. Неподалеку раздавались торопливые шаги.

– Это должно быть Вайес, а с ним, наверное, лекарь, – пояснил Ян, уловив настороженное выражение на лице Деи. – Маюн послала гонцов в замок, чтобы они передали Вайесу ее просьбу подняться.

Шаги тем временем приближались, и вот в проеме показался глава Мрамгора, а за ним и лекарь.

– Добрый вечер, мои дорогие, – чуть запыхавшимся голосом поприветствовал всех Вайес, лекарь только кивнул. – Прими мои поздравления, Ян! – Верховный Хранитель протянул к нему обе руки и заключил в них внушительных размеров пятерню Яна, легонько тряхнув ее. – Маюн избавила тебя от рассказа о самом себе. Поздравляю, поздравляю, мой дорогой друг, церемония посвящения в Сагорты будет назначена на следующий месяц.

– Я… я… – начал было ошарашенный Ян, но лекарь остановил его.

– Все, что необходимо Маюн нам уже сообщила. Она утверждает, что проверила тебя по всем пунктам и у нее не осталось никаких сомнений. Тебе, конечно, еще очень и очень многому предстоит научиться, но главное, что в твоих жилах течет кровь Сагорта, Маюн в этом абсолютно убеждена. Ты настоящий дар для Багорта! Сагорт Тоил уже совсем стар и ему тяжело подниматься в башню, не говоря уже о том, чтобы летать. Его сын погиб, а дочь не унаследовала гена. Сама Хора послала нам тебя! – и лекарь тоже принялся судорожно трясти руку Яна, от чего тот сильно смутился. От Гория, всегда такого сдержанного и даже, пожалуй, суховатого, он не ожидал такой реакции.

– Но есть и еще одна новость, не столь радостная, верно? Что так встревожило тебя? – обратился Вайес к Маюн.

Птица легонько ткнула замечтавшегося Яна и тот, очнувшись от грез, стал поспешно переводить.

– Маюн показалось важным, что Дея может видеть то, что видеть не полагается, – расшифровывал Ян птичье урлыканье. – Она узрела на лимонной реке захоронения древних Ведов.

– В самом деле? – Вайес развернулся к Деи и, склонив голову на бок, вопросительно уставился на нее.

– Да, – ответила она.

– Интересно… – протянул он и, уперев тонкие пальцы в подбородок, принялся медленно расхаживать взад и вперед. – У тебя есть соображения на этот счет? – обратился он к Маюн.

– У меня может быть только одно соображение, – перевел Ян, – у нее в крови магия. И не только лесная.

– Странно, весьма странно. Не думаешь ли ты, что она может быть Ведуньей?!

– Не знаю, – делилась своими соображениями Маюн, – я не уверена, что она сможет творить ворожбу, она ведь выросла в чужом мире, а Ведов учат с детства, но… – помедлив, Маюн продолжала, – она видит чужую. С ее кровью что-то не так.

– Да, ты права, Маюн, – размышлял вслух Вайес, – смотреть сквозь чары может лишь тот, в ком они есть. Это все усложняет.

Дея предпочла не вмешиваться в разговор о материях, смысл которых был ей не вполне ясен. Она изо всех сохраняла спокойствие, делая вид, что обсуждаемое не имеет к ней ни малейшего отношения, просто слушала, стараясь не делать никаких предварительных выводов. Зато Ян, потрясенный своим стремительным взлетом и желавший для подруги не меньших успехов, не мог скрыть переживаний из-за неопределенности ее положения.

– Отчего вас так удивляют ее ведические способности? – недоумевал он, – мои у вас шока не вызвали, скорей, наоборот.

– За стеной она проявилась не как Ведунья, – пояснил лекарь. – Да и последующая ее деятельность говорит о совсем иных талантах!

– Разве человек не может обладать несколькими способностями одновременно? – удивился Ян.

– Способностями может, – мягко пояснил Вайес. – Человек может обладать массой талантов одновременно. Быть превосходным наездником, чудесным музыкантом, готовить наивкуснейшие кексы и составлять карты увиденной однажды местности по памяти. Но то, чем наделены вы с Деей, не простые способности – это гены и передаются они только наследным путем. Проще говоря, мои дорогие, в вашем генеалогическом древе были люди, наделенные даром, которым теперь обладаете и вы.

– Но разве у Деи в родне не могло быть и Волхвов, и Флорвиков, ведь на них вы намекали, говоря о ее проявившихся способностях? – не унимался Ян.

– Ребенок не может унаследовать все способности разом, – декламировал лекарь, садясь, по-видимому, на своего любимого конька, – чья кровь сильнее, та и возьмет верх. Иначе говоря, ребенок наследует только один ген. Это очень и очень сложная материя, мы и сами не всегда понимаем, как наследуются гены. Ты ведь уже знаешь, что у Хранителей иногда рождаются вполне обычные дети? Это может происходить, если один из родителей был простым человеком, кровь людей также может быть весьма сильной. Но гены с разной магией не совместимы и еще не было ни одного представителя опровергнувшего эту теорию. Дея действительно имеет прямое отношение к Флорвикам. То, что она видела за стеной и ее работа, которой она так увлеченно предается в саду замка, об этом свидетельствуют, – закончил лекарь тоном, не терпящим возражений.

После недолгой паузы Маюн подала голос, и Ян поспешил перевести.

– Вы не думали, Господин, что какой-нибудь недобросовестный кудесник мог использовать ее в своих целях?

– Да, Маюн, твои пугающие догадки и мне пришли на ум, – признался Вайес.

– Такие незаурядные способности могут быть следствием кровного заклятия, – загробным голосом протянул лекарь, тут же закусив губу.

Вайес ушел в свои мысли, уставив немигающий взгляд на проклевывающиеся в небе звезды, Горий принялся изучать кладку на смотровой площадке, Маюн, склонив на бок голову, выжидающе смотрела на своего Господина, а перепуганный Ян пытался усмотреть на застывшем лице Деи хоть какое-то выражение. Он не вполне понял смысл диалога, но что-то подсказывало ему, что с его подругой приключилась темная и, вероятно, очень скверная история.

– Может быть вы будете любезны и растолкуете мне о кровном заклятье подробнее? – заговорила, наконец, Дея, от чего все немедленно встрепенулись.

– Некоторые заклятия требуют участия простых людей. Веды иногда используют нас как сосуды для хранения чего-нибудь ценного. То, что они прячут, конечно, не материально. – Вайес говорил медленно, не сводя глас со звезд. – Для того чтобы иметь связь с этим человеком, нужен несложный ритуал. Вед жертвует сосуду свою кровь, а взамен берет его. Но это запрещено законом и карается смертной казнью, – глава Мрамгора оторвался от звездного неба и резко развернулся к девушке. – Дея, вас могли связать с Ведом еще в раннем детстве. Не думаю, что утрата родителей в столь юном возрасте случайность, – на секунду он задумался. – Хотя, вас могли выбрать как раз потому, что некому было за вас заступится. Выяснить это теперь будет чрезвычайно сложно, но, так или иначе, Вед, с которым вас предположительно связали, все еще жив.

– Почему вы так думаете? – спросила Дея.

– Я не настолько хорошо разбираюсь в ворожбе, но, если мне не изменяет память, связь распадается в том случае, если один из связанных умирает, – Вайес посмотрел на Дею с невероятной нежностью и тревогой. – Но, моя дорогая, не будем делать поспешных выводов, это одно из объяснений, найдутся и другие. Горий, необходимо проверить наше предположение, – обратился Вайес к лекарю.

– Чтобы это проверить, нужно связаться со жрецами, – отвечал тот.

– Правильно, соберем совет, – предложила Маюн.

– Вы совершенно правы, нам в этом сложном вопросе не помешают разъяснения самих жрецов. И, тем не менее, с большим советом я бы пока повременил. Если мы не найдем талантам Деи другое объяснение и если в этой истории действительно замешаны Веды, то они уже знают о провале их мероприятия. Не будем забывать, откуда и при каких обстоятельствах попали к нам наши новые друзья. После произведенных таинственным нарушителем или нарушителями манипуляций, по-видимому, чрезвычайно сложных, ребята все-таки сбежали от стражников кольца. А жрецы по-прежнему не заявили о том, что кто-то пробил брешь в их защите, а потом беспрепятственно покинул их неприкосновенную территорию. Мы не знаем, кто может за этим стаять, а цель, ради которой Вед пошел на преступление, вряд ли благая. То, что стражники не заявили старейшинам о вашем визите в их святыню, может свидетельствовать о заговоре. Все это время я ждал от жрецов официального заявления о вторжении, но теперь я убежден – они вообще не знают о случившемся. На прошлом совете я утаил тот факт, что вы попали на границу Мрамгора через кольцо Ведов и, если вы помните, я также утаил и то, откуда вы прибыли, опасаясь паники со стороны граждан.

– Но как же мы все выясним, если вы боитесь сказать правду о том, что мы осквернили их святыню своим присутствием? – сокрушался Ян. – Ведь если Дею действительно использовали как сосуд, ей может сильно навредить то, что в ней спрятано! Почему нельзя просто спросить у ваших чародеев, у кого-нибудь, кому вы больше всего доверяете.

– Нет, Ян, – вновь неожиданно для всех вступила в диалог Дея, – если я правильно поняла, когда ты рассказывал о мощи и неприступности Багорта, ты говорил, что здесь собраны основные, но далеко не все силы Ведов. А также ты говорил, что многие пытались его захватить.

– Да, – подтвердил Ян, понимая, куда клонит Дея.

– То, что во мне, возможно, спрятано, может оказаться оружием против Багорта, а не рассказавшие о нас тени, скорее всего, действительно в сговоре с злоумышленником. Если кто-то притащил нас сюда для своих целей, нам лучше держаться так, будто мы об этом и не подозреваем, – голос Деи стал металлическим, – настало время мне выйти из замка, Вайес.

– Что ты такое говоришь!? – взревел Ян. – Да после того, что мы узнали, я бы тебя вообще в сундук спрятал.

– Ага, и замок повесил.

– Нет, охрану поставил! Вайес, почему вы не возражаете ей?

Но глава Мрамгора на удивление Яна смотрел на Дею с благоговейным восторгом и горечью одновременно. Казалось, в нем происходит какая-то внутренняя борьба, он о чем-то сосредоточено размышлял или пытался принять решение, дававшееся ему с огромным трудом. Наконец, после долгой паузы он заговорил, обращаясь к одной Деи.

–Такая самоотверженность делает вам честь, моя дорогая. Я подозревал, что ваше сердце столь же благородно, сколь и весь ваш облик, – прошелестел Вайес извиняющимся, как показалась Яну, тоном.

Секунду помедлив, он обратился к Яну.

– А сейчас, мой друг, я попрошу вас проводить Дею в ее комнаты, ей необходимо выспаться и еще раз все хорошенько обдумать. Такие важные решения необходимо испытывать сном. Порой на утро они начинают казаться нам ужасно безрассудными. – Он погладил Дею по плечу и тихонько прибавил, – жду вас завтра к обеду у себя, Ян проболтался мне, что вы любите черничный пирог. Я попрошу приготовить его специально для вас.

Все распрощались, и Ян повел подругу, как и велел Вайес в ее комнаты. Дея шла немного впереди, не следя за дорогой, вовлеченная в свои мысли.

– Что ты задумала, Дея? – спросил Ян.

– Точного плана у меня пока нет, но я намерена выяснить, что за шутник вздумал использовать меня как пустой горшок! – гневно прошипела она.

– Но ведь не известно наверняка, что тебя связали с кем-то кровным заклятьем.

– Значит, пора выяснить, что здесь затевается и как мы к этому причастны.

– Но, Дея! – взмолился Ян. – Это опасно!

– С каких это пор тебя беспокоит степень опасности наших мероприятий?

– Всегда беспокоила! – не унимался Ян. – Одно дело мои чудачества и совсем другое – ты.

– Как ты не понимаешь, Ян, даже если бы я не была впутана в эту историю, она все равно может мне навредить. Опасность может грозить всему Багорту, а Вайес все равно не в силах вернуть нас обратно. Ведь мы не знаем ничего. Может, это очередное вторжение в Багорт, тогда пострадают многие. А я не хочу быть оружием в чьих-то руках.

– И что ты намерена предпринять?

– Я же уже сказала, пока не знаю. Но, думаю, пора выйти из укрытия и посмотреть, не зашевелятся ли наши темные лошадки. Ты ведь теперь Сагорт, а Сагорты всегда стояли на защите Багорта, пора тебе взвалить на плечи бремя дара.

– Дея, ты хочешь взять на себя роль приманки? – растягивая каждое слово, произнес Ян.

Ошарашенный своей догадкой, он с силой развернул ее к себе лицом и, вцепившись в ее тоненькие плечи, уставился немигающим взглядом.

– Вайес советовал выспаться, – произнесла спокойно Дея, мягко высвобождаясь из цепкого дружеского плена, – не знаю, как ты, а я воспользуюсь его советом.

– Нет, Дея, я не хочу оставлять тебя одну, – взмолился растерянный Ян. – Разреши мне остаться у тебя. Я устроюсь в каминной на диване.

– Ян, замок хорошо охраняется, а если бы мне потребовалась дополнительная защита, Вайес наверняка приставил бы к моим комнатам стража. К тому же тебе и самому надо быть в хорошей форме, а беспокойный сон на диване не способствует полноценному отдыху.

Они остановились у дверей ее комнат. Дея потрепала его волосы привычным жестом и Ян, облокотившись от бессилия о стену, посмотрел ей в глаза, мысленно умоляя передумать.

– Спокойной ночи, – прошептала она тихо и сделала то, чего раньше не делала никогда – сжала его ручищу в кулак своими хрупкими пальчиками и нежно поцеловала костяшки его пальцев.

Не успел Ян очнуться, как она уже скрылась за дверью. Он постоял еще несколько минут у ее комнат, разглядывая свои руки отсутствующим взглядом, потом поднес их к губам, пробубнил что-то бессвязное и побрел к себе.

Глава 6

Решение.

Было около полудня. В залитой солнцем спальне Дея сидела у огромного зеркала в чугунной раме и расчесывала свои длинные волосы. Это занятие всегда помогало ей сосредоточиться. Медленно проводя щеткой и распрямляя янтарные кольца волос, она смотрела вперед, но, казалось, не видела своего отражения в зеркале, взгляд ее был застывший, и только легкая складочка на переносице выдавала активный мыслительный процесс.

Вчерашние события вновь потревожили почти устоявшийся порядок. Всю ночь она проворочалась в постели, пытаясь призвать сон как спасение от мозгового штурма, но заснула только под утро. Беспокойная дрема не дала ей облегчения, скорее, напротив, посеяла еще большую смуту в голове.

Странный сон, пригрезившийся ей уже на рассвете, окончательно выбил девушку из равновесия. Его нельзя было назвать кошмаром, в нем не происходило ничего особенно ужасного, но пробудилась она в совершенно расстроившихся чувствах.

Уцепившись за это ощущение и пытаясь восстановить в памяти подробности этого сна, она с досадой признала, что, как и большинство сновидений, сегодняшнее стремительно растворилось сразу после пробуждения. А все его события уже успели перемешаться, превратившись в нестройную повесть.

Дея запомнила только то, что снился ей ее интернат. Она сидит в маленькой библиотеке за кипой каких-то пыльных книг, наводящих на нее тоску, что уже само по себе было странно, потому что книги Дею редко заставляли скучать. И вот она засыпает в собственном сне и чудится ей (как это во снах часто случается) неведомая параллельная реальность и в этой скрытой от посторонних глаз действительности спрятана девочка, особенная чем-то девочка, но чем именно, Деи не ясно. Она только знает наверняка (как и полагается во сне), что имеет к этой девочке какое-то отношение. И вот они теперь вдвоем ходят по лабиринтам этого странного места.

Сколько продолжались их мытарства, Дея так и не вспомнила, может, день, а может и неделю, но не это было важно в том сне. Важными были голоса, она слышала их доносящимися откуда-то издалека. Голоса принадлежали двум мужчинам, они спорили о чем-то и у Деи сложилось впечатление, что предметом их спора была блуждающая с ней в лабиринте девчушка.

Дея мучила себя, заставляя вспомнить, что именно говорили те мужчины, потому что это было очень важно. Но в тот момент, когда ей показалось, что она вот-вот вспомнит, в дверь постучали.

– Войдите, – с досадой крикнула она.

Поступь Яна она узнала сразу. Он зашел в спальню и остановился на пороге, оперевшись о наличник.

– Тебя опять посетил мозгоклюй во время утреннего туалета? – улыбаясь, поинтересовался он.

Дея развернулась к нему и вопросительно приподняла бровь. Он подошел, мягко высвободил щетку из ее рук и принялся сам расчесывать ее ужасно спутанные волосы.

– Пора бы уже понять, Дея, я знаю все твои повадки наизусть, как впрочем, и ты мои, – говорил он, пытаясь распутать пряди. – У тебя расчесана только одна прядь, а все остальные даже не тронуты.

– И правда, – улыбнулась она, изучая отражение в зеркале. – Плохо спала, ворочалась, ерунда всякая снилась, – она на секунду задумалась, а потом неожиданно для самой себя выпалила. – Знаешь, мне иногда кажется, что мы все на самом деле спим и видим сон или не сон, а чью-нибудь фантазию, не нашу собственную, а чужую! Понимаешь?

– Честно говоря, не совсем, – протянул Ян, с бестолковым видом уставившись на подругу.

– Да, ты прав, глупости, – пробормотала она поспешно. – А тебе удалось выспаться? – Спросила она небрежным тоном.

Ян отмахнулся от ответа, ему не хотелось говорить, что всю ночь он просидел на кровати, разглядывая костяшки своих пальцев. А на утро обнаружил себя на полу, свернувшегося калачиком и накрытого стянутой с кровати подушкой.