Quotes from the book «Отворите мне темницу»

образовании. – Как хотите, господа, не понимаю вас!  – возмущённо басил поручик Горелов, размахивая остывшей ватрушкой и поглядывая в сторону барышень. – Ежели

пеной у рта, а за что прикажете уважать-то

В жизни не забуду, как вы рыдали у меня в ногах и молили хотя бы о малейшей возможности быть возле меня! Помнится, и Лермонтова читали: «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться

Прокопьич, стало быть, собираться надо. – буднично, словно продолжая начатый разговор, сказала она.  – Времени у нас мало, а тянуть нельзя. – Да о чём ты, Устя Даниловна? – Антип шагнул к ней. – Не разумею даже…

можно! Чем же тебе там худо оказалось, дурища?! – Да

просил, чтобы бумага и чернила были… да вон они, на подоконнике! Как прятать, никого учить не надо? Три головы склонились над «Колоколом». Читали торопливо, обмениваясь

от окна и снова принялся ожесточённо мерить шагами комнату. – Вспомните, Никита Владимирович… Ведь нам обоим в уезде предлагали поступить в мировые посредники! Я тогда отказался… Отказался по слабости своей, понимая, что не только справедливым быть – видеть этих мерзавцев с их нытьём и просьбами у себя в имении не смогу! А вы… вы согласились! Помнится, я тогда восхищался вашей волей, умением скрепить сердце, задушить в себе горе ради общественных интересов… Ждал, что вы всей душой

другого. В живописи вся Варина жизнь. Довольно долгое время Сергей молчал, ожесточённо

который, впрочем, с большим интересом прислушивался к разговору