Амир. Его заложница

Глава 14

Злата

Я наспех перебираю все вещи, что висят на вешалках. Ощупываю их. Бегло прохожусь пальцами, как какая-то маньячка. Или преступница. Только преступницы роются в чужих шкафах.

Да, и плевать! Если это поможет мне раз и навсегда избавиться от похитителя, я готова на все!

Одежды не так уж много. Она вся однотипная. Особенно, камуфляжные костюмы, которых здесь насчитывается штук пять.

Наверное, в них Амир ходит на охоту или обходит свои владения вокруг дома – не могу знать.

Еще мое внимание привлекают классические костюмы темных цветов. Черные, темно-синие и один серый, тоже мрачного оттенка. Они такие же угрюмые, как хозяин дома. А еще, похоже, очень дорогие, если судить по качеству ткани.

Мне почему-то захотелось увидеть, каким Амир будет в костюме. Наверное, ему очень пойдет. Хотя… нет. Такое жестокое животное вряд ли можно облагородить благородными вещами.

Перебрав всю одежду на вешалках, я по очереди выдвигаю ящички, что находятся здесь же, в шкафу, только на нижнем ярусе.

Ощупываю вещи руками и перебираю друг за другом, пока в одном из ящиков не обнаруживаю что-то твердое.

Руками раскидываю по сторонам аккуратно сложенные футболки, будто рою яму в песочнице, пока не добираюсь до той самой вещи. Ей оказывается пистолет. Настоящий, блин, пистолет.

Не знаю почему в этот момент я начинаю испытывать страх. Легкие передавливает, и живот крутит.

Мои руки дрожат, когда я пытаюсь взять оружие. Мне почему-то жизненно необходимо дотронуться до него, ощутить в своих ладонях.

Пистолет оказывается неожиданно тяжелым. Я осторожно кручу его в руках, опасаясь стронуть что-нибудь не то.

Интересно, сколько человек Амир убил из него? А вдруг однажды пуля из этого дула догонит и меня?

Не в силах больше думать о дурном, я бросаю пистолет обратно в ящик. Паника почему-то совсем не отступает. Я бы даже сказала, наоборот, мне становится не по себе от этой находки.

Одно дело только предполагать, что я в плену у бездушного убийцы, а совсем другое – найти этому прямое подтверждение.

В какой-то момент понимаю, что нужно избавиться от отпечатков. Не хочется, чтобы потом на меня повесили какой-нибудь труп. Это было бы слишком.

Осторожно обтираю опасную игрушку первой попавшейся под руку футболкой, а потом вновь закапываю под слой одежды. Расправляю ее, будто бы все так и было.

Внутри свербит, но я решаю не отступать от своего плана. Амир должен поплатиться за все, что сделал со мной и Леней.

После осмотра шкафа я направляюсь в ванную. Там впервые за все время заточения вижу себя в зеркало.

Теперь понимаю, почему Амир просил меня принять душ. «Смоки айс» превратились в расплывшиеся черные пятна, размазались вокруг глаз уродливыми синяками. Странно, что этот мужлан меня вообще захотел. Или ему просто пофиг, лишь бы дырка была?

Волосы на голове свалялись колтунами. Еще никогда я не выглядела настолько плохо. Мне даже становится немного стыдно за себя. Но до этого момента я и думать не могла о собственном внешнем виде. Все, что меня беспокоило и беспокоит до сих пор – мое спасение.

Единственное, что решаю сделать – смыть макияж. Без этого никуда. Часто, если не сделаешь это сразу – глаза начинают зудеть. А мне лишние трудности сейчас ни к чему.

Когда с размазанной краской становится покончено – я начинаю походить на человека. Вытираю лицо, еще раз оглядываю себя в зеркале, а потом уже выхожу из ванной, потому что тут точно нет ничего ценного.

Третья дверь оказывается кабинетом. Тут то точно должно быть что-то интересное! Главное, закончить уже со всем побыстрее. Будет обидно, если я провожусь тут столько времени, что не успею покинуть территорию до возвращения хозяина.

Ноутбук включить, конечно же, не получается. Он запаролен. Как и парочка сейфов в этой комнате. Там уж наверняка есть что-то, что смогло бы меня выручить. Но я, увы, не умею взламывать металлические шкафы с ценностями.

В ящиках стола обнаруживается какая-то ерунда. Разные договоры и акты. А внимательно просматриваю их, чтобы найти соглашение с моим братом. Но ничего такого там нет.

Единственное, что удается узнать – полное имя Амира: Амир Бахирович Айдаров. Но мне это все равно ни о чем не говорит. Я не знаю этого человека, хоть ты тресни. И, судя по расширенным глазам второго гаишника, который нас остановил, не знаю его только я и тот первый офицер.

Практически перед самым уходом замечаю на шкафчике со стеклянными дверцами небольшую черную коробочку. Решаю посмотреть что там.

Подставляю офисное кресло, кое-как ловлю на нем равновесие, чтобы не упасть, и заветная вещица оказывается у меня в руках.

Коробка практически пустая. Там обнаруживается фотография, где изображены три молодых парня, больше похожих на подростков, которые обнимают друг друга, уложив руки на плечи. Вот только лица двух из них, что стоят по сторонам, зарисованы красными крестами, не получается даже разглядеть.

Становится жутко. Я сглатываю. Что могло с ними случиться? Они погибли? Или Амир только собирается свести с ними счеты?

В любом случае – смотреть неприятно. Воображение рисует ужасные события, думать о которых не хочется, несмотря на разыгравшееся любопытство.

А еще на самом дне, под фото лежат три детских рисунка. Они нарисованы очень неумело. Художник, кажется был совсем маленьким.

Я спешу затолкать картинки обратно в коробку. Здесь мое воображение разыгралось еще хуже, и я хочу остановить его, потому что в голову не приходит ничего хорошего.

Глава 15

Злата

Последняя комната оказывается закрытой. Я еще какое-то время дергаю за ручку, надеясь, что ее просто заклинило, но ничего не происходит.

Вскрывать запертые двери я не умею тоже. У меня даже шпильки в волосах нет, чтобы просто попробовать, поэтому я решаю больше не терять времени и мчусь вниз.

Оказавшись в гостиной, замечаю странно шевеление со стороны входа в дом. Затаив дыхание, быстро оглядываюсь по сторонам, чтобы ухватиться за какой-нибудь тяжелый предмет для самообороны, но на глаза, как назло, ничего не попадается.

Мне навстречу выходит огромная черная собака. Сердце кубарем летит вниз. Я боюсь собак. Очень. На улице стараюсь обходить их десятой дорогой. А тут мы один на один и так близко.

А самое страшное, что сейчас я на ее территории. Интересно, почему мерзавец не предупредил меня о таком «незначительном» факте?!

– Хороший песик… – полным паники голосом произношу я дурацкую фразу.

Собака издает громкий лай, от которого рухнувшее сердце окончательно перестает биться, а потом ложится на выходе из гостиной, преграждая мне путь на волю.

«Отлично»! Просто «супер»!

От разочарования взмахиваю руками, на что пес тут же реагирует: приподнимает голову и напрягает уши.

Несмотря на то, что собака довольно дружелюбно лежит на полу и не нападает, я не могу отойти от, сковавшего меня страха. Боюсь до трясущихся поджилок.

Если бы сейчас Амир спросил меня: «Секс или день в компании, вызывающей ужас псины?», я бы не задумываясь выбрала первое. По крайней мере, мужчина не загрызет меня до смерти. Или может?

Какое-то время я просто не шевелюсь. Стоит мне только неосторожно двинуть головой, как животное молниеносно реагирует, поднимая нос с вытянутых лап.

Когда до меня доходит, что опасность не так уж велика, я начинаю действовать. Проверяю, на сколько шагов мне в принципе разрешено сдвигаться с места.

Оказывается, что я беспрепятственно могу попасть на кухню или вернуться на второй этаж, но как только я делаю шаг по направлению к выходу, где, собственно, и лежит собака, она начинает угрожающе рычать.

А сразу представляю, как ее острые и крепкие как сталь зубы, вонзаются в мою нежную плоть. И от страха начинает трепыхаться в груди.

А еще обида душит. Шанс покинуть дом был вполне реален. Он уже был у меня в руках. Я практически видела, как миную забор и вдыхаю терпкий аромат желанной свободы.

Я теперь все, что остается от бессилия кусать губы и смахивать со щек быстро бегущие слезы.

Раз уж мне придется здесь задержаться, решаю все-таки принять душ в гостевой спальне. Думаю, хоть так удастся немного расслабиться, но и это не помогает.

Я просто в ужасе! Как Амир умудряется контролировать мои эмоции на расстоянии. Он же далеко. Не здесь. А с помощью собаки держит меня взаперти, вообще не думая о том, что со мной может случиться. А эта собака… Здоровенная. Наверняка злая. А что, если она покинет свой пост и все-таки решит меня загрызть?!

Я принимаю решение остаться в комнате – больше не мучить свою нервную систему. Хоть немного ослабить внешнее на нее давление. Не могу. Выдохлась.

От разрушающей истерики меня оделяет всего шаг. Шаг. Маленький такой шажочек. Сделала его – и тебя накрыло.

Но мне хочется сохранить остатки здравого смысла. Они нужны. Без них я никуда. Никак. Противостоять упертому мордовороту на одних только эмоциях не получится. Знаю. Он сам расчетлив и прозорлив. Я не справлюсь, если буду просто бездумно истерить.

Только шум приближающейся машины заставляет меня подняться с кровати.

Я подхожу к окну, которое как раз выходит на ворота.

Вижу, как Амир глушит мотор, выходит из своего авто, и направляется в сторону дома.

Его хищные повадки никуда не исчезли, наоборот, он стал выглядеть еще опаснее, еще непреступнее.

Не удивлюсь, если он ездил по делам, чтобы кого-нибудь уничтожить. Надеюсь, что хотя бы не моего брата. Этого я не переживу. Лучше уж я, чем Леня.

Поэтому ничто не в силах остановить меня, когда я пулей вылетаю из гостевой комнаты осуществить то, что мгновенно пришло в голову.

Глава 16

Злата

Я не знаю, что сейчас управляет мной, какой бес вселяется. Ноги сами несут меня в спальню Амира, а руки копошатся в его футболках в поисках пистолета.

Я понятия не имею, как им пользоваться. Не знаю и, если честно, совсем не хочу знать. Но у меня нет выбора.

Спускаюсь по ступенькам на первый этаж, где Амир уже треплет за ухо свою здоровенную собаку.

– Отпусти меня, или я буду стрелять, – обращаюсь к нему на «ты» и вообще не узнаю свой голос. Он срывается от волнения и даже страха. Мне еще никогда не приходилось иметь дело с оружием, и я в панике.

Руки дрожат и, уверена, этот факт не укрывается от острого взгляда мужчины.

– Убьешь? – спокойно спрашивает он.

Смерти Амир не боится. И это видно. Его взгляд невозмутим. Он все такой же суровый и цепкий. Пугающий. Мне страшно, хоть это и я стою с пистолетом против безоружного мужчины.

Быть может, он просто понимает, что я снова струшу, не доведу до конца? Или у него за поясом припрятана еще одна пушка… и помощнее?

– Просто отпусти… Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Я всего лишь хочу уйти.

– Нет, – и снова этот голос… Властный. Хватающий за горло. Вынуждающий делать так, как он велит.

Наверное, я никогда не смогу к такому привыкнуть, когда человек одним коротким словом может задавить, загнать в угол, прижать так, что не будет никакой возможности сделать вдох.

Почему я вообще о таком думаю? Что значит «никогда»? Я же не собираюсь с ним оставаться даже на пару дней, а размышляю так, точно планирую тут поселиться.

Пока отвлекаюсь на свои глупые неуместные мысли, Амир умудряется снять футболку.

Оружие в моих руках начинает дрожать сильнее. И я все еще не поняла, как им пользоваться. Достаточно ли просто нажать на спусковой крючок?!

– Хочешь убить меня? – снова спрашивает мужчина. – Так давай! Куда будешь стрелять?

Я не вижу на его лице ни ухмылки, ни тени волнения. Оно каменное. Жесткие черты сейчас как никогда пугают. Показывают, что с человеком из силы и стали справиться невозможно.

– Сюда? – он указывает на один из шрамов в районе ключицы.

Даже на расстоянии и сквозь пелену влаги в глазах, мне удается заметить его.

– Или, может быть, хочешь попасть сюда? – теперь крупный палец тычет на длинный шрам, тянущийся по талии. – Вот еще отличное место, – Амир показывает на очередной рубец, а меня все сильнее накрывает истерикой.

Его нельзя убить, да и у меня кишка тонка, если уж честно. Не знаю, чего хотела добиться этим спектаклем. Мысли просто исчезли, когда я побежала за пистолетом.

– Здесь тоже отличное место, – очередной шрам от пулевого ранения в районе правой груди предстает моему взору.

Он вообще человек? Как он жив до сих пор?

Не могу удержаться и громко всхлипываю. За пару минут мое состояние сильно изменилось. Уровень психологического напряжения взлетел до небес.

– Стреляй! – грозный рык становится последней каплей. Меня накрывает окончательно.

Опускаю руку с оружием и падаю на колени. Кого я хочу обмануть? Я просто не вывожу эту ситуацию. И я не убийца.

Закрываю лицо руками. Слезы бегут по щекам, и я сотрясаюсь от ощутимой истерики.

Плач и всхлипы становятся слишком громкими. Наверное, впервые за все время моей жизни я плачу настолько сильно.

Даже когда родители умерли, все, что я чувствовала – это пустота. Такая дыра внутри, от которой невозможно спрятаться. Слез не было, как и истерии. Я просто долгое время сидела и смотрела в одну точку, не в силах справиться с душевной раной.

А сейчас все эмоции выворачивает наружу. Они то и дело взрываются внутри с новой силой, а потом опять выливаются очередными горькими всхлипами.

Тяжелый пистолет так и лежит подле моих ног.

Если Амир теперь решит убить меня – пусть. Сил оставаться рядом с ним больше нет. Я выжата. Я разбита. И теперь не чувствую ничего.

Что-то сломалось внутри меня, напрочь лишая инстинкта самосохранения.

Теперь я ничем не отличаюсь от маленькой тряпичной куклы, которая так сильно намокла, что не может сдвинуться с места.

Она лежит, будто распятая на полу, и ждет своей участи. Незавидной, скорее всего, но ей плевать, ведь она всего лишь игрушка. Кусок ткани набитый ватой.

Сильный руки Амира поднимают меня с пола. Я все еще трясусь от невиданных мной ранее чувств. Сотрясаюсь в его могучих ручищах, как маленький озябший воробушек.

А бандит крепко прижимает меня к себе и куда-то тащит. Кажется, наверх. Наверное, закинет сейчас в свою комнату и накажет за безумную, глупую выходку по всей строгости.

И он такой теплый… Горячий даже… Мне приятно ощущать его температуру своей прохладной кожей.

А еще он вкусно пахнет. Очень. И запах такой странный… не встречала ранее…

Еще утром от него несло смертью, а теперь все поменялось. От того, что я чувствую, хочется ощутить покой. Умиротворение даже. Амир держит меня так, будто хочет защитить, а не растерзать своими острыми хищными зубищами.

Сама не замечаю, как обхватываю руками его мощную шею, укладываю голову на плечо.

Как же хочется спать… оказывается, я так устала… Господи! Как же я устала.

Стресс и бессонная ночь слишком сильно сказываются на моем состоянии. Я даже не думала о таком. Когда искала компромат на лютого зверя, казалось, что во мне еще полно сил.

Вот только где они сейчас? В миг улетучились, оставив меня, беззащитную и послушную, расслабляться в руках моего врага.

Глава 17

Злата

Открываю глаза. Надо мной деревянный потолок и небольшая люстра.

Мне требуется немного времени, чтобы прийти в себя и понять, наконец, где я.

Открытие не обнадеживает. Наоборот, наводит тоску и чувство безысходности.

Понимаю, что я нахожусь в спальне Амира. Для этого даже необязательно отрывать взгляд от потолка, слишком уж сильно комната пропиталась им. Горячим, огромным, сильным мужчиной.

Скидываю с себя простынь, и с облегчением понимаю, что на мне все еще надета футболка и белье. На всякий случай, прислушиваюсь к своему телу. Чувствую общую усталость, но не более.

Хозяин дома спит рядом. Его мощное тело раскинуто на кровати в расслабленной позе.

Я украдкой, будто боюсь, что меня засекут за чем-то позорным, поворачиваю голову в его сторону.

Увиденное, заставляет меня быстро отвернуться. Воздух застревает в горле, и от смущения начинает печь щеки.

Он голый. Голый, блин! Даже простынкой не накрыт.

Мамочка дорогая!

Его член отлично видно, потому что верзила без стеснения спит на спине. Он точно специально делает это, чтобы сыграть на струнах моих натянутых нервов.

Несколько секунд снова смотрю в потолок. Перевожу дыхание. Мне нужно успокоиться. Прийти в себя.

Сбежать не пытаюсь. Во-первых, нет сил. Во-вторых, на первом этаже, у самой двери, наверняка сидит здоровенная зверюга. И она меня не выпустит.

Когда удается снова начать дышать более или менее ровно, голова сама по себе поворачивается в сторону Амира. Я не могу это контролировать. Запретное так и тянет. Манит взглянуть еще одним глазком.

Я стараюсь не смотреть хотя бы на здоровенный орган, который даже в таком состоянии впечатляет своим размером. Что же будет, когда он целиком наполнится кровью?

Хотя, если честно, я в этом ничего не смыслю. Пару раз мы с Машкой смотрели порно ради праздного интереса. Но это было очень давно, мы тогда еще учились в школе. Потом как-то больше желания не возникало. Так что все мои познания мужской анатомии ограничиваются уроками биологии и парочкой неприличных фильмов.

Но, что бы я не делала, взгляд будто нарочно притягивается к члену Амира. Мне стыдно до такой степени, что шея покрывается влагой. А еще появляется тянущее чувство где-то внизу.

Мотаю головой, чтобы хоть как-то снять порочное наваждение. Перевожу взгляд на мускулистый торс. Но облегчения не чувствую. Атлетичная фигура, с ровно очерченными мышцами и кубиками твердого пресса, оказывает на меня практически такое же влияние, как и орган, о котором я сейчас стараюсь не думать.

Правая грудь и рука Амира забиты рисунками. Полностью. Они составляют единую картину и практически не оставляют свободного пространства, где бы можно была различить цвет его собственной кожи.

Татуировки не чисто черные. Тут есть вкрапления темно-синего и красного. Все это вместе смотрится очень гармонично.

Будучи подростком, я тоже хотела сделать себе татушку, но Лене удалось отговорить меня, убедив, что это лишь грязь на коже, от которой потом будет невозможно избавиться. По крайней мере, до конца.

Но, рассматривая узоры Амира, я понимаю, что брат был неправ. В этом все же есть что-то притягательное. Завораживающее даже. И мне хочется пробежаться пальцами по темной картинке.

А еще хочется коснуться его рельефного торса, груди, что высоко вздымается всякий раз, когда Амир совершает вдох.

Мне все же удается сдержаться. Поддаваться странному безумию не хочу. Это сейчас, когда мужчина спит, я могу так спокойно находиться рядом, а потом, когда проснется, он снова начнет выворачивать наизнанку все мои чувства.

На лице Амира застыло спокойное, умиротворенное выражение. Я даже не могу узнать его.

Интересно, сколько ему лет? Он явно старше Лени и точно гораздо старше меня… Но навскидку невозможно определить…

Замечаю шрамы. Их явно больше, чем мужчина показывал мне вчера. Некоторые почти незаметные, а другие очень даже. Особенно глубок тот, что закрашен рисунком на правой груди. Даже татуировка не смогла скрыть его. Либо он был получен позднее.

Я могу только представить, как больно ему было, когда он получил его. Не знаю, откуда во мне берется это чувство жалости. Единственное, чего я должна желать этому ублюдку – смерти. А я думаю сейчас о то, что ему, бедняге, пришлось пережить.

Наверное, это просто чувство солидарности, ведь он не разорвал меня вчера, не изнасиловал спящей, в общем, проявил милосердие, оставив мой опрометчивый поступок без последствий.

Пальцы сами тянутся к шраму. Я тихонько касаюсь его по краю. Медленно обвожу контур. Я бы точно не смогла пережить такое… никогда…

Сглатываю неприятное чувство, что образовалось в горле. Я будто резко вспоминаю кто этот мужчина, и где вообще я нахожусь. Он похитил меня. Нагло забрал. Запер в сарае, а потом приказал ползти к нему на четвереньках в одном только просвечивающемся мокром белье.

А я, как какая-то ненормальная, сейчас переживаю за его старые шрамы и наслаждаюсь красотой его идеального спортивного тела.

Теперь хочется резко отдернуть руку, вот только я не успеваю. Бандит открывает глаза. Его рука молниеносно сжимается на моем запястье. Амир подхватывает меня за талию с другой стороны и рывком перекидывает через себя, усаживая сверху на свой обнаженный пах.

Глава 18

Злата

Член Амира напряжен, и я чувствую это очень отчетливо. Он упирается в мои складочки твердый, точно камень.

Я пытаюсь дернуться, хватая ртом воздух, но стальной захват на моей талии буквально пригвождает меня к месту. Точнее, к горячему, пульсирующему подо мной органу.

Я совершаю очередную попытку освободиться. Меня всю трясет от неведомых ощущений. Тело горит. А промежность и вовсе пылает от неприличной близости.

Я сижу верхом на абсолютно голом мужике, который без всякого сомнения, хочет поиметь меня своей здоровенной дубиной.

– Нет… – хрипит, удерживая меня на месте.

Глаза Амира затянуты туманной поволокой. Мужчина сейчас выглядит одержимым. По-моему, он не остановится. Не отпустит меня. Процесс запустился, и теперь несется на всех парах, как дымящий локомотив, потерявший управление.

– Это лучшее утро за последние три месяца, – делится Амир, а я уже теряю всяческую надежду.

Его ладони – настоящие жесткие тиски. Мне при всем желании с такими не совладать. Бейся не бейся – они не разожмутся.

Крепкие руки заставляют меня елозить киской по возбужденному члену, который бешено пульсирует подо мной.

По-моему, он стал еще больше. Еще горячее. Стальная плоть жжет складочки. И чем больше я пытаюсь сопротивляться, тем опаснее и теснее становится это прикосновение.

Низ живота странно тянет. Он буквально ноет, и при каждом новом движении это томление усиливается.

Начинаю понимать, что безумие, происходящее со мной сейчас, отдается в теле совсем не так, как в голове. И это пугает меня до чертиков.

Еще никогда я не испытывала ничего подобного рядом с мужчиной. Да я вообще никого из них не подпускала настолько близко. И теперь просто невозможно понять, откуда берется это безумное влечение. Почему я так ярко реагирую на откровенную пошлость опасного преступника со шрамом на лице?

Он не должен вызывать во мне ответного желания. Не должен. Как минимум, потому, что Амир даже не человек. Он шантажирует моего брата мной. Он держал меня в сарае!

– Давай, кошка, сопротивляйся! Так ты делаешь только приятнее. Я терпел твою строптивость слишком долго, пора уже тебе узнать свое место. И оно на моем члене, малышка.

– Нет! Нет! – пытаюсь кричать, но выходит отвратительно. Меня утягивают ощущения. Они не позволяют сопротивляться.

– Твои трусы мокрые, Злата… – голос Амира меняется. Нотки возбуждения значительно перетягивают на себя его обычный тон. Мужчина заведен до крайности. – Твоя киска хочет, чтобы я трахнул ее прямо сейчас.

Не получается сделать вдох. Я не могу дышать. О чем он говорит? Я не могла… Нет, я не должна была настолько возбудиться.

Прислушиваюсь к ощущениям. Бандит оказывается чертовски прав. По складочкам распределилась горячая влага. Трусики стали сырыми и теплыми. Почему такое происходит? Я не хочу!

– Интересно, на члене ты такая же дикая, как по жизни? – криво усмехается.

Нажимает мне на спину, укладывает грудью на свой идеальный торс. Прижимает ручищей, чтобы не смогла сбежать.

Другой рукой бесцеремонно сдвигает трусики. Не ласкает. Сразу упирается в меня своим стоящим членом.

– Сейчас мы это узнаем, кошка…

Амир немного надавливает, и я, вся напрягаясь от страха, сама того не осознавая, выкрикиваю:

– Я девственница, Амир! Пожалуйста…

Захват на моем теле тут же слабеет. Я быстро перебираюсь на свою половину кровати, стараясь отползти как можно дальше.

– Чего, блядь? – лицо бандита перекашивает от недоумения.

Я только хлопаю глазами. В груди бешено бухает сердце. Ноги все трясет от напряжения. А киска пульсирует, горит, и это я ощущаю сильнее всего. Будто вся я сейчас сконцентрирована там.

– Ты рядишься, как шалава, у шеста крутишься, будто родилась на нем, и я должен в твой бред поверить?

– Я не вру, честно, – сжимаю ноги и ягодицы. Будто хочу защититься.

Это вообще не приносит никакого успокоения. Складочки только сильнее начинают пульсировать, напоминая, что я очень, очень сильно возбуждена сейчас.

Лицо Амира становится напряженным. Он внимательно смотрит на меня. Хочет считать информацию по мимике, жестам. Хочет распознать вранье. Но я ведь не вру…

– Посмотри на меня! – приказывает.

Его голос теперь стал прежним. В нем появились холодность и металл. Я беспрекословно выполняю приказ, поднимая голову.

Мои глаза наполняются слезами, и, наверное, именно это спасает меня.

Амир изучает мое лицо еще какое-то время, а потом говорит:

– Даже сама себя не трахала?

Он произносит это так серьезно и буднично, будто в этом нет ничего особенного. А я не могу и языком пошевелить. Только мотаю головой из стороны в сторону, все еще глядя в глаза Амира. До сих пор не могу ослушаться и опустить взгляд.

– Оргазм? – очередной вопрос, зажигающий на моих щеках пламя. Мне так стыдно не было никогда.

Снова отрицательно мотаю головой.

Во рту все пересохло. Такие расспросы кажутся унизительными, и я не знаю, куда деть себя. Сквозь землю провалиться хочу. Не могу больше выносить изучающий взгляд бандита и его грязные вопросы.

Он думает о чем-то какое-то время. Ожидание вердикта сейчас невыносимо. На горящих щеках можно жарить блины, а все тело натянуто гитарной струной.

– Ложись на кровать и раскинь ноги. Сейчас я научу тебя кончать.