Чтобы познать мир, я путешествовала без денег. Кто мне помогал? Наркоманы, панки, хиппи, воры, психбольные, маргиналы и бродяги. Те, кому нечего терять.

Одна из вещей, которым учит автостоп – терпение. Если у тебя его нет, это занятие не для тебя. Вторая – что бы ни случилось, всё в порядке. Ты волнуешься, когда простоял полдня и скоро сядет солнце. Тебе лезут в голову разные мысли. Это заставляет тебя беспокоиться и думать о том, как сойти с маршрута. Нужно быть спокойным. В мире много добрых людей, надо просто дождаться свою машину. Жизнь доказывает, что мир держится на взаимовыручке. Человек становится привязан к те вещам, которые имеет, и боится их потерять, потому не доверяет. Но эволюция так не работает. Мы имеем шанс выжить, только помогая друг другу достигать общих целей. Полагаться на себя нужно, но полагаться только на себя – глупо.

Санкт-Петербург

Итак, в паспорте стоит желанный первый в моей жизни финский шенген на полгода. Я выезжаю из Питера. Со мной попутчик Дима. Парень небольшого роста, мускулистый, независимый. Впервые мы увиделись на слете АВП и прокатились автостопом до Мурома, чтобы получше «притереться».

Рано утром я ждала Диму в метро «Купчино». На лавочку ко мне подсел азиат, что-то спросил, затем стал трогать, класть голову мне на колени. Людей не было. Сидеть рядом с ним было неприятно, и я ушла в более безопасное, как мне казалось, место – на остановку междугородних автобусов. Пока шла, боялась оцепления гопников. Они кружили у ларька шавермы как стервятники. Я пересекла поле и добралась до спасительной остановки. За ней несколько особей на корточках. Делаю вид, что жду автобус. В этом районе одной лучше не ходить. Хотя, попутчик защищать меня не собирался – парень не любит драться, несмотря на мускулы.

Мы стартовали, плутая в промзоне, прошли автостоянку и между гаражами по деревянному мостику, по сторонам которого валялись кучи мусора, перешагнули железнодорожные пути, вышли на трассу и встали на автобусной остановке. Идет дождь. Автобуса нет. Мы перешли на другую сторону и стали ловить машину. Доехали до КАДа в районе поселка «Бургы» (метро «Парнас»), стали голосовать в обратную, и снова чуть не проскочили поворот. Слишком уж шустрый попался водитель. Я достала табличку, и за три часа мы добрались до Выборга, сменив две машины. На въезде в город застряли. Что только мы ни делали: ходили по заправке, махали табличкой, голосовали – безуспешно. Попутчик занервничал и стал искать бла-бла кар прямо с трассы.

Следующая машина увезла нас с основной трассы. С глухого места спас дедушка, который возвращался домой в Светлогорск. Я проголодалась. Достала холодные макароны и перекусила на заднем сидении. В Светлогорске пограничники предупредили, чтобы мы убрались отсюда за два часа. Мы сели в автобус, который довез до границы. Там я стала проситься в машины, т.к. попутчик не владел английским. Пересекать границу пешком нельзя. Обращаюсь к двум пожилым женщинам. Но они по-английски говорят очень плохо, а финского я не знаю. Нас согласились везти за продукты в нагрузку.

Проходим границу. Женщины купили алкоголь, записав на нас, и быстро прошли таможню. Нас остановили и стали допрашивать, видимо, потому что идем первый раз и с большими рюкзаками, и выглядим очень подозрительно, да еще и едем на чужой машине. Пограничники засыпали вопросами: – «С кем едете? Покажите документы на машину». Русскую таможню прошли. Настала очередь финской. И здесь начались проблемы.

Девушка в будке допрашивала больше часа. «Как вы сюда доехали? На сколько дней едете? В какой город? Где будете ночевать? Где бронь гостиницы?» Мой попутчик кинул мне липовый маршрут на десять дней по всем городам Финляндии с ночлегом в гостиницах, который я сунула в окошко, но тот оказался неправдоподобным. Даты не сошлись. Паспорта нам отдавать не хотели. Наконец, выдали анкеты и проводили к таможеннику. Таможенник заставил выпотрошить рюкзаки. Увидел мои таблички для автостопа, рылся в бумагах. После чистосердечного признания меня отпустили, а у Димы обнаружили перцовый баллончик от собак. Баллончик изъяли и выдали штраф. В бумаге требовалось указать зарплату. Дима написал, что получает тысячу евро, с расчетом на то, что безработного за бугор не пустят. И финны, приняв сие за чистую монету, оштрафовали его на сто евро.

Выходим. Наши бабушки уехали. На автобус не идем. Да у меня и нет наличных евро. Автостоп запрещен. На наше счастье у границы стояли две русские фуры прямо до Хельсинки. Поездка прошла интересно: водитель рассказывал занимательные истории о том, как русские воруют велосипеды, грузят в фуры и продают. Кроме того, он оказался гомофобом. Присел мне на уши с манифестами о том, что «всех пидоров надо расстрелять».

Высадили нас на объездной в одиннадцать вечера. До центра можно пешком дойти. Вписка по каучсерфингу есть. Первое, что удивило – велодорожки и пешеходные дорожки, на которых нарисован мужчина, идущий за руку с ребенком. Второе – что в Хельсинки после восьми вечера – ни души. Город как будто вымер. Я вижу одноэтажные и двухэтажные домики с аккуратными балкончиками, заборчиками и садиками. Но людей нет. Прошли район «арабия». Встретили несколько арабов. До нужного адреса дошли к двенадцати. Чтобы попасть в квартиру, нужно связаться с хостом. Я чудом нашла вай-фай и позвонила.

К нам спустился африканец Джордж. Он только что лег спать. Джордж приехал из Ганы и живет здесь уже три года. Работает. Квартира – одна комната, кухня и туалет с душем, но без ванны. Это социальное жилье. Интернета нет. В комнате стоит кровать, диван и телевизор. Есть надстроенный второй этаж со спальным местом на двоих, где мы и расположились. Утром Дима делал зарядку, поели овсяную кашу. Джордж ушел на работу, оставив нам ключ. Объяснил, как добраться до центра. Дима хотел ехать осматривать достопримечательности, а меня заинтересовал намечающийся концерт прямо под окнами дома. К тому же, там выкладывали одежду. Оказалось – сегодня день города. В честь него рок-концерт и фримаркет. Мы тут же спустились, опустошив рюкзаки для вещей. Набрали спальников и много модной одежды из Стокманн. Всё бесплатно. На площадь стеклись неформалы и бомжи. Как оказалось, это самое тусовочное место всех хиппи и панков города, а две улицы, отходящие от площади, сплошь заполнены барами и магазинами с неформальной музыкой и атрибутикой. На площади раздавали бесплатно хот-доги, печеньки, булочки и кофе. Глядя как Дима уплетает сосиску, я критикую:

– Ты же не ешь мясо!

– Я для себя не покупаю мясо. Но если на халяву, я ем всё.

Мне нравилось тусоваться здесь, но меня потащили смотреть церковь и набережную, где не было никого кроме китайцев. Скучно. Я пошла в центральный парк, где шел поп-концерт. Людей тьма тьмущая. Рядом стояли трое русских парней. Они курили травку прямо на глазах у полиции. Меня угостили. Мы пошли в магазин, потом в паб. Меня напоили пивом и намеревались увезти в неизвестном направлении, но я сказала, что мне надо возвращаться домой. Хотя, я могла и остаться с ними – парни были весьма дружелюбны и даже купили мне билет на метро.

У метро я встретила Диму. Хотелось еще потусоваться, тем более, все финны отмечают праздник. Пойти в какой-нибудь бар. Но Дима был против. Пришлось домой идти. Утром надо уходить, лучше выспаться.

Утром, нагруженные кучей новых вещей, мы пошли бродить по улицам в поисках вай-фая, чтобы разослать сообщения на кауч. Но я была уверена, что это не сработает. Надо искать вписку на месте. И почему мы не запросили ночлег у Джорджа на несколько дней?

Попутно мы сдавали банки в «Лидл» – какой-никакой доход. И вот одиннадцать утра, и мы под этим жарким июльским солнцем (небывалая жара для Финляндии) с рюкзаками и табличкой. Мимо прошел финский студент. Остановился, спросил, чем помочь. Позвонил соседу по общежитию, но вписать нас не смог. Извинился, подарил два киви.

Остановился черный микроавтобус без опознавательных знаков. Водитель вышел, спрашивает: «Есть, мол, хотите?» И достает пакет с кучей еды: четыре пачки сосисок, хлеб. Я кормила местных чаек, которые слетелись к нам и стали вести себя невероятно нагло.

Фредерик

Просто общайтесь с людьми, и вы никогда не будете голодать и ночевать на улице.

Перекусив, мы вернулись на старое место. Дима ушел по своим делам, оставив меня сидеть с вещами и охранять его укулеле. Мимо проходит улыбчивый африканец в яркой национальной одежде. Мужчина, которого я поначалу приняла за растамана, увидел меня с кучей вещей, остановился, и мы разговорились. Он говорит по-английски так же хорошо, как и по-фински, хотя родной язык у него французский. В ходе разговора я узнала, что его зовут Фредерик, он из Буркина-Фасо, здесь живет несколько лет, работает учителем в университете, живет в общежитии. На вид лет 36 (мы были шокированы, когда узнали, что ему 46!)

Подошел Дима. Поговорили еще, Фредерик оставил нам номер телефона и направлялся в банк, обещав забрать нас и вписать к себе на обратном пути. Но проходит час, полтора – а его всё нет. Мы начали волноваться: вдруг он не вернется? И как раз когда мы уже собирались уходить, увидели Фредерика. Живет он недалеко, в районе Арабия. Это несколько остановок на трамвае. Говорит, что любит ходить пешком. Он ловко взял часть наших вещей, чтобы помочь, и бодро зашагал в гору.

Мы зашли на территорию университета в корпуса общежитий. На входе никакой охраны, никаких бабушек-вахтёрш. В каждом дворике детская площадка с качелями и камин. В корпусе, где живет Фред, идёт ремонт. Рабочие говорят по-русски. Мы проходим в небольшую квартирку. Здесь зал, спальня и кухня. Окон нет – они временно закрыты пленкой. Хозяин приготовил для нас национальное блюдо своей страны – кус-кус с очень вкусной подливкой. Нам так понравилось, что мы записали рецепт. Правда, у нас «кус-кус» в обычном магазине не найти.

Рецепт подливки от Фредерика:

250 грамм арахисового масла

Специи, чеснок

Помидор

Брокколи

Всё варить на медленном огне один час.

Добавить сыр\мясо\рыбу и воду. Крупа варится отдельно.

На следующий день, чтобы отблагодарить, мы решили сделать драники и гренки. Фредерик много рассказывал о том, как он в своей родной стране Буркина-Фасо (беднейшая страна Африки) поднимает производство, озеленяет солончаки. Платят ему здесь меньше, чем финну. Почти все деньги уходят на жилье. Кроме того, у него две дочки, которые живут с бывшей женой. Но тем не менее Фред умудряется копить деньги, ездить в Буркина, набирать волонтеров и сажать хлопковые деревья. Он также запустил переработку хлопка, ведь гораздо выгоднее делать изделия на месте и продавать готовое, чем экспортировать сырье, а трудовые затраты одинаковые. Корпорации используют дешевую рабочую силу.

Фредерик смеётся над образом жизни финнов: они не общаются даже со своими соседями. Для него это немыслимо: он обязательно пройдет, спросит, как дела, поболтает. Финны же живут закрыто, в одиночестве, без друзей. А если что-то случится? И мы слушаем его притчи:

«Однажды я проходил мимо своего соседа, тот чинил автомобиль, и явно один не справлялся, но и не обращался за помощью. Только когда я предложил свою помощь, он согласился. Автомобиль был отремонтирован, и сосед сказал «спасибо». Это был первый раз за все годы, когда он поговорил со мной».

«Люди покупают диван за 500 евро. Диван! Если у меня есть 500 евро, я лучше посажу несколько деревьев в своей стране».

«В нашем доме живет пожилая женщина. Когда дети играют во дворе, она кричит на них, потому что ее раздражает шум. Если тебе мешает шум, это твоя проблема, но дети не виноваты – они же просто играют! Почему бы тебе не жить в месте потише?»

«Одна моя знакомая держит дома кошку. И она каждый день, гуляет с ней, кормит, покупает кошке разные вещи, не может никуда уехать из-за кошки. Она становится рабом своего питомца. Люди приручили кошек, чтобы они помогали ловить мышей. Но что происходит сейчас? Ты живешь, чтобы обслуживать свою кошку!»

После каждого рассказа-наблюдения он смеется. Мир действительно сошел с ума. С другой стороны, человек, ценящий прежде всего личный комфорт, считает глупым того, кто спускает деньги на сохранение планеты.

Фредерик показал большие ручные африканские барабаны «джембе». Их он делает сам. Два больших стоят у него дома. Он показал, как играет на них – мастерски. Обещал устроить джем-сейшн с другом в ближайшем парке. Еще он делает украшения – бусы, браслеты из косточек семян дерева, которое растет в его родной стране, раскрашивает их, лакирует. Показывал свои работы, «сырые» материалы и технологию производства. Очень красиво. Подарил мне один браслет. Он оплетен нитями из… обычной клетчатой сумки для торговли. Кто бы мог подумать? Восхищаюсь узорами и сочетаниями цветов. Он их придумал сам.

Мы гостили два дня. В первый день Фредерик пригласил своего друга Эрика, чтобы поджемить на барабанах.

На следующий день он пришел вечером, немного пьяный, с подругой – латиноамериканкой и пивом. Дима в этот день играл на укулеле, и ему подарили два пива, так что настроение у всех было одинаково веселое. Фредерик думал, что я буду сердиться, потому что он пьяный. Но на него сердиться вообще невозможно. Это добрейший, мудрейший и святейший человек. Самый замечательный из тех, кого я встречала. Он сделал для нас всё, о чем мы только могли мечтать: постирал наши вещи, высушил и сложил аккуратно, показал, где находится ночлежка для бездомных и льготная столовая от церкви. Прощаясь, я плакала, потому что знала, что не вернусь сюда, и такого человека в своей жизни больше не встречу. Он действительно уникален. Когда мы расставались, я плакала.

Чтобы не оставлять нас на улице, Фредерик позвонил другу. Раймо, это мужик в шляпе и красном жилете, которого мы видели в первый день, когда шли вместе с Фредериком – пожилой финн со странностями: он коллекционирует предметы быта русских аристократов. Мы выяснили, что живет он там, где мы обычно тусуемся (неформальный район), и зашли к нему домой. Маленькая комнатка кажется еще меньше из-за обилия диковинных вещиц. Разглядывая их, я поняла, что этот человек помешан на России.

Огромный стол «аэродром», сервированный в лучших традициях, приборы, «стенка» с пластинками и книгами. Раймо посадил нас за стол, достал из своей коллекции пластинку Эдит Пиаф, зарядил ее в граммофон и выдал салфетки на колени. По комнате разлилась оперная музыка. На столе стояли чашки с фруктами и бутерброды с красной икрой. Он налил нам аперитив – игристое вино. Церемонно подал блюдо (как оказалось, не последнее) – рыбу с гарниром. Рыба была приготовлена отменно, и мы жалели, что со своим зверским нагулянным аппетитом автостопщика не можем наброситься на еду. Но, к счастью, еда на этом не закончилась.

Хозяин так же элегантно подал второе блюдо – мясо с овощным гарниром. Дима интересовался коллекцией русских книг. У Раймо было множество альбомов по искусству, один из которых был представлен гостям. На стене висели распечатанные черно-белые снимки. Как у русских. Все эти столовые приборы, чашечки с гжельскими узорами он покупает на русских блошиных рынках. Что-то ему привозят прямо из России. Что интересно, сам он работает… медбратом. И конечно же, Раймо изучал русский язык и очень прилично говорил на нем.

На десерт – кофе с мороженым и стопка крепкого коньяка. Со всеми этими галантностями мне, с одной стороны, было неудобно (а вдруг сделаю лишнее движение, положу руки не туда или перепутаю приборы?), с другой, я чувствовала себя привилегированной особой. В эпицентре трапезы к нам присоединился африканец. Он был не голубых кровей и явно не понимал необходимости всех этих чудачеств. Его удовольствия – смотреть футбол и пить пиво.

Отужинав, мы пошли в бар. Раймо угостил всех пивом. К Диме приехал знакомый. Есть такое сообщество «Автостопный говнарь», где юные путешественники делятся советами. К нам присоединился один из ее участников – знакомый Димы, и парни завели чисто русский разговор. Новоприбывший обильно сдабривал речь матерными словами и говорил о запрещенных веществах, думая, что его никто не понимает. Дима сказал: «осторожно, этот мужик понимает по-русски», после чего Раймо вежливо послал его на все четыре стороны.

Пришлось и мне делать ноги. Я хотела пойти куда-нибудь, познакомиться с финнами и найти вписку или пойти в церковь, но Диме хотелось по-настоящему проникнуться дикой жизнью и хоть раз поспать на улице. Мы втроем забрели в центральный парк. Парни нашли место в кустах и там уснули, завернувшись в спальники. Им хорошо, а мне – не очень. Я скучаю по Фредерику, который стал таким родным.

Пираты Балтийского моря

17 июня. В «Орле и решке» видела, что в Хельсинки есть бесплатная сауна. Туда мы и направились под вечер. Сауна находится на острове Sompasaari. Чтобы дойти до нее, пришлось немало пройти пешком. Идем мимо кораблей. Осматриваем два ржавых корабля. Здесь можно переночевать, но слишком грязно. Идем дальше. На причале стоит чудо: старинный корабль с парусами, один-в-один как из фильма «Пираты Карибского моря». Трюм открыт! Дима с энтузиазмом прыгает на корабль и забирается внутрь. Внутри спит сторож – пожилой мужчина в футболке NASA. Будим его и просимся переночевать. Пускает! Дима остается сторожить вещи, т.к. никому не доверяет, а я иду в сауну.

Сомпасауна – это симпатичное деревянное строение прямо на берегу Балтийского моря. Чтобы попариться, ты сам рубишь дрова и топишь. На сауне нарисованы милые мультяшки, фотографирую их. За столом пара пьяных финнов и русские парни. Один из них похож на Гоголя (его уже все этим достали). Зовут его Отто (в Хельсинки Otto – это сеть банкоматов). Работает фотографом. Отто угостил меня пивом и травкой, оставил свой инстаграм, пригласил нас завтра на фотосессию. Идем в баню с парнями. Натопили круто! Так, что даже русские долго не выдерживают. Супер. Перед сном то, что надо. И ехать, в отличие от остальных, домой не нужно. Иду на корабль. Все уже спят. Ложусь на боковую полку. Внутри прохладно и слегка качает на волнах.

июня

18 июня. На следующий день мы искали ночлег по церквям. В одной, рядом с университетом, на стенах висят детские рисунки, а вместо службы на огромной плазме идет… футбольный матч! Нас угощают кофе и печеньками. В Хельсинки везде, во всех благотворительных местах и церквях дают безлимитный кофе. Подсаживают? После матча церковь закрывается. Спрашиваем, можно ли заночевать. Нельзя – в 12 ночи здание автоматически ставится на сигнализацию, реагирующую на движение. Нас отправляют в уже знакомый центр «Херманн Дьякония», через дорогу. Идём туда. Время позднее – одиннадцать вечера. Звоним в дверь. Выходит сотрудник. Говорит, что мест свободных нет. Спрашивает, откуда мы.

– Из России

– Русские? Заходите.

На втором этаже, в зале для проповедей, на полу спят бомжи. Всё прилично: матрасы, одноразовые простыни, одеяла. Даже вай-фай есть. Самые лучшие места – на сцене, уже заняты. Ложимся, куда приходится – между чьими-то ногами. В шесть утра первыми поднимаются цыгане: торговать журналами. Бездомные здесь прилично выглядят: европейцы из бедных стран, арабы, все чистые, ведут себя очень культурно, не пьют. Нас кормят завтраком: кофе, бутерброды, в десять утра овсянка.

Находим новое «хлебное» место для заработка: у метро «Хаканиеми», у большого алкомаркета. Лето стоит жаркое – теплее, чем в Питере. Финны не работают, все сидят в парках и пьют пиво. Но за баночками уже охотится цыганская мафия: каждый чистит свой район, а вечером они собирают огромные мешки и сдают. Что нам перепадает – это крохи. Да и таскаться с мешками банок по городу не очень приятно, особенно, когда ты подходишь к местным. Узнала, что принимают далеко не всякие банки. Стекло и пластик тоже сдается, но на улицах не найти. Стекла нет вообще, а пластиковые бутылки люди не выбрасывают, потому что они дорогие.

Идем в парк. Две тетки огромных размеров неформального вида, с зелеными волосами, в платьях, возрастом около 40, дают нам пиво и напиток «джин» в баночках. Я алкоголь не очень люблю, но у финнов пиво слабое: сколько не пей, не пьянеешь. К тому же, в жару хорошо освежает. Пыталась намекнуть на «переночевать негде». Тётки засобирались домой. Оно и понятно. Мы с Димой разделились. Я пробую найти кого-то в парке. Сегодня здесь немноголюдно. Меня клеит африканец, живущий в Эспо. Предлагает переночевать у него, но как-то не хочется. Чувствую его нехорошие намерения. Дима находит укромное местечко у метро: здесь и крыша есть, и никто не ходит. Рядом валяется дверь. Подняв ее, Дима, как Халк, закрывает вход.

Утром просыпаемся, на территории работают строители. Быстро сматываемся. Больше там спать нельзя, да и скучно на одном месте. Надо искать что-то новое. Набрели на еще один благотворительный центр: слово «diakonia» знаю уже наизусть. На большой территории располагается несколько корпусов, что-то вроде интерната для работников. Свет на первом этаже горит, но достучаться не получается. Пробуем расположиться во дворе: здесь лавочки-качели для отдыха, столы. Удобно, но слишком ветрено. Место на холме и продувается очень сильно. Спускаемся. Еще один корпус той же организации. Во дворе лежит матрас. Большой, удобный и легкий, чтобы перенести. Кладу его там же и прекрасно засыпаю. Диме же здесь не нравится. Он идет спать в парк.

You have finished the free preview. Would you like to read more?