Уже в лифте я утёрла слёзы и осмотрела кабину.
– Куда ты меня привёз?
– К себе домой. Тут ты будешь в полной безопасности.
Я кивнула. Он прав. Если хочешь кого-то защитить, то лучше собственной берлоги места не найти.
– А я никого не стесню?
– Не переживай. Места всем хватит.
Лифт со звоном остановился, и мы вышли на просторную чистую площадку с двумя дверьми. Вадим подошёл к одной и открыл её своим ключом. В квартире горел свет, а навстречу к нам вышла молодая девушка. Блондинка лет двадцати. С виду скромная и симпатичная, но вот взгляд выдавал цепкую натуру. Сверкнув в меня молниями, она улыбнулась Чернову.
– Так рано?…
– Где Марина? – перебил её парень, развязывая галстук.
Я сняла туфли, сразу ставя их в сторонку. Совсем забыла, что у него дочь.
– Спит.
Вадим кивнул и достал бумажник. Вынул крупную купюру и отдал девушки. Няня, значит. Ну да.
– Можешь быть свободна. Внизу тебя ждёт машина, отвезёт домой.
Она кивнула и снова сверкнула глазами.
– Можно с вами поговорить?
Вадима это удивило, а я решила дать о себе знать.
– Пойду осмотрюсь.
Дождавшись его кивка, отправилась в первую попавшуюся комнату и удивлённо зависла. Неплохо живёт боец «ОМОНа». Дорогая мебель произведена на моих фабриках, а значит, качество на высшем уровне. Хотя в этой части Республики только я промышляю интерьером. Техника хороших фирм, но что самое удивительное, тут есть второй этаж. Не стала идти туда, а обошла шкафы с фотографиями и книгами. На снимках была маленькая девочка в обнимку с Черновым. Дочь. Красивая до безумия. Везде в разном возрасте от года до четырёх лет. Сколько же ему было, когда он стал отцом? Такой молодой, а уже папа. И он воспитывает девочку сам. Не боится.
– А вы кто?
Я резко обернулась и наткнулась на девочку с фото. Во плоти она ещё лучше, чем в рамках. Глаза тёмные, серые. Губки бантиком, подбородочек с ямочкой как у папы, а волосики такие русые и длинные, сейчас спутанные все. Стоит в розовой пижамке с единорогами, кулачком глазик трёт, а в другой руке то ли заяц, то ли меховой шарик с двумя длинными лапами.
– Саша.
Я удивилась своему дрожащему голосу. Ребёнок. Живой. В смысле, настоящий… Господи, что за бред в моей голове?! У меня аж душа перевернулась при виде неё. Руки трясутся. Из глаз вот-вот слёзы снова пойдут.
– А почему вы белая?
Я улыбнулась и села перед ней. Дети моя слабость. Моя ахиллесова пята. Даже не зная ее имени, я уже полюбила эту малышку. Она сильно картавила, проглатывая букву Р, но эта картавость ей только шла.
– Красок не хватило чуть-чуть.
Глава 7. Вадим
Вот уж не ожидал, что у Аллы есть иные взгляды на наше «сотрудничество». Девушка явно была вне себя от злости, но немного побаивалась высказываться в открытую. Однако первое пересилило и, набрав в лёгкие побольше воздуха, выпалила на одном дыхании:
– Я понимаю, ты ничего мне не обещал и прямо сказал, чтобы я не рассчитывала на что-то большее, но я думала, ты изменишь свои взгляды, Вадим. Неужели я недостаточно лучше этой малолетки?
Я даже не знал прибить её или рассмеяться. Да, сегодня Саша была великолепна. Строгое синее платье с закрытым декольте и рукавом в три четверти, но вот распущенные волосы делали её моложе лет на пятнадцать. Я сперва даже не поверил, увидев её в том коридоре. Такая красивая. Ни грамма косметики, а из украшений только браслет на руке. Сначала я взбесился, увидев, как Стас тянет её за локоть, а потом опешил, но нужно было решить вопрос с охраной на территории ресторана. Мне пришлось ретироваться, указав парню на его оплошность и обозначив свою роль в её жизни. Её родство с Бакс Бани меняло всё, и теперь я точно не остановлюсь.
– Тебя это не касается, Алла. И ничего не изменилось с момента первой встречи. Ты няня моей дочери. Не более. Это всё?
В её глазах вспыхнула боль. Блин. Этого только не хватало. Девчонка влюбилась. Жаль. Но она была слишком молода для меня. Неопытна. Не раскрепощена. С ней можно было только удовлетворить порыв или потребность, но никак не насытиться.
– Д-да. Я… я пойду.
Она начала одеваться, а я отошёл в сторону. Движения девушки были резкими, она психовала и была очень расстроена. Пока она застёгивала куртку, я взял её за плечи и сжал их в ладонях.
– Алла, послушай. Ты хорошая и милая девушка, моя дочь от тебя в восторге, но этого мало. Ты ещё найдёшь свою любовь, а то, что между нами – всего лишь близость тел. Ты привыкла, и скоро это пройдёт. Понимаешь?
Она посмотрела на меня своими синими глазами полными слёз.
– Всего лишь близость тел? Тогда почему мне так больно?
Я не нашёл, что ответить, а девушка тускло улыбнулась, кивнула и выбежала за дверь. Чувствовал себя немного дерьмом, но что я поделаю? Я сразу обозначил положение дел, потому что бегать и искать подружку не было времени, а Алла была не против секса. И ей он нравился. Когда же она умудрилась влюбиться? Вот что-что, а таким молодым влюбляться в такого как я нельзя, и дело не в отвратительном характере. Дело в моих принципах. Я не собирался строить свои отношения или свою жизнь с первой попавшейся. Мне нужно было что-то чувствовать к девушке. Как к Саше. Иначе из этого вышло бы что-то чёрное и противное, а с ней… Её я хотел радовать, защищать, отдавать всего себя. Но я же «сопливый мальчишка» для неё.
Хорошо, однако, меня зацепило. Это даже оскорбило. В гостиную вошёл полный негодования, но остановился на пороге. Саша сидела на полу, а рядом была Маринка. Она что-то оживлённо втирала Саше, показывая своего зайца, а моя девочка улыбалась. И они так хорошо смотрелись рядом с друг другом. Словно уже стали подружками. В душе стало тоскливо. Если бы я не ошибся годами ранее, то матерью моей дочери могла бы быть Саша, и я был уверен, из неё вышла бы замечательная мать.
Но не успел я сказать хоть слово, как в кармане ожил телефон. Я встрепенулся от неожиданности и ответил на звонок.
– Да.
– Ты нужен в штабе, – раздался голос Захарова. – Сейчас.
– Еду.
Скинул и поднял извиняющийся взгляд на девочек.
– Да, папочка, лабота, – понимающе вздохнула дочь. – Иди.
Я улыбнулся её смышлёности.
– Сначала уложу тебя спать.
– О! – воскликнула Саша, поднимаясь на ноги и оттягивая юбку еще ниже колен. – Не волнуйся. Мы немного поболтаем, а потом я уложу её.
– Я не…
– Вадим, не волнуйся, мне только в радость. Она у тебя просто прелесть.
Я усмехнулся и снова на дочь посмотрел.
– Чтобы слушалась. И ни дай бог будешь свои живодёрские наклонности проявлять, лишу тебя телека. Поняла?
Конфетка насупилась и скрестила ручки на груди.
– Ты сам живодёл, нельзя так с детьми! Все плоблемы только от взлослых! Пошли, Саша. Папа сам двель найдёт.
Орлова рассмеялась на такое заявление, но послушно пошла за девочкой.
– Саша.
Она обернулась уже на лестнице. Как же она красива.
– Напротив детской моя спальня, можешь лечь там. В комоде футболки и шорты есть. Я сегодня вряд ли приеду. И спасибо. Мне действительно надо срочно отъехать.
Она улыбнулась и кивнула.
– Всё будет хорошо. Главное – вернись живым.
Я кивнул и ушёл, стараясь скрыть по максимум свои эмоции, что вызвали её слова. Нельзя быть такой. А Маринка? Она будто влюбилась в Сашу с первого взгляда. С таким восхищением смотрела на девушку. Лишь бы у меня всё получилось, и Саша стала моей, потому что эти эмоции, что вызвал вид их сцепленных рук… Слишком тоскливо. Слишком больно.
Я не привык подпускать кого-то к себе ближе обычного общения, но Саша… Её ангельский образ слишком сильно вписался в мой мозг. Я желал не только её тело, но и её душу.
Машину я вёл как смертник. Разгонялся до трехсот, подрезал водителей, лишь бы очистить голову. В штабе я был уже через пятнадцать минут, и когда вошёл в серое здание на окраине города, то ожидал получить кулаком в челюсть, но вместо этого Стас сидел спокойно в кресле и кидал в потолок маленький мяч.
– Наконец-то! – взъелся Антон, рассматривая что-то на столе перед собой. – Иди сюда.
Главная комната напоминала типичный офис ФСБ по мнению «специалистов» из социальных сетей. Огромный стол с подсветкой над ней, доска с фотографиями, стена с кучей мониторов, а вокруг шныряют люди и таскают туда-сюда бумажки.
Я подошёл к Захарову и посмотрел на карту местности с пометками.
– Кажется, я нашёл склад этого урода. По картам тут заповедник. Парк. Но вчера сюда ввозили несколько вагонов с восточной стороны. Проблема в том, что вся эта территория частная и детальных карт местности нет. Нужно либо рисковать, либо искать эти карты.
– Пока мы их найдём, груз испариться, – высказался я, расстёгивая запонки на рукавах. – Но, если наступать, нужно учесть, что мы не знаем, сколько там людей.
– Поэтому предлагаю наступать только нашим отрядом, – подал голос Стас. – А Захаров не хочет.
– Мы слишком долго не занимались захватами лично, но и достойных бойцов для замены тоже нет, – оправдался Антон.
Удары мяча о потолок начали раздражать.
– И что? Когда-то надо начинать. Или ты предпочитаешь, чтобы всё провалилось. Нам нужен козырь, Тох. Склад с наркотой то, что нужно.
Тоха выпрямился и всмотрелся в моё лицо.
– У тебя есть какие-то мысли?
Я кивнул.
– Этот склад, поможет нам добиться гарантий на согласие развода между Орловыми, а потом отдадим ему улики и в тот же момент повяжем с поличным.
Захаров, молча, обдумывал сказанные мной слова, но тут заговорил Влад.
– Вначале нужно изучить брачный контракт. Может, там и без этого шантажа я смогу справиться. Всё-таки наркота не по нашей части, партия хотя бы пистолетов была бы в самый раз, а так…
Н-да. Было бы лучше убить двух зайцев сразу, но Влад был прав. Тоха министр по всему, что связано с оружием, а наркотики не совсем его профиль, однако…
– Но ведь «Тени» не имеют направления. Да, министр не получит галочку в свой портфолио, а вот генерал да. Что думаешь?
Тоха пожал плечами.
– Думаю, что с этими холдингами нужно быстрее завязывать. Уже поперёк горла стоят, а мы ещё толком и не начали.
Он потёр лицо ладонями и устало выдохнул.
– Ладно. Брать этот склад так и так надо. Собираемся и выдвигаемся. Надеюсь, мы не до конца форму потеряли.
Я усмехнулся.
– Я-то в форме, а вот вы, старички, скоро жиром заплывёте.
– Э! – деловито возмутился Антон, дергая ворот куртки. – Я посещаю спортзал.
– Ага, – отозвался Стас, – в перерывах между трахом и трахом?
– Я не кролик, в отличие от тебя, – не остался в долгу Захаров, чем был удостоен мячом в лицо, но вовремя его поймал. – Видишь? Реакция есть.
– Ага, – не удержался я, – дети будут.
– Типун тебе на язык.
Под мирные подколки и подшучивания собрали экипировку и принялись за разработку плана. Наступать было решено в четыре часа утра. В это время наступает фаза крепкого сна, а кто бодрствовал на посту в тот момент, слишком вымотаны и вялы, чтобы дать достаточно сильный отпор. На территорию парка проникли без проблем. Пешком добрались до предполагаемого склада и распределились по периметру. Стас занял самую высокую точку на многовековом дереве, чтобы прикрывать нас сверху, а Данил начал подключаться к системе наблюдения и защиты. Ровно в четыре часа каждый из нас принялся выполнять свою работу.
Я старался никого не убивать. Вырубал, подкрадываясь сзади, если была такая возможность, или вступал врукопашную. Но всегда что-то идёт не так, и вполне тихое наступление перерастает в бойню. Кто-то поднял тревогу, и охрана пришла в движение. Вооруженные люди знали свою работу и вели огонь на поражение. У нас не оставалось выбора, кроме как вступить в ответный бой. Спустя час нами было убито около тридцати человек, а мною ещё семь. Я не любил насилие, и не считал наши действия оправданными целью, но, как и на войне, на этих складах либо ты, либо тебя, а меня ждёт дочь. И Саша. По крайней мере, я хотел в это верить.
Стоя посреди ангара с тремя вагонами, я думал, что и в этот раз обманул смерть, и пытался снять шлем, но… Пацан, совсем ещё мальчишка, наверное, восемнадцати лет выскочил из ниоткуда и выстрелил. Пуля впилась в тело под подмышкой, прорезала лёгкое раскалённым ножом и вышла с другой стороны. Ко мне подлетели мои парни, но я уже чувствовал, что сознание уплывает. Чёрт. Не ожидал. Не предвидел. Просчитал.
– Чёрный. Глотай! Давай!
Я усмехнулся, проглатывая чёртову «N-13». Как только таблетка оказалась в желудке, его охватило холодом, а по венам заструился огонь. Жжение перекрыло все ощущения, когда плоть и кожа начали моментальное регенерирование. Кость в теле хрустнула, вызывая резкую боль, но тут же утихла. Я снова был как новенький и стянул с себя бронник. Дерьмо. Вот это дерьмо.
– И каких последствий мне ждать теперь?
Грешник с видом нашкодившего ребёнка пожал плечами.
– Не знаю. Не испытывал.
– Как же ты заебал.
Он улыбнулся во все тридцать два зуба.
– Зато живой, брат.
Я кивнул и покачал головой.
– Живой. Спасибо.
А он нет. Тело мальчика лежало на том же месте, где он и стоял. Я не успел выстрелить, и судя по насупленному виду Кирилла, это сделал Тоха, но тот как всегда холоден и безэмоционален. Мне было жаль его. Почти три месяца назад мы нашли машину с двумя трупами. В них были тела Нины и её биологического отца. Друг не смог это выдержать и отключил свои эмоции. В нынешнем состоянии он был словно робот. Улыбается и машет, но на автомате.
И эти мысли стали для меня толчком. Чего я жду? Меня в любой момент могут прикончить, хотя как показала практика это стало в разы труднее, но Судьба найдёт способы разлучить людей, а сейчас Саша была полностью в моей власти. Мне нужно действовать. Нужно завоевывать её, а не прохлаждаться тут.
За полчаса мы осмотрели вагоны и, аллилуйя! В них были не только наркота, но и стволы. Из стран Южного Содружества. Вот же везение! Тоха быстро взял дело в оборот, а я помчал домой. Сегодня суббота. Везти Маринку завтра в садик не надо, а значит, я могу вернуться домой и просто лечь спать. Что я и сделал, но сначала принял душ. Ребро ещё болело, но от раны не было и следа. Вот только крови на мне было, будто я в ней купался. Красные реки стекали в сточное отверстие, а я, как заворожённый, бездумно смотрел в эту дыру. Сегодня мы выбили рычаг давления. Выбили чужой и своей кровью. Мы не знали, убивали ли хороших парней или же отморозков, не заслуживающих дышать, но совесть в нас давно молчала. Она погибла во мне ещё тогда, три с половиной года назад, когда мы всеми силами и способами вырвали победу. Тогда от нас не осталось ничего человеческого, лишь оболочка.
Война это не убийства и смерть. Это самоубийство. Там погибают не твои враги или враги твоей страны, а ты сам. С каждым убитым тобой ты растишь в себе демона, строишь стену и возводишь могилы со своими лучшими качествами. Каждый из нас чудовище. Монстр, пытающийся играть чужую роль. Или кукла. Да. Кукла. Бездушная. Безэмоциональная. Своя собственная марионетка. Мы дышим, двигаемся, едим, решаем какие-то вопросы, а внутри ничего.
Сколько ещё я вытерплю?
Вымыл себя, вытерся, и отправился в спальню. Натянул пижамные штаны, всмотрелся в темноту комнаты. На кровати был виден силуэт, и лишь макушка торчала из-под толстого одеяла. Мерзлячка. Забрался к ней и притянул ближе, утыкаясь в её белоснежные волосы. Тёплая. Мягкая. Саша покрутилась во сне и обняла мои руки своими. Тоненькие пальчики прошлись по моим костяшкам, а потом плечи напряглись.
– Вадим?
– Это я. Спи.
И она тут же расслабилась, вызывая в моей груди тепло. Словно успокоилась от понимания, что я рядом. Что это я. Зарылся носом в её волосы сильнее и попытался уснуть, но понял, что сна не будет. Опять. Четвёртая ночь подряд. Но сегодня я был этому даже рад. Было приятно просто лежать и чувствовать её своим телом. И так хорошо подходит мне. Словно два родных кусочка одного пазла сошлись в единую фигуру.
Прижал её плотнее и поцеловал в плечо. Моя футболка на нём съехала, оголяя мягкую кожу. Такая сильная женщина и такая хрупкая. Рядом со мной, в моей кровати, она была такой маленькой, миниатюрной. Нежный Ангелок для сурового ОМОНовца. Провёл носом по её коже, вдыхая такой приятный аромат жасмина и моего шампуня.
Наверное, вот оно моё счастье – любимая женщина под боком и любимая дочь в соседней комнате. Обе живы, здоровы и в безопасности. Уткнулся в затылок моего Ангела и прикрыл глаза. Сегодня я впервые уснул за долгие четыре дня бессонницы, и впервые за много лет мне ничего не снилось.
Глава 8. Александра
Утро встретило меня неожиданностью. В комнату Вадима ворвалась Малинка с диким воплем, но увидев меня, замера на пороге. И вот как объяснить ей, что я тут гостья и других спален в квартире не было? Но девочка вдруг хитро улыбнулась и сцепила ручки перед собой.
– Спишь? – протянула таким тоном, будто сейчас сделает пакость.
Я кивнула, прижимая палец к губам и показывая на её отца. Он вернулся поздно, жутко уставший, сграбастал меня в охапку, повошкался пару минут и уснул так крепко, что, наверное, его сейчас пушкой не разбудить. Я не знала, чем он был занят, и, судя по отсутствию запах женских духов на коже, явно не развлекался, поэтому я даже гадать боялась. Из нашего разговора я поняла, что он работает в «органах», а если действуют не напрямую, а под прикрытием, если я правильно выражаюсь, то и отдел у них специфичный. Да и Захаров не пень с бугра, а министр и генерал. Это о многом говорит. Ведь так?
Осторожно, словно ступая по минному полю, выбралась из-под его руки и укрыла парня одеялом. Подхватив девочку под руку, вышла с ней в коридор и опустилась перед ней на колени.
– Папа вчера устал. Давай дадим ему поспать?
Лапочка закивала и взяла меня за руку.
– Пойдём. Я кушать хочу.
Какие всё-таки дети простые. Для них нет сложностей, и моё нахождение в постели отца не вызвало у малышки вопросов. Эта непосредственность подкупала своей чистотой, и я влюбилась в эту девочку ещё больше. Но рано радовалась. Уже на кухне, когда я подогревала ей блинчики и кипятила чайник, Малинка подпёрла щёчки и ехидно улыбнулась.
– А почему ты у папы ночевала? Боишься спать одна?
Я вдруг залилась краской, не зная, что и ответить, хотя вопрос ведь вполне предсказуем. Наверняка Вадим приводил в дом женщин, с которыми хотел построить что-то больше чем секс, а без знакомства с дочерью это не возможно… или я ошибаюсь? Чёрт, я ведь вообще о нём ничего настолько личного не знаю. Да и имею ли я на это право?
– Просто других комнат в доме не нашла, а твой папа предложил свою. Не на полу же мне спать.
А сама молюсь, чтобы она не подумала о диване в гостиной.
– Ну да. Папа не любит гостей. Сюда только дяди плиезжают. И Ксюша с сыном была, но он маленький совсем. С ним не интелесно.
Ксюша с сыном? Дяди? О чём она вообще?
– Прям совсем не интересно? Настолько маленький?
– Ага. Ему годик всего, да и дядя Стас быстло их заблал домой.
Дядя Стас? Брат мой что ли? Это ещё что за Ксюшу он домой увёз? Ещё и с ребёнком! Ставлю перед Малинкой тарелку с блинчиками и чашку с чаем и молоком и сажусь напротив.
– А кто эта Ксюша? Она хорошая?
Малинка закивала, подбирая лакомство пальчиками.
– Да, папе она тоже нлавится. Он говолит, дядя Стас сделал плавильный выбол.
Понимать малышку было сложно, но суть я уловила. Выбор. Стас сделал какой-то выбор. Неужели это его девушка? И мне ни словом. Я ведь его сестра! Я имею право знать. Мне стало обидно, насколько далёкими мы стали друг другу. А ведь в детстве «не разлей вода». И шкодили вместе, и получали нагоняй тоже вместе. А теперь что? Чужие люди?
– Дядя Стас мой брат, – делюсь с Малинкой самым сокровенным и не знаю почему. Может, потому что больно? – В детстве мы были дружны.
– А сейчас?
Я пожала плечами, улыбаясь ее набитому рту.
– Не знаю. Хочешь мультики посмотреть?
– Хочу.
Большую часть дня мы провели с Малинкой вместе. Вадима я не тревожила, но и сама не знала чем заняться. Благо в доме был интернет, и недолго думая, принялась за готовку по рецептам. Не то, чтобы я не умела готовить, но, кажется, за долгие годы разучилась. Пока брат учился в академии, отец нанял для меня поваров, чтобы «не упала в грязь лицом перед мужем», а Олегу моя стряпня нахер не сдалась. У него были мечты и актёрская кафедра в Центральном театре. Пока я страдала после каждого мертворожденного, мой муж играл в пьесе. Тогда во мне копилась обида на него, которая переросла в презрение к себе. Теперь… Теперь я понятия не имела, что чувствовать, думать, да и надо ли? К чему лишний раз выносить самой себе мозг. Стас настаивает на разводе. Хорошо. Я подам на развод.
И так хорошо от этой мысли стало. Чёрт с ними с фабриками! Я сильная и самостоятельная женщина – построю новые или открою другой бизнес. Я справлюсь! Не дура же я!
И на этой волне услышала звонок в дверь, от которого чуть не слетела с дивана. Кто там может быть? Вчерашняя няня? Не то, чтобы я видела в ней соперницу, но настроение эта мысль подгадила. Да и имею ли я право открыть? Вдруг вломятся люди отца, а тут ребёнок. Я неуверенно встала, призвав девочку сидеть тихо, и направилась в прихожую. Она была просторной, и слава всевышним силам пол не скрипел. Глянув в глазок, чуть не двинула себя в лоб. Там был один из тех мужчин, что я видела вчера в кабинете Захарова, но вот имени абсолютно не запомнила, однако, его внешность вгоняла меня в ступор. Левую сторону лица исполосовал уродливый шрам, который тянулся от брови через глаз к губам, что делало его улыбку самым настоящим оскалом.
Открыв дверь, пропустила его внутрь, но парень был не один. С ним был еще другой, которого не было вчера. Это напрягло. Может, зря я открыла дверь?
Мы не успели и словом обмолвиться, как Малинка с визгом «дядь Владик!» кинулась на руки человеку со шрамом. Ну, теперь можно и выдохнуть. Мужчина подхватил девочку и подкинул в воздух, а потом поставил на пол.
– Ну, мелкая, где папка?
Малинка закатила глаза и махнула вглубь квартиры.
– Спит ещё. Вчера поздно плиехал, и мы с Сашей лешили его не тлогать.
Брови мужчины взметнулись вверх. Вернее одна бровь, потому что вторая лишь дернулась.
– И ты так просто сдалась? А как же пакости?
Малинка улыбнулась как вселенское зло.
– Уже. Я папе в кофе жуков накидала.
Надо же! А с виду такая милая. Влад потрепал малышку по макушке, выпрямился и посмотрел на меня. Я перестала улыбаться и напряглась.
– Есть разговор, но…
Он перевёл взгляд на ребёнка. Понятно. Не при ней.
– Милинка, пойдём я тебе мультик хороший включу, а то нам с дядей Владом поговорить надо. Хорошо?
Девочка кивнула, но глянула за спину Влада и снова запищала.
– Дядя Даня!
Почти жёлтые глаза увеличились в размерах под капюшоном, и мужчина, кажется, даже вздрогнул. Похоже «пакости» Малинки прочувствовали уже все. Однако незнакомец и дочь Вадима отвесили друг другу «пять», как старые друзья.
– Ну, привет, Дракакула. Много крови из папки выдула?
Удивительно. Девчушка купалась в любви этих мужчин, считая каждого из них членом семьи, а они терпели её выходки, словно она их кровная племянница. Как же Вадиму повезло с ними.
– Чё вы припёрлись с утра пораньше? – раздался вполне резонный вопрос со стороны гостиной и к нам вышел сонный хозяин квартиры.
Я отвернулась от него и встретилась глазами с чёрным омутом Влада. Не вышло у меня скрыть эмоции вовремя, и мужчина прочёл на моём лице всё, усмехнулся и… подмигнул. Что бы это значило?
– Ты не отвечаешь на звонки, а у нас дело, – ответил очевидец моей слабости, обращая внимание на Чернова.
– Телефон в штабе, наверное, забыл. Что-то случилось?
– Не совсем. Но, думаю, мелкой лучше погулять.
Чернов махнул рукой и направился на кухню.
– Ты себя в зеркало видел? Больше её уже ничто не испугает.
– Ты сама галантность, Чёрный, – фыркнул мужчина со шрамом.
– Пошёл ты!
Мужчины направились следом, подхватив ребёнка, а я какое-то время стояла в коридоре, захлебываясь тоской. Они чужие друг другу. Точнее их не связывают брачные узы или одни родители, но они словно одна семья. Перешучиваются. Подтрунивают друг над другом. А Малинка? Она словно эпицентр их мира, получает море внимания и подарки по её интересам. В руках гостей были пакеты с коробками, где было Лего из серии о Барби. Где выдрали не понятно, но нашли и привезли ей. Заморочились. А мой брат, мой близнец забыл обо мне на многие годы. Да, у него развился ПТСР, но… Но я ведь сестра! Он мог мне довериться! И сейчас! Сейчас ведь с ним всё в порядке! Почему он выкинул меня из своей жизни?
– Саша?
Я подняла глаза на полураздетого Вадима. А ведь даже он знает моего брата лучше, чем я! Это не правильно. Так не должно быть!
Растерянно кивнула и поплелась на кухню как раз в тот момент, когда звякнула духовка. Не стала изобретать велосипед, а просто запекла курицу под соусом и выложила вокруг картошку. Мужчины встретили это овациями и одобрительными возгласами, а я на автомате выкладывала блюда на тарелки и кормила их.
Ну вот. Опять. Это тупое чувство единения с семьей. Они никто мне, а я хочу, чтобы было иначе. Чтобы и меня вот так же любили за то, что я просто дышу. Как же мне одиноко. Я вдруг почувствовала себя такой жалкой и никчёмной. Что у меня есть за душой? Неудачный брак по расчёту и миллионы на счетах, но нет самого главного – тепла. Я как заворожённая наблюдала за Вадимом, ловила каждое его движение, взгляд. Он нравился мне вот таким простым, как сейчас. В непринуждённой обстановке с родными людьми вокруг он вдруг стал просто Вадимом Черновым. Тем самым парнем, которого я спасла в той подворотне. Не наглым раздолбаем из моего офиса. Не тем военным, что вечно начеку и выискивает взглядом опасность как вчера. А обычный мужчина, отец, сын, брат. Просто Вадим Чернов. И мне так хочется сказать «мой Вадим», что приходится кусать губы.
– Саша, мы не просто так приехали, – отвлёк меня от раздумий Влад, – я собираю документы на развод между тобой и Олегом. И мне нужен ваш брачный контракт. Он у тебя есть?
– У меня есть только копии на нашей квартире. Оригинал у отца Олега.
Вадим кивнул, но это явно ему не по душе.
– А ты можешь вкратце его пересказать? Какие условия?
– Всего два. Если я подам на развод, то все мои фабрики перейдут мужу. Если он подаст, то я получу контрольный пакет акций холдинга.
Влад ожил, вцепившись в последнюю фразу бойцовским псом.
– То есть, при последнем раскладе ты станешь полноправной хозяйкой «Уютный Дом»…
– У меня будет только контрольный пакет. Остальным владеет огромное кол-во людей.
Влад махнул рукой, будто это мелочи.
– Это решаемо, а вот сделать тебя владелицей холдинга то, что нам нужно.
Я нахмурилась.
– Почему? Я не смыслю в бизнесе свёкра.
Влад лениво повёл бровью.
– Это и не нужно. Главное, чтобы твоё имя фигурировало в документах, как единоправный владелец. Твой родственник занимается строительством. Каким бы говнюком он не был, но «Уютный Дом» хорошо себя зарекомендовал. У них уже есть своя база клиентов и система торговли, а начинать всё с нуля и конкурировать с большими компаниями для нас не резон. Это пустая трата времени.
– И вы решили просто отобрать их. Зачем?
– Видишь ли… – он посмотрел на Вадима, будто спрашивая разрешения, и дождавшись кивка брата, продолжил: – Ты же ещё помнишь, что такое война, Саша? Это не просто смерти невинных людей. Это бизнес. Мы этот бизнес знаем изнутри. И чтобы убить двух зайцев сразу, нам необходима империя. ООО «MEDcorporation» уже разрабатывает необходимые препараты для ведения боя без потерь. «Уютный Дом» позволит нам отстраивать базы в любой точке Республики. А «ТрагерИкс» позволит вводить новации в оружейную сферу. Всё будет связано между собой, но если холдингами будет владеть «С.Б.Р.Р» лично, то это всё равно, что выложить все карты на стол перед врагами.
– И вы такие добрые «Чип и Дейлы» спешите на помощь мирным гражданам, ради их спокойного сна? – не удержалась я от язвы, а Влад довольно улыбнулся.
– Верно. У нас есть свои цели, но они никак не касаются диванных оболтусов. Как показало время, чем больше даешь народу, тем они слабее. Лишний геморой нам ни к чему, но чтобы самим спать спокойно, нужно обезопасить своё логово, а Гурьянов для этой цели не годиться.
Да. Он во всём прав. Гурьянов слишком слаб, чтобы противостоять Совету и править страной самому. По сути он всего лишь марионетка, и никто не знает, кто управляет им. И это название… «С.Б.Р.Р». О них ведь тоже никто ничего не знает, а Влад только что чуть ли не прямо сказал, что они и есть эти люди.
Мужчина упёрся локтем о стол и поправил Малинке выбившиеся из хвоста волосы, а мне вдруг захотелось спрятать девочку за спину. Малышка сидела в телефоне мужчины и во что-то играла. Казалось, её вообще не интересует, что происходит вокруг, и я ей завидовала.
– Мне тридцать три года, Саша. Скоро я захочу семью. Думаешь, я могу позволить своим детям жить в мире, где правят наркотики и работорговля?
– От всех преступников не избавиться.
– Верно. Но можно их контролировать. Именно это мы и хотим.
Я даже и не знала что думать. Они рвутся к власти, чтобы держать в руках криминальных авторитетов, но при этом и не думают строить из себя освободителей или захватчиков. Им нужны гарантии на существование своего собственного будущего.
– Почему ты говоришь всё это мне? Почему ты уверен, что я не побегу сдавать вас Николаю Станиславовичу?
Улыбка Влада стала хищной, но ответил мне другой парень. Его звали Данил. Он положил на стол какой-то лист бумаги и подтолкнул его мне.
– Потому что твои мать и отец умерли не от рака.
Какое-то время мой мозг отказывался работать. Я смотрела на показания свидетеля, где чёрным по белому было написано, как он видел, что мой свёкр вводил моему отцу какое-то лекарство в вену, а после тот погиб, захлебываясь в пене изо рта.
– Власть и большие деньги делают из людей чудовищ, Саша, – слышала сквозь какую-то пелену голос Вадима. – Отцы жертвуют своими детьми, выращивают их как инкубаторных куриц для своих целей или же просто отдают на съедение волкам, лишь бы стать богаче. Матери и дочери самый ценный и быстро расходуемый ресурс для таких людей как Орлов, Фризер, Кубрынин. Тебя спасла твоя необычность и желание Орлова-младшего выделиться из общей массы, иначе твой муж стал бы полноправным владельцем твоих фабрик уже через год после свадьбы. Прости, Ангел, но в той среде, где крутиться семья твоего мужа, ты – очень редкая зверушка. Декорация для образа успешного и влиятельного человека. Твои родители стали расходным материалом, потому что узнали слишком много.
Про декорации Чернов точно подметил, но вот я об этом знала и сама, но мои родители… Я закусила губу и закрыла глаза.
– Мой тебе совет, Саша, – снова заговорил Влад, – доверься Вадиму, и он принесёт тебе свободу. Разве не об этом ты мечтаешь?