Терадорн

Авриг пожал плечами:

– Всё выяснится, рано или поздно. Слушай, Рогус, я так устал! Давай мы всё это позже обсудим.

Рогус посмотрел в окно и глубоко вдохнул. У него закололо в груди. Он поставил стакан на подоконник и помассировал пальцами подушечку мизинца на левой руке.

– Нас ждут тяжёлые дни, Авриг, – в голосе Рогуса послышалась тревога.

– Да, но есть надежда, что наши труды не пропадут даром, – отозвался Авриг. – Ведь никто из окружения короля не знает, что мы освободили Элоила.

Глава 5. ПРОВОДЫ ОСЕНИ

На окраине Волчьего Духа стояла хижина. Сколоченная из вечно-белого дерева, она слегка пожелтела от времени: лет ей было столько же, сколько существовала сама деревушка. Эта хижина была первым сооружением как раз в те смутные времена, когда среди крестьян созрел заговор. А случилось это после правления Гзота Рэльвала, отбившего эти земли у Мрачной Пустоши, чтобы собрать и расселить поблизости народы, кочевавшие по Зелёному Полушарию. Но один из его потомков, Эго Рэльвал – «Подлый Король», как прозвали его в народе – разрушил всё, что так кропотливо создал его предок. Он и возвёл знаменитую Стену. Эго заставлял гонтов прислуживать королевству задаром и запрещал им иметь собственные жилища. Крестьяне, словно скот, ночевали в хлевах, и умирали, кто от голода, кто от зимнего холода.

Веговий Гра-Мис – получивший от хранителей Огненной Долины второе имя «Волчий Дух» – был первым, кто не побоялся пойти против Подлого Короля и отстоять гонтовское право на свободу. Именно он создал тайное общество и воодушевил крестьян. Поначалу они совершали набеги под его предводительством и добывали еду как в запретных лесах, так и в закромах Гайтигонта. Но долго так продолжаться не могло, да и не всех крестьян удавалось накормить досыта. Тогда Веговий принял решение устроить бунт. Произошло это на пиру, по случаю рождения младшего сына короля. Веговий и его единомышленники, вооружившись кинжалами и мечами, ворвались в королевский зал в самый разгар веселья. Они посеяли панику среди гайтов, давно не видавших войны и резни. Многие толстосумы повыпрыгивали в окна, причём со вторых попыток: разбить стекла гайтовскими раздобревшими телами оказалось не так легко. Остальные разбежались по замку, забегая во все попадающиеся на пути двери. Кто-то умудрился вломиться в королевскую уборную и плюхнуться ногой в яму, его и отвратительный запах не смутил, настолько бедный гайт был перепуган гонтовским набегом. В зале осталась только дворцовая охрана и сам король; даже его старший сын сбежал, да так, что пятки сверкали.

Веговий потребовал свободы для гонтов и предоставления им права построить собственные дома и уж если прислуживать гайтам, то за определённую плату. Эго Рэльвал внимательно выслушал все требования, но единственный приказ, который он отдал: «Казнить бунтарей!» Гонты отказались сложить оружие. Завязался бой не на жизнь, а насмерть. Но, потерпев поражение, гонты вынуждены были отступить.

Веговий увёл своих уцелевших бойцов в пещеры. И пока они отсиживались в них, король приказал выслать их семьи за пределы королевства без еды и гит. Остальным гонтам пришлось молча терпеть королевский гнев и работать, не поднимая головы. Услышав об изгнании своих родственников, выжившие бунтари вышли из пещер, встретить родню. Положение было ужасное: еды нет, и крова над головой никакого. Они устроились в пещерах, уповая на своего предводителя. В ту же ночь Веговий отправил их спать, сказав, что утром они вместе решат, как быть дальше. Однако поутру его никто не смог найти. «Сбежал», – говорили одни; «Нет, он не из таких», – думали другие. Спор между семьями продолжался до полудня. Только один его боец молчал – Юстал. Он явно что-то знал. А споры всё продолжались. Женщины пустились причитать. Казалось, ещё немного, и начнётся паника. Но в этот самый момент в пещеру влетел мальчик лет десяти и, задыхаясь, упал на колени. К нему подбежал Юстал с чашкой воды и дал ему отпить. Мальчик отдышался и посмотрел на Юстала:

– Он сделал это!

– Сделал что? – послышались голоса.

– Он убил короля!

Но вместо ликования настала гробовая тишина.

– А что с ним самим? – Юстал схватил мальчика за плечи.

– Его казнят. Сейчас. Возможно, уже…

Так закончилась история храброго Веговия Гра-Миса.

После убийства Подлого Короля началась смута, и к гонтам стали относиться снисходительно. На престол взошёл Рен, старший сын Эго Рэльвала, прослывший трусом. Испугавшись за собственную жизнь, он выполнил почти все требования крестьян. Так гонты получили долгожданную свободу и право иметь свою крышу над головой, вот только не в пределах королевства, а за её Стеной. Но гонты и на это были согласны. Первым делом они построили хижину из вечно-белого дерева. Хижина быстро обросла деревушкой, которую в честь Веговия Гра-Миса назвали Волчий Дух. Спустя время, у подножия гайтигонтовской Стены появились и другие деревни. Гонты разбрелись по ним и быстро, хоть и скромно, обустраивались.

В Белой хижине собрались почётные гонты деревни. Они сидели вокруг горящего очага, расположенного в центре единственной комнаты. В ней не было ничего, кроме подушек из козьей шкуры, плотно набитых лечебной травой. На подушках сидели пять мужчин, скрестив ноги. Они задумчиво смотрели на пылающие поленья с протянутыми к огню руками, но не для того, чтобы согреть их: они верили, что через раскрытые ладони огонь поглощает всё плохое и отдаёт взамен свой свет и теплоту.

Огонь в этой хижине разводили символически – не смотря на время года – каждый раз, когда обсуждались важные вопросы. Подобные собрания всегда возглавлял старейшина Ян, по прозвищу «Скользкая Вода». Он был прямым потомком Веговия Гра-Миса и не уступал ему в мудрости и находчивости. Его лицо и тело были усыпаны шрамами после перенесённой в юности ветряной оспы, а длинные до плеч волосы выделялись на смуглой коже из-за густой проседи. Несмотря на бархатные карие глаза, лицо Яна выглядело хищным из-за тонкой верхней губы и острого носа.

С улицы послышались шаги. Ян улыбнулся краешком губ:

– Мой старый друг, твои шаги узнаю где угодно.

Гонты посмотрели на открывшуюся со скрипом дверь. В хижину вошёл Тиазиф.

– Добрый вечер, друзья мои, – поэт прислонил свой посох к стене и направился к очагу.

– Добрый, добрый, Тиазиф, – отозвались гонты, поднимаясь на ноги.

– Но вести худые, – добавил Ян, крепко пожимая руку поэта.

– Да. Не в добрый час мы свиделись с вами, – Тиазиф пожал руки остальным гонтам. – А ведь совсем недавно праздновали у колодца семь свадеб подряд.

Они не спеша уселись на подушки.

– Да уж. Похоже, нас ждут непростые времена, – Ян потянулся ладонями к костру.

– А кто успел вам рассказать, как обстоят дела? – Тиазиф помассировал пальцами ноющие колени и оглядел присутствующих.

– Лиор, – Ян кивнул в сторону гонта Сагата. – Он опередил тебя.

– Ох, куда же мне больному и старому опередить Лиора, – поэт посмотрел на Сагата и похлопал его по плечу. – Недаром же его второе имя «Крылатый Ветер».

– Да, быстрее моего сына в деревне не найти, – гордо ответил Сагат.

– И храбрее твоей внучки Садиги, – обратился поэт к гонту, сидевшему напротив.

– Ты на что-то намекаешь? – Альгур уставился на Тиазифа.

– Совершенно верно, Альгур, – ответил Тиазиф.

– Ты хочешь сказать, что моей внучке и Лиору пришло время отправиться в дорогу? – забеспокоился Альгур.

– Но они же ещё щенки! – возмутился Эйзит.

– Да и что от них требуется, никто толком и объяснить не может?! – вмешался Филат, которому Садига приходилась потенциальной невесткой. Но старый волк ещё не знал, что его старший сын Евдиан проиграл ей поединок.

– Юные, не значит – неспелые, – парировал Тиазиф. – Можно дожить до седой головы и усталых ног, но так и не наполниться глубокими мыслями, и не закалить своё тело в борьбе с этим, порой, жестоким миром. – Тиазиф и Ян понимающе переглянулись. – А что касается человеческого предназначения – никто не может знать, дорогие мои, в чём именно оно заключается, пока не возьмёт котомку и кинжал и не отправится в путь.

Поэт хотел ещё что-то добавить, но в хижину ворвался его раскрасневшийся писарь и захлопнул за собой дверь.

– В чем дело, Пинч? – спросил Тиазиф.

– Там, там… – у писаря перехватило дыхание. Он тыкал пальцем через своё плечо, указывая на дверь, но перестал, услышав пронзительный скрип. Пинч прижал руку к груди и замер, не осмеливаясь посмотреть назад.

В хижину вошёл темнокожий мужчина в коричневом плаще. Он остановился рядом с остолбеневшим – то ли от страха, то ли от восхищения – Пинчем и медленно откинул рукой капюшон. Пинч взглянул на него краешком глаз и громко сглотнул.

– Вечер добрый, – произнёс мужчина басом.

Гонты и старейшина Ян подскочили на ноги. Вслед за ними поспешно поднялся и Тиазиф. Они поклонились мужчине и пожали ему руку.

– Приветствуем тебя, верховный хранитель Огненной Долины! – громко произнёс старейшина Ян, предлагая жестом пройти к очагу. – Мы ждали тебя.

У колодца стоял такой шум, что звуки буар утопали в деревенском веселье. Небо уже высеяло звезды. Столы опустели; все насытились вдоволь и отправились танцевать под весёлые мотивы. Четверо буаристов играли так рьяно, что, казалось, они только приступили к игре, хотя веселить народ своими музыкальными талантами начали ещё с обеда. Они играли на четыре стороны и стояли друг к другу спинами, а вокруг них водили хороводы в три ряда. Некоторые молодые люди настолько опьянели, что спотыкались и шлёпались на землю, нарушая круговое движение, но им, под громкий смех, помогали встать на ноги, чтобы плясать дальше.

Буаристы разбегались в разные стороны, выплёскивая мелодию из струн и пританцовывая ногами в такт. Они пробирались сквозь сомкнутые и поднятые вверх руки, оказываясь между рядами отплясывающей молодёжи, и шагали по кругу, продолжая наигрывать весёлую мелодию.

– Тигал, а что это за инструмент, я никогда его не слышал? – Медот, задрав руки за голову, лежал на кровати, приставленной вплотную к стене.

– Буара. На ней вроде только в Духе играют, – Тигал выглянул в окно и осмотрел постоялый двор. – Сегодня здесь не так много посторонних. Хорошо, что гайты не особо любят деревенские праздники. – Он подошёл к своей кровати, рядом с которой лежал мешок со шлемами. Тигал приподнял мешок и затолкал его под кровать. – Как твоя нога?

Медот посмотрел на свою конечность, обёрнутую листьями.

– Ты знаешь, боли уже не чувствую, – он подвигал ногой.

– Я же говорил: гонтовские лекарства творят чудеса, – Тигал подошёл к Медоту и наклонился к его ноге. – Мазь, которую тебе намазали, очищает кровь, а эти листья, – он указал на них пальцем, – затягивают раны. Только не снимай их до утра, они не помешают тебе спать.

– В жизни таких лекарств не видел. Я только настойки пил и даже не знал, из чего их варят.

– Да уж, – Тигал поплёлся обратно. – Ты, как всякий бедняк, рождённый в Стенах, почти ничего не знаешь. Другое дело, если бы ты родился в какой-нибудь деревне.

– Или гайтом, – съязвил Медот.

Тигал расхохотался и плюхнулся на свою кровать.

– Это точно, – он положил руки на грудь и осмотрел чистую комнату, в которой кроме двух кроватей и одного шкафа для вещей больше ничего не стояло, если не считать высокого напольного подсвечника в центре комнаты.

– Тигал, ты не договорил тогда, – вдруг вспомнил Медот. – Ты рассказывал про нашу планету, помнишь?

– Неужели ты не видел хотя бы рисунков?! – удивился Тигал. – У нас же многие художники рисуют её. И карты везде продаются.

– А где бы я их увидел?! – Медоту стало неловко. – Я же всю жизнь в доме гайта прожил, работал на него. Тот дом за рекой стоял, далеко от главных улиц. Он меня только на малый рынок отпускал и в кузницу. А там художников никаких не водилось, только актёры бродячие. – Он призадумался. – Да мне тогда и неинтересно было.

– Так ты даже не знаешь, что есть второе полушарие?

– Нет, ну… про Жёлтое Полушарие я знаю. Я слышал, как о нём говорил мой хозяин с каким-то гайтом, – зашептал Медот. – Я так понял, что оно далеко от нас находится, и нас с ним раньше мосты соединяли, и там вроде люди были.

– Да, на Жёлтом Полушарии испокон веков жили песочные люди, – Тигал вспомнил редкую книгу по истории Терадорна, которую он выкрал из библиотеки и ночами читал в своей комнате. – И когда-то наша планета была единым целым.

– Шутишь? Тогда как она разделилась?

– Медот, ты что, совсем дурак? Вообще истории не знаешь? – спросил Тигал раздражённо.

– Откуда мне её знать?! – огрызнулся Медот. – Я читать не умею, говорил же; а болтать с другой прислугой смысла не было – они не больше меня знали.

Тигал лёг на бок, лицом к Медоту, приподнял голову и подпёр её рукой.

– Поэтому сбежал и записался в королевскую армию, – продолжил Медот. – Чтоб хоть как-то свою жизнь изменить. Вот только не знал, что меня потащат за Границу. Я вообще-то крестик на договоре поставил, – важно сообщил он, вытянув указательный палец, – что за Стену отказываюсь ездить. Я в караул записался, а они приказали короля сопровождать непонятно куда – мол, приказ срочно поступил. Ладно, – произнёс он хрипло. – Кому теперь всё это надо… неважно уже.

Медот замолчал. Он уставился на лоскутное одеяло и зачесал своё оттопыренное ухо. Закрыв глаза, он расслабился и решил подремать, но понял, что не хочет спать, хоть всё тело и ныло от усталости. Медот открыл глаза и посмотрел на свои пальцы ног – короткие, широкие и бледные. Он зашевелил ими, прижал стопу к стопе и почувствовал, что они ещё не успели согреться. «А ночи тут сыроватые, – он зарыл ноги в одеяло. – Хотя, уже середина осени. Скоро и днём прохладно станет».

– Мне как-то попалась в руки одна книга, – нарушил тишину Тигал, – про Жёлтое Полушарие. Там было написано, что Терадорн ещё до первой эпохи разделили Дон и Лирга.

– Это короли? – оживлённо спросил Медот и повернул к Тигалу голову.

– Нет, ураганы, которые жили здесь до нас.

– Серьёзно?! – Медот вспомнил, что он слышал только про урагана Бестия, а до него, оказывается, были и другие. – Это ураганы сделали?

– Да, – Тигал почесал шею и замахал рукой, услышав жужжание мухи. Он попытался схватить и раздавить её, но муха проскользнула между его пальцами и полетела к стене. – В книге говорилось, что они хозяйничали здесь много тысячелетий, но в один прекрасный день так переругались, что чуть не уничтожили Терадорн: они друг другу и ураганы, и потопы устраивали, и всё такое. А когда они помирились, они поняли, что больше не смогут вместе планетой управлять и решили разделить её. Дон себе Жёлтое Полушарие забрал, а Лирге досталось Зелёное.

– А Железный Ствол, который между ними… – задумался Медот. – Это они насадили на него полушария?

– Нет, болван, – буркнул Тигал. – Железный Ствол – это ядро планеты. Оно просто оголилось после раздела. И те ураганы его как-то вытянуть умудрились.

– Фу ты, – по спине Медота пробежал холодок. – Такое и в страшном сне не приснится.

– Да куда там, во сне ещё и не такое присниться.

– А по Стволу можно ходить? По нему же можно того – на другую сторону.

– Если бы всё было так просто, – Тигал усмехнулся. – Говорят, он раскалённый: внутри него лава течёт.

– А тот гайт говорил, что там есть ход.

– Я тоже об этом слышал, но мне не верится. Было бы это правдой, мы бы давно ходили на ту сторону, – Тигал устало положил голову на подушку.

– Да уж, – Медот попытался представить себе огромную трубу, в которой течёт лава. Он вспомнил, как кузнец рассказывал ему про вулкан на каком-то острове, где тот однажды побывал. Он видел, как земля чихала этой самой лавой, и уверял, что она такая же раскалённая и опасная, как металл, который он плавит для своих изделий. – А с мостами что сделали? – спросил Медот.

– А их вроде разрушили после Жёлтой войны. Они ещё тогда договорились не соваться на полушария друг друга; за этим, кстати, Бестий до сих пор следит.

Они лежали, задумавшись каждый о своём, а буары всё продолжали рассекать воздух заманчивыми звуками, которые проникали сквозь приоткрытое окно.

– Тигал, а что значит «буара»? – сонно спросил Медот.

– «Душевная», – Тигал прислушался к тонким звукам. – Сейта её называет то ли «скрепка», то ли «скрипка», не помню. Говорит, они очень похожи, только у буары на две струны больше.

– Скрепка?

– Ага. Она многие вещи называет как-то странно.

– Я часто о ней слышу и даже видел пару раз, на Стене, – вспомнил Медот. – Она совсем не страшная, как о ней говорят.

– Она очень добрый человек, – уверенно произнёс Тигал.

– Но говорят, что она без рода и племени; не знал, что так бывает.

– Разные ходят слухи, знаешь ли, – Тигал задрал руки за голову и посмотрел на потолок. – Лично мне больше нравится версия, что её далёкий предок попал на нашу планету с другой, что его выбросило в наши пещеры какое-то небесное тело.

– С другой планеты?! – Медот иронично хмыкнул. – Но этого не может быть: других не существует.

– Откуда ты знаешь?

– А ты можешь доказать, что существует другая планета, где люди живут?

– А ты можешь доказать, что – не существует? – Тигал приподнялся. – Докажи!

Медот посмотрел на серьёзное лицо всезнайки.

– Ты прав, Тигал, – согласился Медот. – Хотя нет, мы оба правы. Или оба неправы. И что это за планета такая?

– Не знаю, – Тигал бросил голову на подушку. – Сейта при мне упоминала слово «Земля». Наверно так она и называлась.

– «Земля»? – Медот поднял брови. – Странное название. Почему именно «Земля»?

– Не знаю. Ты не устал спрашивать? – Тигал фыркнул, но посмотрев на Медота, правое ухо которого расплющило на подушке, он с трудом сдержал улыбку. – Не знаю почему. Знаю только, что она была в два раза меньше нашего Терадорна, но людей там жило раза в три больше.

За окном послышался приглушённый свист. В небе засверкали разноцветные огоньки.

– Воздушные брызги! – Медот подскочил на кровати и уставился в окно.

– Только к окну не подходи, – предостерёг его Тигал. – Здесь могут шнырять шпионы.

Медот неохотно лёг. Он засмотрелся на разноцветные огни, озаряющие небо.

– Кстати, – он положил руки на грудь и посмотрел на Тигала. – Я так и не поблагодарил тебя.

– За что? – спросил Тигал.

– За то, что ты спас мне жизнь. Если бы не ты…

– Я рад, что мы смогли выбраться. Вот только не рад, что тем двоим не удалось помочь.

– Как вспомню их… – Медот поджал нижнюю губу.

– Да уж. Иногда страшно от мысли, что не знаешь, где и когда закончится твоя дорога, – хрипло произнёс Тигал. – И что она вообще когда-нибудь закончится.

Медот уставился в окно – огни не успевали сменять друг друга цветами и формами.

– А воздушные брызги Сейта тоже называет по-другому? – прошептал Медот.

– Да. «Салют».

– Смешное слово, – Медот улыбнулся, зевнул и закрыл глаза.

Воздушные брызги всё продолжали украшать ночное небо над Волчьим Духом, в то время как крыша одинокой хижины на краю деревни продолжала дымить. Пинч сидел на ступеньках, прижимаясь щекой к деревянным перилам. Он замечтался, глядя на сверкающее небо, и совсем забыл, что за его спиной решается судьба Зелёного Полушария.

Глава 6. КАЗНЬ

Покои Тория находились в южной части замка. В его распоряжении были три комнаты: просторная спальня, гардеробная и ванна. Окна его спальни выходили в сад, засаженный диковинными цветами и деревьями. Торий любил лежать на кушетке и любоваться садом со своего балкона, и каждый раз он невольно засыпал под пение птиц. Но в эту ночь он долго ходил по своей спальне, размышляя о недавних событиях, и только когда ноги перестали его слушаться, он вышел на балкон и лёг на кушетку. Последнее, что он вспомнил перед сном – поиски тел в Сером лесу. Он вспомнил, как они нашли два обглоданных человеческих скелета и четыре лошадиных. Гайту Ирилу Ксаддиону, королевскому секретарю по негласным делам, хватило увиденного, чтобы убедиться, что никто не уцелел; его даже не смутило отсутствие эфиоловых шаров: хомки давно наловчились топить их в болоте на окраине леса. Все знали, что выбраться ночью из этого леса живым, да ещё и без лошади удалось единицам, да и то, по слухам. Поэтому и отсутствие ещё двух скелетов у королевского секретаря по негласным делам не вызвало вопросов: хомки могли их утащить на деревья про запас. Он так и написали в тайном отчёте, что четыре охранника погибли, защищая жизнь короля; и Торию пришлось согласиться и поставить свою подпись. После, исходный документ переписали: в нем отметили, что в походе участвовало девять человек.

– Двое возможно живы, – шептал Торий, засыпая. – Должны быть… Книги. Я опять забыл про книги…

Он проснулся рано утром, почувствовав, что кто-то дёргает его за плечо.

– Торий, – произнёс молодой голос, – проснись.

Торий открыл глаза. Перед ним стоял посыльный Аврига Эллигтора.

– Гозу?! – Торий сонно огляделся и ещё раз взглянул на посыльного, не понимая, что тот делает в его покоях так рано. – Почему ты здесь? Что-то случилось?

– Нет, всё в порядке, – ответил Гозу. – Гайт Авриг прислал за тобой. Просил, чтобы ты спустились в общую библиотеку.

– Сейчас?

– Да.

– Но зачем? И почему так рано?

– Сам у него спроси, – Гозу побежал к двери. – У меня дел много, ещё к гайту Гротору сбегать надо. Давай, спускайся.

– Хорошо, сейчас, – Торий откинул плед, быстро поднялся на ноги и оперся на изголовье кушетки, почувствовав лёгкое головокружение. Он прижал ладони к лицу и потёр глаза. – Чёрт. Что за дни.

Когда он вошёл в общую библиотеку, он увидел странную картину: у окна стоял накрытый обеденный стол, который притащили из кухни, а на рабочих столах были разбросаны документы и книги. Работники библиотеки бегали по залу с охапками бумаг и карт.

– О, мой мальчик, – к Торию поспешил Рогус Эллигтор, с какой-то старинной книгой в руке, – проходи, проходи.

– Гайт Рогус, что здесь происходит? – Торий посмотрел на стол, ломящийся от еды. У него заурчало в животе.

– Ах, да, ты же ещё не завтракал, – Рогус пошёл к столу. – Пойдём, Торий, перекуси, и приступим к работе.

– К какой работе? – Торий поплёлся за Рогусом. – Что за спешка?

– У нас всего один день, – объяснил Рогус. – Король приказал, чтобы ты изучил карты земель за Границей и велел научить тебя писать доклады, – конечно, ты не всегда лично будешь их писать, у тебя будут свои секретарь и писарь, ты их сам выберешь; мы и этим сегодня займёмся, кстати – поскольку ты теперь выездной. Теперь ты можешь пересекать Границу и посещать малые замки и острова, и даже за моря и океаны летать.

– Так, подождите… – озадачился Торий. – Это всё за один день?

– Поверь мне, мой мальчик, нам хватит и дня, чтобы ты разобрался во всём, – Рогус уверенно кивнул. – Главное, показать тебе, где искать те или иные документы и объяснить, как работать с ними.

– А разве здесь можно есть? – Торий подошёл к накрытому столу и положил руки на спинку стула. Он окинул взглядом блюда и закуски.

– Сегодня можно, – Рогус сел на соседний стул. Он раздвинул тарелки и положил на стол книгу. – Некогда будет бегать на кухню: она же в другом конце замка. Только время потеряем.

– Гайт Рогус, мы что, до вечера здесь будем торчать?

– Может и до ночи, Тор. И следи за словами: сыну главнокомандующего королевской армией не пристало выражаться, как босяку. Приучи себя даже со сверстниками разговаривать подобающе. Ты уже не ребёнок, – Рогус отодвинул стул, позади которого стоял Торий, и похлопал ладонью по мягкому сиденью. – Садись, садись. Позавтракай, и за работу. Завтра я буду уже занят, так что надо успеть ознакомить тебя хотя бы с самым необходимым.

– Ну дела, – Торий сел на стул. – А где гайт Авриг; позвал меня, а сам не пришёл?

– Он был здесь, отошёл ненадолго. Вместе с ним выберешь себе секретаря. Он посоветует, на кого лучше обратить внимание.

Когда Торий закончил свой завтрак, который и завтраком назвать нельзя – он, всего-то, успел проглотить маленькую булку с абрикосовым вареньем и запить её наспех яблочным соком без мёда – в общую библиотеку влетел Авриг Эллигтор. Он тут же принялся отдавать распоряжения работникам библиотеки, секретарям и картографам. Когда все необходимые документы и книги собрали на одном столе, Авриг подозвал к себе Тория и попросил сесть за стол. Авриг сел рядом, взял первую книгу с названием «Правила составления доклада», положил перед Торием чистый лист бумаги и начал рассказывать о том, как правильно писать военный доклад, открыв при этом книгу, и зачитывая Торию некоторые моменты.

Солнце уже слепило окна, а они всё продолжали копаться в бумагах. Авриг позволил вставать из-за стола всего на пару минут, чтобы размять ноги. А когда пришло время обеда, они дружно уселись за накрытый стол. Некоторым работникам библиотеки не хватило места, им пришлось освободить несколько рабочих столов и превратить их в обеденные.

Утолив голод, Авриг распорядился пригласить секретарей и писарей. Он потратил около трёх часов, беседуя с ними, задавая каверзные вопросы и раздавая им письменные задания. Когда из двенадцати остались только четыре человека, Авриг предоставил право выбора Торию. Поразмыслив и вспомнив некоторые наставления своего отца, Торий выбрал себе в писари самого молодого, а в секретари самого взрослого, полагая, что возраст и опыт последнего ему крайне пригодятся.

– Ну всё, гайт Авриг, хватит, – Торий устало посмотрел в окно. – Скоро темнеть начнёт. У меня в голове каша, мне надо отдохнуть.

– Погоди, Торий, погоди, – Авриг вскочил и оглянулся. – Рогус, ты где? – позвал он брата.

Рогус высунулся из-за полок с книгами:

– Я здесь, ищу «Историю Границы».

– Торий устал и хочет отдохнуть, – Авриг покосился на окно и махнул головой. – Иди сюда. Осталось только с картами его ознакомить.

– Ну уж нет! – Торий встал из-за стола. – Закончили. Я больше ничего не запомню, слишком много всего за один день.

– А это быстро, Тор, – Рогус поспешил к столу и обменялся с братом взволнованным взглядом. – Я только покажу тебе, где какие карты лежат, а потом ты сам их изучишь, когда время будет. Но самое главное, – зашептал он, – я покажу, как открывать секретную библиотеку и дам тебе от неё ключи; их имеет всего шестнадцать человек.

– Торий, мальчик мой, послушай внимательно: – строго произнёс Авриг, – книги, которые там находятся, имеют право читать только обладатели ключей, – предупредил он. – Никому этот ключ не передавай – это запрещено. Да и все документы, с которыми ты захочешь ознакомиться в секретной библиотеке, посторонние люди видеть не должны, даже придворные гайты. Ты всё понял?

– Да, гайт Авриг, – Торий устало кивнул.

– Кстати, твой отец брал оттуда несколько, – вспомнил Авриг. – Они всё ещё у тебя?

– Да, я их перечитываю, – соврал Торий. – А что, их надо уже вернуть?

– Необязательно, – ответил Авриг. – Они скопированы лично для тебя, и там стоит твоё имя. Странно, что ты не заметил.

– Я как-то внимания не обратил, – Торий пожал плечами.

– Конечно, желательно, чтобы они хранились в библиотеке, под замком. Но ты можешь держать их и у себя в сейфе, но с условием, что они ни к кому другому в руки не попадут.

– Я всё понял, гайт Авриг, – ответил Торий. «Чёрт, когда же этот день закончится, наконец?! – подумал он. – Аж задница онемела. А спина как болит… Сейчас бы на диван, или искупаться. Нет, сначала искупаться, потом на диван». Но с этими желаниями Торию пришлось повременить.

Не обращая внимания на недовольное и, моментами, гневное ворчание Тория, Рогус потащил его в хранилище карт, расположенное этажом ниже. Стараясь не выдать собственную усталость, Рогус, как мог, бодро шагал по коридору, ведущему к лестнице. Он посмотрел в окно и помрачнел. «Через пару часов всё уже случится», – с горечью подумал он.

Командующий Южными Воротами Гайтигонта, крепкий и лысоватый гайт Рэй Делот, скакал во главе колонны по широкой дороге. За ним следовали четыре меченосца и четыре лучника, а позади ехала серебряная карета, украшенная малахитом, в которой удобно расположились король и Эдигор. Главнокомандующий поглядывал на короля, копавшегося в кожаной папке с документами.

– Зарг, это из Звёздных Врат? – Эдигор заметил распечатанное письмо с жёлтыми звёздами на тыльной стороне пергамента.

– Да, – Зарг всё перебирал бумаги. – Забыл взять письма из Белого Мира. Хотел прочесть по дороге. – Он нетерпеливо запихал все бумаги в папку и швырнул её на сидение. – Я уже написал ответ во Врата. Достали они с этими пропусками.

– А что случилось? – спросил Эдигор.

– Опять кто-то зайцем пытался проехать, – Зарг потёр глаза двумя пальцами. – На этот остров давно пора запретить и въезд, и выезд.

– Это будет неразумно, Зарг, сам знаешь. Им свежие силы нужны, – Эдигор вспомнил чертежи всяких механизмов и новые лекарства, которые из года в год присылают из Звёздных Врат. – Их эксперименты и открытия внушительную пользу приносят. Взять хотя бы чертежи водопроводов – это же в разы облегчит нам жизнь.

– А если эти их открытия попадут не в те руки? Что тогда, Эдигор? – занервничал Зарг. – Против кого всё это направят?

– Ты опять за своё, Зарг! – жёстко произнёс Эдигор, поняв, что король думает совсем о другом. – То «новое оружие» создаётся для нашей защиты, сам говорил. И ты сам приказал открыть секретную лабораторию и проводить эксперименты.

– Просто далеко, Эдигор. Слишком далеко этот остров, – Зарг крепко помассировал подбородок и пригладил бородку. – Трудно контролировать территорию, на которой ты бываешь раз в два года, а то и реже.

– Зря ты переживаешь. Долдж острова верен тебе больше, чем своей родне, и всё потому, что ты ему целый остров подарил. К тому же, кроме него, и двух тамошних учёных, да пары рабочих об этой лаборатории никто не знает. Угомонись, Зарг, – Эдигор слегка повысил тон. – До того уже дошло, что и дочь твоя под раздачу попала, а ведь…

– Это не обсуждается, Эдигор! – рявкнул Зарг. – Даже с тобой. И никакая она мне не дочь; с такими глазищами. Чьё-то проклятье.

Зарг ухватился за расшитую занавеску, отмахнул её в сторону и взглянул на солнце – оно садилось.

– А на эти трубопроводы никаких гит не напасёшься, и придётся всё королевство перекопать. Мне других забот хватает, – Зарг с ужасом представил себе процесс прокладки труб по всему Гайтигонту.

«Это ж сколько работы и грязи, – подумал Зарг. – На черта сдались эти водопроводы?! Наши великие предки и без них прекрасно жили, и никто не жаловался. А гонты? – его передёрнуло. – Что если гонтышня и для себя все эти новшества потребует? Это вразрез с моими планами».

Зарг фыркнул и высунулся в окно. Он посмотрел назад – деревянная карета, запряжённая двумя лошадьми, мчалась вслед за ними. Кучер то и дело подстёгивал четвероногих.

В деревянной карете в одиночестве сидела Мирра. Ей запретили выглядывать в окна и задавать вопросы. Она смотрела на своё белоснежное платье и считала цветы, вышитые розовато-лиловыми нитками. Сквозь плотные занавески, Мирра видела лишь очертания всадников, скачущих по обе стороны. Она была в хорошем настроении, хоть и не знала, куда её везут.