Quotes from the book «Отвоюй меня у Небес…»
его мысли. Прибыв в аэропорт, он помог мне выйти из машины, а потом так крепко прижал меня к себе, что у меня захрустели кости. И он сказал мне такую вещь, которая заставила меня задуматься: «Понимаешь, тот, кто нас действительно любит, принимает нас полностью. Он не ждёт, пока ты похудеешь, отрастишь длинные волосы или „сделаешь“ себе грудь. Ты нравишься ему такой, какая есть и он не хочет в тебе что-то менять, чтобы ты стала красивее, моднее или сексуальней. Он не ждёт твоих изменений, он тебя любит здесь и сейчас, а не где-то там в будущем. И для него ты самая-самая, даже если и не вписываешься в какие-то стандарты. Потому, что у истинной любви нет стандартов, она их не переносит. Она цепляется, как раз, за особенности и даже недостатки. Поэтому, пожалуйста, будь собой. Ведь такая, как есть, ты совершенно прекрасна.» Он погладил мой «ежик» так нежно, так трепетно, что у меня на глазах выступили предательские слезы. Так никто еще не касался моих волос, даже, когда они были длинные и шелковистые. Мы поцеловались, и он произнес, держа меня за плечи и
И приходишь к пониманию одной ужасающей, на первой взгляд, мысли. В этом мире нет ничего настоящего, истинного. Нет ни любви до гроба, ни дружбы навек. Мы все пассажиры одного скорого поезда, только вот до конечной нам придётся добираться в одиночку. У каждого она своя, и пункт назначения тоже свой. Кто-то выйдет, оставив нас на полпути с недосказанными словами и переполняющими чувствами внутри, кого-то покинем мы, и он в недоумении проследует без нас, с болью в сердце и тоской в глазах, всматриваясь в запотевшее стекло старого вагона в надежде встретить наш силуэт в толпе встречающих или вновь прибывших пассажиров. Но нас там больше не будет.
прошла. Уйдя от него, унеся её в моем сердце, я только сберегла её, дала возможность окрепнуть, отдохнуть, набраться сил, чтобы в один прекрасный момент
чтобы я хорошенько окунулся в муки совести
Когда научилась просто быть, быть тихо и смиренно, медленно смакуя каждый глоток жизни.
Мы есть то, что выстрадали, перенесли, перебороли в себе, что искренне любили и ненавидели. Всё остальное не имеет значения.»
Она была совершенно счастлива, мир и покой вернулись к ней.
Ей ужасно хотелось быть послушной, покорной и смиренной. Ничто внутри неё больше не боролось, не сопротивлялось, не рвалось.
ужасная боль, которая первые годы после ее смерти буквально ломала мне ребра и внутренности, превращая мою душу в одно сплошное кровавое месиво
Нам не дано знать, когда оборвётся наша или чья-то жизнь. Человек смертен и, как говорил булгаковский Воланд, внезапно смертен.
