Quotes from 'Другая правда. Том 1'

Правда – это относительно устойчивый набор представлений, сформированных на основе более или менее одинаковых иллюзий определенного количества людей. Не более того. Сложно?

определенной даты что-то разрешат или, наоборот, запретят, – сделали. Неважно, хорошее обещали или плохое, экономически и политически обоснованное или волюнтаристское. Важно, что, если давалось конкретное обещание, оно выполнялось. Речь идет именно о конкретных обещаниях, разумеется, а не о сотрясании воздуха на тему, что к восьмидесятому году мы будем жить при коммунизме и у каждой советской

привлекают в нашей стране сегодня не за действия, запрещенные уголовным законом. Привлекают людей. Кого надо, того и привлекут, а все эти чудесные новые законы придумывают именно для того, чтобы при необходимости можно было привлечь к ответственности того, кого нужно. Ну, или за кого хорошо заплатили. Нагнать страху и держать население в узде, вот и все.

усмехнулась она. – У психологов есть такое понятие – насилие молчанием. Можно дать ребенку по попе ремнем, а можно с ним не разговаривать, и то и другое – насилие. Вас не замечали, мимо вас ходили, как мимо пустого места, вас ни о чем не спрашивали и не давали никаких указаний, не интересовались вашим самочувствием, настроением, отметками в дневнике

вопросы, придумывал схемы, не переставал мечтать о

городу, посидела в кафе. Не надорвалась, короче. «Ты лжешь. А ложь – штука очень энергозатратная», – казалось, говорила ей та Настя, которая отражалась в зеркале. – Кому я лгу? Ты о чем? – машинально спросила Настя, не заметив, что разговаривает сама с собой вслух, но тут же спохватилась. «Записная книжка, – ответило отражение. – Посмотри в нее и сразу поймешь, о чем я». Да, все верно. Она, Анастасия

У меня ужасный характер, это известно всем, в том числе и мне.

хорошие. Каменская приподняла брови, взглянула удивленно.

Лёвкиной девятого сентября. Это что за двад

мы с твоей Каменской находимся уже на том жизненном этапе, когда очень хочется привычного и стабильного существования, в котором все понятно и все предсказуемо. Нам не нужен адреналин, шум и ярость, понимаешь? Нам нужно, чтобы все было приятно, спокойно, удобно и без напряга. Мы хотим жить вполголоса.