Сирийские спартанцы

Пару раз группе майора Новикова доводилось добираться до места назначения на различных судах. Оба раза «круиз» восторга не вызвал.

– Опять хорониться в трюме… – вздохнул он.

– Не обязательно. На этот раз для вас приготовлены нормальные каюты.

– Значит, команда в курсе?

– Да. Это проверенные ребята, и никто, кроме них, о вашем путешествии не узнает. На Кипре они спустят специальную шлюпку и доставят вас к месту. На первом этапе наибольшую опасность для твоей группы будет представлять бригада турецких патрульных кораблей, осуществляющих выходы с военно-морской базы Искендеруна. В состав бригады входят четыре сторожевых катера проекта 205Б и восемь американских патрульных катеров двух типов – «Поинт» и «Сильвер Шип». А также не следует забывать о секретной войсковой части № 112.

– Что за часть? – воспользовался паузой Новиков.

– Аналог наших диверсионно-разведывательных центров по подготовке боевых пловцов. Этих ребят могут сравнительно быстро перебросить в любую точку побережья. К тому же, несмотря на ряд разногласий, военное и политическое руководство Стамбула уверенно следует в фарватере США и НАТО – в стране действует не менее десятка учебных центров, где заправляют натовские инструкторы. А не так давно у побережья Турции под предлогом противостояния «международному терроризму» проводились совместные учения турецких ВМС с SEAL – подразделением американских «морских котиков».

Поглядев на мрачного спецназовца, видимо, и без того обескураженного необходимостью начинать операцию с неприятного и малознакомого дела, генерал решил не сгущать красок:

– И все же уверен, проблем с ночной переброской и высадкой на сирийском берегу у вас не будет. Морская авиация в Турции есть, но по количеству и качеству она здорово уступает нашей.

– Ясно. На сколько дней рассчитана командировка?

– Хотелось бы, чтобы вы управились дней за десять.

– Порядок связи?

– Связь кроме экстренных случаев – ежедневно в двадцать два ноль-ноль.

– Понял.

– Ну и хорошо. У нас осталось полчаса. Ты голоден?

– Есть немного.

– Тогда посмотри и внимательно послушай сводку закрытых новостей по Сирии, – покинул кресло генерал. – А я пока распоряжусь по поводу обеда.

Шестопалов включил телевизионную панель, запустил запись сводки и вышел из кабинета. Павел остался внимать тому, о чем говорил с экрана диктор…

Спустя двадцать минут он уплетал второе блюдо и задавал шефу вопросы, уточняя только что услышанную информацию. Тот скрупулезно отвечал, объясняя некоторые тонкости вооруженной борьбы на Ближнем Востоке.

– Как же боевики ИГИЛ умудряются продавать нефть туркам? – допивал майор апельсиновый сок. – Там, где они контролируют границы, все понятно. Но северо-запад страны занят войсками Асада!

– Во-первых, бензовозы с нелегально добытой нефтью идут в Турцию исключительно ночью, когда дороги пустеют и практически не охраняются. Во-вторых, Сирия – бедная страна, и взятка в полторы тысячи долларов может решить массу проблем. Вот и идет нефть за границу сплошным нелегальным потоком. А обратно машины везут для нужд ИГИЛ боеприпасы, медикаменты, продукты и прочее.

– Понятно. Спасибо, Юрий Леонидович, за обед, – поднялся из-за стола Новиков.

– Еще вопросы имеются?

– Да. Каким способом мы вернемся в Россию?

– Вот две частоты – основная и резервная, – подал генерал листок бумаги. – По окончании операции свяжешься с базой, и за вами пришлют пару «вертушек». Ну а дальше – дело техники.

– Понятно. Годится. Последний вопрос.

– Валяй.

– После Сирии отпуск догулять дадите?

Шестопалов с насмешливым возмущением поглядел на подчиненного, снял очки.

– Это зависит от результатов командировки. Возможно, дам. Если не схлопочешь выговор…

* * *

Группа майора Новикова прибыла в порт Новороссийска после наступления темноты. Небольшой автобус остановился на пирсе. Подхватив снарягу, спецназовцы быстро забрались по трапу на борт большого танкера «Капитан Булавин».

Капитан встретил весьма радушно: пожал при знакомстве каждому руку, приветливо улыбался, предложил кофе…

– Я и команда предупреждены, – сказал он. – Сейчас второй помощник проводит вас до кают. После размещения милости просим на ужин.

«Ну вот мы и на месте, – осматривая внутренности «лайнера», размышлял Новиков. – Здесь нам предстоит провести минимум неделю…»

Следуя за помощником капитана, бойцы спустились с третьей палубы на вторую, где находились каюты командного состава, и вошли в единственный коридор, насквозь «пробивающий» белоснежную надстройку от одного борта к другому и делящий ее на две равные половины. В носовой расположены апартаменты капитана с просторной совещательной комнатой и две каюты первого класса для старпома и второго помощника. Кормовая половина состоит из десятка небольших помещений: восьми скромных жилищ для механиков и третьего помощника, крохотной сауны, втиснутой посередине, и радиорубки – крайней каморки по левому борту.

Майора Новикова и капитана Лихачева помощник разместил в одноместных каютах. Старших лейтенантов Кудина и Силанова – в двухместной; остальным предложил две свободных четырехместных.

Переступив порог, Павел бросил на пол сумку и оглядел нехитрое убранство «квартирки». В каюте было пусто. Слева на всю высоту помещения был встроен шкаф, за которым скрывался мизерный гальюн с умывальником. Рядом с дверью в гальюн урчал холодильник, чуть дальше стояла кровать. Прямоугольное окошко по центру дальней стены открывало «отменный» вид на основание дымящей трубы; но если высунуться по пояс и глянуть влево, то можно было увидеть кусочек горизонта. Напротив кровати к полу было привинчено кресло у письменного стола; над столом висело что-то вроде закрытых книжных полок. Вот и вся роскошь. Этакая комбинация кабинета, гостиной и спальни.

Присев на кровать, Павел опробовал ее мягкость. И остался очень доволен, поскольку чаще приходилось спать на голой земле.

До отхода «Булавина» оставалось не более часа. Вытряхнув из сумки вещи, он быстренько распихал их по полкам пустого шкафа. Затем переоделся в простенькую одежду: шорты, футболку. И направился навестить товарищей…

* * *

Темной июньской ночью от причала новороссийского морского порта готовился отойти новенький танкер «Капитан Буланов».

«Буланов» был универсальным судном, как говорится, три в одном: танкер, продуктовоз и химвоз. Он имел солидный дедвейт в двенадцать тысяч тонн и неплохую скорость эксплуатации в одиннадцать с половиной узлов. Удачные размеры, усиленная морская функция и повышенная вместимость грузовых танков. Одним словом, современный и, главное, весьма востребованный представитель в своей серии.

Путь ему предстоял неблизкий. Более четырехсот миль от Новороссийска до Босфора, сто шестьдесят миль по Мраморному морю и Дарданеллам и, наконец, самый протяженный этап по Средиземному морю до Кипра – более шестисот миль. В кипрской Ларнаке была запланирована длительная стоянка под разгрузкой, затем заправка топливом, пресной водой. Но эти тонкости группу майора Новикова уже не интересовали. Спецназовцы должны будут покинуть борт судна в первую же ночь.

Итак, судно к отходу готово, бумаги представителями сторон подписаны; топливо, вода, провиант и прочие запасы пополнены до необходимых объемов. Наконец по трансляции разнеслась команда сменить стояночную вахту на ходовую. Дав один продолжительный и три коротких гудка, «Капитан Булавин» отшвартовался от причала. Взбеленив носовым подруливающим устройством воду, энергично отвалил от «стенки», развернулся и направился к выходу из обширной бухты.

Поехали…

Сразу после военного училища Новикову довелось около года послужить в морской пехоте. Соответственно, походил на десантных кораблях, попривык к качке и прочим особенностям службы на море. Благодаря тому опыту его адаптация к судовому бытию на «Булавине» проходила безболезненно и быстро.

Его коллегам было тяжелее. Особенно Славке Кудину, привыкшему вне боевых действий чуть не каждый вечер лупить пиво в обнимку с грудастыми телками. С другой стороны, холостякам из группы Новикова на танкере будет гораздо комфортнее, чем на спецназовской базе в Подмосковье. Тут тебе и умывальник рядом с койкой, и гальюн в двух шагах, и душ с горячей водой под боком, и столовка «этажом» ниже – даже на улицу выходить не надо. В гарнизоне-то оба живут в холостяцкой общаге, построенной в прошлом веке. Самим готовить лень, да и негде. Покушать готовое – через дорогу в кафе, но цены за пирожки и лимонады еще те – «Метрополь» отдыхает. Чуть дальше – дешевая столовка, в которой подают то ли суп, то ли щи. А точнее, что-то среднее. С горохом, с огромными кусками осклизлой капусты, с хлопьями переваренного лука, с каучуковым мясом и непередаваемой мутью, взвивающейся со дна тарелки при каждом движении ложкой. Есть это нормальный человек не станет даже даром.

Соответственно, и бытовые условия в общаге тоже родом из той же эпохи. Это Павлу как женатику в свое время подфартило с однокомнатной служебной квартиркой, которую после развода с супругой командиры почему-то позабыли потребовать назад. А парням до пенсии светит слушать отовсюду пьяные вопли, спать на дырявых казенных простынях и воевать с наглыми крысами.

Жизнь на танкере шла своим чередом. Машины исправно пыхтели и выдавали требуемую мощность, вахты сменялись в назначенный час, «Капитан Булавин» резво рассекал форштевнем морскую волну…

Поужинав, парни вышли на нижний мостик надстройки и долго любовались на оставшийся за кормой залитый огнями берег. Потом разбрелись по каютам.

Утром половина спецназовцев проспала завтрак – расслабились на гражданском судне. Новиков не стал их тревожить. «Пусть отдыхают перед сирийским пеклом, – решил он. – Скоро ли доведется нормально поспать?..»

Через сутки «Булавин» подошел к турецким берегам. А еще через несколько часов вошел в пролив Босфор.

Это звучное название в сознании майора всегда ассоциировалось с короткой и узкой протокой, соединяющей черноморскую акваторию с чем-то там еще. На деле же, будучи здесь впервые, он поразился гигантским размерам созданного природой русла.

В проливе танкер уменьшил ход до малого и шесть часов лавировал меж западным и восточным берегами, расстояние меж которыми временами сокращалось до опасных семисот метров. Над головою проплывали «летящие» конструкции подвесных мостов, слева и справа тянулся бесконечный Стамбул, разделенный проливом на европейскую и азиатскую части.

Наконец, вырвавшись из тесноты в просторы Мраморного моря, «Булавин» повернул на запад, увеличил скорость и полдня резво шел вдоль пестрого турецкого побережья, покуда не достиг Дарданелл. Эта кишка оказалась в два раза длиннее Босфора и, устав созерцать однообразную картину, спецназовцы отправились спать.

* * *

– Не-е-е, все-таки футбол – классная игра! – довольно ржал местный стармех Степан Петрович, в пятый раз просматривая запись прошлогоднего матча Лиги чемпионов. – Вот попробуй в другом месте кого-нить приложить с ноги в голову – сразу года три схлопочешь. А тут всего желтая карточка!..

Старший механик – футбольный фанат и в целом нормальный простецкий мужик. Лет пятидесяти, высокого роста, с крепкой фигурой и темными от въевшегося масла руками. Как-то в столовой он подсел за столик Новикова, о чем-то спросил. Они разговорились, а вечерком пожилой моряк зашел к майору в гости с бутылочкой хорошего рома. Сегодня – в последний вечер путешествия – он явился снова.

Судно только что бросило якоря на внешнем рейде грузового порта Ларнаки. Ходовая вахта сменилась на стояночную. Вход в акваторию порта, швартовка и начало разгрузочных работ диспетчер порта назначил на шесть утра.

Стармех с Новиковым присели к письменному столу, поговорили. Потом моряк включил видеозапись футбольного матча, а майор собирался с мыслями. Накануне важных операций он не пил ничего крепче индийского чая, поэтому на столе стояли стаканы с ароматным горячим напитком; рядом лежала пара плиток шоколада и полпачки печенья.

– Ну что, готов, Паша? – спросил Степан Петрович, оторвавшись от матча. – Скоро швартовка.

Новиков поглядел на часы…

Ночь. Двадцать минут первого. Пожалуй, в самый раз. Пока подготовят и спустят на воду шлюпку, пока маломерное судно преодолеет сто двадцать миль до сирийского берега…

– Команда отдыхает?

– А то! Все, кроме стояночной вахты, отправились смотреть сны.

– Тогда пора.

Пройдя по соседним каютам, майор поднял подчиненных и приказал собраться с вещами на нижней кормовой площадке.

Вернувшись, быстро переоделся в тропическую камуфляжку, проверил оружие, упаковал снаряжение.

– Ну что, будем прощаться? – подал он руку стармеху.

– Э, так не пойдет, – прогудел старший механик. – Вот провожу до площадки, там и простимся…

Они бесшумно покинули каюту и направились к трапу, ведущему вниз. Ориентируясь как у себя дома, Петрович насвистывал любимую песенку и уверенно шествовал первым, Павел старался не отставать.

За одним трапом следовали другой, третий, четвертый…

На одном из трапов встретили трех матросов.

– Нас прислал капитан – помочь с лодкой, – объяснил один из них.

– Вот это правильно, – одобрительно прогудел стармех. – Пошли…

Вот и нужный коридорчик чуть выше ватерлинии. Здесь в это время тихо и безлюдно. Разве что крысы – завсегдатаи корабельных низов – черными тенями мечутся, заслышав шаги.

Новиков с моряками у цели. Цель – невзрачная металлическая дверца. Хрустят детали замка, скрипят мощные петли.

– Надо бы их смазать, – ворчит Степан Петрович.

Они внутри.

Щелчок выключателя, и пара ламп за матовыми плафонами освещает желтоватым светом небольшой отсек. На полу резиновый тюк – сложенная надувная лодка. Рядом баллон со сжатым воздухом, подвесной двигатель и восемь канистр с бензином.

– Вот ваше плавсредство, – показал на причиндалы Петрович. И поторопил матросов: – Давайте, ребятушки, побыстрее все это перетаскивайте на нижнюю площадку. Через полчаса лодка должна быть готова…

После недолгого путешествия по коридорам они прибыли на площадку, где уже толкались спецназовцы, а матросы во главе со вторым помощником колдовали над шлюпкой.

Вскоре на краю нижней палубы стояла практически готовая к спуску надувная десантная лодка, рассчитанная на двенадцать человек и четыреста килограммов снаряжения. На корме красовался мощный подвесной мотор, благодаря которому лодка развивала скорость до двадцати пяти узлов.

– Паша, я на этой шаланде не поплыву, – возмущенно зашептал над ухом снайпер Устинов.

– Это еще почему?

– У меня клаустрофобия – ты ж знаешь.

– Где ты тут видишь замкнутое пространство?!

– В гробу замкнутое пространство!..

– Боря, ты же заядлый рыбак!

– Так я по озерцам и протокам шарюсь – там воды по пояс! А тут берегов не видать и акул – как собак в московских подворотнях. Нашли Федю Конюхова!..

– Брось, Боря. В год от падающих кокосов погибает в пятнадцать раз больше людей, чем из-за нападения акул.

– Ага. Только почему-то про кокосы не снято ни одного фильма ужасов…

Перепалка длилась до тех пор, пока Новиков не пристыдил многоопытного прапорщика. И не отрезал:

– Ну раз так – иди на судно обратно! Обойдемся без тебя!..

Устинов вздохнул и, подхватив пожитки, поплелся к краю площадки…

Старший механик помог матросам управиться со стопами и спуском плавсредства на воду. Потом попрощался с каждым бойцом.

Парни спустились по штормтрапу, приняли ранцы, оружие, канистры с топливом. Место у двигателя занял один из матросов, второй помощник уселся на носу со специальным ночным биноклем. Вся группа разместилась в среднем грузовом отсеке.

– Поехали, – кивнул помощнику майор.

Тот увеличил обороты двигателя. Шлюпка отошла от кормы танкера и понеслась в темноту южной ночи…

Глава вторая

Сирия; восточная окраина Дамаска

Настоящее время

К началу осени две тысячи пятнадцатого года сирийская армия освободила немало населенных пунктов и достаточно много территории, но не смогла решить главных задач. Во многом это было связано с достаточно странной стратегией многочисленных наступлений по расходящимся направлениям при слабо защищенных коммуникациях и ограниченных резервах. Это выглядело как не очень удачная попытка добиться максимального успеха в сжатые сроки, но результаты на выходе получались весьма скромные.

Спустя несколько месяцев боев террористические организации еще не были похожи на структуру, которая всерьез ослабла. Более того, к концу первого осеннего месяца боевики провели несколько удачных наступательных операций и достаточно успешно вели оборонительные сражения к востоку от Алеппо. За минувший месяц в основном за счет отбитых у сирийских войск территорий ИГИЛ даже расширил свою зону контроля. Основные потери населенных пунктов и территории пришлись на долю прозападных мятежников. Это же касается и потерь в командном составе, в рядовых бойцах и технике. В целом террористы продолжали пользоваться разобщенностью своих недругов, которые прямо или косвенно воевали между собой. К сожалению, идея их объединения против террористической чумы к сему моменту не получила развития, хотя именно это российское предложение в целом выглядело наиболее разумным для текущей ситуации.

* * *

На передовой, дугой охватывающей восточный пригород Дамаска, находилась сводная группировка: ополченцы, из которых состояли отряды национальной самообороны, артиллеристы и танкисты сирийских Вооруженных сил. В нескольких точках, находящихся в глубине противника, обосновались группы спецназа. В их задачу входила разведка вражеских позиций, прикрытие наступающих подразделений, корректировка огня из тяжелого вооружения, выявление снайперов.

В этот вечер взвод лейтенанта сирийской армии Равдана Баура держал оборону в отдельно стоящем здании. Эту позицию взвод занял утром – сразу после массированного удара с воздуха российской авиации. К заходу солнца положение стало критическим – вместе с Бауром осталось всего десять человек.

– О, Аллах, помоги нам, – бормотал лейтенант, меняя в автомате магазин.

Смахнув с крышки ствольной коробки белесую пыль, он прислушался… Сейчас можно было полагаться только на слух.

Слева прогремел взрыв. Где-то дальше трещали выстрелы, рядом с противным визгом пролетали мимо или впивались в остов здания пули. Но самолетов, к сожалению, слышно не было.

– О, Аллах, сделай так, чтобы сюда снова прилетели русские и спасли нас… – шептал Баур и посматривал на клочок неба, видимый из его укрытия. – Через час стемнеет. И тогда нам конец…

Боевики из ИГИЛ атаковали большими силами, применяя гранатометы. Плотный пулеметный огонь не давал поднять головы и высунуться из каменных развалин…

Однако и радикалы несли огромные потери. Когда позволяла обстановка, лейтенант осторожно выглядывал из укрытия и видел усеянное трупами пространство между его позицией и старым разрушенным бассейном.

Лейтенант Баур знал о том, что сводная группировка, в которую входил и его взвод, готовилась к наступлению. Собственно, удержание данной позиции и было его начальной частью. Наступление было назначено на девять вечера, а вот будет ли нанесен очередной удар с воздуха – не знал никто, кроме высшего командования. Русские самолеты всегда появлялись неожиданно, с невероятной точностью сбрасывали на позиции ИГИЛ бомбы и так же неожиданно исчезали.

* * *

До захода солнца оставалось минут сорок.

Командир соединения боевиков Исламского государства Ассаф Махаб нервничал. Отдельно стоящий дом в двухстах метрах от большого старого бассейна был основательно разрушен, но несколько бойцов сирийской армии, засевших там с самого утра, не давали возможности подойти и завладеть им.

Первоначальный замысел захватить пригород Дамаска одним неожиданным и массированным ударом провалился – по всему фронту наступления радикалы понесли большие потери.

Громко выругавшись, Махаб позвал помощника.

– Слушаю, господин, – поспешно забежал тот.

– Прямым штурмом и имеющимися силами укрепленный пункт нам не взять. Свяжись с нашими полевыми командирами. Пусть обрушат на этот дом огонь из всех имеющихся минометов.

– Понял, господин, сейчас исполню.

Вскоре на одиноко стоящий дом начали падать мины, выпущенные из полевых минометов ПМ-120. Одновременно с минометным обстрелом в небе над Дамаском появились российские вертолеты Ми-24.

В это время сводная группировка правительственных сил начинала подготовку к контрнаступлению. По позициям боевиков ИГИЛ и оппозиции била тяжелая артиллерия. По улицам ползли танки. Правительственные силы имели серьезное превосходство в тяжелом вооружении, но боевики в ходе долгой войны научились неплохо минимизировать потери.

Помимо боевых вертолетов в небе над столицей барражировало несколько беспилотников, передающих картину боя в центральный командный пункт. С высоты птичьего полета были отлично видны позиции радикалов: окопы, блиндажи, подземный ход под одной из окраинных дорог. Российские операторы «читали» картинку и сразу же координировали действия авиации.

Минометный огонь полностью разрушил одиноко стоящее здание. Однако стрельбу из минометов заметили с воздуха, и пара «вертушек» тут же получила координаты новых целей.

Передислоцироваться минометчики не успели – после двух заходов пара вертолетов уничтожила почти все расчеты. Однако дом, где оставалось несколько бойцов из взвода лейтенанта Баура, был полностью разрушен. Под обломками лежали трупы солдат и двое выживших: молодой боец и сам лейтенант.

* * *

Наступление правительственных сил только начиналось – большинство радикалов об этом еще не догадывалось. Не знал о нем и полевой командир боевого отряда организации «Священный Джихад» Халид Юсуф. Он был ближайшим помощником Ассафа Махаба и был послан им на штурм отдельно стоящего дома.

Юсуфу шел тридцать второй год. Он был невысоким, плечистым молодым мужчиной со слегка кривыми ногами. Внутри имел мерзкий нервный характер; снаружи – толстые губы, крохотные испуганные глазки и редкую черную бороденку.

Когда рассеялась пыль после минометного обстрела, Юсуф первым вышел из укрытия. Выстрелов с разрушенной позиции не последовало.

– За мной! – решительно скомандовал он.

Радикалы вошли в руины. Кругом лежали изуродованные останки погибших защитников. В центре одного из уничтоженных помещений сидел и, обхватив голову руками, покачивался рядовой солдат.

– Халид, разреши мне убить его! – выхватив кинжал, направился к нему один из боевиков отряда.

– Нет, – остановил командир. – Сначала мы допросим его. Осмотрите развалины – может быть, кто-то выжил еще…

После короткого осмотра из-под каменных обломков был извлечен еще один выживший – лейтенант Баур. Он был контужен и ранен осколком в плечо. Связав руки обоим пленным, их повели на допрос в расположение штаба соединения…

* * *

Небо над Дамаском стало серым. Ровно в девять тридцать началось основное наступление правительственных войск. Наблюдатели исламистов по-прежнему оставались на передовой. А отряды боевиков начали спешно отступать.

Первым к площади вышел снайпер из отряда сирийской гвардии Хумама. Заняв выгодную позицию, он успел заметить, как игиловцы уводят двух пленных. Однако выстрела он произвести не успел – те скрылись за углом дальнего здания.

До наступления ночи оставалось около получаса, и снайпер стал выискивать цели.

«Блиндаж!» – заметил он чернеющий прямоугольник под невысоким холмом. Прильнув к окуляру прицела, боец стал выжидать, не мелькнет ли в амбразуре чья-нибудь голова…

Мелькнула. Последовал выстрел.

Быстро сменив позицию, снайпер поднял бинокль…

«Не попал», – с сожалением вздохнул он, заметив, как одиночная тень мелькнула от блиндажа и исчезла в какой-то дыре.

– Хумам, – позвал он по рации командира.

– Да, – ответил тот.

– Обнаружил вход в подземный ход.

– Где? Укажи координаты.

– Четыреста пятьдесят метров к востоку от развалин отдельно стоящего дома.

– Рядом с бассейном?

– Да, поблизости.

– Понял…

Бойцы подразделения Хумама подошли к радикалам максимально близко и закрепились на новых позициях. Чуть ближе к бассейну разгорался бой с не успевшими уйти радикалами. Напряжение достигло предела.

– Бойцы должны подойти к бассейну двумя группами, – инструктировал перед наступлением Хумам. – Пулеметчики и снайперы прикрывают их, чтобы во время атаки ни один бандит не смог поднять головы из окопов. Тогда мои парни смогут максимально приблизиться к вражеским позициям.

Такова была первоначальная задумка. Но получилось не все. Как только отряд занял площадь между бассейном и развалинами дома, противник открыл ураганный огонь. Темноту озарили вспышки трассирующих пуль и взрывов. Боевики пытались действовать на упреждение, правда, при этом стреляли вслепую. Бойцы отряда сил национальной обороны медленно продвигались вперед, окапывались.

Рубеж им все же взять удалось. Но ненадолго. К утру боевики получили подкрепление и начали контратаку.

Исламисты пытались подойти ближе, чтобы открыть огонь по одной из позиций из стрелкового оружия. В ответ стреляли танковые орудия. Несколько машин били осколочно-фугасными, чуть дальше по позициям противника работали зенитные установки. После того как боекомплект заканчивался, танки менялись…

Маневрировать боевикам не давали, и в этом решающую роль играли бойцы спецназа. В том числе такие же подразделения, как и взвод лейтенанта Баура.