Quote from the book "Соломея и Кудеяр"

На поляне повисла тяжелейшая, предгрозовая тишина. Я обернулась. Ём больше не играл, но стоял на сцене. Никто не хлопал и не кричал. И я узнала чутьём жити: они не поняли. Он сыграл лучшее, что мог, то, ради чего он жил, но никто из них не услышал, не понял, не мог этого понять. Им не хватало разума и сердца. Это было то, до чего им всем ещё не одно поколение жить. А золотая цепь, которой Ём был прикован к жизни, порвалась. Люди выкинули его из своей любви, как выбрасывает море своих тварей. И он остался один. Одиночество первого художника поглотило его.