Варяг. Мечи франков

© Мазин А.В., текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1. Белозеро. Хрольв Пешеход

Норег был огромен. Не меньше двух метров ростом. Из рубахи, которую он носил, для такого, как Сергей, можно было выкроить две, если не три.

– Это что еще за потомок троллей? – вполголоса спросил Сергей Дёрруда.

– Его зовут Хрольв Пешеход, – так же негромко отозвался Дёрруд. – И его отец – ярл Мёрский Рёнгвальд по прозвищу Мудрый, а дедом был Эйстейн Грохот. Что же до троллей, то в тех землях их, я слыхал, хватает. Может, какой и наведался к мамке в гости, пока законный муж в вике был. – Дёрруд хмыкнул.

– Тролли, должно быть, славные любовники, – влез расположившийся за спиной Дёрруда Наслав. – У них же все каменное!

– Завидуй молча, – бросил через плечо стоявший рядом с Сергеем Ререх. – Рёнгвальд-ярл нам троюродный дядя по матери и славен многим.

– Кто ж не знает победителя скоттов, – проворчал Дёрруд.

«Я не знаю, – подумал Сергей. – А не помешало бы. Рёнгвальд-ярл, значит. Ладно, потом».

Сейчас его больше интересовал сам гость. Вот это громадина! И он, получается, четвероюродный брат Стемидычей. Очень интересно!

– Рёнгвальд и сам не мелок, а этого не зря Пешеходом прозвали. Ни одна лошадь нести такого долго не может.

– Даже франкская? – соскочило у Сергея с языка.

Ререх посмотрел на него. С интересом.

– Да слыхал я, что франкские лошади покрупнее наших.

– Да ваших нурманских лошадей иная собака покрупнее, – раздалось за спиной.

На этот раз Машег не выдержал. А как же без него, если речь зашла о лошадях.

– Можно подумать, ваши больше! – не удержался уже Траин.

– Больше. Хоть на Мара глянь Вартиславова, – фыркнул Машег. – И ты еще наших больших лошадей не видел! У нас такие великаны есть, что и этого Пешехода запросто понесут. Правда, недолго, – честно уточнил он. – Они вообще не для скачек. Только для боя. Но и такого вот всадника в броне и свою броню понесут, выдержат. Их у нас ромеи берут. Их катафракты…

– Рты закрыли, – прошипел Ререх.

Но поздно. Взгляд гостя сместился в их сторону. Мазнул по Сергею, остановился на Дёрруде… и огромный норег склонил косматую голову. Кивнул. И Сиггтрюггсон тоже кивнул в ответ.

Сергей ощутил гордость. Его Убийцу даже этот каменный тролль знает.

– В трапезную! – наконец объявил Стемид и над подворьем прокатился радостный гул.

Дружинники и хирдманы гостя смешались и дружно двинули ко входу в терем.

Торжественная часть закончена, и можно пожрать.

– Со мной, – бросил Ререх Сергею. – Познакомлю тебя с братом.

Вблизи Хрольв Рёнгвальдсон казался еще громаднее. Слоновьи ножищи, горилльи лапы, длинная раздвоенная борода, ниспадающая на бочкообразную грудь.

– …Я думаю, их короли срут золотом, – вещал нурман Стемиду и Трувору. – Иначе откуда у них его столько. Приходи и бери.

Трувор не просто слушал, внимал. Князь Стемид же – сомневался.

«Нас приглашают грабить франков», – подумал Сергей.

Франки, франки… В свое время Сергей торговал с ними довольно активно. И с теми, которые германцы восточные, и с теми, которые германцы западные, то бишь французы. Насколько это перспективно сейчас?

– Вартислав Дерзкий, – представил Ререх Сергея.

Гигант глянул мельком, кивнул небрежно и сразу отвернулся. Проигнорировал мелочь.

И Сергей тут вспомнил. И сообразил, кто перед ним. И, естественно, юность опередила мудрость.

– Соглашайся, Рёнгвальдсон! – громко заявил Сергей.

– Что? – Тяжелая голова повернулась. Взгляд сместился книзу. – Что ты сказал?

– Я сказал: когда франкский конунг предложит тебе что-то, соглашайся, Хрольв-конунг. Сделай это, и получишь в благодарность обширные владения на земле франков.

– Это кто? – спросил Хрольв у Стемида.

Представление, сделанное Ререхом, он уже забыл. Или не услышал. Рост большой, до мозга звук снизу доходит медленно.

Вместо Стемида ответил Трувор, на этот раз именем и прозвищем не ограничившись:

– Наш брат Вартислав-хёвдинг.

– Хёвдинг? – удивился великан. – А не маловат?

– А ты не великоват для морского конунга? – задал встречный вопрос Сергей. – Не пора ли собственной землей обзавестись?

Хрольв удивился. Потом рассердился. Потому что озвученная Сергеем мысль – один в один его собственная.

А затем пригляделся к Сергею внимательнее, оценил оружие, украшения, одежду, добавил к увиденному сказанное Трувором и задал другой вопрос:

– Ты знаком с конунгом франков?

Сергей покачал головой.

– Я слышал о землях франков. От купцов, которые с франками торгуют. Там много хороших земель, за которые постоянно идт борьба.

– Ты слышал, а я там воевал! – фыркнул великан. – Чтобы франкский конунг захотел отдать свою землю такому, как я… Большей глупости я не слышал!

Сергей нахмурился… Но сумел обуздать обиду. Нурман же не его назвал дураком, а только в словах усомнился.

Но ответил тоже без поправок на размер туловища и личное превосходство собеседника.

– Знаешь, сын Рёнгвальда, как в лехитских постоялых дворах нанимают охранников? – спросил он.

– Откуда ж мне знать? Я в тех землях постоялых дворов не держал. Я там грабил! – Хрольв захохотал, и кое-кто из его людей, прислушивавшихся к разговору, тоже засмеялся.

Вокруг уже собралась небольшая толпа своих. Поглядеть, как Сергей общается с важным гостем. Предвкушал народ: что Дерзкий учудит? Репутация у Сергея соответствующая.

– А делается это просто, – сказал Сергей. – Тот, кто хочет наняться, должен побить того, кто охраняет постоялый двор. Побьёт – значит, слабого взашей, а его на это место.

– На что ты намекаешь? – сдвинул брови гигант. – Хочешь меня оскорбить?

За плечом тут же встал Дёрруд. Приготовился.

– И мысли такой не было, – ровным голосом ответил Сергей. – Просто история. Зачем мне оскорблять гостя и родича моего конунга? Это по меньшей мере невежливо. Но обещаю тебе, Хрольв Рёнгвальдсон, если я захочу тебя оскорбить, ты сразу это поймешь.

– Такая длинная речь, – проворчал Хрольв. – И понял я из нее только одно: твой отец не научил тебя уважению к старшим.

– Мой отец научил меня тому, что уважение надо заслужить, – парировал Сергей. – И я был бы не против заслужить твое уважение, потому что тогда ты слушал бы не только себя, но и меня тоже.

– Трувор сказал, ты его брат, – пророкотал гигант. – Но у Стемида-конунга только трое сыновей. Кто твой…

– Теперь четверо! – не слишком вежливо перебил Сергей. – Я его родич по браку.

Чистая правда. Именно Стемид был за общего отца на их с Ререхом совместной свадьбе. Как единственный кандидат. Второй, Избор, отказался. Без объяснения причины. Сергей, впрочем, и не расстроился. Предложил ведь исключительно из желания подольститься. И закрепить, так сказать, родство. Потому что был почти уверен, что хитрый ведун утаил что-то важное. Без чего овладеть фамильной боевой техникой «от Вильда Морехода» не получится.

– Твой язык быстр, как у лягушки, – ухмыльнулся Хрольв.

– Ты удивишься, Рёнгвальдсон, но мой меч еще быстрее, – парировал Сергей.

– Не уверен в этом.

– Может, и так. Не проверишь – не узнаешь.

– А вот мой меч точно быстрее твоего, здоровяк, – проворчал Дёрруд.

Ухмылка Хрольва стала шире:

– Убийца! А мне говорили, ты сдох где-то во Фризии.

– Напутали чутка, – проворчал Дёрруд. – Не во Фризии, а в Гардарике и не убили, а всего лишь сломали пару ребер да в плен взяли.

– Ребра-то зажили? – уточнил Хрольв.

– Давно.

– Тогда иди сюда, делатель вдов! Дай мне убедиться, что это ты, а не твой призрак!

Они обнялись.

– Теперь самое время выпить! – заявил Хрольв.

– Ну так пошли, – сказал Ререх. – Столы накрыты. Пиво сварено. Хватит даже такому, как ты, брат.

Хрольв сделал шаг к крыльцу, потом остановился, глянул на Сергея.

– Мы не договорили, – сказал он с легким намеком на угрозу. – Хочу понять, к чему твоя история, лягуш… хёвдинг Вартислейв.

И хохотнул.

Сергей вскипел, но его опередил Убийца.

– Поговорите еще, – вовремя вмешался Дёрруд. – Мой хёвдинг Варт ест втрое меньше тебя, но болтает почти столько же.

– Этот малыш – твой хёвдинг? – переспросил гигант. – Да его отец, верно, из Асов, если ты сменил на него Груду Развалин^[1]?

Дёрруд не ответил Хрольву. Посмотрел в глаза… И сказал другое:

– Не слыхал, Хрольв, как там мои?

Великан покачал косматой головой, подумал и добавил:

– Среди тех, с кем я гонял франков, твоего брата не было.

Повернулся и вразвалочку зашагал к терему. Если тролли существуют, то выглядят они примерно так. Во всяком случае, со спины.

А еще они так и не договорили. Но, может, и к лучшему, потому что ничего конкретного Сергей сообщить Хрольву не мог. Ничего, кроме того факта, что в той, прошлой реальности он стал герцогом Нормандии. А в этой Сергей даже не знал, есть ли во Франции такая область. Но мог предположить, что ее пока что не существует. Ведь что такое Нормандия? Это то, что так или иначе связано с нурманами. Вернее, с норманнами, как их называют в тех землях. Людьми Севера…

Впрочем, сделав свое сомнительное заявление, Сергей достиг главного: обратил на себя внимание Хрольва. А сбудется оно или нет – время покажет.

Глава 2. Схватки ночные…

– Не кусайся! – возмутился Сергей, коленом отпихивая Колхульду.

Та хихикнула, напрыгнула кошкой, уселась верхом, наклонилась. Длинные, чуть влажные волосы упали Сергею на грудь.

– А вот возьму и совсем откушу! – посулила она. – И нечем тебе тогда будет франкских девок портить!

– Не хочешь, чтобы я пошел с Хрольвом? – удивился Сергей.

Его шестнадцатилетняя жена была дочерью ярла и знала, как устроен мир воинов. Без разницы, нурманы они или варяги. Или еще кто-то. Пока ты в силе, ты сражаешься. Разишь врагов, берешь добычу, множишь славу. И делать все это лучше не на своей, а на вражеской территории.

– А сказала бы «не хочу», ты не ушел бы?

– А ты скажешь? – заинтересовался Сергей.

– А и сказала бы, ты же все равно уйдешь…

– Эй! – Сергей сжал ее лицо ладонями, притянул, слизнул со щеки соленое… Слезу? – Что такое, счастье мое? Я ведь здесь, а ты плачешь!

– Но ты уйдешь, – всхлипнула Колхульда. – И будешь там других любить. А я здесь…

Упала ему на грудь и расплакалась по-настоящему.

Сергей некоторое время бормотал ей на ушко что-то успокаивающее…

Не помогло.

Пришлось перейти к радикальным мерам: взять крепенько за ягодицы, перевернуть и, преодолев слабое сопротивление, медленно и печально, вернее, нежно и деликатно…

Ну это сначала деликатно. А потом всхлипы Колхульды изменили тональность, натренированные верховой ездой бедра стиснули ребра Сергея, спинка выгнулась, и Сергей больше не задавал ритм, только двигался быстрее, быстрее…

– Дава-ва… – выдохнула Кулхульда, сжав Сергея внутри жаркой пульсирующей плотью. – Да-а-а…

И зарычала, когда так похожая на агонию судорога скрутила ее, заполнила без остатка, а потом медленно-медленно отпустила. Вытекла, словно вино из развязанного меха, оставив, опавшую, обессилевшую, мокрую… И свободную от всех мыслей и эмоций.

Сергей поднялся, поцеловал распухшие губки, накрыл юную жену льняной простынкой, а сверху шерстяным одеялом, подхватил вторую простыню и, голый, вышел на свежий воздух через маленькую дверь на торце, обошел дом, бросил простыню на край колодца, зачерпнул ведром из стоящей рядом бочки и с удовольствием опрокинул на себя. И еще разок, пока огонь в чреслах не притух.

К сожалению, а вернее – к счастью, молодой организм было не так просто успокоить.

Желтоватая пятнистая луна висела над краем леса. Теплый вкусный воздух пах дымом и скошенным сеном. Город спал, даже собаки не тявкали. Мир, покой, безмолвие…

– Вижу, вождь, маловато тебе одной жены.

Сергей едва не подпрыгнул от неожиданности. Развернулся резко.

На скамье у стены, в тени, сидела Искора.

– С чего ты взяла? – буркнул Сергей, расстроенный, что миг единения со вселенной порушен.

– А то я не видела, как ты от нее выскочил… С копьем наперевес.

Насмешка… Нет. В голосе ни малейшей иронии.

– Ну, допустим, – согласился Сергей, заворачиваясь во влажную простыню. – И что дальше?

– Дальше? – Искора поднялась, вышла из тени.

Что это на ней? Исподняя рубашка?

Два шага, и она рядом. Волосы…

Что за запах? Сергей напряг память… Нет, не получается. Но точно нездешнее. Он тронул их рукой… Электрическая искра уколола палец. Точно Искора!

Сергей засмеялся, обнял ее, притянул. Простыня упала на землю.

– Давно хотел это сделать… – прошептал он в девичье ушко, спрятавшееся под дивно пахнущими волосами.

– А и сделал бы…

Пальчики пробежались по его животу. Легко, легко… Сергея озноб продрал. Как по голым нервам прошлась.

– Искора, не надо… Не здесь… – шепнул он.

– Укради меня… княжич…

И потянула за руку.

Сергей наклонился, подхватил простынку…

Он уже сообразил, куда его увлекают.

В конюшне было теплее, чем во дворе, и пахло… конюшней.

Мар, учуяв хозяина, негромко заржал.

Нет, братишка, не к тебе. В соседнем, пустом, стойле – по пояс свежескошенного сена.

Простынка накрыла сено за мгновение до того, как Искора увлекла Сергея на травяную перину. Легла рядом, задрала шелковую рубаху, ухватила его левую руку, сунула между бедер, сжала:

– Чувствуешь, как я тебя хочу? Нет, не вырывайся, лежи, княжич! Терпи!

Десять ловких пальчиков заплясали по телу: шее, груди, животу, чреслам…

Ни разу не коснулись сокровенного, но Сергея буквально трясло от возбуждения.

– Терпи…

И он сдерживался. Потому что чувствовал кончиками пальцев сочащуюся влагу. Не он один терпел…

Бедра разжались, Искора отбросила его руку:

– Нет, лежи! Я сама!

И через секунду оказалась наверху. Перехватила руки Сергея раньше, чем они накрыли острые груди. Сергей лишь на миг ощутил огрубевшей кожей ладоней ее соски, и вот его руки уже прижаты к простыне, холодный твердый сосок трогает его губы, а бедра Искоры скользят по его бедрам… то совсем медленно, то чуть быстрее, вверх-вниз, еще вниз, глубже…

Искора замерла, шепнула:

– Нет, не шевелись…

Сергей замер. На грани. На волосок от взрыва. Чувствуя, как жажда накрывает его и сходится там, внутри вздрагивающего лона…

А когда терпеть становится невозможно, Сергей втягивает ртом живущий собственной трепетной жизнью сосок, прижимает его языком к нёбу и прорывает плотину. Бедра Искоры приходят в движение: быстрые резкие рывки. Она словно пловец, поймавший гребень волны и несущийся на нем.

Лоно ее сжимается – аркан на шее пойманного жеребца…

Черный жеребец в соседнем стойле ржет и лупит копытами по стенке. Он чует и чувствует хозяина…

…И ничего не заканчивается, только начинается.

– Ты сама Лада… – шепчет Сергей, впитывая музыку, которую играют на его коже пальцы и губы Искоры.

– Ага, я Лада… и Фрейя… – Хриплый от недавнего крика голос проникает в Сергея. Голос – тоже ласка. Возбуждающая.

Сергей подхватывает ее под коленки, опрокидывает навзничь. Искора вскрикивает от неожиданности, и от этого вскрика, от нечаянного сопротивления пойманных в плен сильных девичьих ног у Сергея едва не падает планка. Плоть входит в плоть, как меч новичка. Резко и до упора.

Искора снова вскрикивает. Чуткое ухо Сергея ловит неправильность. Ей больно.

И контроль возвращается. И вместе с ним – дивное чувство единения.

Снова грохот. Успокоившийся было Мар вновь приходит в неистовство. Вместе с ними.

Но теперь уже не Искора, а Сергей ведет, держит на острие с уверенной властной силой, так же, как сжимает ее тонкие щиколотки, жестко, до боли…

– Не знала, что ты тоже так можешь…

Искора рядом. Сытая, полностью расслабленная кошка. Естество Сергея в ее руке, но в этом нет ни страсти, ни желания. Естественный, не контролируемый сознанием жест.

– Тоже – это как? – лениво интересуется Сергей.

Темнота наполнена запахом Искоры и его собственным. Они перебивают запахи конюшни и даже запах травы, на которой они лежат.

Сергею хочется пить. И, наверное, сполоснуться. Но так… Не особо.

А думать не хочется совсем.

– Чувствуешь… – говорит Искора.

Голос слабый, ленивый… Он – отдельно от девушки. Паучок, бегущий по поверхности воды, которой стало ее тело. То, что было недавно – это как рождение, жизнь, смерть и снова рождение… И она, Искора, – младенец, впервые увидевший этот мир. Слабый, беспомощный, но ничего не боящийся. И совершенно счастливый.

– Что чувствую? – спрашивает Сергей.

– Себя, меня… все. Все…

И засыпает.

Сергею очень хочется сделать то же самое, но он собирает волю в горсть, осторожно высвобождает славно поработавший орган из девичьей ладошки, заворачивает Искору в простынку и открывает соседний денник.

Мар тычется мордой, обнюхивает, фыркает.

– Стоять! – велит Сергей, перетаскивает в денник пару охапок сена, устраивает на нем Искору, накрывает поверх простыни ее же рубахой. Шелковой, однако.

– Стереги, – велит он Мару.

Теперь жеребец никого, кроме Сергея, к ней не подпустит.

Не хватало еще, чтоб девушку кто-нибудь из конюхов разбудил.

Помыться второй раз сил уже не хватает. Состояние – будто через два хольмганга прошел. С победой.

Собственно, так и есть.

Поднявшись наверх, Сергей падает на кровать рядом с Колхульдой…

Нет, думать о том, что произошло, он будет завтра. Сейчас – спать.

И мгновенно отрубается.

Глава 3. И схватки дневные

Эту ночь следовало… обдумать.

Но… не хотелось.

Проснувшаяся раньше Сергея Колхульда умчалась по каким-то хозяйственным делам, так что с утра они не пересеклись. Знала ли она о том, что ее муж…

Нет, вряд ли. Не такой она человек, чтобы проигнорировать подобное.

Или такой?

По прежней своей жизни Сергей помнил, что ревность у большинства здешних жен включается в полную силу, только если дело касается материальных ценностей и их наследования. А к случайному сексу на стороне правильная жена воина относится да, без одобрения, но и без гнева. Ну покушал мужчина в столовке, а не дома. Проголодался, бывает. Сказывался, впрочем, и тот момент, что сам процесс далеко не всегда радовал женщину. Подавляющее большинство мужей тупо сбрасывало напряжение. Ухватил, задрал подол, реализовался и пошел по своим мужским делам.

Вот, к примеру, Дёрруд. Наложницу свою юную он явно жаловал. Угощал вкусным, подарки дарил, радовал как мог. Но не самим процессом.

Сергей пару раз думал: а не вмешаться ли? Но каждый раз себя одергивал. Потому что не просят – не лезь.

Подъем. Завтрак. Все как обычно, только на пару часов позже.

Тренироваться не хотелось. Все-таки ночка выдалась… непростая. Тем не менее Сергей принудил себя восемь раз исполнить ведунов комплекс, а потом взял Мара и охлюпкой поехал на озеро.

В озере уже плескались Стемидовы дружинники. Тоже лошадок купали.

Отпущенный на волю Мар тут же хватанул за загривок подвернувшегося жеребца. Не всерьёз – доминирования ради.

– Эй! – возмутился хозяин коня.

Но тоже так, для порядка.

Мара в Белозере знали. И чей он – тоже.

Некоторое время они плыли вдвоем: Мар и Сергей. Потом вороной повернул к берегу. Не любил он плавать. Вот подраться – другое дело, а заплывы точно не его. Так что и Сергею пришлось поворачивать.

– Стоять! – велел он, натягивая штаны. – Даже и не думай!

Вороной показал зубы, топнул задней ногой, взметнув песок.

И вдруг взъярился по-настоящему, прижал уши, оскалился.

– А ты ничего, мелкий. Крепкий.

Пешеход. Как тихо подобрался.

Тоже без рубахи.

Ну у него и масса. Плиты грудных мышц – не всякому копейному острию длины хватит пробить.

– Тише, тише. – Сергей погладил Мара по шее. – Это свой.

Вороной чуть успокоился, но остался настороже: развернул уши к Хрольву.

Разницу между «свой» и «друг» он понимал.

– Хорош конек. Дорого отдал?

– Друзья подарили.

Сергей тоже был настороже. На пиру у князя они так и не поговорили. А здесь – не лучшее место. Они с Маром вдвоем, и пояс с оружием – на куче одежды. А за Хрольвом – целая свита, да и сам он хоть и полуголый, но при оружии. И стоит так, что пересеченное белым росчерком шрама брюхо едва не упирается в Сергея.

Нет, прямого нападения ему можно не опасаться, вот «поставить на место» – это запросто. Примерно как недавно Мар унизил попавшегося под раздачу жеребца.

Да пошел он, этот Пешеход… пешим порядком. Да, конунг. Да, здоровенный, как полярный мишка. И что с того? Большое дерево громче падает, и только.

– Крепкий у тебя живот, конунг, – сказал Сергей. – Но разговаривать я хотел бы с тобой, а не с животом. Будь так добр – отойди на пару шагов.

За спиной Хрольва кто-то заржал. Кто именно, Сергей не видел. Мощный торс Пешехода полностью закрыл обзор.

Сергей приготовился. Главное – ни в коем случае не показать, что опасаешься. И не дать себя сцапать, само собой.

– А чем тебе не по нраву мое брюхо? – пророкотал Хрольв. – Завидуешь?

…И сдал назад.

– Глянь, Торгнюрсон, на этого белобрысого… хёвдинга, – сказал он своей уменьшенной копии, нурману нормальных размеров. Нормальных для нурмана, понятное дело.

– Вартислав Дерзкий, – сказал нурман. – Я слышал о тебе. – И куда-то за спину Сергея: – Эй, люди, все хорошо. Мы не съедим вашего юного хёвдинга!

– А может, мы беспокоимся, Стевнир, как бы он вас не съел?

Сергей оглянулся. Позади – человек сорок белозерской гриди. И Дёрруд. Сергея сразу отпустило.

– Тоже решил искупаться, – сказал Убийца. – А молодых на Гримисона оставил. Он в своем деле неплох.

И это верно. Грейп Гримисон отроков тренировал, еще когда был в хирде Сергеева тестя Торварда-ярла. Наставник из него лютый. Сергей имел возможность в этом убедиться. И полностью одобрить. Потому что ведро пролитого на тренировке пота эквивалентно литру крови, не пролитому в бою. Как-то так.

– Не веришь мне? – спросил Убийца.

– Не-а. – Хрольв ухмыльнулся. – Я ж еще не ослеп.

– Хёвдинг, – Дёрруд повернулся к Сергею, – не покажешь нашему другу Хрольву, как ты умеешь валять по песку кабанов?

Это он серьёзно?

Бороться с Пешеходом у Сергея не было ни малейшего желания.

– Не покажу. Мне его убить придется, чтобы повалить. А это долго. Да и он вряд ли согласится.

Взрыв хохота.

– Ого! – сказал Пешеход, когда смех стих. – Он же решил, Убийца, что ты ему со мной побороться предложил!

Ну и голос у него. Рык медвежий, а не голос.

– А со мной?

Стевнир.

Тоже не подарок. Воин. Причем на пике развития. Сантиметров на десять выше Сергея и килограммов на двадцать тяжелее.

Но двадцать – не сто. В принципе, можно попробовать. С оружием Сергей с таким пока не рискнул бы, а вот голыми руками – почему нет? Тем более такому и проиграть не зазорно.

– С тобой я бы, пожалуй, попробовал.

– В глаза не тыкать и песок не бросать, – деловито предупредил Дёрруд. – По причинному месту не бить и не хватать!

– Само собой, – ухмыльнулся Стевнир. – Не стану я твоего хёвдинга… портить. Так, помну немного.

– Так он не обо мне, он о тебе беспокоится! – зеркально осклабился Сергей. – За конем моим приглядите, а то кинется.

– Приглядим, – пообещали ему. – Покажи ему, Варт, как у нас ихнего брата песком кормят!

Ух ты! А приятно, когда в тебя верят!

– Круг! – скомандовал Хрольв.

Присутствующие разошлись и сомкнулись, образуя кольцо… Которое тут же разомкнулось.

Княжичи пожаловали. Ререх и его младший брат Турбрид.

Им объяснили ситуацию, и Ререх вмешиваться не стал. Только напомнил: без крови.

– Это уж как получится! – весело отозвался Сергей.

– Получится, получится! – пробасил Стевнир. – Даже не сомневайтесь.

Сергей махнул рукой: готов.

Стевнир сделал приглашающий жест: начинай.

Ну как скажешь.

Сергей сорвался с места. Стевнир чуть присел, готовясь…

Но нет. К такому он готов не был.

Сергей подсмотрел этот прием у константинопольских профессиональных бойцов. И заточен тот был как раз против таких противников. Более тяжелых и мощных.

Прием нехитрый, и уклониться от него не так уж трудно. И угадать легко. Если знаешь, чего ждать.

Стевнир не знал. Он, похоже, решил, что Сергей споткнулся. Даже подался навстречу, собираясь навалиться и прижать к земле. Вернее, к песку.

Зря. Кувырок с подкатом и на выходе снизу двумя ногами, когда к силе удара добавляется еще и неслабая инерция кувырка.

Целил Сергей в грудь, но из-за встречного рывка Стевнира в грудь не попал, влепил точно в подбородок.

Челюсти у нурманов крепкие. И шеи тоже. Опять-таки борода смягчила удар. Смягчила, но не радикально. Стевниру прилетело так, что устоял бы разве что такой гигант, как Хрольв. Хотя до челюсти Хрольва Сергей бы вряд ли дотянулся. Он бы и до Стевнировой не достал, если бы тот не ринулся навстречу.

Бум!

Голова нурмана дернулась назад, а сам он рухнул вперед. Ничком. И остался лежать.

«Вот черт! Неужели я ему шею сломал?» – испугался Сергей.

Хрольв бросился к упавшему, ухватил за плечи, легко, как ребенка, перевернул, придерживая голову…

Глаза Стевнира открылись. Он сделал попытку встать…

Неудачную.

– Тихо, тихо, друг… – пророкотал Хрольв. – Полежи немного.

– Что это? Где мы?

– Все хорошо. Ты и Дерзкий поборолись немного. В кругу.

– Дерзкий – это кто?

– Это я, – сказал Сергей, становясь рядом. – Помнишь меня?

– Ты… – Лицо Стевнира напряглось, но тут же разгладилось: вспомнил. – Ты – младший брат по браку вот его! – И показал на Ререха. Сергей заметил, что рука его недавнего противника дрожит. – А еще у тебя конь такой красивый, черный, сердитый… – И с тревогой: – Это конь меня лягнул, да?

– Это я тебя лягнул, – сказал Сергей. – Уж извини, что ногой. Но руками я б с тобой не совладал. Может, лет через пять, а пока только так.

– Он что, меня победил? – спросил Стевнир у Пешехода. – Он? Меня? Быть не может. Не верю…

– А придется, – вмешался Ререх. – Мой брат умеет… удивлять. Рёнгвальдсон, надо нашего друга в дом отнести. На солнце ему сейчас вредно. Я пошлю за носилками.

– Не надо. Сам отнесу. – Стоящий на коленях Пешеход подхватил Стевнира, без видимого усилия встал и зашагал вверх по дорожке. Немаленький Стевнир у него на руках казался ребенком.

До чего ж он огромный, этот Хрольв-конунг. Нет, без тролля тут точно не обошлось.