Read the book: «Грань. Современная драма в трех действиях»

© Алеша Кравченко, 2024

ISBN 978-5-0064-8833-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Грань
Современная драма в 3-х действиях

Действующие лица

Б о г а ч ё в, Роман Евгеньевич – успешный бизнесмен, холост, около 45 лет, усиленно молодится и стремится казаться светским львом, болен лейкозом, прошел курс химеотерапии.

П р о к р у с т о в а, Елена Геннадьевна – мать-одиночка, популярный адвокат, хотя не выиграла ни одного процесса; сухая, изящная женщина под 50, короткая стрижка, миловидная, но лицо ее периодически искажается припадками ярости или ненависти.

М и л ы й, Виктор Семёнович – врач частной практики в элитной клинике, около 50 лет.

А л ь п е н ш т о к – однокурсник Милого, делец от медицины.

П ё т р – младший брат Богачёва (моложе его лет на 8—10), мелкий служащий или чиновник.

М а р и я – сестра Богачёва, лет 35—40.

П р о к р у с т о в — представитель «золотой молодежи», низкорослый и щуплый в кости, психически неуравновешен, самовлюблен, мот и бездельник.

И р и н а – старая дева, лет 40, медсестра-регистратор у Милого.

Т а т ь я н а – женщина чуть старше Богачёва, в прошлом – его возлюбленная.

Б а т ю ш к а – православный священник лет 40.

П р и з р а к матери Богачёва – пожилая усталая женщина.

10—12 Б е з л и к и х (скрытых под капюшонами) разного пола и возраста.

Место действия – Крым, Симферополь.

Сцена примерно пополам разделена подвижной ширмой с дверью посередине. Левая часть – будущее, правая – прошлое, ширма – настоящее; она, по ходу действия, может смещаться вправо или влево, меняя размеры прошлого и будущего. Большую часть действия либо правая, либо левая часть сцены затенена (освещаются попеременно)

В обеих частях сцены стоит по столу и 2 стула (кресла). Обстановка – в зависимости от действия – подчеркивается задниками и скатертью на столе.

В центре сцены, там, где проходит ширма, ближе к зрительному залу, сделана небольшая, но заметная ступенька.

Пролог

Кулисы закрыты. Из зала или с обеих сторон сцены под напряженную музыку медленно и размеренно, словно деревянные куклы или механические человечки, выходят Безликие. Они идут двумя потоками к центру сцены. Поочередно каждый из них встает на ступеньку посреди сцены, на мгновение замирает, делает полуоборот к залу, вскрикивает и протягивает руки в мольбе. Потом возвращается на свою траекторию и уходит за кулисы в том же размеренном ритме. Когда сцена опустела, дается минутная пауза, кулисы открываются, начинается первое действие.

Действие первое

Сцена первая

Освещена только левая часть сцены —кабинет доктора Милого. Негромко играет приятная, расслабляющая музыка. В кресле для пациентов вполоборота к залу сидит Богачёв, подпирая голову одной рукой. Он играет скучающего барина, которому вот-вот принесут добрую весть.

Из-за двери-ширмы (с правой стороны сцены) входит доктор Милый с пачкой анализов и медкартой. Лицо его выглядит озабоченно.

Б о г а ч ё в: Вы готовы обнадежить и обрадовать меня, милый Виктор Семёнович? Есть серьёзные улучшения?

(улыбается, но напряженно)

М и л ы й (смущённо): Анализы, действительно, неплохие, Роман Евгеньевич! Ситуация стабилизировалась после интенсивной терапии. Но и особых улучшений нет. К сожалению!

Б о г а ч ё в: И что же делать, доктор?

М и л ы й: Вы как предпочтёте обсуждать перспективы лечения: деликатно, издалека? Или жёстко, напрямую?

Б о г а ч ё в (через паузу, напрягшись): Давайте прямо. Я уже не мальчик.

М и л ы й: У вас лейкоз, рак крови. Это вы знаете. Терапия остановила болезнь, но не излечила её. Это – уже большой прогресс, большое счастье. Но и останавливаться на достигнутом, в вашем случае, очень рискованно. Недуг в любой момент способен вернуться. Нужны радикальные меры. Иными словами, нам придется искать донора.

Б о г а ч ё в: Ох, доктор, слава Богу! Если вся проблема только в этом, то она решается деньгами, а деньги у меня есть. Назовите примерную цену вопроса. И я вам тут же скажу, как быстро смогу собрать необходимую сумму.

М и л ы й: Это не дешево. Но, боюсь, вы не совсем верно меня понимаете…

Б о г а ч ё в: А что тут, собственно, понимать? Доноров у нас огромное множество, нужно лишь выбрать подходящего и достойно отблагодарить человека за услугу.

М и л ы й (с тяжким вздохом): Доноров крови у нас, действительно, много, хотя могло бы быть гораздо больше. И кровь для переливания найти достаточно просто.

(размышляет вслух)

Четыре группы крови плюс два разных резус-фактора, очень грубо говоря, любому из нас подойдёт каждый восьмой донор. Но вам, с этим заболеванием, требуется не кровь, а пересадка стволовых клеток так называемого костного мозга. Если максимально упростить для восприятия, то передача вам от другого человека того самого здорового вещества, которое формирует кровь в вашем организме, занимается кровотворчеством. У вас оно больное и требует замены.

(через паузу)

И здесь всё намного сложнее. Костный мозг у каждого человека очень индивидуален. На роль донора здоровых стволовых клеток относительно часто – процентов 15—20 случаев – подходят родные братья и сёстры пациента. Но… практически никогда – его же родители или дети. Если среди родных пациента, которому нужна пересадка костного мозга, подходящего донора не обнаруживается, его ищут в российской и международных базах неродственных доноров. Но вероятность совпадения в этом случае намного ниже. Примерно один к 10 000. Согласитесь, что маловероятно, что у вас будут практически те же генные особенности, что у японца, эфиопа, бразильца…

(смущенно)

Поэтому главная наша надежда – на родных. И остаётся только молиться, чтобы у вас были способные к донорству братья или сёстры, а их стволовые клетки вам максимально подошли. В этом случае, сама операция не слишком сложна, она займёт порядка пяти-шести часов. Правда, потом потребуется длительная и непростая реабилитация, но вы будете спасены. Итак, у вас есть родные братья и сёстры?

Б о г а ч ё в: Вы меня озадачили. Есть-то они есть, но мы очень давно не общались близко и состоим с ними не в самых приятельских отношениях.

М и л ы й: Придётся восстановить отношения с близкими! Жизнь того стоит!

Б о г а ч ё в: Хорошо. Тогда я прямо сейчас и займусь этим. Вы мне дадите более подробные инструкции, каким именно медицинским требованиям должен соответствовать мой потенциальный донор?

М и л ы й: Разумеется! Это – человек относительно здоровый, не истощённый физически, не страдающий ожирением. Есть ограничения по возрасту – желательно до 50 лет. Также у него не должно быть целого ряда хронических тяжёлых заболеваний. Всё это подробно изложено в памятке, которую я вам подготовил.

Б о г а ч ё в: Благодарю, доктор! Я могу начинать поиски?

М и л ы й: Да, конечно. Недельки две-три на это у нас с вами есть. И у меня к вам личная просьба, продиктованная опытом: не спешите радоваться или отчаиваться при любых результатах.

(пауза)

Старайтесь быть максимально спокойным и позитивным, чтобы не провоцировать риски ухудшения вашего состояния.

(поднимает голову и улыбается)

Попробуйте жить так, как в детстве, когда каждый день – радость и праздник, когда самые большие проблемы сводятся к тому, что сегодня за обедом дадут на сладкое, или отпустят ли вечером погулять…

(через паузу, нейтральным тоном)

Я видел многих в этом кресле. И я убеждён, что у вас есть все шансы и все возможности, чтобы из этой схватки выйти победителем и продолжать наслаждаться жизнью. А я, конечно, сделаю запрос в международные и российский регистры доноров стволовых клеток на предмет соответствия вашим.

Оба подходят к ширме, разделяющей сцену. Освещается и правая часть – приемная, свет в смотровом кабинете гаснет. Открывается дверца в ширме, они выходят в приемную.

Б о г а ч ё в: Вы меня обнадёжили, доктор! Искренне вам признателен!

М и л ы й (провожает Богачёва к двери в приёмную, распахивает её перед ним, но возвращается в кабинет): Вы позабыли памятку!

Богачёв остаётся в приёмной. За столом, покрытым нейтральной скатертью, – медсестра-регистратор. В кресле для посетителей напряжённо и недовольно, на грани взрыва, сидит Прокрустова. При появлении Богачёва, она резко встаёт, подходит к регистратору.

П р о к р у с т о в а (яростно): Я требую, чтобы за этим господином меня на приём больше не записывали! Он украл у меня 7 минут жизни!

М и л ы й (выходя в приёмную и протягивая памятку Богачёву, расплывается в улыбке перед Прокрустовой): Проходите, пожалуйста, дорогая Елена Геннадьевна! Умоляю вас простить нас за некоторую задержку! Нам пришлось уточнять много деталей.

П р о к р у с т о в а: Не извиняйтесь, доктор. Утраченного не вернуть. Давайте займёмся нашими делами.

Милый и Прокрустова скрываются в смотровом кабинете, освещение там приглушается.

Б о г а ч ё в (регистратору): Ну, и пациенточка у вас! Характер – вулкан. Хотя внешне довольно приятная…

И р и н а: Мы не обсуждаем характеры пациентов. Тем более – с другими пациентами. Извините! Я ещё могу быть Вам чем-то полезна? Вы уже условились, на какой день вас записать повторно?

Б о г а ч ё в (уходя): Нет, мне необходимо предпринять ещё некоторые действия. Я вам позвоню. До свидания.

И р и н а: До свидания!

(убедившись, что пациент ушел, в сторону)

Сидишь тут, как часовой у камеры смертников. Но всем надо улыбаться! Сколько я их уже перевидала. И как они меняются за считанные недели…

(через паузу)

Но эта встреча вызывает во мне совершенно особые чувства. И не скажу, что я им рада…

Сцена вторая

Приемная затеняется, смотровой кабинет освещается. Прокрустова, подавшись вперед, сидит в кресле для пациентов, Милый расхаживает по кабинету, потом останавливается и максимально благожелательно собирается обратиться к ней. Она его опережает.

П р о к р у с т о в а: Я пришла к вам уже в третий раз. И я – вполне законно и обоснованно – требую результата! При первой встрече вы назначили мне кучу анализов, на мой взгляд, в большинстве своем, совершенно бессмысленных, но довольно дорогих.

(через паузу)

Во время второй нашей встречи вы огорошили меня страшным диагнозом – рак крови. Я до сих пор не верю в него. Мне кажется, у меня обыкновенная, но изрядно запущенная простуда или вирусная инфекция…

М и л ы й: Симптомы, действительно, во многом, очень схожи. Только при простуде, ОРВИ, гриппе и других подобных заболеваниях организм борется с их возбудителями – вирусами, микробами, бактериями. И эта борьба вызывает жар, лихорадку, недомогание.

(через паузу, глядя на неё и стараясь убедиться, что она слушает и понимает)

Здесь организм больного борется с внешней агрессией и делает это, используя все свои силы. Именно поэтому очень часто выздоровление наступает даже без применения лекарственных препаратов. И – отсюда – появилась поговорка, что простуда проходит за семь дней, если её лечить, и за неделю, если не лечить.

(через паузу)

Но при лейкозе кроветворные или стволовые клетки организма пациента начинают вырабатывать неправильные лейкоциты, которые свой же организм воспринимает как чужеродные и начинает с ними бороться. Он уничтожает сам себя, тратя силы на выработку «враждебных», как ему кажется, клеток и – одновременно – на попытки их же уничтожить…

(через продолжительную паузу)

Сожалею, но анализы и стремительное ухудшение вашего состояния показывают, что мой диагноз верен. Увы! Более того, болезнь развивается намного быстрее, чем я бы желал.

П р о к р у с т о в а: Предположим, что вы правы. Я прослушала любопытную, но совершенно бесполезную и – потому – неуместную лекцию. И теперь задаю логичный вопрос – где же ваше лечение? Какие-то препараты, стационар?

М и л ы й: Ваше направление в стационар уже готово. Передаю его вам. Но обязан предупредить, что это будет не совсем привычная, известная кому-то по собственному опыту, а кому-то, к счастью, только по фильмам, больница.

П р о к р у с т о в а: Что это значит?

М и л ы й: У вас не будет никаких соседей по палате…

П р о к р у с т о в а: Прекрасно! Мне никто не будет мешать и досаждать. Надеюсь, это ненамного дороже обычной общей палаты?

М и л ы й: Вокруг вас не будет целый день виться разнообразный медперсонал, который приносит таблетки, делает уколы и ставит капельницы, постоянно интересуясь вашим самочувствием. Это будет практически наглухо задраенный бокс, а общение с вами медиков постараются свести к минимуму…

П р о к р у с т о в а: Тогда зачем мне туда ложиться?

М и л ы й: Вам проведут интенсивный курс химической терапии. Он практически полностью отключит ваш иммунитет, чтобы организм перестал яростно бороться с самим собой. В этой ситуации любая малейшая инфекция может стать фатальной для вас. Поэтому вам обеспечат именно такие жесткие условия.

П р о к р у с т о в а: Вы отравляете мне жизнь, чрезмерно сгущая краски!

М и л ы й: Нисколько… Но и это – к сожалению – еще не все. Химеотерапия помогает далеко не всем. У вас наблюдается молниеносное течение болезни. Вы можете угаснуть буквально за несколько месяцев. И, если химия вообще поможет, то она только приостановит развитие лейкоза, но не избавит вас от него.

(через паузу)

После терапии вам – стопроцентно – потребуется пересадка стволовых клеток костного мозга. Тех самых, что возобновляют вашу кровь. Но в какой-то момент стали производить неправильные лейкоциты. А для этого нужен донор. Лучше всего – родственный – брат или сестра. Впрочем, я вам уже об этом говорил, но вы не желаете приглашать родственного донора? Тогда остается только поиск неродственных доноров…

П р о к р у с т о в а: Да, и я поручила вам такой поиск. Считайте, что родных у меня нет! И чем же увенчались ваши обращения в реестр доноров костного мозга?

М и л ы й: У нас в стране есть Федеральный государственный регистр доноров костного мозга, есть ряд зарубежных. Я обратился во все. К глубочайшему моему сожалению, мне особенно нечем порадовать вас. В базе значится только три донора, геном которых совпадает с вашим на 10—15%. Этого катастрофически мало. Это – смертельный исход операции.

П р о к р у с т о в а: Но почему? Неужели в этом реестре находится так мало доноров?

М и л ы й: Напротив, их довольно много, на сегодняшний день – несколько сотен тысяч человек. Только в России.

(огорченно)

Хотя нужны, как минимум, полтора-два миллиона. Но даже тогда мы будем отставать от целого ряда стран по этому показателю.

(через паузу)

Абсолютно все мои коллеги стараются делать операции по пересадке костного мозга только в том случае, когда совпадение HLA-генотипа донора и реципиента составляет 99 процентов или выше. Тогда только появляется шанс, что чужие стволовые клетки приживутся, вытеснят больные ваши и начнут производить нормальную, здоровую кровь.

П р о к р у с т о в а: А почему такой высокий процент? Почему не взять те же 30—40% в расчёте, что любые приживутся!?

(через паузу)

И в расчете на мою гранитную волю! Я очень сильная женщина!

М и л ы й: Я это знаю…

(в сторону)

К сожалению!

(снова Прокрустовой)

Поймите же, ещё более сложное, если положить руку на сердце, начинается именно ПОСЛЕ пересадки костного мозга…

(тщательно подбирая слова)

Кровь пациента, даже можно сказать, что кроветворная система пациента вступает в прямое и яростное взаимодействие с совершенно чужой кроветворной системой. Это как будто взяли два организма, слепили, перемешали их, и они начинают бороться друг с другом.

(умолкает, пытаясь как-то показать это руками)

В этот момент пациент начисто лишается иммунитета. Поэтому реабилитация происходит в совершенно стерильных условиях. И операцию делают всего несколько государственных клиник, способных обеспечить необходимый уход.

(через паузу)

Простите, я отвлекся. Так, вот, больная кровь пациента полностью должна заместиться здоровой кровью донора, могут измениться даже группа крови и резус-фактор. Но и это ещё не всё. Если победят здоровые стволовые клетки, то все придёт в норму, и пациент выздоровеет. А если победят больные, то шансов на спасение не останется. Поэтому и нужны максимально близкие донорские клетки, чтобы у них был шанс победить болезнь и сохранить жизнь.

П р о к р у с т о в а: Мне всегда говорили, что врачи обожают сгущать краски, чтобы повысить свой гонорар. Назовите сумму, мы обсудим её, если она разумна и посильна, то… Я умею быть щедрой!

М и л ы й (напряженно): Дело, действительно, не в деньгах! И, право слово, зря вы так о врачах! Да, среди моих коллег попадаются люди нечистоплотные, хапуги, выжиги, у которых нет ничего святого, а деньги – их Бог. Но таких – гораздо меньше в нашей милосердной профессии, чем честных профессионалов, стремящихся помочь пациенту всеми возможными и невозможными способами!

(задумчиво)

Простите, я снова отвлёкся. Вы, конечно, имеете полное право проконсультироваться с любым из моих коллег. Я охотно предоставлю вам их контакты. Речь идет о ваших жизни и здоровье. Но любой из них скажет вам то же самое, что и я. И запрашивать они будут данные в том же самом регистре, к которому обращался я.

(через паузу)

Поймите и примите это: нам нужно искать донора костного мозга, причём, именно среди ваших родственников.

П р о к р у с т о в а: Это – самая неудобная ситуация, в которую я когда-либо попадала. Мне некомфортно просить о чём-либо своих родных. Тем более, о таких значимых для меня вещах. Я могу попасть к ним в зависимость, и они начнут вить из меня верёвки. Не уверена, что я готова к этому…

(поразмыслив)

Впрочем…

(достаёт мобильный телефон, набирает номер приказным тоном бросает)

Зайди в приёмную! Доктор тебя встретит!

(Милому)

Сейчас в приёмную войдёт мой сын, он ждал в автомобиле, прошу вас встретить его и взять необходимый анализ. Начнём хоть с этого.

М и л ы й: Но стволовые клетки детей и родителей пациента не подходят для донорства…

П р о к р у с т о в а: Вам еще не надоело со мной спорить и пререкаться по поводу и без повода? Мы не в детском саду! Или для вас слишком трудоёмко сделать одолжение и взять анализ у того человека, которого я привела? Для вас даже эта малость в отношении меня в тягость?

М и л ы й (выходя и безнадёжно качая головой): Извольте!