Volume 250 pages
1971 year
Хатынская повесть
About the book
«Хатынская повесть» известного белорусского писателя Алеся Адамовича – участника партизанского движения в Великой Отечественной войне в окупированной Белоруссии – это талантливо воплощённая память войны, повесть-напоминание и повесть-предупреждение от того, кто пережил войну. Она учит человечество самой элементарной из истин – только не щадя своей жизни, можно отстоять свободу и победить врага. Повесть основана на документальном материале и входит в список обязательной литературы Министерства Образования Российской Федерации.
Повесть рассказывает о партизанских отрядах и карателях. Тема эта – основная в творчестве Адамовича, ведь сам он попал в это пекло и чудом прошёл через него. На момент окончания войны ему было всего 18 лет (по некоторым источникам мать Алеся исправила ему дату рождения на более позднюю, чтобы избежать угона в Германию).
Главному герою – партизану Флёре – 16 лет, и он уходит в лес, а партизанский отряд. Вокруг лютуют немцы и полицаи из местных, выжигая деревни вместе с жителями и отправляя начальству сухие отчёты о количестве убитых и затраченных патронах.
Первая половина повести относительно спокойна, насколько может быть спокойна проза о войне. Язык повествования рваный, прыгающий, это язык участника, очевидца, а не мягкое течение воображения. Художественности и образности здесь особой нет. Но с середины – начинается ужасное. Такое ужасное, что, несмотря на малый объём, «Хатынскую повесть» невозможно «заглотить» в один присест, а если кто и «заглотит» – берегите голову.
Читая о том, что творится в огненном кольце, а там дети, много детей, матери, старики, бесконечно думаешь – «а я? нет, я бы лучше под пулемёт, чтобы сразу…». И последняя страница не избавляет от этого чувства, и убрать будто навалившуюся на грудь бетонную плиту – нечем.
По компоновке текста видно, что автору самому невероятно тяжело давалось описание расправы над деревней Переходы – одной из сотен. Мысль то и дело убегает в сторону, к виденным иллюстрациям, экспонатам. Затем и вовсе идёт врезка из свидетельств выживших в Хатынской трагедии – Адамович будто не в силах говорить сам и поэтому уступает слово другим.
Но не из одних карательных операций состоят будни партизанов – выбравшись из огня, попадают они в новое полымя, и так по кругу, по кольцу, когда уже становится непонятно, кто кого догоняет, и только ход солнца по небу и прибывающее число раненых и убитых на носилках, и убывающее – тех, кто ещё может их нести, указывают на то, что время не остановилось.
Василь Быков называет эту книгу предупреждением, но упоминает, что главный герой не утратил веры в высокое предназначение человека.
Интересно, что у Флеры есть невидимый (потому что Флера – ослеп после войны – и это очень символично) собеседник, Борис Бокий, который настаивает на том, что человек безнадёжен, и ничего он уже не поймёт, продолжая в ускоренном темпе взрывать Хиросимы, расстреливать Сонгми и строить Бухенвальды. Кто из них озвучивает точку зрения самого автора? Дмитрий Быков настаивает, что Бокий, что Адамович давным-давно разочаровался в проекте «Человек», потому что после всего увиденного верить в человека невозможно. Я не спорю, я не знаю.
Тяжёлая и так всем необходимая книга. Мне иногда кажется, единственное, что мы можем и обязаны сделать – это знать и помнить. И пусть это страшно и тяжело. Но не тяжелее, чем гореть со своими детьми в амбаре.
Душераздирающе. Никогда нельзя забыть все ужасы войны чтобы никогда не повторить. Сложная книга, но крайне нужная для прочтения. Чтобы глаза не закрывала пелена вранья и обесценивания того что было на Земле. Не человеческой жестокости фашистов и героического подвига русского народа.
Это невозможно читать, потому что страшно. Это НУЖНО читать, именно потому что страшно. Читать, чтобы чувствовать и чтобы знать. Чтобы не «можем повторить», а «никогда больше». Великая книга и великий автор.
На фильм «Иди и смотри», снятый по книге, душевных сил не хватит, но надо смотреть обязательно – чтобы видеть, ощущать, понимать и запоминать.
В предыдущем отзыве, мне кажется, сказано все!Книга невероятно тяжелая, и все же необходимая к прочтению!На войне погиб каждый 4-й белорус. Устрашающие картины сожжения целых деревень, население которых в большинстве составляли старики, женщины и ДЕТИ. Долго не отпускает книга!Спасибо автору!
...у палачей, у убийц всегда на лицах, в глазах обида. Обида на тех, кого уже убили, убивают, должны убить…
… Тот, кто был хотя бы однажды ранен или кон- тужен, уже не прежний человек. Он уже ощутил, как это будет. До этого лишь зная, что смертен, а теперь – ощутил.
Когда-то Гегель бросил горькую мысль, что история учит лишь тому, что что она никого ничему не научила. Казалось бы, и сегодняшнему человеку есть от чего прийти в отчаяние: снова Хатыни, снова адольфы!.. Снова находят легковерных все забывающих простаков, находят недальновидных, находят жестоких - опять отыскался сухой хворост для ползущего огня. Снова коротенькие наркотические идеи и наркотики вместо идей.
— У меня с Шиллером другое чувство: «Когда боги были человечней, человек божественнее был».
— Когда это они были человечней?
— Когда не в бронированных лимузинах шныряли, а сидели на Олимпах. Всегда богам люди отдавали свои качества, начиняли их собственными достоинствами и недостатками, но никогда такой дрянью, гадостью, подлостью не нафаршировывали своих богов, как в двадцатом веке.
Чем ближе человек к опасности, тем он – после какого-то момента – делается неосторожнее. Уже кажется, что все равно произошло непоправимое, что был слишком неловок и уже вроде бы все равно, как кончится, только бы поскорее все произошло.
Reviews, 29 reviews29