Замок принцессы Ольденбургской

© Алексей Хапров, 2024

ISBN 978-5-0062-7363-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Глава первая

По каменному лицу моего шефа, начальника отдела по надзору за соблюдением федерального законодательства Воронежской областной прокуратуры Михаила Степановича Кормильцева, я уже с порога его кабинета понял, что зудящее беспокойство, что буравило меня сегодня с самого утра, было неспроста.

«Наверное, погода», – подумалось мне, когда я, проснувшись сегодня утром, ощутил где-то в глубине души такой, знаете ли, характерный едкий осадок, который чаще всего воспринимается как предвестник какого-нибудь приближающегося несчастья. При таком осадке обычно говорят: «Что-то у меня какое-то нехорошее предчувствие!»…

Да она и ночь была какой-то беспокойной! Какой-то идиотский сон! Его содержание я уже не помнил. Помнил только, что он был абсолютно бессмысленный, идиотский.

Окна были залеплены туманом, словно бы снаружи опустился дымчатый полог. Покрывавшая землю мерзкая, противная сырость чувствовалась даже сквозь оконное стекло.

Умывшись, я прошёл на кухню, где уже был собран приготовленный женой завтрак – салат с крабовыми палочками, яичница с ветчиной и чай.

– Наш чемпион, похоже, ещё дрыхнет, – проворчал я, усаживаясь за стол, имея в виду нашего десятилетнего сына Данила. Данилом мы назвали его в честь крёстного Регины – это имя моей жены. Я, правда, хотел назвать его попроще, Володей. Не в честь кого-то, а просто мне нравилось это имя. Но в итоге мы всё же назвали его Данилом – Регина всё-таки настояла на своём. Ну а «чемпион» – это потому, что их класс неделю назад занял первое место в школьной спартакиаде среди четвероклассников. Мой сын первенствовал в беге на стометровку, и очень этим гордился.

– Сейчас посмотрю, – вздохнув, отозвалась Регина и направилась в «детскую». До меня донёсся её рассерженный голос: – Даня! Это ещё что такое? Ты хочешь опять опоздать в школу? А ну-ка, немедленно подъём!..

На работе с утра всё было как обычно. Я с ходу погрузился в последние «нормативные акты органов местного самоуправления» – не затесалось ли в них что-нибудь такое, что не соответствует федеральному законодательству. Творчество, имевшее ярко выраженные снотворные свойства. Тридцать-сорок минут – и начинаешь зевать. Одно спасение – кофе.

Роман предавался своей любимой забаве – он угощал Оксану измышленными его неистощимым воображением впечатлениями о какой-то вчерашней вечеринке. Оксана воспринимала их с интересом.

Роман и Оксана – это мои сотрудники по отделу. Оба были молоды, каждому было по двадцать пять лет, так что их системы координат друг другу соответствовали. Чего не скажешь об ещё одной моей сотруднице, Зинаиде Павловне.

Зинаида Павловна, строгая незамужняя особа, чей «последний шанс» был уже далеко в истории, хмуро косилась на них и что-то читала на мониторе. Я не думаю, что найдётся какой-нибудь скульптор, который соблазнится лепить из неё Афродиту, но изначально она могла показаться дамой весьма привлекательной. Правда, это впечатление держалось лишь до тех пор, пока она не начинала что-нибудь говорить. Её голос очень походил на скрип наждачной бумаги о стекло. А исходивший от неё аромат… О, это был сущий ад! Я не знаю, как назывались её духи и сколько они стоили, но от этих духов в нашем отделе попередохли все мухи.

Причина хмурости Зинаиды Павловны была мне понятна. Накануне она немного повздорила с Оксаной. Дождавшись, когда мы с Романом выйдем из отдела, она полезла… точнее, попыталась полезть к ней со своими советами.

«Девочка, есть мужчины, которые созданы женщинам на погибель, и этот Роман – он один из них».

Оксана культурно парировала её совет, но Зинаида Павловна не сдавалась.

«Запомни, девочка, молодость – это большой недостаток!».

«Это для тех, у кого она уже позади», – уже менее культурно, снова парировала Оксана.

Откуда я об этом знаю? Оксана не постеснялась рассказать об этом «наезде» Роману. Ну а он уже поведал об этой «материнской заботе» Зинаиды Павловны мне.

Один час, второй, третий…

Подошло время обеда. Я спустился в столовую, положил пластиковый поднос на дюралевые направляющие и стал толкать его вперёд, постепенно продвигаясь в небольшой очереди.

Ложка, вилка, три кусочка хлеба, салат, зелёные щи, картошка с котлетой, компот…

– Как жизнь? – осведомилась подсевшая ко мне за стол Марина, моя однокурсница по университету. Она работала в соседнем отделе.

– Не жалуюсь. Во всяком случае, пока, – ответил я. – Сын, вот, на прошлой неделе чемпионом стал. Выиграл со своим классом школьную спартакиаду.

Марина вздохнула и, опустив голову, стала размешивать ложкой сметану в своём борще…

Закончив трапезничать, я вернулся на своё рабочее место, и вот тут-то «грянул гром».

– Вас просил зайти Михаил Степанович, – сообщила мне Зинаида Павловна…

Как я уже заметил в самом начале, лицо моего шефа было каменным. Ну, чтобы было более понятно, таким невозмутимым и бесстрастным, как восковая маска. Подобная гримаса бывает свойственна, наверное, отшельникам, круглосуточно размышляющим в своих пещерах о смысле жизни и бытия.

– Садись, – кивнул на стул он.

Я сел.

– Как дела?

– Нормально, – ответил я.

– Как дома?

– Проблем нет. Жена не «пилит». Сын, правда, стал немного лениться. Вчера, вот, принёс «тройку» по алгебре. Но зато на прошлой неделе стал чемпионом. Выиграл со своим классом школьную спартакиаду.

Кормильцев нахмурился, сжал губы, что сделало его похожим на птицу, и отвёл глаза.

– Тут вот какое дело, – сдавлено проговорил он. – Есть мнение проводить тебя на заслуженный отдых.

У меня под ложечкой стал нарастать ледяной ком.

На шефском столе залаял айфон. Михаил Степанович, не отвечая, убрал его в верхний ящик.

– Да, на заслуженный отдых, – ровным голосом повторил он, как бы подтверждая этот факт.

Повисла напряжённая пауза.

– И за что же такая честь? – каким-то хриплым, не своим голосом вымолвил я. – Я что-то натворил? Я чего-то набедокурил?

– Да ничего ты не набедокурил! – воскликнул мой шеф. Резкий изгиб губ, кривая улыбка. – Просто, понимаешь, пришло твоё время. Стаж работы в нашей системе у тебя уже большой – двадцать лет. Пенсия будет приличная, повыше средних зарплат!.. Да ты не расстраивайся, – подмигнул мне он. – Может это и к лучшему! Тебе сколько сейчас? Пятьдесят четыре? Да это же самый расцвет! Живи в своё удовольствие и наслаждайся жизнью. С такой-то пенсией чего не жить! Здоровье своё поправишь.

– У меня нет проблем со здоровьем, – хмуро пробурчал я.

– Ну, не скажи!.. Всё равно, здоровьем заняться надо. Когда возраст переваливает за пятидесят – самое время произвести «техобслуживание». Ну а если станет скучно, устроишься юрисконсультом на какое-нибудь предприятие. Что тебя, с твоим-то опытом, никуда не возьмут?

И тут меня осенила догадка.

– Понадобилось место для какого-то блатного отпрыска? – внимательно посмотрел на Михаила Степановича я.

– Ну… в общем, да, – смущённо кашлянул он.

– И почему выбор пал именно на меня, а не, скажем, на Зинаиду Павловну? Потому, что за меня заступиться некому?

Кормильцев вздохнул и развёл руками.

– Пиши заявление и езжай домой, – сочувственно вздохнул он.

Сопротивляться в такой ситуации было бессмысленно. Всё равно ведь всё будет так, как решило руководство. А ежели станешь буянить – этим только себе навредишь.

Я взял ручку. Михаил Степанович протянул мне чистый листок…

Приехав домой и облачившись в пижаму и тапки, я включил притулившуюся на подоконнике магнитолу и улёгся на диван. Из динамиков донёсся приятный мелодичный голос Джо Дассена. Я вытянул ноги и заложил руки за голову. В такой расслабленной позе хорошо думается как о жизни в целом, так и о своём личном месте в ней.

И что же мне теперь делать?

А может Кормильцев прав? А может для меня и вправду всё к лучшему, и у меня теперь действительно начнётся Жизнь? Жизнь с большой буквы, жизнь в своё удовольствие! Что я, не найду, чем себя занять! Вот, например, меня уже давно снедает желание попробовать себя на литературном поприще и написать какой-нибудь детективный роман. И не просто детектив, а мистический детектив! Мистические детективы – они сейчас в большой моде!

А и правда, в самом деле! В детстве у меня довольно неплохо получались школьные сочинения, я был редактором нашей школьной стенгазеты, и наша учительница по русскому языку и литературе настойчиво рекомендовала мне поступать на журфак. Её совету я, правда, не внял и после школы выбрал для себя юридическую стезю. О чём, кстати, ни разу не пожалел. Так что мне мешает вернуться сейчас к «истокам»?..

Щёлкнул замок. Распахнулась входная дверь. В квартиру, оживлённо о чём-то беседуя, ввалились мой сын и его приятель – они вернулись из школы. Данил удивлённо выпучил глаза.

– Пап, ты дома?

– Да, дома, – стараясь выглядеть спокойным, ответил я. – А что?

– Да так, ничего, – пробурчал мой сын и стал шептаться со своим одноклассником. По всей видимости, моё присутствие в квартире как-то препятствовало их планам.

Немного посовещавшись, они направились к выходу.

– Ты бы пообедал! – крикнул вдогонку я.

– Потом, – отозвался Данил.

Дверь закрылась, замок защёлкнулся.

За окном продолжал хмуриться ненастный день. А мой мозг пронзила новая идея.

А почему бы мне не попутешествовать? В прокуратуре, когда уходишь на пенсию, ведь полагается разовая выплата. Сумма там будет нехилой. Так почему бы мне не потратить её на какую-нибудь престижную туристическую поездку. Слетать, например, на Кубу! Или в Доминикану! Или в Италию! Или в Таиланд! Я ведь никогда в этих странах не был. Впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь!

Я поднялся с дивана и заходил по комнате взад-вперёд…

Вечером с работы вернулась Регина. Я откровенно поведал ей о случившемся.

– Ну что ж, чему быть – тому не миновать, – философски изрекла она.

Она произнесла это без всякого выражения. Ни сочувствия, ни насмешки, ни досады, ни злобы.

Глава вторая

«Жизнь в своё удовольствие, жизнь с большой буквы» утомила меня уже на третий день.

Просто поразительно, как наше создание резко, порой, меняется под воздействием обстоятельств. Когда я жил по схеме «5+2», – ну, в смысле пять рабочих дней плюс два выходных, – эта двойка была мне сродни манны небесной. И думалось, вот были бы вместо неё все семь – вот это жизнь бы тогда началась! А когда эти тайные мечты вдруг неожиданно воплотились в реальность, и схема «5+2» действительно приобрела форму «0+7», от этого кажущегося некогда удовольствия остался лишь один только звонкий «пшик», и жизнь стала восприниматься совсем по-другому.

Скука! О боже, какая скука!

Проводив жену на работу, а сына в школу, я с грустью посмотрел на свой прокурорский мундир – эдакий надгробный памятник «ушедшей эпохи», и с тяжёлым сердцем, отягощённым грузом печальных дум (Я никому не нужен! Я абсолютно никому не нужен!), плюхнулся в кресло.

Нет, мне и вправду следует отправиться в какое-нибудь увлекательное путешествие. Мне обязательно нужно встряхнуться. На карту вчера «капнули» расчётные вместе с единовременной выплатой. Сумма крупная, так что путь на курорты открыт.

Я включил компьютер и зашёл на сайт одной, всем известной, туристической фирмы.

Так, горящие путёвки. Куба, Доминикана, Таиланд…

Ну а дальше? Ну вот совершу я это путешествие, а что дальше? Опять хандра?

И мой интерес к путешествиям тут же угас.

Я выключил компьютер и включил телевизор. Но «ящика» мне хватило всего лишь на десять минут.

Выключив телевизор, я прошёл на кухню, подогрел чайник, налил себе чай и, размешивая в кружке ложечкой сахар, подошёл к окну. Погода была хорошая.

Генка, вон, сидит во дворе на лавке. Колдырь с соседнего подъезда – он живёт на первом этаже. Вот кто бы с радостью, не задумываясь, согласился бы сейчас на статус пенсионера!

«Так, хватит мариновать себя в четырёх стенах! – решил я. – Айда на воздух. Погуляю немного по городу, да и продуктов домой подкуплю. Порадую жену и сына чем-нибудь вкусненьким»…

Народу на Центральном рынке было немного. Это было не удивительно – всё-таки будний день!

Пройдя по кондитерскому ряду и выбрав в одном из павильонов большой шоколадный торт, я, расплатившись за покупку, уже направился было к выходу, но тут меня вдруг кто-то окликнул.

– Костик! Полозков!

Я обернулся и увидел своего старого приятеля, Веньку Якушева – он работал сейчас прокурором Рамонского района. Ну, понятное дело, что он давно уже не Венька, а Вениамин Сергеевич. Но для меня он по-прежнему оставался Венькой. Так же, как и я для него Костиком.

На голове Веньки значилась чёрная фуражка, а сам он, словно завёрнутая в обёртку гаванская сигара, был укутан в модный, такого же цвета, плащ.

Ассоциации с гаванской сигарой у меня, кстати, возникли тогда неспроста, ибо цвет его лица напоминал как раз таки эту самую гаванскую сигару. А его выглядывавшие из-под фуражки виски походили на сигарный пепел.

– Привет!

– Привет!

Мы обменялись рукопожатием.

– Какими судьбами? Где так загорел?

– В Египте, – ответил Венька. – С семьёй недавно летали. А сегодня, вот, был у вас на совещании. А ты что, в отпуске?

– Нет, я на пенсии, – старательно подавляя в себе смущение, иронично усмехнулся я.

Венькины брови взметнулись вверх.

– Это как?

Разве он об этом ещё не знает? Странно. Сплетни в нашей организации, как правило, текут полноводной рекой!

– А вот так, – выставил глаза я и поведал ему обо всём произошедшем.

– М-да, – озабоченно крякнул он. – Вот так дела! Ну что ж, поздравляю.

Последняя его фраза прозвучала тоном самого заботливого сочувствия, в котором отчётливо сквозила фальшь.

– И что ты собираешься делать?

– Пока отдыхать. А дальше посмотрим, – с вызовом вперил в него свой взгляд я.

Мой бывший сокурсник развёл руками.

– Ну, хорошего отдыха, – криво улыбнулся он.

– Спасибо, – состроил похожую гримасу я…

Когда я вернулся домой, в прихожей витали запахи тушёного мяса и лука. Это мой сын, только что вернувшись со школы, разогревал себе на кухне обед.

– Ух, ты! – увидев в моей руке торт, восхищённо воскликнул он и потянулся к нему, намереваясь отрезать себе кусочек.

– После того, как пообедаешь, – ставя торт в холодильник, отстранил его я. – Нечего портить аппетит.

– Ну, пап!..

– После того, как пообедаешь, – строго повторил я и поинтересовался, какие у него успехи в школе.

Лицо Данила приняло уксусное выражение. Успехов, судя по всему, не было.

Заглянув в его дневник, я увидел «тройку» по геометрии.

– Это что такое? – нахмурился я.

– К доске вызывали. Пример сложный был.

– И что, ты не смог его решить?

– Да смог. Но только не сразу.

На возможность полакомиться тортом эта «тройка», впрочем, никак не повлияла, и мой сын умял его с большим удовольствием.

Регине торт тоже понравился.

– А что, съезди, развейся, – сказала она, когда я поделился с ней идеей относительно своей турпоездки.

Но вечером раздался телефонный звонок, который заставил меня эту поездку отложить. Звонил Венька.

– Слушай, я вот что сейчас подумал, – задумчиво проговорил он. – Может ты поможешь мне в одном деле? Ты же сейчас свободен. Дело тут какое-то странное, запутанное.

– А что за дело? – поинтересовался я.

– Ну, это не по телефону. Может приедешь завтра ко мне?

Я не раздумывая согласился.

– Хорошо, приеду.

Глава третья

Рамонь от Воронежа находится недалеко, всего в каких-то сорока километрах. Примерно столько же минут пути, и к назначенным десяти часам я был уже на месте.

Припарковав машину у Рамонской районной прокуратуры – трёхэтажного бело-красного кирпичного здания со встроенными по краям колоннами – я зашёл внутрь, назвал себя и тут же, без каких-либо звонков, получил от охранника разрешение миновать барьер. Он был обо мне уже предупреждён. Разумеется не барьер, а охранник.

Второй этаж. Приёмная. Миловидная светловолосая секретарша. Прокурорский кабинет. И вот я уже сижу напротив Веньки.

– Ну, как настроение? – осведомился он.

– Пенсионное, – пошутил я.

– Для нашей «спецоперации» это даже и хорошо, – заключил Венька. – Больше достоверности. Ну что, давай введу тебя в курс дела.

– Давай, – подался вперёд я.

Мой бывший сокурсник поднялся с места и уселся рядом со мной за приставной стол.

– Нашу главную районную достопримечательность, замок принцессы Ольденбургской, ты, конечно же, знаешь.

– Конечно, знаю, – подтвердил я.

– До тебя не доходили слухи, что в нём время от времени исчезают люди?

– Доходили. И не только про то, что там исчезают люди, но ещё и про то, что там водятся призраки, – ответил я. – Но это же бульварные страшилки. Или это не так?

– Насчёт призраков не знаю, – озабоченно причмокнул Венька. – Но вот насчёт исчезновения людей – не так. Во всяком случае, в последнее время.

– Вот те раз! – округлил глаза я.

– Исчезли два ночных сторожа. Первый – пять месяцев тому назад, в декабре. Второй – совсем недавно, в начале апреля. Пришли вечером на смену, а утром их след простыл. И никаких следов. Домой не возвращались, нигде не появлялись. Числятся пропавшими без вести. Следствие ничего не дало. Следов, как я уже сказал, никаких. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ничего не знает.

– А там хорошо всё осмотрели? – спросил я.

– Хорошо, – свёл руки в замок Венька. – Облазили всё помещение: и чердак, и подвал. Даже пол и стены простукивали. Парк прочесали «частым гребнем» чуть ли не по сантиметру. Руины бывшей кондитерской фабрики исследовали – они там рядом с замком находятся. Но, увы, ничего, – и он беспомощно развёл руками.

– И что ты хочешь в этой связи от меня?

– Чтобы ты нам помог.

– В каком плане?

– Чтобы ты поработал там какое-то время ночным сторожем и хорошенько за всем понаблюдал. Нужно отделить «мух от котлет».

– В смысле, реальность от небылиц?

– Именно так.

Я откинулся на спинку стула, засунул руки в карманы брюк и ухмыльнулся.

– Да, интересное предложение.

– Ну так как, дерзнёшь?

– Дерзну, – тряхнул головой я. – Мне даже самому интересно. Звони директору, пусть оформляет.

Венька помотал головой.

– Ни в коем случае. Сделаем всё секретно. О роде твоих задач будут знать только два человека – ты да я. И больше никто. Дело очень тёмное. Чёрт его знает, что там творится, и кто ко всему этому там причастен. Так что устраиваться будешь сам, без блата.

– А если меня туда не возьмут?

– Возьмут, – заверил меня Венька. – У них сейчас такая ситуация с ночными сторожами, – все поразбежались, – что они кого угодно возьмут. Там сейчас все сотрудники ночами по очереди дежурят – и бухгалтер, и садовники, и экскурсоводы. Пока новых сторожей не найдут. Объявления уже третью неделю везде висят. Но никто не идёт. Городок-то слухами полнится…

Венька правильно оценивал ситуацию. На работу ночным сторожем я был принят с космической быстротой. Директор музейного комплекса Первушин Василий Данилович задал мне несколько вопросов относительно моей прежней работы, после чего вызвал к себе бухгалтера, которая совмещала в себе также и функции кадровицы, и отдал ей все необходимые распоряжения насчёт оформления моего трудоустройства.

– Вы сможете выйти на дежурство уже завтра? – осведомился он.

– Конечно, смогу, – кивнул я.

– Замечательно. Тогда ждём вас завтра к семи часам вечера…

– Ты сказал ему, что ты до недавнего времени работал в областной прокуратуре? – спросил меня Венька, когда я, усевшись в машину, набрал его, чтобы сообщить о результатах своего визита во дворец. По объявлению о вакансии ночного сторожа я звонил прямо от него, и от него сразу же поехал на собеседование: меня захотели увидеть немедленно.

– Сказал, – ответил я.

– Его это не насторожило?

– Вроде, нет. Скорее, удивило. Спросил, а почему я решил подрабатывать именно ночным сторожем.

– И как ты это ему объяснил?

– Сказал, что от скуки. Что, мол, не хочу всё время сидеть дома, что хочу быть при каком-то деле. Но только не при серьёзном деле, а полегче. Что при серьёзном, мол, не хочу. Мол, сыт уже серьёзной работой по горло.

– Ну, это очко в его пользу, – заметил Венька. – Если бы у него было «рыльце в пушку», он вряд ли подпустил бы к себе бывшего сотрудника прокуратуры. Пусть даже и ночным сторожем. Но окончательный вывод делать пока ещё рановато. Так что, присмотрись. К скольки тебе туда завтра? К семи?

– К семи, – подтвердил я.

– Заедь ко мне перед этим часиков в пять. Обсудим, так сказать, оперативную обстановку…

Пока я ехал домой, я не переставая думал о Первушине. Когда я вышел из его кабинета, никакой настороженности по отношению к нему я не испытывал. Нормальный, вроде бы, адекватный человек, без каких-то там властных «закидонов». Но после разговора со своим бывшим сокурсником, меня вдруг начал «сверлить червь».

Кроток, как ангел? А не маска ли всё это? А может он прекрасно понимает, что откажи он в трудоустройстве бывшему сотруднику прокуратуры – это сразу же возбудит по отношению к нему подозрения? И именно поэтому, – и только поэтому, – он мне в приёме на работу и не отказал. А дальше – как знать! Что он по отношению ко мне может замыслить, если вдруг обнаружит, что я сую нос в его дела? На что он может решиться? Вон, два ночных сторожа уже пропали!

Я нарисовал в памяти его внешность. Высокий. Худой. Редкие волосы. Широкий лоб. Узкий подбородок. Тонкий нос. Тонкие губы. Маленькие усы.

И я пришёл к выводу, что для описания его внешности более всего подходит словечко «демоническая». Хотя до последнего разговора с Венькой ничего зловещего он мне не внушал.