Read the book: «СХУ (Синдром Хронической Усталости)», page 6

Font:

Глава 15. Аккуратнее, не порежьтесь!

Даже и не предполагал, что такие салоны существуют.

Как-то вечером я и Ли сделали по чашке кофе и сели на диванчик: нужно было обсудить, что же я хочу на себе вырезать, чтобы потом не пожалеть.

Похоже на операционную.

Если татуировку еще возможно вывести, то шрамирование – это уж точно на всю жизнь.

Скальпель дезинфицируется.

Я сразу же решил, что сделаю скарт на всю спину.

Снимаю футболку, ткань распушает бордовый ирокез.

Смело, говорит Ли.

Сажусь спиной к… как его можно назвать?

Наверняка, это далеко не самые востребованные услуги в области боди-арта (Body Art).

Как и татуировки, скарт обязан иметь свой смысл, свое символическое значение.

Он, очевидно, не врач, хотя хирургические навыки являются обязательными.

Меня вдоль позвоночника обкалывают артикаином.

Даже у кабинета пирсинга половых органов выстраиваются очереди побольше.

Что я хочу сказать своим скартом?

Но и не простой парень из сферы косметологии.

Я немного нервничаю, Ли смотрит на меня с некоторым напряжением.

Клиентура скарта сравнима, пожалуй, с количеством тех, кто не представляет своей жизни без «змеиного языка».

То, что я все еще жив, что я все еще борюсь и сражаюсь.

Скартовщик?

Парень со скальпелем в руках сверяется с рисунком, обходит меня и, по всей видимости, оценивает фронт работ.

Мы около часа накидывали различные варианты.

Шрамирователь?

А таких, как нетрудно догадаться, не особо много.

Отличная подработка для тех студентов медицинского, кому не хватило духу пойти на факультет искусств.

Судя по выражению лица Ли, парень со скальпелем только что сделал первый надрез.

Разница лишь в том, что на теле можно сделать несколько шрамов-рисунков, а язык – всего один.

Пока в голову Ли не пришла отличная идея.

Что-то вырезать на спине удобно еще и потому, что количество нервных окончаний там очень невелико.

Традиция шрамирования уходит корнями в глубокую древность.

Она сразу же схватила лист бумаги и принялась рисовать.

То есть боли, особенно с анестезией, практически не чувствуется.

Шрамирование – маркер определенного социального статуса.

Не знаю почему, но мне тут весело.

Эскиз занял у нее не более пятнадцати минут.

Интересно, не сбегает ли кровь с надрезов мне в трусы?

Как перья в волосах или колышки сквозь нос.

Нет, это не рисунок, это всего одно слово.

Парень со скальпелем ничего не комментирует, и меня разбирает любопытство.

Ли здорово поработала над шрифтом, так что будет выглядеть одновременно и стильно, и брутально.

Например, в одном гвинейском племени юношам при наступлении зрелости предполагалось делать «крокодиловую кожу».

Буквы будут широченные, сказал парень со скальпелем.

Кровопускание – одна из древнейших лечебных процедур.

Обряд инициации.

Единственное, что трудно – постоянно ровно держать спину.

По всей спине юноши с мясом вырезаются ромбики кожи, порядка сантиметра в ширину каждый.

Когда организм теряет большое количество крови, то он усиленно активирует процессы кроветворения.

Ромбики вырезаются особым способом, так, чтобы кожа на месте шрамов заросла буграми.

Ли внимательно на меня смотрит.

Таким образом, «плохая» кровь уходит, а органы продуцируют новую, здоровую.

Получаются очень твердые наросты, которые и называют «крокодиловой кожей».

Наверное, переживает за мое самочувствие.

По такому же принципу лечат пиявками.

Получается, по сути, объемное шрамирование.

Эй, окликаю я Ли.

Они якобы отсасывают «зараженную» кровь из тканей тела.

Это с уверенностью можно назвать 3D-скартом.

Все зашибись.

Печень – депо крови.

Ясное дело, в боди-арте используется эта же объемная методика.

Если мне так хорошо от анестезии, то теперь я всегда буду обкалываться артикаином.

Я улыбаюсь Ли, и она, сквозь напряжение, улыбается мне в ответ.

Она хранит в себе порядка литра крови.

Мой скарт тоже будет выпирать.

Почти закончил, объявляет скартовщик.

Я очень легко себя ощущаю.

В крайнем случае, буду лепить на все тело пиявок.

ALIVE

Подобно индейцу, прошедшему обряд инициации.

С помощью углового зеркала я вижу свою спину.

Когда прекратится действие анестетика, будет очень больно, предупреждает шрамирователь.

Раны бурлят кровью, несмотря на укол кровоостанавливающего.

Как ты теперь будешь спать?

Кровавое месиво.

Нужно обмотать бинтами спину, чтобы быстрее зажило и не кровоточило.

Жертва сатанинского обряда.

Я все еще жив, борюсь и сражаюсь, гласят бурлящие кровью раны.

Глава 160702 11 0917130503

Мы идем обратно в центр аренды горных лыж и сноубордов.

Дальнейших планов на день нет, таков принцип Ли.

Сдаем инвентарь, Ли снимает рукавицы, и я вижу кольцо на пальце ее левой руки.

Дальнейшие планы, возможно, и не понадобятся.

Свет этого кольца кажется мне очень знакомым.

Ли смущена моим пристальным взглядом.

Где ты взяла это кольцо?

Она напоминает мне шпиона, которого вот-вот раскусят.

А ты его только что заметил?

Я не спускаю с него глаз, как будто боюсь, что оно убежит.

Ношу уже третий день.

Оно притягивает, манит, всасывает всего меня внутрь.

Так где ты его взяла?

Ли вздыхает, и я понимаю, что она совсем не настроена врать.

Ты мне его подарил.

Мое лицо горит еще сильнее.

Как я мог его тебе подарить?

Ли не в восторге от моих вопросов, но деваться ей, видимо, некуда.

Когда?

Она просит отойти в сторонку, чтобы не мешать сдавать инвентарь другим людям.

Очень давно.

Она выходит из центра и направляется к нашему домику.

Еще до удара током.

Я следую за ней, вернее, за ее кольцом.

Не пытайся вспомнить, я прошу тебя.

Плетусь за ним неотрывно, как шавка на поводке.

Я все тебе объясню.

Мы входим в домик.

Кольцо прямо сейчас мне все объясняет.

Ли что-то говорит о том, что мы учились с ней в одной школе, и были хорошими друзьями, а потом этот чертов удар, я всех позабыл, и вообще все разъехались кто куда, и вот мы вновь случайно встретились, и она решила мне помочь.

Но кольцо объясняет мне гораздо лучше.

Нет, меня не бил оголенный провод по шее.

Гораздо подробнее.

Психоз.

Я был в нее до одури влюблен.

Психоз.

На почве этого съехала крыша.

Психоз.

Я не тот человек, за которого себя выдаю.

Психоз.

Психоз, так говорили эти люди в белом.

Нет.

НЕТ.

ННННННННННННЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТТТТТТТТТТТТТТТ!!!!!!!!!!!!

Глава 17. Счастливого пути!

У меня нет особого желания общаться с Ли, но ей, вероятно, очень хочется что-то сказать в свое оправдание.

Мимо нас ходят симпатичные, статные девушки в светлой форме.

Картина в моей голове восстанавливается подобно пазлу, деталь за деталью.

Ли в который раз начинает объясняться, но я жестом руки приказываю ей заткнуться.

Чего-нибудь желаете?

Пазл, что неудивительно, выполнен в темных тонах.

Да, извините, можно ли покинуть борт прямо сейчас?

Информация, полученная от кольца и от Ли, конечно, отличается, но ясно одно – познакомились мы отнюдь не случайно и совсем не на быстрых свиданиях, а гораздо раньше, еще будучи школьниками.

Стюардесса смутилась, но ответила так, как должно, следуя указаниям авиакомпании.

Но были мы совсем не друзьями, как утверждает Ли, – я был в нее влюблен, разумеется, безответно.

Прошу прощения, но это невозможно.

Ли настояла на том, чтобы мы летели вместе, хотя я сильно этому противился.

Тогда, будьте добры, обед, и поскорее.

Настолько влюблен, что в прямом смысле поехал крышей.

И стакан апельсинового сока, пожалуйста, добавляет Ли.

Зачем она меня нашла?

И не обращайте на него внимания, у него стресс.

Что ей от меня нужно?

Стюардесса кивает, оставляя нас наедине.

Моя шутка про выход с борта самолета на высоте десяти тысяч метров – вовсе не шутка.

Ли чувствует себя виноватой, но мне от этого не легче.

Дай мне сказать всего одно слово, просит Ли.

Похоже, мой обед не заставит себя долго ждать.

Я ожидаю какой-нибудь ерунды типа «прости» или даже какое-нибудь «спасибо».

Как я и просил симпатичную стюардессу в светлой форме.

Но она крайне удивила меня и сказала «фуга».

Я и вправду был бы сейчас не прочь расшибиться в лепешку, пролетев сквозь тропосферу.

А вот и она, с моим обедом и стаканом сока для Ли.

Что?????

К моим проблемам с СХУ добавляется еще и застарелая любовная травма, про которую я успешно позабыл.

Благодарим вас, улыбается Ли.

Что еще за, мать твою, фуга?

Позабыл благодаря электросудорожной терапии, путем которой из меня выбивали психоз.

Я откидываю столик и кладу на него контейнер с обедом.

Диссоциативная фуга.

Позабыл все, что было со мной до начала высоковольтной трепки током.

А, ну, так, конечно, гораздо понятнее, отвечаю я Ли прямо в лицо, брызжа злостью и сарказмом.

Шрам на шее – как раз последствие такой малоприятной процедуры.

Ли отхлебывает сока и недобро улыбается, пока я втыкаю пластмассовый ножик в котлету.

А совсем не летающего во время грозы провода.

И когда я подношу пластмассовой вилкой кусочек котлеты ко рту, Ли вдруг взрывается гневом.

Короче, это не тот провал в памяти, который хотелось бы преодолеть.

Сейчас ты будешь жрать и молчать, а я расскажу тебе все от начала и до конца.

Котлета тоже оказалась пластмассовой.

Мы познакомились, когда учились в школе, встретились на одной из городских олимпиад.

Ли говорила тихо, но очень злобно.

Ты влюбился в меня по уши, подарил мне это кольцо, а я не могла ответить тебе взаимностью, хотя не была против общения с тобой.

Как будто в нее вселился бес.

Тебе очень тяжело это далось, ты впал в глубокую депрессию, которая быстро развилась в психоз.

Я медленно пережевывал пластмассовую пищу, боясь пошевелиться.

Ты постоянно бредил и бесился, и тебя упекли в психушку, препараты не помогали и позже врачи перешли на радикальные меры.

Стакан сока трясся в ее руках.

Тебя лечили током, шрам ты получил после первого же сеанса, но прошлую жизнь и меня ты не помнишь не из-за ЭСТ.

Она сжимала его все сильнее.

Просто каждый раз, после процедуры, тебя успокаивали и говорили, что тебя ударил по шее провод и ты здесь восстанавливаешься, и это, видимо, отложилось у тебя в голове.

То есть как это?

Спустя два года ты вышел из клиники, казался вполне здоровым и знал о том, что перенес терапию ЭСТ.

Сок в стакане штормило.

Ты попросил о встрече, мы довольно мило пообщались.

Я закинул в рот горсть салата.

И вдруг, через несколько дней после встречи, бесследно пропал.

Я всерьез думал, что стакан в ее руке треснет, как это частенько показывают в фильмах.

Испарился.

Но Ли просто отхлебнула сок и поставила стакан на откидной столик.

Тебя искали родители, родственники, друзья.

Та симпатичная стюардесса прошла мимо и как-то боязно на меня посмотрела.

Я тоже тебя искала, винила себя – это как раз то потрясение, о котором я дважды упоминала.

Может, боится, что я все же каким-то образом выброшусь из самолета.

В том году я окончила школу, переехала в столицу и, через пять лет после тех событий, как ты думаешь, что я узнаю в кафе своих знакомых?

Все, что мне оставалось делать – жевать пластмассовую котлету и недоуменно слушать Ли.

Что ты, именно ты, отсылаешь анкету на быстрые свидания и пишешь в ней, что ты долбаный адепт борьбы с СХУ.

Если я и впрямь так написал, то я конченый придурок.

Я пришла на эти свидания, чтобы встретиться с тобой и поговорить, а оказалось, что ты меня не помнишь, но зато талдычишь про свою хроническую усталость.

Теперь понятно, почему никто не отметил меня в листе симпатий.

Я не подала виду, но решила тебе помочь в твоей борьбе, загладить таким образом вину перед тобой и, может быть, даже понять, что ошибалась насчет тебя тогда, много лет назад.

Мы покинули горнолыжный курорт, как только кольцо сообщило мне свою версию произошедшего.

Я проконсультировалась с авторитетным врачом-психиатром, поведала ему эту историю, и он высказал догадку, что она подпадает под картину диссоциативной фуги.

Ах, вот оно как.

Фуга – это близкое к психотическому состояние, когда человек уезжает с прежнего места жительства в абсолютно новое и живет там новой жизнью, ничего не помня о старой.

Накалываю последние огурчики на вилку, запиваю соком из стакана Ли.

Я понятия не имею, как ты выжил в столице, едва перевалив за совершеннолетие, чем занимался и чем зарабатывал.

Честно говоря, впервые о таком слышу.

Вообще, фуга редко длится дольше нескольких месяцев и проходит самостоятельно, но бывают и исключения.

И меня очень удивляет то, что Ли в этой теме неплохо разбирается.

Спровоцировать выход из фуги может какой-либо значимый для человека предмет из прошлого – похоже, для тебя таким предметом стало кольцо.

Пилот сообщает, что скоро мы будем заходить на посадку.

Я знала об этом, но надеялась, что выхода не произойдет, ведь это очень болезненно, а когда спрашивала про шрам, то хотела узнать, как ты сам для себя объясняешь его появление – и не была удивлена тем, что ты сказал.

Я вытираю бумажной салфеткой скривившийся рот.

А твой СХУ – не СХУ вовсе, а последствия психоза.

Кольцо было право – я не тот, за кого себя выдаю.

Размышляешь вслух ты по той же причине.

Мы забронировали места на первый же рейс.

Прости.

Из глаз Ли побежали слезы.

Это эгоистично, но я рада, что ты меня вспомнил.

Все же прозвучало это ее «прости».

Самолет начинает юлить над аэропортом.

Давай мы сходим с тобой к этому психиатру?

Пристегните ремни.