Read the book: «Охота на «Лиса пустыни». Война в Северной Африке. 1940—1943»

Font:

* * *

Слово от автора

Вторая мировая война, начавшаяся в 1939 году нападением гитлеровской Германии на Польшу, опалила собой и Африканский континент. Прежде всего, его север – Египет, где находились британские войска, Итальянскую Северную Африку (Киренаику и Триполитанию) и Французскую Северную Африку (Марокко, Алжир и Тунис). Военное противостояние охватило все Средиземноморье.

Военные действия здесь на суше, в воздухе и на море шли с 1940 по 1943 год. Главными действующими лицами в начале тех событий на североафриканском побережье Средиземноморья стали фашистская Италия и имперская Великобритания с ее доминионами и колониями. Затем к ним присоединились гитлеровская Германия, Соединенные Штаты и «Свободная Франция» генерала Шарля де Голля.

Вторая мировая война пришла на северные земли Черного континента 10 июля 1940 года. Последние выстрелы на Тунисском фронте прозвучали 15 мая 1943 года. Североафриканский фронт, хотя таким он и не назывался, но фактически существовавший, имеет свою предисторию, продолжительность почти в три года боевых действий и немаловажные последствия для идущей Второй мировой войны.

Война на севере Черного континента, на землях арабов – ливийцев и марокканцев, египтян и алжирцев – была, собственно говоря, войной в пустыне. Естественно, это наложило на ход боевых действий особенный отпечаток. Все наступательные операции сторон, особенно те, которые проводились итало-немецкой танковой армией «Африка», больше напоминали «мотогонки в пустыне», каких на Европейском театре мировой войны быть просто не могло.

Три года Второй мировой войны в Северной Африке полны самых разных запоминающихся событий: вероломное «истребление» англичанами французского флота в Мерс-эль-Кебире, осада и падение крепости Тобрук, танковые сражения в исполнении генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля, решающее сражение при Эль-Аламейне, наступление 8-й британской армии генерала Бернарда Лоу Монтгомери из Египта до Тунисаи, наконец, капитуляция остатков итало-немецких войск в Тунисе.

При описании Второй мировой войны в Северной Африке западные мемуаристы и историки порой сравнивают сражение на египетской земле под Эль-Аламейном с гигантской битвой под Сталинградом. Равняют по значимости. Но при этом как-то забывается, что только во время контрнаступления Советской армии под Сталинградом немецко-фашистские войска потеряли личного состава почти в 14 раз, орудий и минометов в 25 раз, танков в 4 раза больше, чем под Эль-Аламейном.

Но такое сравнение не выдерживает никакой критики хотя бы по соотношению участвовавших сил в людях, танках, орудиях, авиации, размаху операций, людским потерям, пленным и последствиям сражений в степи перед Волгой и в пустыне у Эль-Аламейна. И бесспорным главным театром мировой войны 1939–1941 годов являлась Европа, а не средиземноморское побережье Северной Африки.

Примером такого подхода могут служить широко известные мемуары будущего президента Соединенных Штатов генерала Дуайта Эйзенхауэра (в годы Второй мировой войны Верховный командующий союзными войсками при высадке в Нормандии в июне 1944 года). Так, к примеру, в своем «Крестовом походе в Европу» он пишет о последних майских боях 1943 года на севере Туниса против войск немцев и итальянцев следующее:

«Только за последнюю неделю боев число пленных достигло 240 тыс. человек, из которых приблизительно 125 тысяч составляли немцы».

Однако последующие исследования этого вопроса такими видными западными исследователями Второй мировой войны, в частности Б. Лиддел Гартом и А. Тейлором в 1970-х годах, показали, что подобные цифры являются значительным преувеличением, а действительное число военнопленных из армий держав оси (Италии и Германии), взятых на севере Туниса, значительно ниже. Так, А. Тейлор отмечал:

«Союзники (англичане и американцы. – А.Ш.) взяли в плен 130 тыс. человек, но впоследствии это число было раздуто до четверти миллиона».

Конечно, можно образно сказать, что сражение при Эль-Аламейне стало «Сталинградской битвой» на Североафриканском фронте. Но только на нем, и не более того. Этот фронт ни в какое сравнение с советско-германским фронтом и его значением для хода и исхода Второй мировой войны не идет. Гигантская же битва под Сталинградом стала крахом для военной машины Германии и ее союзников.

Война в Северной Африке с высадкой на ее берегах англо-американских войск примечательна в истории Отечественной войны 1941–1945 годов тем, что она оттянула открытие второго фронта в Европе на два года. Такова была «помощь» союзников Советского Союза, инициатором которой являлся британский премьер-министр Уинстон Черчилль. Англичане и американцы открыли второй фронт не в 1942 году, как обещалось и заверялось, а в 1944 году, когда исход войны был уже предрешен.

Гитлеровская Германия под ударами Красной армии рушилась, теряя позицию за позицией, отступая и лишаясь своей военной мощи. А в Северной Африке она воевала только 4 дивизиями. На той удаленной окраине театра Второй мировой войны не было ни обороны Ленинграда и Севастополя, ни битвы под Москвой, ни битвы под Сталиградом, ни битвы на Курской дуге, ни форсирования Днепра.

С точки зрения военной истории события 1940–1943 годов в североафриканских колониях Англии, Италии и Франции поучительны и интересны. Они не вписываются в историю нашей Отечественной войны, поскольку запоминающе не влияли на ее ход. Но все же эта часть второго мирового пожара по сей день интересна исследователям и литераторам. Она заслуживает того, чтобы к ней обратиться еще раз.

Алексей Шишов, военный историк и писатель

Глава первая. 1940 год

Главные действующие лица и силы сторон. «Катапульта». Мерс-эль-Кебир. Гибралтар. Тулон. Первая и Вторая Ливийские кампании. Сиди-Баррани. «Компас».

Острота противостояния держав оси (Италии и Германии, третьей была милитаристская Япония) и их противников, прежде всего в лице Великобритании, а потом еще и США, заключалась в обоюдном стремлении установить господство в водах Средиземного моря и на его южном побережье. То есть в Северной Африке, в странах Магриба (Тунисе, Алжире, Ливии и Марокко) и в Египте.

Англичане владели в Средиземноморье Египтом с его Суэцким каналом, Гибралтаром, запиравшим выход в Атлантику, островами Мальта, Кипр и Крит. Владением Италии являлись Триполитания и Киренаика (Итальянская Ливия). У Франции, большая часть которой была в июне 1940 года оккупирована Германией, а ее южная часть находилась в «ведении» правительства Виши во главе с маршалом Петэном, владениями в Северной Африке продолжали оставаться страны Магриба – Марокко, Алжир и Тунис

В начале Второй мировой войны (до вступления в нее в середине 1940 года фашистской Италии) стратегическая ситуация в Средиземном море и на его африканском побережье сложилась так. Благодаря своему географическому положению и сильному ВМФ Италия контролировала центральную часть Средиземного моря и морские коммуникации. «Инородным телом» здесь был только остров Мальта с его «срединным положением», владение Великобритании, с его ВМБ и аэродромами. Мальта, словно неприступная крепость, рассекала обширное Средиземное море на две части.

Высшая военная власть в Италии формально (по конституции) принадлежала королю Виктору Эммануилу III, фактически – главе правительства дуче Бенито Муссолини и Высшему совету национальной обороны. Непосредственное руководство вооруженными силами осуществляли министерства: военное, воздушное, морское и колоний. В 1942 году к ним добавится еще и Генеральный штаб.

Колониями Италии в Северной Африке являлись пустынные, с малым населением обширные области Триполитания и Киренаика (Итальянская Ливия). Военно-морскими базами на их побережье являлись портовые города Триполи, Бенгази и Тобрук. Там имелось большое число аэродромов, преимущественно полевых.

Средиземноморский флот Италии по числу боевых единиц выглядел сильным: 4 линейных корабля, 21 крейсер, 123 эсминца и миноносца и около 115 подводных лодок. По другим данным, к началу Второй мировой войны военно-морские силы Италии состояли из 4 линейных кораблей, 22 крейсеров, 59 эскадренных миноносцев, 69 миноносцев и 105 подводных лодок. Ко времени начала боевых действий итальянский ВМФ пополнился 2 линкорами и 10 подводными лодками.

Военно-воздушные силы Италии, которые можно было использовать на театре войны в Средиземноморье, состояли из самостоятельной авиации, авиации сухопутных войск и морской авиации. По официальным данным, ВВС Италии в 1939 году насчитывали 2950 самолетов, в том числе 850 бомбардировщиков, 750 истребителей, 200 штурмовиков, 750 разведчиков.

Отдельно была выделена авиация в колониальных войсках в Африке (Северной и Восточной) – 350 легких бомбардировщиков и немного транспортных самолетов и самолетов-разведчиков. Число авиации с вступлением Италии во Вторую мировую войну на африканской земле постоянно менялось по самым различным причинам.

Вышеназваные цифры можно назвать округленными. К началу участия фашистской Италии в мировой войне готовыми к боевому использованию набиралось всего 982 самолета, то есть менее трети от их внушительной численности. Немалая часть самолетного парка являлась устаревшей.

Фашистская Италия к весне 1940 года имела огромную сухопутную армию численностью около полутора миллиона человек. Ее офицерский корпус насчитывал в своих рядах 57 тысяч человек (20 тысяч кадровых офицеров и 37 тысяч призванных из запаса). Без учета колониальных войск в Восточной Африке Италия имела 26 армейских корпусов: 1 танковый, 1 подвижный, 1 легкий, 1 альпийский и 22 пехотных. Корпуса состояли из 73 дивизий: 3 танковых, 2 моторизованных, 3 легкие, 5 альпийских (стрелков), 17 подвижных и 43 пехотных. Дивизия состояла из двух полков, полк – из трех батальонов.

Из этого числа в североафриканских колониях Италии (Итальянской Ливии) были дислоцированы 14 подвижных дивизий. Из них были составлены 5-я и 10-я армии. Близость метрополии позволяла в случае необходимости значительно усилить их состав, в том числе и техникой, переброской по морю. Гражданский флот Италии в силу ее исключительного географического положения был многочисленный, базировавшийся на большое число портов этой средиземноморской державы.

Сухопутные войска Италии в Ливии находились под общим командованием Итало Бальбо. Их общая численность доходила до 215 тысяч человек. Сам Бальбо был единственным маршалом авиации Италии, став им еще в 1933 году после второго трансатлантического полета в Чикаго. Популярный в стране ас являлся одним из предводителей чернорубашечников, близким человеком к Бенито Муссолини.

Кроме этих войск, дислоцированных в Киренаике и Триполитании, в Итальянской Восточной Африке (Эритрея, Итальянское Сомали и Абиссиния) находилась 200-тысячная армия герцога Аоста (принца Амедио). Полное имя двоюродного брата короля Италии Виктора Эммануила III – Амедео Умберто Изабелла Луиджи Филиппо Мария Джузеппе Джованни ди Савойя-Аоста. В годы Второй мировой войны занимал пост вице-короля Итальянской Восточной Африки.

Великобритания: ее военно-морской флот в Средиземном море к началу войны состоял из: 6 линейных кораблей, 9 крейсеров, 31 эскадренных миноносцев, 2 авианосцев и 18 подводных лодок. Коммуникационные пути в Средиземноморье из Атлантики (через Гибралтарский против) и Индийского океана (через Суэцкий канал) всю войну находились в руках англичан. Но такое «властное» положение давалось им с немалыми усилиями и потерями.

Крупными военно-морскими базами Великобритании, достаточно хорошо оборудованными и защищенными, в Средиземноморье являлись: Гибралтар, Александрия (главная), Порт-Саид, Мальта. Функции ВМБ могли выполнять малые порты в Египте и Палестине.

Главной коммуникацией всю войну в Северной Африке был и оставался Суэцкий канал. Именно по нему перебрасывались большей частью людские пополнения, провиант и материальная часть из обширных частей Британской империи. Их войска стали участвовать в войне на африканской земле сразу же с началом боевых действий. Собственно английских сухопутных войск, в отличие от ВМФ и ВВС, в Северной Африке было немного.

Людские пополнения, вооружение, снаряжение и провиант для английских вооруженных сил прибывали все годы с 1940-го по 1943-й – в своем большинстве из колониальных владений Великой Британии (Индия, Южная Африка, Родезия, Кения и другие) и ее доминионов (Австралия, Новая Зеландия, Канада). Индия, Австралия, Новая Зеландия и Южная Африка посылали на фронт в Северной Африке целые моторизированные пехотные дивизии.

Британские войска на Среднем Востоке к середине 1940 года находились под общим командованием генерала Арчибальда Уэйвелла. К моменту вступления Италии во Вторую мировую войну (то есть к началу боевых действий в Африке) под его командованием находились следующие войска: в Египте – 30 тысяч человек, в Англо-Египетском Судане – 9 тысяч, в Кении – 5,5 тысяч, в Британском Сомали – 1475 человек, в Палестине – 27,5 тысяч, в Адене – 2,5 тысячи и на Кипре – 800 человек. Всего около 80 тысяч войск.

Впервые речь о действиях в Северной Африки зашла в Плане германо-итальянских переговоров, подготовленном в штабе Верховного командования вооруженных сил Германии (ОКВ) 26 ноября 1938 года. Предусматривалось распределение «особых задач» на театрах военных действий для каждого государства, на котором ему надлежало вести войну самостоятельно.

В зоне Северной Африки предстояло действовать Италии. Она должна была «создать угрозы английской и французской сферам влияния» в Северной Африке, Египте, Палестине и Ближнем Востоке. Италия должна была обеспечить «прорыв связи по морю Франции с Северной Африкой» и вести воздушную войну против ее североафриканских колоний. Последняя задача отпала после капитуляции Франции перед гитлеровской Германией, когда расстановка сил кардинально изменилась.

Известный английский военный теоретик, «апологет» танковой войны генерал-майор Джон Фредерик Чарлз Фуллер в своей работе «Вторая мировая война 1939–1945 гг.» дает такую оценку началу боевых действий в Северной Африке, их перспективам на фоне складывающейся международной ситуации:

«…В течение 9 месяцев между Британией и Италией шла война в этом обширном районе, причем центром тяжести был Египет.

…Нет никаких сомнений в том, что, если бы осенью 1940 г. итальянцами в Ливии командовали немцы и если бы итальянцы получили в подкрепление хотя бы одну только германскую танковую и пару пехотных дивизий, этот центр тяжести был бы ликвидирован и вся Северная и Восточная Африка и Средний Восток были бы отданы на милость держав оси.

Для Британии и ее империи это означало катастрофу, а для намечавшегося Гитлером вторжения в Россию это создавало исключительно благоприятные условия, так как германские армии подошли бы вплотную для удара по самому важному русскому стратегическому району – кавказским нефтяным промыслам».

Здесь следует заметить, что генерал Фуллер, так рассуждая, показывает свое незнание плана «Барбаросса». И равно того, что главный удар немецко-фашистские войска в начале Великой Отечественной войны наносили не по бакинским и грозненским нефтяным промыслам (то есть, по Кавказу), а по советской столице Москве. Они хотели, как Наполеон со своей действительно Великой армией в Русском походе 1812 года, поразить Советский Союз (тогда Россию) в сердце. Что из этого получилось в том же 1812 году – мировая история не умалчивает.

…Началу войны в Северной Африке предшествовали следующие события. После разгрома гитлеровской Германией Франции и создания в побежденной стране так называемого правительства Виши во главе с маршалом Анри Петэном (Петеном) значительная часть французского флота укрылась в портах африканских колоний – в Алжире (Мерс-эль-Кебире, Алжире и Оране), а также в Касабланке, Александрии и Дакаре. Корабли побежденной Франции волей судьбы оказались в родном Тулоне на не оккупированной территории Франции, в английских портах Плимут и Портсмут и на острове Мартиника (французское владение в Карибском море).

Это были: 7 линейных кораблей, 11 крейсеров, 1 авианосец, 1 гидроавианосец, эсминцы, подводные лодки, торпедные катера и много других судов, входивших в состав военно-морских сил.

Французский флот, где бы он ни находился, подчинялся правительству Виши, как, впрочем, и все обширные колониальные владения Франции в Африке, Азии, Америке и Океании. Судьба флота вышедшей из мировой войны Франции сильно беспокоила Лондон по следующей причине.

Согласно 8-й «флотской» статье соглашения франко-германского соглашения о прекращении военных действий (Акта о капитуляции), заключенного в конце июня 1940 года, французский флот (в то время четвертый по величине военный флот мира) должен был прибыть в порты, определенные командованием кригсмарине для разоружения кораблей и демобилизации команд. Все это должно было происходить под контролем немецких и итальянских властей.

Полный же текст «подзабытой» сегодня 8-й статьи перемирия между Французской Республикой и Третьим рейхом гласил следующее:

«Французский военно-морской флот, за исключением части, разрешенной французскому правительству для защиты французских интересов в колониях, должен быть собран в определенных соглашением портах и разоружен под германским или итальянским контролем. Выбор этих портов будет осуществлен на основании базирования кораблей в условиях мирного времени. Правительство Германии торжественно заявляет правительству Франции, что не собирается использовать французский флот для своих собственных целей в войне в тех случаях, когда он будет находиться в портах, состоящих под германским контролем, за исключением тех единиц, которые понадобятся для патрулирования берега и траления мин.

Далее определенно заявляется, что не имеется никаких намерений предъявлять права на французский боевой флот во время подписания мира. За исключением той части французского боевого флота, которую предстоит определить и которая предназначается для защиты французских интересов в колониях, все боевые суда, находящиеся вне французских территориальных вод, должны быть отозваны во Францию».

Но… маршал Петэн и его командующий флотом адмирал Жан Франсуа Дарлан не раз заявляли, что ни один французский корабль Германии не достанется. Дарлан даже отдал 24 июня 1940 года приказ по флоту «для внутреннего использования» в случае угрозы захвата кораблей уничтожить их вооружение и затопить суда, или увести их в США. Придет время, и дарлановский еще не «устаревший» приказ будет исполнен французскими моряками в Тулоне.

Но в Лондоне таким заявлениям не верили. Там понимали, что если Германии и Италии достанется броненосный с немалым числом подводных лодок флот Виши, то это будет большой угрозой и британскому флоту, и морским коммуникациям королевства, от которых почти полностью зависела экономика и жизнь воюющей Великобритании.

Более того, гитлеровская Германия в это время готовилась к броску через пролив Ла-Манш и высадке десанта на Британские острова. После катастрофы у Дюнкерка английская армия находилась в состоянии численно и материально «урезанной», и более того – ее оружие и боевая техника остались на противоположном берегу Ла-Манша, где «бродили тевтонские орды».

С началом военных действий в бассейне Средиземного моря одной из самых серьезных проблем, вставших перед британским командованием, стал захват или нейтрализация французского флота. Был разработан секретный план под кодовым названием «Катапульта» по нейтрализации или уничтожению флота Франции, которая еще вчера была верной союзницей Великобритании в мировой войне. Черчилль этот план утвердил и стал торопить с его исполнением. Из-за опасности захвата немцами и итальянцами французских кораблей пришлось идти на рискованные меры.

В начале июля 1940 года английские военно-морские силы блокировали французские корабли в портах Африки. В Мерс-эль-Кебире (близ алжирского порта Оран) находились 2 новых линкора – «Дюнкерк» и «Страсбург», 2 старых линкора – «Прованс» и «Бретань», 6 лидеров эсминцев, гидроавианосец «Коммандан Тест» и несколько подводных лодок. Там же стояли два корабля береговой обороны, лихтер, 6 буксиров и 2 танкера.

Строительство ВМБ в Мерс-эль-Кебир завершено не было. Это прямо сказывалось на ее защите со стороны моря и от ударов с воздуха, обустройстве мест корабельных стоянок.

В Оране (в нескольких милях на восток от Мерс-эль-Кебира) находилось 9 эсминцев, миноносец, несколько сторожевых кораблей, 6 подводных лодок и малые суда.

В столице Алжира городе Алжире стояло 6 легких крейсеров: «Марсельез», «Ла Галиссоньер», «Жан де Вьен», «Жорж Лейг», «Глуар» и Монкальм» (3-я и 4-я дивизии крейсеров), 4 лидера, два дивизиона контрминоносцев. Эти корабли в случае тревоги могли быстро прибыть на соединение с главными силами французского флота, базировавшихся в Мерс-эль-Кебир.

В марокканской Касабланке находился недостроенный линкор «Ришельё». Но англичане решили его «не трогать». Он покинул верфь во Франции в готовности только на две трети, и реальную боевую силу из себя этот броненосный большой корабль не представлял, тем более, что его сборный экипаж еще не прошел должного «сколачивания» и обучения.

Англичане выдвинули командованию ВМФ Франции самое категорическое требование: или вступить на их стороне в войну против Германии и Италии, или затопить свои корабли, или согласиться на их переход с сокращенными командами в порты Англии. Ультиматум («предложения») касался соединения французских кораблей, находившихся в Мерс-эль-Кебире и на якорной стоянке в Оране.

«Предложения» от имени командующего английской оперативной эскадры вице-адмирала Джеймса Соммервилла гласили:

«…А. Идти с нами и продолжать сражаться против Германии и Италии.

Б. Направиться под нашим контролем в один из английских портов, имея на борту экипажи уменьшенного состава…

В. В противном случае, если вы считаете себя обязанным поставить условие, что ваши корабли не должны использоваться против Германии и Италии, так как это нарушило бы перемирие, пусть ваши корабли с экипажами уменьшенного состава отправятся с нами в какой-либо французский порт в Вест-Индии, например на Мартинике, где их можно будет разоружить, к нашему удовлетворению, или передать под охрану Соединенных Штатов, где они и останутся в безопасности до конца войны, а их экипажи будут репатриированы.

Если вы отвергаете эти справедливые предложения, я должен с глубоким прискорбием потребовать, чтобы вы потопили свои корабли в течение шести часов. И наконец, если это не будет выполнено, я имею приказ правительства его величества применить любую силу, которая может оказаться необходимой для того, чтобы ваши корабли не попали в руки немцев или итальянцев».

Такая дипломатическая миссия была поручена Соммервиллом бывшему английскому военно-морскому атташе в Париже капитану 1-го ранга Холланду. Ультиматум, доставленный на эсминце и полученный в Мерс-эль-Кебире в день 3 июля, был сразу же решительно отклонен. Историки сходятся во мнении, что принятым французской стороной такой ультиматум быть не мог. И англичане это хорошо понимали, но все равно отправили свои требования к вчерашнему союзнику.

Этим событиям предшествовал военный совет на английской эскадре, состоявшийся в адмиральском салоне линейного крейсера «Худ». На нем, кроме трех адмиралов и офицеров штаба, присутствовали командиры всех крупных кораблей, а также 8-й и 13-й флотилий эсминцев. По итогам военного совета вице-адмирала Джеймс Соммервилл в полдень 1 июля доложил в Лондон, в Адмиралтейство, что он категорически против силового решения вопроса судьбы французского флота.

К мнению Сомервилла (а это было мнение военного совета) присоединился и командующий Средиземноморским флотом Великобритании адмирал Эндрю Каннингхэм, который прямо заявил: «Применение силы в Оране может иметь серьезные последствия».

Но не промедливший с ответом премьер-министр Уинстон Черчилль приказал начать операцию «Катапульта». Телеграмма была получена 1 июля в 18.46. Более того, командующий британской эскадры получил напутственную правительственную телеграмму, в которой были и такие слова:

«Вам поручается одна из самых неприятных и трудных задач, что когда-либо вставала перед британскими флотоводцами, но мы остановили свой выбор на Вас и полагаем, что Вы выполните свой долг до конца».

В день 3 июля английская эскадра (соединение «Н») в составе 2 линкоров (супердредноутов) «Резолюшен» и «Вэлиант», мощного по силе огня линейного крейсера «Худ», авианосца «Арк Ройал», 2 легких крейсеров («Аретьюза» и «Энтерпрайз») и 11 эсминцев уже находилась у берегов Алжира. Эскадре на время операции придали две подводные лодки: «Протеус» и «Пандора».

Соединение «Н» вышло из Гибралтара 2 июля в 16.00. Соблюдая радиомолчание, оно в кильватерном строю двинулось к алжирским берегам, держа курс на (недостроенную) французскую ВМБ Мерс-эль-Кебир.

В тот трагический в истории Франции день в Мерс-эль-Кебире стояли: линкоры новые «Дюнкерк» и «Страсбург», старые «Прованс» и «Бретань», шесть лидеров (эсминцев) – «Вольта», «Магодор», «Тигр», «Линкс», «Керсен», «Террибль» и гидроавианосец «Коммандан Тест».

Атакующей английской эскадрой лично командовал вице-адмирал Джеймс Сомервилл, на которого было возложено исполнение большой части плана «Катапульта». Вчерашние союзники появились у берегов французского Алжира внезапно, без предварительного оповещения алжирских властей о своем прибытии и о его целях.

Тем же утром командующий французским флотом, стоявшим главными силами в Мерс-эль-Кебир, вице-адмирал Марсель Бруно Женсуль (командующий Атлантической эскадрой) получил ультиматум от немцев, которые уже знали, что англичане захватили французские корабли, стоявшие в их портах Портсмут и Плимут. Там неожиданными действиями были захвачены два устаревших дредноута «Париж» и «Курбе», два эсминца, восемь торпедных катеров и шесть подводных лодок.

Вооруженное сопротивление англичанам оказала только команда подводной лодки «Сюркуф» (при ее захвате в схватке погибло 4 человека, в том числе один француз). Французские моряки были сразу же сняты с кораблей и интернированы.

Немецкий ультиматум был не менее суров, чем британский, и гласил кратко и жестко: «Или возврат всех кораблей из Англии или полный пересмотр перемирия». Последнее означало оккупацию той территории Франции, которая по условиям перемирия (точнее – капитуляции) находилась под властью правительства Виши.

Еще до окончания переговоров англичан с французами их торпедоносцы «Суордфиш» под прикрытием палубной авиации (истребителей) установили перед выходом из недостроенной ВМБ Мерс-эль-Кебир минное заграждение. При этом открытом нападении на свою военно-морскую базу силы французских ПВО сбили один британский истребитель.

Французский командующий вице-адмирал Женсуль отверг ультиматум англичан: он счел его условия унизительными как для себя, так и для своей страны. Британцам было отвечено, что корабли можно сдать только по приказу Адмиралтейства Франции. А затопить их в базе или в море по еще сохранявшему силу приказу адмирала Жана Франсуа Дарлана можно только в случае реальной угрозы захвата со стороны немцев или итальянцев.

Женсуль в сложившейся ситуации принял решение силой ответить на применение англичанами силы. То есть, он вознамерился защищаться и сражаться в море и потому предпринял попытку вывести свои корабли из гавани в открытое море на глазах враждебно настроенных бывших союзников.

Об этом незамедлительно был оповещен британский премьер-министр Уинстон Черчилль, который находился в состоянии нетерпеливого ожидания «сводок с фронта». Вице-адмирал Джеймс Сомервилл получил по радио четкое распоряжение премьера:

«Французские корабли должны либо принять наши условия, либо потопить себя или быть потопленными вами до наступления темноты».

Но перед этим, еще до рассвета дня 1 июля командующий соединением «Н» в 2 часа 25 минут получил из Лондона приказ следующего содержания:

«Быть готовыми к «Катапульте» 3 июля».

Тогда англичане в 16.54 в тот же день 3 июля совершили внезапное нападение на французские корабли, стоявшие в Мерс-эль-Кебире. Их ради фактора внезапности подвергли мощному артиллерийскому обстрелу с броненосных кораблей еще до истечения срока капитуляции. То есть это был акт плохо прикрытого вероломства.

В том морском сражении равенства сторон быть не могло. Дело даже не во внезапности нападения. Англичане были готовы к бою, а французы нет. Их новейшие линкоры стояли кормой к внешнему молу, на расстоянии 120 метров друг от друга, и потому не могли вести огонь орудиями главного калибра в сторону моря, поскольку обе их главные орудийные башни находились на носу. Да и к тому же французы оказались психологически не готовы к вероломной атаке своих бывших союзников, с которыми они только-только воевали против Германии.

Но что бы ни писалось потом, все же экипажи французских кораблей «ощущали» опасность нападения со стороны моря после того, как их ПВО сбила чужой истребитель. Начало артиллерийского обстрела экипажи броненосных кораблей встретили на своих местах.

Шарль де Голль, тогда рядовой генерал, в своих мемуарах писал, что французы не ожидали такого развития событий. Вице-адмирал Сомервилл совершил вероломство, которого от него вице-адмирал Женсуль никак не ожидал. Будущий президент Франции высказался так:

«Корабли в Оране не были в состоянии сражаться. Они стояли на якоре, не имели никакой возможности маневра или рассредоточения…

Наши корабли дали английским кораблям возможность произвести первые залпы, которые, как известно, на море имеют решающее значение на таком расстоянии. Французские корабли уничтожены не в честном бою».

Эскадра вице-адмирала Джеймса Сомервилла, ведя огонь в строю кильватера, находилась в 14 километрах от Мерс-эль-Кебира. Англичане своей тяжелой корабельной артиллерией начали буквально расстреливать корабли французов, стоявшие еще без движения у мола. Лучшей мишени для корабельной артиллерии придумать было просто нельзя.

Ближе подойти к чужому берегу англичане серьезно опасались: корабельная стоянка (мол) находилась под защитой стационарных (защищенных) береговых батарей, орудия которых имели калибр от 75 до 240 мм. Могла завязаться артиллерийская дуэль, последствия которой виделись непредсказуемыми.

К тому же нападавшим британцам приходилось остерегаться противовоздушной обороны Орана и Мерс-эль-Кебира, которая имела в своем составе 42 истребителя. На тех же аэродромах Ле-Сенья и Сен-Дени-До-Сиг базировалось еще около 50 бомбардировщиков. Там же находилось примерно такое же число неисправных самолетов.