Сюрпризы Лебяжьего озера

Серия «Наши там» выпускается с 2010 года

© Самолётов А., 2019

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2019

© «Центрполиграф», 2019

Пролог

Люсьен, может, не стоит рисковать?!

– Боишься за меня?

– Очень боюсь. Кто знает этих добряков. У них зубищи – цапнут, мало не покажется.

– Ерунда. Что бобр может сделать человеку. Тем более человеку с таким стволом. – Люсьен передернула затвор автоматической винтовки.

– Вспомни Мельника, которому белка всю морду когтями располосовала.

– Вот только не надо сейчас про этого мужлана шрамообразного, а то приревную.

– Какая ревность, Люсьен! Ты у меня одна.

– Ты у меня тоже одна. Поэтому остаешься здесь и следишь за водой до тех пор, пока я не переползу на во-он тот бугорок, самый крайний.

– Называй вещи своими именами. Не бугорки это, а хатки, бобровые хатки. И кто знает, сколько добряков там может оказаться.

– Нам нужен всего лишь один, но живой. Значит, стреляй только в крайнем случае. Все, давай. – Люсьен потянулась к подруге, и они чмокнули друг друга в губы.

При этом ни та ни другая не выпустили из рук автоматические винтовки. Наверное, вовремя вспомнив про них, девушки оторвались друг от друга. Одна осталась на бугорке, держа палец на спусковом крючке, приготовившись в любую секунду на него нажать, другая поползла вперед – к точно такому же бугорку, находившемуся у самого уреза воды. Помимо винтовки, у Люсьен имелся еще и специальный пистолет, выстреливающий очень прочной капроновой сетью, в которую она собиралась поймать одного из обитавших в заповеднике бобров. Им должен был стать взрослый самец. Здешние ученые обещали добытчицам за этот трофей неплохие деньги. Работа казалась не столько опасной, сколько необычной. К сожалению, так только казалось.

Когда Люсьен забралась на вершину самого близкого к воде бугорка, то есть на вершину бобровой хатки, та вдруг провалилась под ее весом, и девушка мгновенно исчезла из поля зрения наблюдавшей за ней подруги.

Подруга вскочила, вскинув винтовку, но кто-то дернул ее за ногу, и она упала. Перед лицом появилась морда здоровенного бобра с оскаленной пастью. Огромные темно-желтые зубы приблизились к ее носу, но не укусили. Она была вынуждена выпустить из рук оружие, замереть и не двигаться. И тут же почувствовала, как чьи-то мокрые, холодные, липкие лапы начали безжалостно рвать на ней одежду, заставив завизжать во весь голос от ужаса происходящего…

Глава 1
Хозяин базы «Граничная»

Хлопнула входная дверь, и Петр Васильевич Нешпаев оторвался от созерцания вялотекущей реки. Поморщился не столько из-за резанувшей боли в правом запястье, сколько от нежелания сейчас с кем-либо общаться.

На самом деле никакого запястья и вообще правой руки до середины предплечья у него не было – лишился во время рыбалки в заповеднике. Руки не было, зато боль возникала постоянно: то создавалось впечатление, что ноют суставы в пальцах, которых не было, то словно что-то сплющивало отсутствующий локоть… И от осознания, что болит давно уже несуществующее, становилось вдвойне обидно.

Судя по раздавшимся в прихожей звукам, кто-то к нему наведался, и, скорее всего, по делу. Петр Васильевич все еще оставался хозяином рыболовной базы «Граничная» и арендатором угодий, простиравшихся на несколько километров вглубь заповедника под названием Кабанье урочище. Гостем мог быть либо очередной турист, либо знакомый егерь, либо потенциальный покупатель базы.

С покупателем Петр Васильевич все-таки нашел бы силы поговорить. Без руки ему, заядлому рыболову и опытнейшему егерю, нахождение на базе с каждым днем становилось все более невыносимым, он мечтал продать свои владения и обо всем, что связано с ними и заповедником, забыть…

– Привет, Ношпа! Не ожидал?

– Гараж? – Петр Васильевич вскочил, толкнув стол, пустой стакан упал, покатился, и он схватил его. Хорошо, что початая бутылка стояла на подоконнике.

Хозяин базы не просто не ожидал увидеть старого приятеля Геннадия Белова, – глядя на него, подумал, что спит.

– Гараж! – закричал он, надеясь проснуться. – Живой?

– Жив и невредим! – Радостный Белов протянул руки и пощелкал пальцами. – Выпить-то нальешь, Ношпа?

– Конечно, конечно! – Петр Васильевич со стуком поставил стакан на стол, опрокинул в него горлышко бутылки и наполнил по самый край. – Да ты садись, Гараж, садись.

Рваная, грязная одежда висела на Белове лохмотьями, один сапог отсутствовал, из вещей – лишь рыбацкая сумка через плечо… Внешне егерь соответствовал одежде, и воняло от него неслабо, но, похоже, гостя это ничуть не смущало. Да и Петра Васильевича вид Гаража не напрягал. Ему самому пару раз доводилось в таком же виде возвращаться из заповедника. И точно так же он предпочитал первым делом опрокинуть в себя полный стакан водки и только затем позволить расслабиться.

Гараж пил неторопливо, зажмурившись, наслаждаясь каждым глотком. Петр Васильевич пил вместе с ним, но из горлышка бутылки и глаза не закрывал, а вовсю пялился на руку егеря, сжимавшую стакан. Руку, у которой должна была отсутствовать, как минимум, кисть. Потому что Гараж потерял ее одновременно с ним, когда Петр Васильевич лишился почти всей своей правой руки. А еще, помимо кисти, в те же самые короткие мгновения его товарищ по несчастью потерял левую ногу, чуть ниже колена…

– Что, Ношпа, глазам своим не веришь? – Белов покрутил стакан пальцами, которых у него не должно было быть. – А ведь не брось ты меня тогда, глядишь, и у самого рука полностью восстановилась бы. Хотя, возможно, не все еще потеряно. Для твоей руки, я имею в виду…

– Ты на что намекаешь? – Голос хозяина базы дрогнул.

– Да есть у меня кое-что, – похлопал Гараж по своей сумке. – Кое-что настолько ценное… – Он осекся, глаза превратились в две узкие щелки. – Что о нем… о ней никто посторонний знать не должен!

– Может, еще выпьешь? – предложил Петр Васильевич. Он бросил взгляд в окно, спиной к которому сидел гость, и увидел двух мужчин, приближавшихся к дому со стороны поселка. Как же не вовремя они решили его навестить!

– Наливай! И закуску тащи. – Выпитые двести граммов уже начали действовать. – Угощай, Ношпа, не пожалеешь, клянусь моим ржавым гаражом!

– Тогда пойдем на кухню. Там и водка в холодильнике, и закуска, да и вообще – чего нам в кабинете-то сидеть.

– Пойдем. – Гараж поднялся, слегка покачнувшись. – Ты, кстати, обратил внимание на мою ноженьку? Как новенькая, а?

– Да обратил, обратил. Расскажешь, как такое чудо могло произойти?

– Ха! Может, расскажу, а может, и нет, клянусь моим ржавым гаражом…

Они прошли на кухню, Петр Васильевич торопливо прикрыл дверь, подскочил к холодильнику.

– Гараж, помоги на стол накрыть, а то мне с одной рукой… сам понимаешь.

– Да уж, как не понять. – Егерь первым делом достал из холодильника и выставил на стол бутылку водки и две банки пива. Вновь сунулся в холодильник, выбирая, чем бы закусить.

Тем временем Нешпаев открыл дверцу шкафчика, но вместо стаканов и тарелок достал медицинскую колбу, вытащил зубами резиновую пробку, затем взял пинцет и, опустив его в горлышко, извлек наружу извивающуюся пиявку перламутрового цвета. Гараж все еще копошился в холодильнике, когда хозяин дома поднес пиявку к его давно не мытой шее и разжал пинцет. Егерь вздрогнул, потянул руку, чтобы сбросить с себя что-то противно-скользкое, но Нешпаев сжал его пальцы, которые сразу стали какими-то гуттаперчевыми. Гараж обмяк, ноги подкосились, Петр Васильевич, не без труда его поддерживая, опустил на пол.

Пиявка, присосавшаяся к шее человека и впрыснувшая в ранку сок, тут же поменяла свой цвет на грязнобелый, только вяло пошевеливающийся кончик хвоста остался перламутровым. Петр Васильевич прижал его пинцетом и неторопливо потянул на себя. В доме послышались шаги, кто-то позвал хозяина, но тот не торопился, лишь крикнул, чтобы его подождали минутку.

После того как пиявка наконец-то оторвалась от жертвы и была помещена обратно в колбу, а та – в шкафчик, Нешпаев оставил на полу парализованного егеря и, словно ничего не случилось, предстал перед новыми гостями. Одного – толстенького мужичка неопределенного возраста – видел впервые, другого – вертлявого, щербатого, с копной пшеничных волос и топорщившимися усами такого же цвета, егеря по прозвищу Гэдульдихт – знал давно.

– О! Дядя Петь, а чего это ты такую грязищу на полу развел? – кивнул тот на оставленные Гаражом следы.

– Не я, Гэдульдихт, а такие, как ты, грязь наносят…

– Как здоровьице-то, дядя Петь?

– Живу, – хмуро ответил хозяин. – А ты нового клиента привел?

– Вот, познакомься с господином Карповым Игорем Константиновичем. – Гэдульдихт подтолкнул в спину мужичка.

Тот шагнул вперед, собираясь поздороваться, но увидел пустой рукав рубашки хозяина, заправленный в брюки, и запнулся, не зная, куда девать руки.

– Кого мечтаете поймать, Игорь Константинович? – поинтересовался Петр Васильевич. – Если рассчитываете на мирную рыбу, соответствующую вашей фамилии, так это не по адресу. В заповеднике – сплошь хищники, и большинство из них смертельно опасны для человека.

– Хищника! Конечно же хищника! – На лбу Карпова выступили капельки пота. – Вот такого, а еще лучше – вот такого! – показал потенциальный клиент на висевшие на стене цветные фото не совсем обычных рыб.

– Гэдульдихт, ты господина… Игоря Константиновича во все детали предстоящей рыбалки посвятил?

– Господин Карпов инструкции лучше, чем мы с тобой, вызубрил.

– Вот и ладненько. – Петр Васильевич сел за письменный стол и придвинул к себе две стопки квитанций. Гостям присесть не предложил, надеясь побыстрей от них отделаться. – Главное, чтобы вы, Игорь Константинович, отдавали себе отчет, что, отправляясь в заповедник «Кабанье урочище», немало рискуете своим здоровьем и даже жизнью. Впрочем, все это оговорено в страховочном полисе. Мое же дело на данном этапе – выписать вам лицензию на право ловли рыбы. Какую вам хочется поймать?

– Мне… э-э-э… господин Гэдульдихт говорил…

– До сих пор не решили? – Нешпаев бросил недовольный взгляд на егеря.

– Обычное дело, дядя Петь, – расплылся тот в улыбке. – Господину Карпову, как и всем новичкам, хочется сразу всего, да побольше, да покрупнее.

– Сразу и всего – не получится! – отрезал Петр Васильевич. – Короче. На сегодняшний день действительны две категории лицензий, утвержденные КИЗом, то есть Комитетом ихтиологии заповедника. Первая категория – так называемая «поймал – изъял», дает право на вылов одной рыбины конкретного вида. К примеру: многошилки, толстогубого голавля, огненной лисицы и так далее… и изъятия ее с целью изготовления высокохудожественных фото с трофеем, тщательных замеров и последующей передачи ихтиологам, которые частично возмещают расходы на лицензию.

Вторая категория лицензий – «поймал – отпустил», подразумевает ловлю любой рыбы с условием, что после короткой фотосессии без всяких замеров и проволочек она отпускается обратно в водоем. Отпускается в живом виде, если рыба подохнет, пока вы будете с ней позировать, на клиента налагаются штрафные санкции. Но! Если егерь сочтет эту рыбу неизвестной либо интересной нашим ихтиологам, он имеет право ее изъять и передать на изучение в КПЗ, за что вместе с клиентом получит премиальные.

Разовая лицензия выдается на ловлю в конкретном секторе заповедника, за нарушение границ которого несет ответственность егерь. Он же несет ответственность за здоровье и жизнь клиента в соответствии с егерским кодексом. Итак, Игорь Константинович, какую категорию лицензий выбираете?

– Видите ли, господин э-э-э…

– Можете называть меня Петр Васильевич.

– Хорошо. Видите ли, Петр Васильевич, я бы желал приобрести и то и другое…

– Невозможно.

– Понимаете, я хочу привезти домой побольше фото, доказывающих, каких трофейных, экзотических рыбин мне удалось поймать. Возможно ли приобрести в категории «поймал – изъял» лицензии сразу на несколько рыб? Денег у меня хватит.

– Гэдульдихт, я все-таки интересуюсь! – возмутился Петр Васильевич. – Ты просвещал клиента или нет?

– Дядя Петь, – пожал плечами тот, – господин Карпов желает потратить собственные деньги, почему мы должны этому препятствовать?

– А господин Карпов понимает, что, рассчитывая поймать за одну рыбалку два или даже три редких трофея, бегая с озера на речку, с речки – на старицу, он может вообще остаться с нулем?

– Я все понимаю, Петр Васильевич. – Толстяк суетливо достал золотистую кредитную карточку. – Сколько я должен заплатить за лицензию, к примеру, на вылов огненной лисицы?

Нешпаев бросил взгляд на Гэдульдихта, тот радостно улыбался и энергично кивал, мол, чем больше клиент раскошелится, тем лучше и для тебя, и для меня.

– Вот, считайте сами. – Петр Васильевич протянул Карпову прейскурант. – А я пока начну выписывать лицензии. Надеюсь, их все-таки будет не больше двух?

На самом деле именно такие клиенты, как господин Карпов, то есть самые настоящие профаны в рыбалке, не знающие, куда девать деньги, считались и для егерей, и для хозяина базы «Граничная» наиболее выгодными. В другой раз подобному клиенту Петр Васильевич так бы запудрил мозги, что тот для начала арендовал бы номер не в поселковой гостинице, а в одном из коттеджей на его базе и не на одни сутки, а на неделю и даже больше. После чего егерь расписал бы все прелести ловли каждой рыбины, внесенной в прейскурант, да так, что возникший у Карпова азарт заставил бы забыть его о таком пустяке, как финансовые расходы, ну и тому подобное…

Но сейчас потенциальные барыши волновали Нешпаева в последнюю очередь. Необходимо было как можно быстрее избавиться и от клиента, и от докучливого Гэдульдихта. В итоге пришлось выписать три лицензии на право вылова огненной лисицы, многошилки и толстогубого голавля в соответствующих секторах заповедника в течение завтрашнего дня с восьми утра до девяти вечера.

Петр Васильевич был уверен, что вместо трех рыбин клиент поймает только одну. Зависеть это будет не от того, хороший или плохой рыболов господин Карпов, а всецело от егеря. И если в самых ближних и спокойных секторах заповедника с ними не случится каких-нибудь неприятностей, то завтра вечером Гэдульдихт вновь приведет господина Карпова на базу за новыми лицензиями. Пускай приводит.

Гости ушли, и Петр Васильевич, заперев входную дверь, поспешил на кухню. Гараж все так же валялся на полу. Петр Васильевич не без труда вытащил из-под давнего приятеля рыбацкую сумку, положил на стол, расстегнул молнию. В нос ударил запах тухлятины. Что же такого ценного могло там быть? Он хорошо знал Генку Белова – тот никогда не хвастал попусту, даже размеры пойманных рыб не завышал, что присуще многим рыбакам. Задержав дыхание, Петр Васильевич вынул из сумки что-то, завернутое в целлофановый пакет, как можно быстрее его развернул и тут же брезгливо отстранился: «ценностью» оказалась полуразложившаяся, жутко воняющая рыбина…

Глава 2
Заманчивое предложение

– Лёва, Паша, вас срочно Сергей Олегович к себе вызывает, – доложила секретарша Танечка.

– Меня-то зачем? – Павел удивленно посмотрел на главного редактора.

– Понятия не имею, – пожал плечами Лёва. – Пойдем, раз шеф требует срочно, значит, надо срочно.

Это и в самом деле казалось странным. Обычно начальник отдела периодики вызывал только Лёву, остальные сотрудники газеты «Знатный рыболов» для него словно бы и не существовали. Павел и видел-то Сергея Олеговича считаные разы, – повстречайся с ним где-нибудь на улице, вряд ли бы узнал в ничем особо не примечательном человеке своего работодателя. Кое-что стало понятно, когда начальник представил главному редактору газеты и его заместителю своего посетителя. Впрочем, в представлении тот не нуждался, в свое время Лёве и Павлу доводилось встречаться с Петром Васильевичем Нешпаевым на рыболовных соревнованиях.

– Дядя Петь! Где руку-то потерял – щука откусила? – бодро поинтересовался Лёва.

– Хуже, – хмыкнул тот.

– Говорят, ты начальником какой-то элитной базы стал? – вспомнил Павел. – Рядом с каким-то крутым заповедником?

– Правду говорят…

– Так, – обратил на себя внимание Сергей Олегович. – Господин Нешпаев пришел в нашу газету с интересным предложением, которое сейчас сам и озвучит.

– «Кубок мастеров». Соревнования по ловле хищной рыбы. Личный зачет. Победитель получает сто тысяч, – лаконично начал Петр Васильевич.

– Сто тысяч чего? – уточнил Лёва.

– Долларов, конечно, – усмехнулся Нешпаев и продолжил: – Участвуют всего шесть самых известных спортсменов страны. Марафон. Шесть туров – с понедельника по субботу. Старт каждого тура в десять утра, финиш – в восемнадцать. Поясняю, – кивнул Петр Васильевич собравшемуся что-то спросить Павлу. – Каждый спортсмен войдет в заповедник в сопровождении персонального егеря, в обязанностях которого – опека своего клиента в течение всех шести суток.

А именно: контроль за соблюдением правил соревнований, замер, фотографирование и учет выловленной рыбы, связь с главным судьей, обеспечение безопасности в экстремальных ситуациях во время передвижения по заповеднику и непосредственно во время рыбалки, обеспечение питанием и относительным в полевых условиях комфортом и тому подобное.

– Рыбу разрешено ловить… – встрял Павел.

– Любыми снастями, но исключительно на искусственные насадки.

– Оригинально.

– Оригинальными станут трофеи, которые вы там поймаете. Взгляните. – Петр Васильевич выложил на стол несколько цветных фотографий.

– Мы видели этих красавцев на рыболовных сайтах в Интернете, – сказал Лёва, перебирая снимки. – Думали, фотомонтаж.

– Все это снимал лично я. – Нешпаев ткнул себя в грудь большим пальцем. – Да что я вам говорю, приедете – сами убедитесь. И поймаете…

– Почему же такая экзотика до сих пор не раскручена по полной программе? – поинтересовался Сергей Олегович.

– Первое время после своего возникновения заповедник Кабанье урочище был вообще закрыт. Его огромную территорию охраняла целая армия и заграждало несколько рядов колючей поволоки, чтобы никто не смог проникнуть отсюда туда и тем более – оттуда сюда. Когда очень быстро выяснилось, что никто оттуда к нам в гости не спешит, ученые приступили к изучению заповедника. И сразу же столкнулись с агрессией невиданных доселе животных, словно по чьей-то наводке защищавших свою территорию.

– Животных – мутировавших? – уточнил Павел.

– Можно и так сказать. Чтобы с ними справиться, понадобились опытные охотники, егеря. Я был среди первых. Но это отдельная история. Если коротко, то егеря со своей задачей справились, ученые-зоологи довольно быстро обогатились невиданным с научной точки зрения материалом, а уцелевшие животные мигрировали вглубь заповедника, в труднопроходимые места, так называемые топи, которых на самом деле очень много. Туда время от времени отправляются экспедиции, но дело это слишком опасное, лично я знаю… знал нескольких егерей, из этих экспедиций не вернувшихся. И таких смельчаков становится все меньше и меньше.

Зато исследованные территории заповедника государство решило сдавать в аренду, как официальным, так и частным лицам – но исключительно для организации охоты, рыбалки, туризма. И я опять же стал в числе первых арендаторов. Только, в отличие от других конкурентов, занялся организацией именно экзотической рыбалки.

Конкуренты не сразу сообразили, что на туристах много денег не заработаешь, а охотникам-миллионерам зверя подавай, которого в угодьях осталось – по пальцам пересчитать, зато экзотическая рыбалка – дело очень перспективное, а среди рыбаков тоже миллионеров хватает, которые, между прочим, мою базу знают, посещают и рыбку, какую хотят, ловят. Но пока база «Граничная» была единственной рыболовной, она считалась как бы закрытым клубом для избранных. В недалеком будущем таких баз расплодится много, и, собственно, для того, чтобы база «Граничная» так и оставалась первой среди первых, я «Кубок мастеров» и устраиваю.

– Кстати, дядя Петь, призовой фонд ты учредил нормальный, а какой будет стартовый взнос с каждого участника? – спросил Лёва.

– Спортсмен, представляющий вашу газету, от стартового взноса освобождается, – объявил Петр Васильевич. – И журналист, который поедет вместе с ним, также освобождается от всех расходов.

– Другими словами, предполагается некий бартер? – обратился Лёва к своему начальнику.

– Взаимовыгодный бартер, – кивнул Сергей Олегович. – О «Кубке мастеров» мы разместим в газете три статьи: за неделю до старта – интервью с участниками, затем – репортаж после третьего дня соревнований и еще через неделю – подробный отчет, что и как там все было. Если наберете достаточно материала и будет приличный фоторяд, подумаем о выпуске отдельной брошюрки что-то типа приложения к «Знатному рыболову». Тем более если мы займем первое место.

– Сергей Олегович, вы уже решили, кто из нас будет выступать, а кто будет об этом писать? – с вызовом спросил Лёва.

– Ну, пишете-то вы оба на уровне. А кто из вас лучше ловит…

– Смею вас уверить, – вмешался Нешпаев, – ловят они оба – дай бог каждому. Знаете, сколько у них наград? Наверное, дома свободного места нет от кубков да от всяких призов эксклюзивных. И что немаловажно – оба в спиннинге универсалы…

– Подожди, дядя Петь, – перебил Павел. – Ты вроде говорил, что соревнования будут по ловле хищной рыбы, но не конкретно по спиннингу.

– Это ты верно подметил! Не все же мои потенциальные клиенты спиннингисты. Кто-то, к примеру, любит нахлыстом ловить или на удочку с боковым кивком и мормышкой. У вас в заповеднике будет выбор, какую снасть использовать.

– Ты, главное, все это в Положении о соревнованиях четко пропиши, – назидательно сказал Павел.

– Это понятно и даже не обсуждается, – согласился Петр Васильевич.

– Ну, если ловить можно не только спиннингом, а разными снастями, то здесь наш Павел вне конкуренции. Он и должен выступать, – убедительно сказал Лёва, глядя на Сергея Олеговича. И чтобы не продолжать дискуссию, добавил: – У Павла и соревновательный опыт громадный, да и регалий на порядок больше, чем у меня.

Ну а я готов фотосессию обеспечить и красочно описать, как представитель газеты «Знатный рыболов» станет чемпионом небывалых доселе соревнований.

– Мудро, – прокомментировал Нешпаев.

– Что ж, так тому и быть! – подвел итог Сергей Олегович и обратился к Павлу: – Э-э-э… Балашов, начинай готовиться. Если вопросов больше нет…

– Минуточку, – поднял указательный палец Лёва. – Парочка серьезных вопросов.

– Так? – Начальник отдела периодики встал с кресла и уперся кулаками в стол.

– Если Павел Балашов, как представитель «Знатного рыболова», победит в этих, как мне думается, очень сложных и опасных соревнованиях, то кому конкретно достанется приз?

– Как кому?! – вскипел Сергей Олегович. – Конечно же, приз перейдет в фонд редакции газеты. В которой он работает, которая его…

– Нет, – перебил главный редактор этой самой газеты. – Я слишком хорошо знаю, что такое соревнования по ловле рыбы. Знаю, каким расходом энергии, какими кровью и потом завоевывается каждая несчастная медалька. И если чемпионом станет Павел, а лично я в этом не сомневаюсь, то все деньги должны достаться только ему.

– Я согласен на фифти-фифти, – подал голос Павел.

– Так! – стукнул кулаком по столу Сергей Олегович. – Торговаться?

– Подождите! – сверкнул глазами Лёва. – Спортсмен, если победит, получит заслуженное вознаграждение, а журналист, который будет освещать эти знаковые, серьезные и очень опасные соревнования, получит повышенный гонорар. Да, Сергей Олегович?

Директор набрал полную грудь воздуха, шумно выдохнул и обратился к Петру Васильевичу:

– Господин Нешпаев, эти вопросы касаются внутренних дел редакции. Ваше предложение мы принимаем, «Знатный рыболов» выставляет на соревнования своего спортсмена и журналиста, мероприятие будет широко и качественно освещаться на страницах нашего издания, а также на сайтах Интернета. Более того, я сам прибуду на место соревнований как наблюдатель. И конечно же, сделаю ставку. Вы же не упустите такой возможности, чтобы устроить тотализатор, ха-ха-ха! Желаете добавить еще что-нибудь?

– С Положением о «Кубке мастеров», составом участников и с остальными деталями вы ознакомитесь в ближайшие день-два. Желаю удачи, господа, – сказал устроитель эксклюзивных соревнований и, не подавая для прощания руки, но кивнув каждому по отдельности, покинул кабинет.