Read the book: «Неизвестные скифы. Т.1. В поисках Легендарной Прародины»
Предисловие
«Провидение – не алгебра. Ум человеческий – не пророк, а угадчик. Он видит общий ход вещей и может делать из оного существенные выводы, часто оправдываемые временем. Но, не дано ему предвидеть случаем, мощного мгновенного орудия провидения»1.
Казалось бы, что еще сегодня можно написать о скифах такого, что не было бы известно науке? Сарказм понятен, и по этой причине, ни на какую иную реакцию, при появлении очередной книги о скифах, рассчитывать не приходится: кажется, что о скифах сегодня известно все. Ну, или почти все.
В то же время, всякий раз, когда знатока скифской истории просишь назвать координаты прародины скифов, откуда скифы и пришли в Европу, как и то, кого именно можно назвать предками скифов, у любого уверенно улыбающегося скифолога, такая улыбка мгновенно слетает с лица и появляется, что-то вроде гримасы. Факт! Так, что о том, кто такие скифы, откуда они взялись, откуда пришли, куда подевались, науке неизвестно ровным счетом ничего.
Но тут, как черт из табакерки, вылазит еще один вопрос, неужели у этого славного народа сегодня не осталось потомков? Получается как в том изречении: «Народ назвать назвали, а его историю написать забыли». Таких народов, конечно же, в истории немало и скифы в их перечне не составляют исключения и потому особо удивляться этому не стоит. Но именно по этой причине у автора и появляется цель; написать именно историю названного народа.
Предлагаемая читателю книга отличается от всех остальных таких же книг тем, что история скифов здесь изложена не только исходя из фактологических позиций (общего хода развития событий), но и с позиций методологических, позволяющих заполнить существующие пробелы в истории этнических систем.
В первом томе вниманию читателя предложено ознакомление с так называемой предысторией скифов, то есть, с предками скифов, временем и местом их зарождения. Уделено внимание и событиям, благодаря которым и начался процесс формирования скифского этноса.
Автор обещает, скучно не будет: читателю придется в корне поломать свое представление о скифской истории. Эмоций обещаем выше крыши…
Но, прежде чем приступить к изложению материала, автор считает необходимым обратить внимание читателя на форму изложения материала в книге. Текст книги имеет несколько необычный для таких книг вид – летописный: когда вначале идет дата и только после этого следует изложение событий, произошедших за этот год. Такая форма изложения фактологического материала обусловлена необходимостью упорядочения произошедших событий. Без этого, как нам кажется, вся информацию, по-прежнему, будет напоминать кашу, в которой невозможно будет разобраться и увидеть всю полноту произошедших событий.
Раздел I. Исходные данные
Часть I. Легендарное прошлое
Каждый, у кого просыпался интерес к скифам, вольно или не вольно, начинал знакомиться с базовым материалом, на котором и зиждется вся история о скифах. В данном случае речь идет о легендах, которые были записаны Геродотом и другими историками древности. Благодаря тому, что такие легенды были записаны, у современного человека появляется возможность хоть как-то ознакомиться с жизнью этого народа. Всего таких легенд можно насчитать пять.
Первую легенду принято называть эллинской: «8…Эллины же, что живут на Понте, передают иначе. Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в эту тогда еще необитаемую страну (теперь ее занимают скифы). Герион же жил далеко от Понта, на острове в Океане у Гадир за Геракловыми Столпами (остров этот эллины зовут Эрифией). Океан, по утверждению эллинов, течет, начиная от восхода солнца, вокруг всей земли, но доказать этого они не могут. Оттуда-то Геракл и прибыл в так называемую теперь страну скифов. Там его застали непогода и холод. Закутавшись в свиную шкуру, он заснул, а в это время его упряжные кони (он пустил их пастись) чудесным образом исчезли.
9.Пробудившись, Геракл исходил всю страну в поисках коней и, наконец прибыл в землю по имени Гилея. Там в пещере он нашел некое существо смешанной природы – полудеву, полузмею. Верхняя часть туловища от ягодиц у нее была женской, а нижняя – змеиной. Увидев ее, Геракл с удивлением спросил, не видала ли она где-нибудь его заблудившихся коней. В ответ женщина-змея сказала, что кони у нее, но она не отдаст их, пока Геракл не вступит с ней в любовную связь. Тогда Геракл ради такой награды соединился с этой женщиной. Однако она медлила отдавать коней, желая как можно дольше удержать у себя Геракла, а он с удовольствием бы удалился с конями. Наконец женщина отдала коней со словами: «Коней этих, пришедших ко мне, я сохранила для тебя; ты отдал теперь за них выкуп. Ведь у меня трое сыновей от тебя. Скажи же, что мне с ними делать, когда они подрастут? Оставить ли их здесь (ведь я одна владею этой страной) или же отослать к тебе?» Так она спрашивала. Геракл же ответил на это: «Когда увидишь, что сыновья возмужали, то лучше всего тебе поступить так: посмотри, кто из них сможет вот так натянуть мой лук и опоясаться этим поясом, как я тебе указываю, того оставь жить здесь. Того же, кто не выполнит моих указаний, отошли на чужбину. Если ты так поступишь, то и сама останешься довольна и выполнишь мое желание».
10.С этими словами Геракл натянул один из своих луков (до тех пор ведь Геракл носил два лука). Затем, показав, как опоясываться, он передал лук и пояс (на конце застежки пояса висела золотая чаша) и уехал. Когда дети выросли, мать дала им имена. Одного назвала Агафирсом, другого Гелоном, а младшего Скифом. Затем, помня совет Геракла, она поступила, как велел Геракл. Двое сыновей – Агафирс и Гелон не могли справиться с задачей, и мать изгнала их из страны. Младшему же, Скифу, удалось выполнить задачу, и он остался в стране. От этого Скифа, сына Геракла, произошли все скифские цари. И в память о той золотой чаше еще и до сего дня скифы носят чаши на поясе (это только и сделала мать на благо Скифу)»2.
Вторая легенда получила название скифской: «По рассказам скифов, народ их – моложе всех. А произошел он таким образом. Первым жителем этой еще не обитаемой тогда страны был человек по имени Таргитай. Родителями этого Таргитая, как говорят скифы, были Зевс и дочь реки Борисфена (я этому, конечно, не верю, несмотря на их утверждения). Такого рода был Таргитай, а у него было трое сыновей: Липоксаис, Арпоксаис и самый младший – Колаксаис. В их царствование на Скифскую землю с неба упали золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Первым увидел эти вещи старший брат. Едва он подошел, чтобы поднять их, как золото запылало. Тогда он отступил, и приблизился второй брат, и опять золото было объято пламенем. Так жар пылающего золота отогнал обоих братьев, но, когда подошел третий, младший, брат, пламя погасло, и он отнес золото к себе в дом. Поэтому старшие братья согласились отдать царство младшему.
Так вот, от Липоксаиса, как говорят, произошло скифское племя, называемое авхатами, от среднего брата – племя катиаров и траспиев, а от младшего из братьев царя – племя паралатов. Все племена вместе называются сколотами, т. е. царскими. Эллины же зовут их скифами.
Так как страна была велика, Колоксай разделил ее на три царства между своими сыновьями и одно из них сделал наибольшим – то, в котором хранится золото.
Так рассказывают скифы о происхождении своего народа. Они думают, впрочем, что со времен первого царя Таргитая до вторжения в их землю Дария прошло как раз только 1000 лет»3.
Третья легенда названа киммерийской: «11.Существует еще и третье сказание (ему я сам больше всего доверяю). Оно гласит так. Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс и прибыли в киммерийскую землю (страна, ныне населенная скифами, как говорят, издревле принадлежала киммерийцам). С приближением скифов киммерийцы стали держать совет, что им делать пред лицом многочисленного вражеского войска. И вот на совете мнения разделились. Хотя обе стороны упорно стояли на своем, но победило предложение царей. Народ был за отступление, полагая ненужным сражаться с таким множеством врагов. Цари же, напротив, считали необходимым упорно защищать родную землю от захватчиков. Итак, народ не внял совету царей, а цари не желали подчиниться народу. Народ решил покинуть родину и отдать захватчикам свою землю без боя, цари же, напротив, предпочли скорее лечь костьми в родной земле, чем спасаться бегством вместе с народом. Ведь царям было понятно, какое великое счастье они изведали в родной земле и какие беды ожидают изгнанников, лишенных родины. Приняв такое решение, киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу. Всех павших в братоубийственной войне народ киммерийский похоронил у реки Тираса (могилу царей там можно видеть еще и поныне). После этого киммерийцы покинули свою землю, а пришедшие скифы завладели безлюдной страной»4.
Четвертая легенда – это поэма (легенда) Аристея: «I3. Впрочем, Аристей, сын Каистробия из Проконнеса, в своей эпической поэме сообщает, как он, одержимый Фебом, прибыл к исседонам. По его рассказам, за исседонами обитают аримаспы – одноглазые люди; за аримаспами – стерегущие золото грифы, а еще выше за ними – гипербореи на границе с морем. Все эти народы, кроме гипербореев, постоянно воюют с соседями (причем первыми начали войну аримаспы). Аримаспы изгнали исседонов из их страны, затем исседоны вытеснили скифов, а киммерийцы, обитавшие у Южного моря, под напором скифов покинули свою родину»5.
И, наконец, пятая легенда. Эта легенда записана Диодором Сицилийским: «Вначале скифы жили в очень незначительном количестве у реки Аракса и были презираемы за свое бесславие; но еще в древности под управлением одного воинственного и отличавшегося стратегическими способностями царя они приобрели себе страну в горах до Кавказа, а в низменностях прибрежья Океана и Меотийского озера и прочие области до реки Танаиса. Впоследствии по скифским преданиям, появилась у них рожденная землей дева, у которой верхняя часть тела до пояса была женская, а нижняя – змеиная. Зевс, совокупившись с ней, произвел сына по имени Скиф, который, превзойдя славой всех своих предшественников, назвал народ по своему имени – скифами. В числе потомков этого царя были два брата, отличавшиеся доблестью; один из них назывался Пал, а другой – Нап. Когда они совершили славные подвиги и разделили между собой царство, по имени каждого из них назывались народы – один палами, а другой – напами. Спустя несколько времени потомки этих царей, отличавшиеся мужеством и стратегическими талантами, подчинили себе обширную страну за рекой Танаисом до Фракии и, направив военные действия в другую сторону, распространили свое владычество до египетской реки Нила»6.
Именно от этих легенд ученые и отталкиваются, стремясь описать, не только начало, но и всю историю скифов.
Часть II. Методы реконструкции, применяемые в скифологии
«Знание – это то, что добыто другими»7
Несмотря на прописную истину о том, что легенда легендой, но в ней содержится достоверный материал, исследователь, занимающийся скифской тематикой, но забывающий об этом, всякий раз оказывается перед целым набором вопросов, на которые должен был бы хотя бы попытаться найти ответы, но почему-то так и не приступивший к таким поискам. К примеру, как привязать все эти легенды к реальным историческим событиям? Как события, изложенные в легендах, привязать к реальным географическим координатам? Как такие события изложить хронологически, уложив их в прокрустово ложе времени?
Поскольку такие вопросы не прозвучали, то и к поиску ответов по ним так ни кто и не притупил. По этой причине стоит обратить внимание на основу такого дисбаланса и посмотреть на то, как считается правильным осуществлять поиск и подборку материала, в том числе, и для поднятой здесь темы.
Как водится, для того, чтобы сдвинуть проблему с мертвой точки, любой исследователь приступает к подборке нужного материала (фактажа), одновременно стремясь определить как изначальную, так и конечную временную точки отсчета в интересующей его теме.
После того, как такой материал собран и размещен в хронологическом порядке, исследователь приступает к подборке материала, в котором содержится мнение по затронутой теме ученого мира (кто-то, ж, этой проблемой уже когда-то занимался)?! Смотрит, какой материал накоплен? Какой метод использовался? И так далее.
И действительно, скифами (их происхождением и их историей) занимались, в результате чего появилось несколько точек зрения на то, кто это такие, чем они отличались от всего остального населения евразийских степей и где находится прародина скифов?
В результате все версии о происхождении скифов и накопленные о них знания оказалось возможным сгруппировать по нескольким направлениям.
Поиск прародины скифов через принцип автохтонности. Изначально, исходя из принципа автохтонности, прародиной скифов было предложено считать степи Северного Кавказа. Эту точку зрения отстаивали такие ученые как В.И. Абаев и Э.А. Грантовский8.
В качестве обоснования такой точки зрения, было предложено опереться на киммерийскую и эллинскую легенды. Таким образом, был поставлен вопрос о возможном происхождении скифов из местной северокавказской этнической среды.
Для обоснования такой точки зрения была использована антропология. Упор был сделан на то, что черепа скифов и черепа населения срубной культуры (предшественников скифов в Заволжье) – идентичны. А раз так, то было сделано предположение о том, что основой формирования скифов могло послужить местное население. Сам же процесс появления скифов, был объявлен результатом внутренних социальных процессов, которые якобы произошли в среде местного населения. Согласно этой теории, скифы были местным населением и, следовательно, искать прародину скифов следовало где-то в пределах Восточного Причерноморья, Северного Кавказа или Северного Прикаспия. Отсюда последовал вывод о том, что скифы в северокавказские степи ниоткуда не приходили.
Версия интересная и могла бы быть принята в качестве незыблемого постулата, если бы не ряд противоречий, которые выявились впоследствии. Все дело в том, что на указанных территориях проживало разное по культурному и этническому составу население, а к моменту начала процесса формирования скифов на территории Северного Кавказа срубной культуры уже не было, эта территория была занята новочеркасской культурой, которую к кругу срубных культур даже при огромном желании причислить не удастся. В связи с этим, закономерно возникал вопрос о том, откуда же в таком случае тут взялись черепа населения срубной культуры?
Не менее серьезным было и второе противоречие, как быть с легендами, повествующими о приходе скифов на территорию степей Северного Кавказа? Закономерно возникали и другие вопросы, если скифы – это местное автохтонное население, то получается что легенды, записанные еще в древности, ложь? А если не ложь? Если же легенды не ложь, то скифы никак не могут происходить из среды местного северокавказского населения.
Названная точка зрения давно раскритикована, а ее ошибочность доказана. Основная причина ошибочности такого подхода состоит в том, что новый этнос не может появиться из старого методом перерождения (регенерации).
Со временем накопилось достаточно много фактологического материала, который позволил подтвердить ошибочность изложенной точки зрения. К тому же, принцип перерождения противоречит не только законам этногенеза, но и обычным биологическим законам.
Поиск прародины скифов через принцип зональности. Несмотря на отсутствие доказательной базы, такой подход сыграл положительную роль в скифологии, что выразилось в расширении границ поиска изначальной прародины скифов со степей Прикавказья до степей Киргизии, Средней Азии и даже Монголии.
В связи с этим вначале было предложено родину скифов искать в районе Семиречья, Согдианы и Бактрии, тем более что, два последних района действительно были районами, которые ираноязычное население на территории бывшего Советского Союза освоило в первую очередь.
Но и здесь единого мнения выработать не удалось. Если Г. Трейдлер, М. Эберт, М.И. Ростовцев, М. Нинк, А.А. Иессен, А.И. Тереножкин, И. Потратц, А.П. Смирнов, Г. Коте9 родиной скифов называют Согдиану – междуречье Амударьи, Сырдарьи и Вахша (Окса), то М. Нинк такой прародиной скифов называет уже «киргизские» (казахстанские) степи к северу от Сырдарьи до Урала.
Но и это не все, к примеру, И. Потратц предлагал сузить поиски и считать прародиной скифов приаральские степи10.
В связи с этим стоит упомянуть и позицию В.Г. Гафурова, который обобщив весь имеющийся материал, предложил локализовать общую родину иранских племен в пределах большей части Средней Азии и степных районов к северу и к северо-западу от нее.
Но, как всегда, не обошлось и без скептиков, которые сразу же обратили внимание на существование противоречия в таком утверждении: как ни как, но ираноязычное население Средней Азии было земледельческим населением, а скифы были кочевниками. То есть, не понятно, как вдруг и в результате чего земледельцы стали кочевниками и как обосновать переход населения от оседлости к кочеванию? К тому же, если прародина скифов находилась в районе Средней Азии, то не понятно, каким образом оседлое население сумело так быстро освоить кочевой образ жизни, да и найти стада животных, приспособленных для ведения кочевого хозяйства?
Для того чтобы сгладить такое противоречие, родину скифов решили искать не в самой Средней Азии, а на территории, прилегающей к ней с севера, то есть, в казахстанских степях11. Такое мнение отстаивали такие ученые как А.И. Мартынов и В.П. Алексеев, утверждавшие, что степи современного Казахстана, а это территории, занятые усть-куюмской, карасукской, бегазы-дандыбаевской, картусской, бургулюкской, донгальской, ветлянской, кожумбердынской и срубной культур, в ту далекую эпоху были заняты племенами скифо-сибирского культурного мира, принадлежавшими к североиранской языковой группе12. При этом, ученые, отстаивающие такую точку зрения, почему-то не приводят доказательств ираноязычности такого населения.
По этой причине все чаще начали появляться саркастические выпады в сторону адептов ираноязычности скифов, наподобие этого: «Теория об исключительной ираноязычности всех племен, объединенных общим именем скифы, казалась правдоподобной, когда иранисты проводили этимологические исследования скифских письменных памятников только на основе отбора слов (этнонимов) однозначно иранского корня. Получается замкнутый круг: археологи, руководствуясь мнением лингвистов, археологические культуры периода скифов и сарматов относят к ираноязычным племенам, а лингвисты-иранисты для подтверждения своей теории ссылаются на выводы археологов»13.
Поиск происхождения скифов через принцип языковой принадлежности. Понимая, что, исходя из принципа автохтонности, найти Древнюю Скифию не удается, было предложено попробовать решить эту задачу через языковую принадлежность. В качестве основы для решения такой задачи было предложено взять утверждение об ираноязычности предков скифов и наполнить его содержанием. Рассуждения по поводу языковой принадлежности скифов выглядят приблизительно так:
Первое: сейчас аланы (осетины) говорят на языке иранской группы.
Второе: осетины вышли из среды сарматов.
Третье: сарматы – это савроматы более поздних времен.
Четвертое: и сарматы, и савроматы перекочевали в северокавказские степи из заволжских степей.
Пятое: если осетины говорят на языке иранской группы и являются выходцами из сарматской среды, то и сарматы должны были говорить на иранском языке.
Шестое: если сарматы говорили на иранском языке и были потомками савроматов, то и савроматы должны были говорить на иранском языке.
Седьмое: поскольку савроматы говорили на иранском языке, а Геродот утверждает, что савроматы говорили на плохо усвоенном скифском языке, то и скифы должны были говорить на одном из иранских языков14.
Несмотря на то, что ученые при таком обосновании забыли сказать о том, кто такие сарматы, как они сформировались и к какой языковой группе принадлежали, данная теория сегодня получила наибольшее число адептов.
В подтверждение утверждения об ираноязычности скифов были взяты имена прародителей скифов геродотовой легенды. Краеугольным камнем такого утверждения стало окончание имен – слог «ксай». Этот слог попытались сопоставить с индоарийским «ксайя» – «кшайя», а дальше – с индийским «кшатрий-воин». В итоге получилось, что слово «ксай» могло быть сопоставимо со словом «царь». Не смотря на то, что было не понятно, каким образом одно понятие заменило другое, такое утверждение окрепло настолько, что не поддается и доли сомнения.
В то же время, была сделана попытка разобраться и с первой частью имен. Имя Колоксай было переведено как Солнце-царь, Арпоксай – как Река-царь, Липоксай – как Гора-царь, а, по сути, Солнце-воин, Река-воин, Гора-воин. Такая точка зрения достаточно долго господствовала в истории. Согласно именно этой теории, прародиной скифов и было предложено считать приаральские степи15.
Но со временем нашлись и те, кто оказался несогласным с таким выводом. Внимание было обращено на ряд монгольских имен 13-го века, содержащихся в летописи Рашид ад-Дина, например: Актай, Ашиктай, Гуруштай, Бурунтай, Даритай, Ойратай, Камтай, Кутай, Кутуктай, Кяхтай, Субектай, Тубтай, Уйгуртай, Усутай и другие16. Если брать для сопоставления эти имена, то получается, что прародители скифов, скорее всего, были монголоязычными, нежели ираноязычными. Несмотря на то, что монголов тогда еще не было, такая постановка вопроса заставляет отнестись к версии об ираноязычности скифов с еще большим скептицизмом.
Но мнение иранистов продолжает быть преобладающим, а потому, поиски прародины скифов в названном районе, как района возможного проживания ираноязычных племен, были продолжены.
В ответ на высказанное замечание был начат поиск дополнительных аргументов, приведший ситуацию к обратному результату. Понимая уязвимость версии о том, что окончание имен прародителей скифов «-ксай» (в форме «кшайя») не иранское, а индийское, пришлось объяснять очередное противоречие: если это слово не иранское, а индийское, то, может быть, прародину скифов следовало бы искать где-то поближе к Индии? Вот только не понятно как в связи с этим будет согласовываться утверждение скифской легенды о наличии в землях скифов стужы (холодов)? О какой Индии может идти речь, в этом случае? Более того, оказалось, что есть больше возможности говорить об индоязычности, нежели об ираноязычности предков скифов.
Странно, но в пылу доказывания такого утверждения, никто даже и не обратил внимания на то, что, во-первых, все высказывания строятся не на фактах, а исключительно на предположении, а во-вторых, ни кто так и не удосужился изложить предысторию формирования этноса-предка скифов и не объяснил, как и когда этот предок стал ираноязычным.
Вторым контраргументом следует считать понимание того, что такое ираноязычность. По сути ираноязычность – это принадлежность языка народа (этноса), на котором он и разговаривает, к иранской языковой группе индоевропейской языковой семьи. Из этого следует, что иранский язык вначале должен был бы сформироваться в Иране (Персии), а впоследствии распространиться на другие территории и этносы. Таким образом, для того, чтобы иметь право на утверждение об ираноязычности того или иного этноса, живущего вне Ирана, нужно понимать, что язык населения Ирана, который и был основой для формирования новых иранских языков (в том числе и языков тех этносов, которые живут вне Ирана), должен был распространиться на другие территории именно с территории Ирана. Иными словами, сформировавшийся на территории Ирана иранский язык со временем должен был быть экспортирован на другие территории и народы. В отношении же других народов, говорящих на языке иранской группы, надо понимать, что в какой-то момент часть ираноязычного населения Ирана мигрировала на территорию Средней Азии, в результате чего в этой точке пространства местное население переняло (усвоило) иранский язык в качестве разговорного и этот новый народ уже стал ираноязычным. То есть, появлению ираноязычных народов должен был предшествовать не только экспорт иранского языка и народов на новые территории, которые до этого находились за пределами Ирана, то есть, с территории, на которой иранский язык и формировался, но экспорту иранского языка должна была предшествовать миграция населения, говорившего на иранском языке.
Отсюда вытекает обратный вывод: если язык, названный иранским, и на котором говорит целая группа народов, сформировался до того момента как народ-основа и носитель иранского языка попал в Иран, то это уже не иранский язык, а какой-то другой. То есть, если этнос пришел в Иран со своим языком и на основе этого языка сформировался иранский язык, то язык этноса пришедшего в Иран не является иранским. Таким образом, нужно четко разделять процесс формирования языков на периоды такого формирования, а именно:
–на период, когда носитель языка еще не поселился в Иране. Это период, когда иранского языка еще не существовало. Был язык-основа, на основе которого и сформировался иранский язык, но самого иранского языка еще не было;
–на период, когда носитель языка уже поселился и обосновался на территории Ирана. В этот период начался процесс формирования иранского языка на основе языка-основы пришельцев и языка местного населения;
–на период, когда формирование иранского языка завершилось и население Ирана стало говорить уже на новом (иранском) языке;
–на период, когда носитель иранского языка начал распространяться, а с ним и язык, за пределы Ирана. В этот период иранский язык уже сформировался и уже экспортировался на сопредельные территории, а значит и на другие этносы и народы. Этот этап как раз и является этапом формирования иранской группы языков.
Как правило, по времени процесс формирования нового языка занимает промежуток времени протяженностью в 150-200 лет.
Отсюда появляется вопрос, в каком году сформировался иранский язык? Как он формировался и на какой языковой основе? Когда началась экспансия иранского языка на сопредельные территории? Без получения ответов на эти вопросы рассуждения об ираноязычности того или иного этноса являются не более чем спекуляцией. Более того, в литературе, как-то не удается отыскать ответы на все эти вопросы. Как будто специально кто-то эти вопросы обходит стороной. А ведь, без ответов на все эти вопросы понять, как происходило распространение иранского языка на сопредельные территории и в какие именно годы, невозможно. В этом случае, бессмысленно говорить и об языковой принадлежности того или иного народа того или иного региона. В том числе бессмысленно говорить и об ираноязычности скифов.
Поиск происхождения скифов посредством миграционной теории. Неувязка многих вопросов с действительностью, породила еще одну точку зрения, основанную на том, что поиски прародины скифов следует увязывать с территорией Восточной Анатолии, Южным Кавказом и Северной Месопотамией – на восточной окраине общеиндоевропейской прародины (в северной части Иранского нагорья). Адептами этой теории, в указанный район помещаются носители индоиранского диалекта, достаточно рано выделившиеся из праиндоевропейского языка. Отсюда через Иран и Афганистан первые волны арийцев прошли в северо-западную Индию. Считается, что произойти это могло в конце IV – начале III тысячелетия до нашей эры17. Позднее уже из Средней Азии через северное побережье Каспийского моря носители ряда «древнеевропейских» диалектов (кельто-италийских, иллирийских, германских, балтийских, славянских) якобы проникли в Европу. Постепенно этносы-переселенцы оседают в Северном Причерноморье и степной части Поволжья, которые, таким образом становятся своеобразной «вторичной прародиной» носителей «древнеевропейских» диалектов. Их предполагаемый ареал расселения, как и арийцев а, возможно и других индоевропейских племен, сопоставляют с распространением памятников древнеямной культуры. Утверждается, что через Среднюю Азию происходило расселение части носителей иранских диалектов, выделившихся из индоиранской языковой общности. Один из основных маршрутов их дальнейшего расселения мог пролегать через прикаспийские степи в направлении Поволжья и Северного Причерноморья, где могли происходить контакты раннеиранских и древнеевропейских диалектов18.
Странно, но как-то это все не вяжется с реальным положением дел. Как известно, расселение населения-носителя ямной культуры происходило в конце 4 – начале 3 тысячелетия до нашей эры и шло, как известно, не по южным берегам Каспия, а по северным, да к тому же не с востока на запад, а с запада на восток.
Была миграционная волна с запада на восток и по южному побережью Каспия, но происходило это не в 4 тысячелетии до нашей эры, а в конце 12 и в 11 столетиях до нашей эры. Да, благодаря этой волне сформировалось ираноязычное население Ирана, индоарийское население Хорезма с Согдом и даже района Тарима. Но миграций, в это же время даже, в район Северного Арала ираноязычного населения, не говоря уже о кельтах, не было. Эта миграция остановилась на границах низовий Амударьи. Казахстан же в это время был занят населением андроновских и кельтеминарных культур, которое не было ираноязычным. Возможен намек на ираноязычность населения бегазы-дандыбаевской культуры, но реального подтверждения такому утверждению нет. Скорее всего, можно говорить о носителе языка протоугорской группы, но ни как не об иранцах.
Как видим, в угоду мнению об ираноязычности скифов, даже направление и время миграционных волн индоевропейцев были изменены. В настоящее время доказано, что миграционные потоки населения проходили совершенно по-иному, другими маршрутами, совершенно в других направлениях и совершенно в другое время, нежели указывается Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Ивановым.
Помимо этого, человек, утверждающий о формировании иранского языка уже в 3 тысячелетии до нашей эры, да еще и в Иране, имеет смутное представление, как о времени миграционных потоков, так и самих миграциях, не говоря уже о составе культур Ирана в это время. Особой темой здесь следует назвать процессы формирования иранского языка (разговорной речи) в частности и появления языков вообще.
Но, на слабость утверждения об ираноязычности скифов указывалось давно: «Данные о языке скифов крайне скудны. Дошедшие до нас имена скифских царей, названия рек, топонимы и прочие подобные сведения позволяют лишь утверждать, что он принадлежал к числу иранских – хотя в недавних, уже упоминавшихся выше, работах О. Н. Трубачева и этот вывод в определенной степени подвергается сомнению. Впрочем, если исходить из того, что местное доскифское население (киммерийцы) и продвинувшиеся сюда с востока в VII в. до н.э. группы кочевников (протоскифы) были родственны по языку и, следовательно, приход последних не означал коренной смены языка у обитателей северокавказских и северопричерноморских степей то, значит, располагай мы и более обширными сведениями о характере развития скифского языка, это мало бы что дало нам для понимания этногенеза скифов»19.
