Read the book: «Синар. Морские рассказы»

Font:

ISBN 978-5-4493-2267-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

На каждом судне есть судовые механики. Их труд для постороннего взгляда незаметен. Их работа тяжела, и о ней мало кто знает. О них вообще никто ничего никогда не говорит и не рассказывает. Кому интересно читать и слушать, как кто-то крутит болты и гайки или ремонтирует механизмы?

Хотя в какой-то мере о ней рассказал Билль-Белоцерковский, и есть несколько слов в романе Леонида Соболева «Капитальный ремонт».

Они недоступны для взгляда с берега. Они всегда в машинном отделении, где находится сердце судна – главный двигатель.

Но они же не какие-нибудь фанатики своих идей. Нет. Это обычные люди, которые очень хотят вернуться домой живыми, здоровыми и невредимыми, для чего они и в море, и на стоянке ведут постоянное наблюдение за механизмами судна.

Им, как и всем обычным людям, присущи все те чувства, которые особенно обостряются в море, в оторванности от дома, жён, детей и родителей.

А особенно они обостряются, когда с тобой вместе находится твой любимый человек.

Такие события происходят не так часто в жизни моряка, но если они и происходят, то моряк счастлив как никогда в жизни и поэтому готов свернуть горы.

Всё у него в руках спорится, работа выполняется, а контракт стремительно идёт к завершению.

В книге Алексея Макарова «Синар», которая входит в серию «Жизнь судового механика», рассказывается о работе судового механика, о трудностях этой профессии и всех переживаниях, которые коснулись в какой-то степени и самого автора.

Все события в этих рассказах являются плодом авторского вымысла. Все совпадения имён, дат, названий и сюжета являются случайными. Местоимение «я» в данном тексте обозначает не автора, а вымышленный персонаж. Таким образом автор захотел представить себя в карусели описываемых событий.

С уважением ко всем,
кто взял эту книгу в руки.
Алексей Макаров

«Синар»
Жизнь судового механика

Часть первая

Глава первая

В этом контракте «Синар» ходил только на линии Дубай – Кандла. Продолжительность его рейса составляла десять дней. То есть каждые десять дней судно выходило из порта Дубай, шло на Кандлу и обратно возвращалось в Дубай.

В Кандле ещё в прошлом контракте меня познакомили с Джимми.

В один из заходов в Кандлу агент предложил мне съездить в город. Я давно хотел побывать там, потому что меня интересовала глубинка Индии, о которой я много читал.

От порта до городка Кандидам около пятнадцати километров. Добраться до него можно только с помощью такси, за что таксисты брали десять долларов.

О предстоящей поездке я поделился со старшим помощником, а когда он узнал, что нас повезёт агент, а не такси, то с радостью согласился.

Быстро собравшись, мы спросили у капитана разрешения покинуть борт судна, и только после этого агент повёз нас в город, где я хотел посетить местные ювелирные магазины.

По пути в город я засомневался, существуют ли здесь вообще подобные магазины, если по дороге вокруг нас слонялись коровы и чёрные худющие свиньи. Вдоль дороги высились горы мусора, везде валялись пластиковые пакеты. В деревушке справа от выезда из порта громоздились лачуги, собранные из картона, фанеры и различных подручных материалов, взятых с близлежащих помоек. Рядом с этими строениями разливались громадные зловонные лужи. Так что даже пришлось закрыть окна, везущего нас «Амбассадора». И возникал только один вопрос: неужели среди этого бардака может находиться магазин, где можно выбрать достойные ювелирные украшения?

Как можно в такую страну разрухи и беспорядка везти золото, которое контрабандой возили члены экипажей некоторых из наших дальневосточных судов?

Одну из таких групп несколько лет назад арестовало добросовестное индийское ЧК, посадило в тюрьму и только наше правительство, я уж не знаю как, смогло вывезти их из этой коррумпированной страны, где без взятки и шагу ступить невозможно.

Выйдя из машины агента, я ещё больше поразился грязью на улицах и убожеством домов в самом центре города.

Асфальт на дорогах и тротуарах почти полностью разрушен. Везде валялись целлофановые пакеты, обрывки бумаг, газет и прочий мусор. На нас сразу же накинулась толпа нищих, требующая подаяний. Среди этой толпы оказались и маленькие дети. Они тянули к нам свои грязные тонкие ручонки и просили денег.

По своему прежнему опыту я знал, что стоит только одному из них дать хоть что-нибудь, то потом сам бедным останешься. Эта толпа от тебя не отстанет и целый день будет преследовать тебя, где бы ты ни находился.

Поэтому, отмахнувшись от назойливой толпы, мы проследовали за агентом.

Он провёл нас в неказистый магазинчик с грязной и облупленной вывеской: «Джимми. Ювелирные украшения и повседневные товары».

На удивление, внутри всё оказалось чисто и аккуратно. Работал кондиционер. На первом этаже и в самом деле расположился отдел с повседневными товарами. То есть рубашки, брюки, галстуки, куртки и прочее – то, что необходимо современному человеку в повседневном обиходе. Особенно моряку. Для вида мы покопались в развешанных и аккуратно разложенных товарах, но агент тянул нас на второй этаж.

Поддавшись его уговорам, мы поднялись на второй этаж, где и находился ювелирный магазин «Джимми».

Тут же откуда-то появился очень приветливый индиец, одетый с иголочки в европейскую одежду. Он протянул каждому из нас узкую изящную ладошку и представился:

– Джимми, – и тут же предложил сесть за небольшой столик, пояснив: – Сегодня на улице очень жарко для господ. Не мог бы я предложить им чего-нибудь выпить из прохладительных напитков?

В этом штате Индии Гуджарат установлен сухой закон. Поэтому в продаже спиртное отсутствовало. Только соки и воды.

Мы с важностью согласились. Господа желали… Джимми махнул рукой и к нему тут же подбежал худенький мальчишка. Выслушал приказание, он куда-то сорвался.

Появился он через несколько минут уже с внушительным пластиковым пакетом и передал его другому парню, постарше, стоящему у входа. Тот не спеша приблизился к Джимми и начал вынимать запотевшие бутылочки «Пепси», «Фанты», «Кока-Колы» и «Спрайта»,

принявшись расставлять их на небольшом столике в углу комнаты.

Джимми что-то сказал ему, а парень поставил принесённые бутылки на поднос и перенёс на наш столик. Джимми уже с подноса расставил бутылочки с напитками перед нами, предварительно поинтересовавшись, какой из них предпочитают уважаемые господа.

Когда мы утолили первоначальную жажду, Джимми ненавязчиво предложил нам пройти к прилавку, под стеклом которого лежали ювелирные украшения европейского дизайна.

Затем он принялся доставать из шкафов и тумбочек, находящихся за прилавком и под ним, различные коробочки и ящички с кольцами, серьгами и прочими мужскими и женскими украшениями. Он тут же их раскрывал, показывая содержимое, с перечислением достоинств и красот каждого украшения.

Коробочек на прилавке скоро оказалось столько великое множество. В каждой из них лежало какое-нибудь украшение. Серьги, кольца, браслеты, цепи и ещё много-много чего, так что от количества украшений и их блеска даже начало рябить в глазах.

Я прекрасно понимал, что таким фокусам не стоит поддаваться. В итоге тебя вынудят купить всё то, что тебе вообще не нужно. Такой опыт я уже имел при посещении ювелирных магазинов в Бомбее (по-современному – Мумбаи) и Коломбо. Поэтому спокойно перебирал содержимое ящичков и коробочек.

В конце концов я выбрал и для себя, и для жены кое-какие украшения. Но мне они не очень нравились, и я спросил у Джимми:

– А изготовить по собственному дизайну у тебя можно что-нибудь?

Джимми, на вид простейший и добродушный индиец, с готовностью рассеял мои сомнения:

– Конечно, можно, чиф.

Я с удивлением посмотрел на него:

– Ну и кто будет делать эти украшения? Кто-нибудь из твоих друзей здесь в Кандле?

Джимми от гордости напыжился:

– Мы здесь, в Кандидаме, ничего не изготавливаем. Если ты сделаешь заказ, то я отправлю его в Мумбаи, и там уже на фабрике всё сделают. Это займёт неделю. А потом они пришлют мне твой заказ обратно. Это займёт ещё неделю. Когда заказ придёт, то ты сможешь забрать свои украшения у меня, когда вы опять вернётесь в Кандлу.

Мы со старпомом удивлённо переглянулись, о том, что Джимми оказался хорошо осведомлённым о нас и нашем судне. Но тут до меня дошло, что, наверное, это агент ему всё рассказал о нас и о нашем судне.

– А что же это за фабрика такая, которая делает всё на заказ? – поинтересовался я.

– Эта фабрика называется «Де Бирс», – при этих словах Джимми чуть не лопнул от гордости. – Там обрабатывают бриллианты. Там всё делается. И огранка камней, и изготовление украшений.

Я вопросительно посмотрел на Джимми. Он что, набивает цену своим украшениям или нахально врёт про знаменитую фабрику? Или, как говорят моряки, он никогда не врёт, а только слегка что-то преувеличивает?

Джимми, видя мои сомнения, тут же положил на стол толстый каталог, правда не компании «Де Бирс», а какой-то другой фирмы. Название каталога я не успел прочитать.

– Посмотри и выбери, что тебе понравится, – гордо заявил он, широким жестом раскрывая каталог.

«Ну, если изготовление украшений займёт недели три, – подумалось мне, – то за это время судно ещё пару раз вернётся в Кандлу, а я успею закончить все дела по изготовлению серёг к приезду Инночки и забрать их».

Я хотел вызвать жену на борт судна и к её приезду сделать ей подарок, но как осуществить своё желание, я ещё не знал.

В каталоге, предложенном Джимми, я выбрал серьги и кольцо с изумрудами в окружении бриллиантов. Но с бриллиантами они оказалось очень дорогими, и я поинтересовался у Джимми:

– А бриллианты можно заменить какими-то другими камнями?

Тот с прежним важным видом безапелляционно ответил:

– Конечно, можно! – И тут же предложил: – Их можно заменить белыми сапфирами.

– Искусственными? – я с недоверием посмотрел на напыщенного Джимми, но он заверил меня:

– Нет! Искусственных сапфиров не бывает. Тебе их могут заменить натуральными белыми индийскими сапфирами! – со значением добавил он. – Потому что мы имеем дело только с натуральными камнями. В Индии дешевле сделать украшение из натуральных камней, чем из искусственных.

Всё-таки я попал под чары Джимми и, доверясь ему и его каталогу, заказал серьги и кольцо с изумрудами в обрамлении белых сапфиров.

* * *

Мой контракт как раз приближался к середине. Согласно ему я имел право, как старший комсостав, пригласить жену на борт судна на период от месяца до трёх. Все расходы я должен оплачивать сам, фирма только обеспечивала доставку на судно члена семьи старшего комсостава. На эту дополнительную услугу компания шла неохотно, но контракт есть контракт и его надо выполнять. Поэтому я надеялся, что в моей просьбе о приезде жены, фирма мне не откажет.

* * *

После выхода из Кандлы я выбрал подходящий момент, когда капитан освободился на мостике и обратился к нему с просьбой:

– Андрей Сергеевич, знаешь, я хочу пригласить жену на борт. Прошлый контракт я отработал хорошо. Питер Борчес доволен мной, и ты об этом прекрасно знаешь, поэтому я хочу, как подтвердивший доверие фирмы, получить небольшой бонус. Пусть они разрешат мне, чтобы моя жена приехала на судно.

Капитан моим вопросом озадачился и вместе с тем удивился, потому что родом он из Одессы. Это не разговор про бескозырку, которую надо отдать сыну. Копеечку он считать умел, как настоящий одессит, и почему-то только в свою пользу.

Вначале он недоумённо посмотрел на меня, пару раз прошёлся по мостику, о чём-то думая и, вернувшись ко мне, поинтересовался:

– А ты знаешь, сколько тебе это будет стоить? Знаешь, что это очень дорого?

Зная все его вопросы наперёд, я уверенно ответил:

– Ну, дорого – не дорого, зато я проведу целый месяц со своей женой, да и контракт, естественно, пройдет намного быстрее.

Капитан с понимающей улыбкой посмотрел на меня:

– Ну что ж, если у тебя есть такое желание, то давай. Вот тебе телефон. – Он снял с панели радиостанции спутниковый телефон. – Звони.

Я взял у него трубку и позвонил Питеру Борчесу в Гамбург. Память ещё не отказала, номер я помнил наизусть.

Борчес как раз оказался в офисе. Когда он узнал о причине разговора, то сразу согласился с моей просьбой.

– Да-да, я не против того, чтобы твоя жена приехала на судно, – с первых же слов дав своё согласие на приезд Инночки. – Только пришли мне, пожалуйста, все данные о паспорте твоей жены, – и добавил: – Мы сделаем всё, чтобы её встретили и доставили на борт. Твоя задача будет заключаться в том, чтобы купить билет из Владивостока в Москву, а когда твоя жена купит билет из Москвы до Дубая, то ты поставишь меня в известность, чтобы в Дубае её встретили и доставили на борт судна. Все расходы по доставке твоей жены на борт ты оплатишь агенту нашей фирмы сам. При доставке её на борт ты рассчитаешься с агентом наличными. – И после небольшой паузы поинтересовался: – А твоя жена знает английский язык?

Скрывать я ничего не хотел и с сожалением посетовал:

– Может быть, только чуть-чуть.

Но Питер подбодрил меня со смехом:

– Ну что ж, если даже и не знает, то по стрелочкам всё равно найдёт выход в аэропорту, а там её уже встретит наш агент.

На этом и порешали. Питер попросил передать трубку капитану и дал ему дальнейшие инструкции.

Когда Андрей Сергеевич их выслушал, то, слегка обалдевший от полученной информации, положил трубку на пульт.

– Ты послушай, а Питер-то не против, – с удивлением смотрел он на меня.

Мы как раз возвращались в Дубай и пришли туда на следующий день утром.

Как только трап спустили на причал, я сразу побежал к береговому телефону и позвонил Инночке.

Когда я рассказал ей, что компания дала добро на её приезд, и чтобы она начинала собираться, она безумно обрадовалась, что сможет приехать ко мне.

Мы разговаривали не очень долго, потому что по карточке, которую я купил в портовской столовой, больше десяти минут не поговоришь. В десять минут я и уложился. Я рассказал ей все требования компании, где и как покупать билеты и попросил, чтобы об этом она информировала меня по e-mail и переслала всю информацию о дате прилёта в Москву и Дубай, когда купит билет.

Стоянка в Дубае, как всегда, оказалась короткой. Судно за десять часов закидали очередной порцией контейнеров, и оно вернулось в Кандлу.

По приходу в Кандлу я сразу же поехал к Джимми. Прошло почти две недели после нашего последнего разговора, когда я ему заказывал серьги и, к моему удивлению, серьги уже изготовили. Я заплатил за них Джимми заранее приготовленными долларами.

Когда Джимми увидел деньги, с которыми я так легко расстался, платя за заказ, то чуть ли не прыгал от счастья.

Изумруды оказались невероятно хороши. Ярко-зелёные, в обрамлении белых сапфиров, они смотрелись шикарно и красиво поблёскивали в изящной бархатной коробочке.

Джимми выглядел очень довольным, наверное, он с меня поимел неплохую сумму, потому что, когда сказал про сто пятьдесят долларов, то двадцать-тридцать долларов с этой суммы уж точно положил себе в карман.

Серьги с кольцом мне очень понравились. Что об этом говорить? В этот момент деньги для меня оказались не столь уж и важны. Главное, что эти серьги и кольцо являлись дополнением к тому набору, что мы когда-то купили Инночке в Инчхоне.

Но там изумруд искусственный. А здесь всё натуральное и золото – восемнадцать карат, что соответствовало нашей российской или советской градации как семьсот пятидесятая проба, а не пятьсот восемьдесят пятая, где добавлено сорок один с половиной процентов различных примесей.

Золото имело соломенный цвет. И на этом фоне ярко сияли зелёные, насыщенные изумруды, а сапфиры в это же время переливались цветами радуги на гранях при их наклоне к лампочке накаливания. Мне всё очень понравилось. Поэтому такая небольшая разница в деньгах для меня сейчас не имела никакого значения.

* * *

В Кандле судно обычно стояло три дня, потому что выгрузка шла очень медленно. Выгрузка производилась судовыми кранами. Судно стояло в устье реки и экипажу постоянно приходилось следить за осадкой. Приливно-отливные течения в реке достигали чуть ли не восьми метров. Судно по отношению к причалу гуляло вверх и вниз. Если в полночь оно стояло вровень с причалом, то в полдень уходило ниже его на восемь метров. И так постоянно продолжалось в течение всей стоянки.

Если в Дубае погрузка или выгрузка одного контейнера со стационарного крана занимала около минуты, то здесь это могло растянуться и на двадцать, и на тридцать минут. Потому что два индийца должны приставить лесенки к контейнеру в трюме и взобраться на него. Иногда они не пользовались приставными лесенками, а взбирались на крышу контейнера, как обезьяны. Одним прыжком, цепляясь за какие-то неровности на переборках контейнеров, взлетали на крышу контейнера. Затем цепляли спредер, разворачивали вручную все угловые крепления, спрыгивали с него на палубу, и только после этого судовой кран начинал переносить контейнер на берег.

На берегу начиналось то же самое. Контейнер ставился на причал, а не на машину. Лестница приставлялась, люди залезали, отцепляли спредер от судового гака, и спрыгивали с контейнера. Потом приезжала машина. На неё уже береговым краном ставился контейнер, и только после этого следующий контейнер из трюма доставался таким же образом.

За судовыми кранами и за их техническим состоянием приходилось постоянно следить. Краны на механизмы поворота, подъёма груза и стрелы имели только электрические приводы. Поэтому за ними должен следить специально обученный крановый электромеханик. Но так как хозяин соблюдал строжайший режим экономии, то за кранами следил обычный судовой электромеханик, естественно, со мной вместе.

Мы с ним постоянно наблюдали за их рабочим состоянием. Вели контроль за температурой в машинных отсеках, за уровнем масла в цистернах и за смазкой подшипников. Это оказалось нелёгкой работой. Для того чтобы только залезть в кабину крановщика, приходилось по внутренним скоб-трапам взобраться на пятый этаж. А для обслуживания электроники – на седьмой.

Привод на все механизмы крана осуществлялся электромоторами посредством руководящей электроники. За всем этим хозяйством должен следить только этот виртуальный крановый электромеханик. Точки смазки и тросá обслуживали филиппинцы во главе со старпомом, а за электроникой и состоянием электромоторов наблюдал электромеханик. А так как судно вообще не имело запасных частей на краны, то можно себе представить, что стоило дяде Саше, в прошлом помполиту, поддерживать рабочее состояние кранов.

Выгрузка в Кандле производилась только своими кранами, и время стоянки доходило иной раз до трёх суток, а то и больше, поэтому после каждой стоянки и лазания по кранам руки и ноги как у электромеханика, так и у меня отваливались.

Когда судно входило в Кандлу, капитан всегда старался войти туда на приливной волне, чтобы безопаснее встать к причалу и ускорить начало выгрузки.

Вода в реке имела бурый цвет. Она содержала столько ила, что для нас, механиков, это стало трагедией, потому что холодильники для охлаждения рефрижераторной установки, кондиционера и холодильника, охлаждающего низкотемпературный контур пресной воды главного двигателя, постоянно забивались этим илом. Каждую стоянку их приходилось чистить. Но мы уже привыкли к этому. Для нас особенных проблем это не создавало. А в этот рейс особенно.

Глава вторая

Вернувшись на судно после получения серёг, я с нетерпением ждал предстоящую встречу с женой.

Переход до Дубая занял двое с половиной суток. За это время я получил известие от Инночки, что, мол, «я вылетаю»…

Она купила билеты на рейс Москва – Стамбул – Дубай.

Данные об этом рейсе я сразу передал Питеру Борчесу, и мне только оставалось ждать прихода в Дубай.

После швартовки и остановки главного двигателя я вышел на палубу. Перед входом с главной палубы в надстройку располагалось помещение чекерской, где уже сидел Фарид, наш агент.

– Привет, Фарид, как дела? – дружелюбно поздоровался я с агентом.

Как всегда, улыбаясь обаятельной улыбкой, Фарид протянул мне руку.

– Хорошо, всё нормально, – и, радостно посмотрев на меня, сообщил. – Твоя жена уже ждёт тебя на проходной порта.

Вообще-то я пришёл к нему узнать, где же Инночка, но это известие меня обрадовало.

– А можно мне поехать с тобой вместе туда? – с надеждой, что Фарид позволит мне вместе с ним добраться до проходной, попросил я.

– Конечно, это не проблема, – охотно согласился Фарид. – Сейчас оформлю документы, заедем к диспетчеру, а после этого сразу поедем забирать твою жену.

Такой расклад меня вполне устраивал и, поднявшись к себе в каюту, я переоделся и спустился вниз к чекерской.

Фарид уже занимался обсуждением плана погрузки со старпомом. Увидев меня, он жестом предложил мне сесть и подождать его.

Я сидел как на иголках. Каждая секунда ожидания равнялась часу, и меня чуть ли не колотила нервная дрожь. Но пришлось присесть и ждать, когда Фарид закончит все формальности.

Через пять минут бумажную волокиту закончили и, сев в машину, стоящую недалеко от трапа, Фарид помчался по просторным и чистым дорогам порта к проходной.

Остановив машину у здания таможни, он предложил мне следовать за ним.

В прохладном помещении таможни указал мне на кресло, где я присел в ожидании завершения таможенных процедур.

Через несколько минут Фарид с таким же весёлым лицом вышел из одного из кабинетов и весело предложил мне, загадочно подмигнув:

– Ну что? Поехали за твоей женой.

Меня не пришлось уговаривать, и я последовал за Фаридом, но тут произошёл небольшой казус.

Машина Фарида, как две капли воды напоминала мне мою «Тойоту-Карину». Но свою машину я купил в Японии и руль у неё находился справа. Поэтому я непроизвольно пошёл садиться в машину с левой стороны. Ведь я пассажир и моё место находилось именно там.

Фарид, увидев, что я направился к водительской двери, рассмеялся:

– Чиф, ты куда собрался? Пассажиры садятся с другой стороны.

Я понял свою ошибку.

– Ой, извини, я же привык к японским машинам, – непроизвольно смутился я и пояснил: —

У них это пассажирское место.

Мы посмеялись над моей ошибкой, уселись в машину и поехали к проходной порта, оказавшейся рядом. Хотя в порту скорость автомобилей ограничивалась шести десятью километрами в час, но Фарид втопил газ, и мы доехал до неё минут за пять.

Несмотря на конец декабря, температура воздуха составляла градусов двадцать пять. По сравнению с летней температурой в сорок пять градусов и повышенной влажностью воздуха это уже терпимо.

Выйдя из машины перед проходной в порт, я вдохнул полуденный жаркий воздух, но сейчас этого не заметил. Ни яркого синего неба без единого облачка, ни палящего солнца, ни цветов, аккуратно высаженных у таможни. Абсолютно ничего. Всё моё существо стремилось только к входу в таможню, где меня ждала самая прекрасная женщина мира.

Фарид, видя моё состояние, охладил мой пыл:

– Не торопись, сейчас я всё сделаю. А пока посиди там, – указал он на входные двери проходной.

Но меня уже ничего не могло удержать. Быстро пройдя через стеклянные двери в зал, я окинул его взглядом. Зал оказался пуст.

Фарид, видя мой растерянный взгляд, успокоил меня:

– Она ещё там сидит, – указал он куда-то вдаль. – Подожди, я сейчас ускорю оформление её документов. Сиди здесь и жди меня. – Указав мне на кресла, стоявшие рядами в зале.

Через барьер, разделявший зал на две части, пройти через него я не мог, потому что мне не выписали пропуск на выход в город. А проход за барьер без пропуска грозил штрафом, о чём извещали развешенные кругом объявления, поэтому я покорно сел на одно из кресел, а Фарид прошёл дальше через проходную.

Он зашёл в комнату, метрах в пяти от входа, и через пару минут оттуда появилась Инночка. Её красота сразила меня.

В розовой кофточке волосы аккуратно подстрижены и чуть подкрашены, слегка нанесённый макияж ещё больше красил её. Стройная фигурка…

Сердце моментально обмякло, и что-то внутри груди затрепетало. Я протянул руки и шагнул к ней навстречу, а она, не обращая ни на что внимания, с распростёртыми объятиями кинулась ко мне.

Между нами оказалась железная ограда, но это нам не помешало обняться и расцеловаться.

Только голос Фарида охладил пыл нашей встречи:

– Чиф, смотри, нельзя проходить через проходную, пока ей не вернули паспорт.

Но тут вышел высокий, здоровый, пузатый, в белом балахоне, с «арафаткой» на голове чиновник. Платок до плеч, на босу ногу надеты босолапки. Снисходительно посмотрев в нашу сторону, он протянул Фариду Инночкин паспорт.

Инна посмотрела на этого импозантного араба и показала взглядом на него:

– Вот этот вот. От него ничего не добьёшься, хотя я у него и спрашивала, когда же ты приедешь за мной.

– И на каком же языке ты у него это спрашивала? – удивился я.

– На английском, – не задумываясь и всё ещё не отпуская моих рук, произнесла она.

– Ты что, выучила английский? – Я с обожанием смотрел на свою жену.

– Ну, пришлось посмотреть в разговорнике и сказать ему несколько слов, но он даже носом не повёл в мою сторону, – возмущённо закончила она.

Чувствовалось, что пережитое волнение всё ещё не покинуло её.

– А может быть, он не знает английский язык? – шутливо предположил я.

Инночка недоверчиво посмотрела на меня.

– Ну, может быть, и не знает… Но как тогда он работает? – с серьёзным видом удивилась она.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись этой шутке, не отпуская рук и стоя около разделительного барьера.

Инночка положила мне голову на плечо. Какое это счастье просто так стоять обнявшись!

Но подошедший Фарид прервал идиллию:

– Всё оформлено. Вот твой паспорт. – Протянул он Инночке её паспорт.

На выходе из таможни находился магазин дьюти-фри, и я с просьбой посмотрел на Фарида.

– Мы зайдём в магазин? – спросил я его, а после того, как он утвердительно кивнул головой, я предложил Инночке: – Давай зайдём и купим бутылочку какого-нибудь винца, чтобы отметить твой приезд.

А Фарид показал в ту сторону, где стояла его машина

– Я буду вас там ждать, – и предупредил: – Но только ты, чиф, там недолго. У меня ещё много дел с документами, – и пошёл с Инночкиным чемоданом на колёсах к машине.

Взяв Инночку за руку, мы вошли в беспошлинный рай.

Вина в дьюти-фри в огромном ассортименте манили к себе с многочисленных полок, но взгляд моей жены почему-то сразу упал на очки.

На витрине находилось несколько десятков солнцезащитных очков различных фирм.

Какое тут вино? Когда Инночка увидела очки, то всё на свете забыла и попросила продавщицу показать ей очки, непроизвольно сказав всё это по-русски.

Продавщица не понял её, поэтому в этот спектакль включился я и перевёл продавцу всё, чтобы она поняла желание мой жены. Продавщица оказалась понятливой. Она и так понимала Инночку, потому что её палец, указывающий на определённый предмет, выявлял все желания покупателя.

Девушка-продавщица, скорее всего филиппинка, показывала Инне то одни очки, то другие. Инночка начала их примерять, глядя на себя в зеркало, периодически спрашивая меня:

– Ну, а эти как тебе?

Но когда она в очередной раз взглянула в зеркало, то тут же решительно сказала:

– Я бы хотела вот эти.

Я как раз и рассчитывал на магазин дьюти-фри, поэтому мой друг кошелёк находился у наготове. Очки, выбранные Инночкой, сразу же купили. Как отказать своей любимой женщине в её небольшом желании выглядеть ещё красивее?

С сегодняшнего порядка цен это оказалось недорого. Всего-то семьдесят долларов. Хотя в то время это считалось приличной суммой. Но это же первый день и первые минуты, проведённые с женой! Я даже не обратил внимания на такие мелочи.

Продавщица упаковала очки в изящный футлярчик и с поклоном вручила его Инночке. Затем мы набрали каких-то пакетиков с печеньем, чипсами и орешками. Ну и, конечно, взяли хорошего вина. На сей раз выбирал я сам, и это оказалось трёхлетнее красное итальянское вино.

Выйдя из магазина, я сразу увидел машущего нам руками Фарида:

– Давай, давай, чиф, быстрей, нас капитан уже ждёт, – тараторил он, поторапливая меня. —

Он ждёт от меня плана погрузки, – пояснив при этом.

Сев в машину и устроившись на заднем сиденье, мы обнялись и уже ни на кого не обращали внимания.

Фарид подъехал к трапу судна, выскочил из машины и, открыв багажник, помог вытащить Инночкин чемодан. Одному из пакетов Инночка всё время оказывала особое внимание. Мне стало интересно, чему это она оказывает такое пристальное внимание.

– Что это у тебя там? – поинтересовался я.

– Да шуба это, – отмахнулась она от моего вопроса. – Во Владивостоке было минус пятнадцать с ветерком, – глянула она на меня, – декабрь месяц на дворе, наверное, —

добавила она шутливо. – Это сейчас я тут раздетая. А вчера мне в ней было даже очень комфортно.

– Да… – протянул я, – здесь с утра было плюс двадцать пять градусов.

– А в аэропорту Артёма тоже было двадцать пять, но уже с минусом, – задорно рассмеялась она.

– А пакет-то зачем? – всё не понимал я.

– Да чтобы она не помялась и не видно было, что там внутри, а то ещё подумают, что я по пляжу решила прогуляться, – пошутила она, заливаясь задорным смехом.

Как мне не хватало этого смеха и такого свободного общения! И вообще, я никогда и никого в мире не встречал, чтобы он умел так задорно и искренне смеяться.

От таких ощущений, молнией пролетевших в моём мозгу я только смотрел на свою жену впитывая в себя каждый её взгляд и жест.

После полученных разъяснений я всё понял, подхватил пакет, посмотрел наверх и свистнул матросу. Тот уже стоял на трапе наготове, чтобы помочь с чемоданом и быстро спустился по трапу на причал.

– Бери чемодан и неси его наверх, в каюту, – скомандовал я ему. – Помоги женщине, – это я уже добавил в шутку.

Филиппинец подхватил чемодан, взвалил его на плечо и начал быстро подниматься по трапу. А мы уже налегке последовали за ним. Инночка с сумочкой, а я с ценным пакетом через плечо и сумкой с покупками из дьюти-фри.

Надстройка на контейнеровозе уж очень высокая и узкая. Трапы между палубами непомерно круты. На каждой палубе влево и вправо отходили коридорчики, в которых находилось по две-три каюты.

На главной палубе располагались кают-компания, столовая для команды, музыкальный салон и различные офисы. На второй палубе находились каюты для матросов-филиппинцев. Третья палуба – гостевая, на четвертой палубе жили помощники и механики. На пятой – я и старпом.

Шестая палуба – для капитана, с его офисами и библиотекой. Ну, а на седьмой уже располагался мостик.

Добравшись до каюты, Инночка, переведя дыхание, еле произнесла: