Read the book: «Эхо», page 15

Глава 26

Хладнокровие

Шахта закончилась, а вместе с ней закончились и рейки, по которым плита двигалась вниз. Тяжелый диск подъемника хрустнул, перекосившись, и полетел вниз, всей своей громадной массой. Эхо отправился следом, навстречу дну этажа.

Подъемник улетел далеко, а вот Эхо неохотно набирал скорость. Парень оглядывался по сторонам, понимая, что этот этаж совсем не обычный. Тут нет плотной застройки, одни лишь блестящие стены, насованные под самый потолок. Те, что стояли ребром к парню не выделялась ничем, но стоило только посмотреть на них с другого угла, как становилось понятно, что стены эти перфорированные. Пусть парень был от них далеко – чувствовался неестественный жар.

– /Радиаторы, будь аккуратнее. /

– Ты пришла в себя? Как себя чувствуешь?

– / Нормально, мы с тобой, видимо, проспали все семь дней пути. /

– Ах если бы. Я всю дорогу прятался от летящего сверху мусора. Ну никак они не хотели меня отпускать. Кстати, как правильно замедляться на приводе перед падением? – Эхо смотрел на дальномер и удивлялся тому, как долго еще лететь в таком неспешном темпе.

– / Рывками. Метров за триста до земли. Этого будет вполне достаточно. Вообще, привод настроен на автоматическую работу, так что можешь не особо об этом задумываться. /

Минуты в полете тянулись медленно. Эхо рассматривал уровень во все направления, но не видел ничего, кроме радиаторов. Диск подъемника уже давно рухнул на землю, но у юноши было время зависнуть в воздухе в угоду своего собственного веса. На многие сотни километров вокруг не было никаких построек, лишь радиаторы, а дальше… а дальше они загораживали обзор.

Внизу, почти у самого дна, в паре километров от земли начали появляться крыши домов, вот только эти дома стояли ровными рядами, не было в них того хаоса, который устраивали строители повсеместно. Пусть радиаторы и выросли среди этих домов, но похоже, что строители тут не появлялись уже очень давно.

Привод сработал как надо и Эхо медленно опустился на землю. Раскаленные дефлекторы привода начали медленно остывать, обдавая жаром спину и поясницу. Твердая земля под ногами не могла не радовать, ведь находиться в воздухе так долго любому бы показалось очень некомфортным.

– Как-то все слишком хорошо…

– /Давай без этого. Вдруг накликаешь беду. /

– Да ладно тебе, еще пара уровней и мы на месте, я чувствую это, – Эхо перепрыгнул на пару этажей ниже и оказался на большом мосту, что соединял здания.

Широкий мост был завален чем-то непонятным и вторая сетчатка начала анализ. Сначала выделилось одно существо, потом второе. Существа, покрытые твердыми сегментами чешуи, сидели без движений, свернувшись в клубки, и лишь изредка шевелились, вдыхая кипяченый воздух. Разглядеть их морды было непосильной задачей, и Эхо сделал шаг ближе.

– Сеть сказала, что они относятся к виду эктотермов, проще можно?

– / Они хладнокровные. Такой образ жизни не вынуждает их искать пищу для того, чтобы греть тело, как тебе. Они греют тело атмосферой.

– Спят?

– /Не думаю, ждут тепла, скорее всего. Будь аккуратнее. Еще пару раз вытащить тебя я смогу, но ты сам должен понимать…

– Прости, – Эхо развернулся, собираясь уйти как можно дальше от того, что могло бы представлять для него опасность.

Все пространство уровня нагрелось за считанные секунды. Радиаторы вокруг сначала исказили воздух температурой, а после и вовсе зажглись яркими красными огнями. Отведение тепла началось внезапно, Эхо даже не успел среагировать. Ощущение было такое, словно он вот-вот сварится внутри своей брони. Кожа, покрытая одним лишь нательным бельем начала плавиться, перемешиваясь с тканью. Вот только Эхо старался не издавать ни звука.

Шорохи за спиной заставили юношу обернуться и увиденное повергло его в шок. Перед глазами мелькали картинки возможных родственников этих существ, и лишь некоторые из них отдаленно напоминали то, что видел парень. Гуманоидные ящеры вставали в полный рост, а хитиновая броня на них не проста оставалась целой – она, скорее, пыталась впитывать и аккумулировать как можно больше тепла.

– /Беги, Эхо. / – прошептала девушка, опасаясь издавать лишние звуки в угоду ситуации.

Парень рванул что есть сил куда глаза глядят. Пока что существа еще не разогрелись и их подвижность ограничена температурой их тел, но пройдет пара секунд и эта раздирающая жара даст им сил. Так и произошло.

Перепрыгивая с крыши на крышу, с переходного мостика на другой Эхо отчетливо слышал, как позади об бетон и стекло скребутся когти ящериц, что превратились в высшие формы жизни этого уровня. Сейчас нужно было не только скрыться, но и уйти с зоны поражения радиаторов.

Ожоги появлялись за секунды, а броня становилось мягкой. Стоит только вдавить палец в бронепластину, как тут же оставался след. От нательного белья начал идти дым и казалось, что существовать в такой среде не может никто, но звуки, что приближались, говорили об обратном.

Впереди замаячил длинный пролет, что вел на здание ниже. Пара сотен метров, оставалось только рвануть вниз и положиться на привод, что висел на пояснице. Шаг и юноша уже мчался на встречу крыше, что была намного ниже той, на которой он стоял. А там, в паре десятков метров, сетчатка подсвечивала лестницу, что спускалась в самые недра плиты, разделяющей уровни.

Привод полыхнул, толкнув Эхо вперед, и вскоре начал гореть равномерным пламенем, замедляя тело. Шлем выдал предупреждение, но юноша уже ничего не мог с этим поделать. Устройство маневрирования заглохло от перегрева, оставив парня крутиться в воздухе от импульса ускорения. Температура среды не позволяла смешивать топливо в необходимых пропорциях, и горячий воздух, попадая в камеру сгорания, моментально привел к перегреву.

Эхо болтался в пространстве не в силах поймать нужное положение, этажи мелькали один за другим, и земля неумолимо тянулась к юноше. Жесткий удар поставил парня на ноги и тут же обрушил на землю. Кость голени сдвинулась с положенного ей места и уперлась в пластик брони, что защищал ноги, оставив торчащий бугор на белой пластине.

Кровь начала затекать в ботинок и как бы Эхо ни старался, встать – у него не получалось. Эта боль, казалось, была куда хуже, чем при отсечении руки. Каждое движение заставляло кость скрестись о пластик, пока кровь медленно запекалась, пропитывая одежду. Эхо ножом срезал броню с ноги и попытался вправить открытый перелом. Несколько раз пришлось дернуть прижатую здоровой ногой голень, чтобы кость зашла обратно, встав на свое место. Эхо лежал на спине, уперевшись в отбортовку площадки и вправлял перелом. Рваная рана отдавала так много крови, будто прорвало какой-то кровавый резервуар под давлением.

Скотч из поясной сумки примотал единственное, что можно было использовать в качестве шины, и Эхо остался без ножа, зафиксировав им перелом.

– / Эхо! Привод! /

Парень неосознанно активировал устройство, что было на последнем издыхании и волоком полетел за ним куда-то к краю. В этот момент, ровно на то место, где лежал Эхо обрушилась тяжеленая туша ящера. Желтые глаза блеснули во мраке, отражая тусклый свет от раскаленных радиаторов.

Пробив телом юноши ограждение привод вытолкнул Эхо с площадки. Предупреждение о перегреве вновь всплыло в визоре шлема и в эту же секунду раскаленное устройство взорвалось, не в силах совладать с преждевременной детонацией топливной смеси. Юношу, обожженного радиаторами и взрывом, швырнуло в сторону и он, ударившись об плитку мостовой, рухнул в лестничный пролет, что шел вниз.

Ступени предательски били по шлему, спине, рукам. Сломанная нога потеряла шину и изогнулась, вновь оголив окровавленную кость. Эхо как дикий зверь рычал от боли, пытаясь спрятаться в любом укромном уголке. Звуки клацающих по стали когтей приближались, и юноша юркнул в ближайшую дверь, оставляя за собой красную полосу крови.

– Мира, это конец… – с ужасом признавал парень, понимая, что, будучи переваренным он уже не сможет восстановиться.

Пара настенных ламп тускло загорелись, лениво набирая мощность. И лишь в этот момент Эхо понял, что что-то не так. Символы перед глазами пропали. Он настолько к ним привык, что даже не сразу почувствовал их исчезновение.

– Мира? – Эхо оглядывался по сторонам и даже скинул шлем, чтобы переключиться на сетчатку. – Сети нет. Мира!

Вряд ли у Эхо была минута, чтобы собраться с мыслями, но с пониманием того, что сети тут нет пришло осознание своей беспомощности. Он умрет, а Мира даже не будет этого знать. Она даже не увидит последние минуты жизни Эхо. Парень склонил голову, разглядывая изуродованную ногу.

Тишина отчаяния заполняла комнату, словно раскаленная вода.

– Вот же… дурак, – парень коснулся пальцем лужи своей крови.

Палец оторвался от пола, а вместе с ним и тонкая нить красного цвета. Нить привязалась к пальцу, и чем выше юноша поднимал руку, тем сильнее распутывался кровавый клубок, что вытекал из ноги.

– Я хочу жить.

Кровь поднималась вверх, запутывалась в хитросплетениях перед лицом юноши и звенела словно вибрирующая струна. Сети не было, а значит контроль вновь перешел к пользователю. Если бы Эхо всю жизнь прожил в таком месте, то он запросто мог бы обменять свое скромное долголетие на силу, способную резать сталь. Годы блужданий по миру сделали свое дело. Эхо больше не боялся того, что умеет. Смирение подарило ему выдержку, способную подавить страх. Кровь слушалась Эхо. Теперь он чувствовал каждую нить, что поднял в воздух.

Не было ничего необычного в том, что Эхо спокойно управлял своей собственной кровью. Это лишь малая часть безумного окружения, и относиться к такой силе нужно было с обыкновенным спокойствием. Стоило парню смириться с той абсурдностью мира, как все встало на свои места. Мальчишка имел возможность управлять машинами не по тому что он особенный, а по тому, что просто вышел из зоны действия сети. Обычный человек, в необычном месте.

Не было больше того трепета, когда кровь взмывала вверх, кружа вокруг как паутина на ветру. Все размеренно и собрано витало в воздухе. Ни единой капли не упало на кафель зала в котором очутился парень. Именно этого контроля не хватало в те давние времена.

Ящеры ломанулись в дверной проем, но так и не смогли приблизиться к парню. Кровавый танец закружил их оторванные конечности в воздухе и вскоре на землю рухнули безжизненные куски разодранного мяса. Эхо стоял посреди комнаты, сменившей свой серый цвет на парадно красный, и выжидал появления следующей партии существ. Одежда начала остывать и вскоре почувствовалась прохлада. Сломанная нога ныла и не давала покоя и как только наступила гробовая тишина Эхо рухнул на четвереньки и пополз к выходу.

В последний момент он оглянулся, услышав знакомый голос, но в комнате было пусто.

– Померещилось? – парень сделал ползок в коридор.

– /Эхо! / – расплакалась Мира. – / Ты вышел из сети! Я боялась, что ты умер… /

– Пронесло в этот раз. Чудом, – спокойно ответил Эхо, с ног до головы покрытый кровью.

– / Точно… Я все никак не могу смириться с мыслью, что люди твоей ветви в тесном контакте с нанороботами. / – усмехнулась девушка. – / Мне кажется, что твои предки не подозревали как ты будешь использовать свою кровь. /

– Точно… – Эхо облокотился на холодную стену и почувствовал, что как только сеть перехватила управление машинами – стало легче. – Я отдышусь и пойдем вниз… Эти радиаторы отводят тепло. И если не сверху, то явно снизу. Как думаешь, что там?

– / Кажись – курорт… / – Мира задумчиво произнесла слово, которое парень уже от нее слышал, но так и не успел разобраться с тем, что же это.

Несколько часов, проведенных в темноте коридора, позволили кости срастись ровно настолько, чтобы нога могла удержать парня. Боль при ходьбе еще отдавалась в мышцах, но так было намного лучше, чем когда раскуроченная нога висела на куске мяса.

– Эта дрянь разлетелась! – Эхо отстегнул от поясницы остатки привода и вернул свою сумку на законное место.

– / Не удивительно. Мне кажется, что мы использовали их не так, как задумывалось. /

Эхо вновь громко рассмеялся, поддаваясь адреналину, что еще не успел выветриться. – У нас не было выбора! Но если еще раз найдем подобное, то возьму с запасом.

Коридор закончился дверями транспортного узла. После нехитрых махинаций с маршрутизатором пространство звонко завибрировало. Воздух со свистом выдавился через плотно сомкнутые двери, и на невероятной скорости перед Эхо появилась очередная вагонетка, что должна была доставить его вниз.

– Идем? – парень зашел в кабину вагонетки.

– / Идем! Мы близко! /

Двери лязгнули, и коробочка устремилась глубоко в тело плиты перекрытия. Время вновь начало сужаться от тоскливости перемещения на столь дальние дистанции, но было и нечто необычное во всем этом движении вниз, ведь за все время пути Эхо либо падал своим ходом, либо двигался на платформах.

Эхо стоял посреди вагонетки, раскинув руки в разные стороны от тряски. Скорость пыталась подогнуть колени, но парень держался изо всех сил, попутно выкраивая возможность, чтобы откусить немного питательной массы, ссохшейся за долгое время пути.

– Тебе не кажется это странным, Мира?

– То, что ты стоишь на потолке? Немного…

Скорость падения уже давно перешла в скорость движения и горизонт в коробке перевернулся с ног на голову. Уже несколько часов Эхо стоял там, где стоять было бы не логично, но все что происходило – обусловлено лишь тем, что добраться вниз хотелось быстрее, чем несколько дней. Маршрутизатор просигналил о приближении к остановке и Эхо выдернул провод, который тут же скользнул обратно в браслет.

Тело вновь стало легким и ноги оторвались от точки опоры. Пара секунд невесомости и Эхо уже развернулся обратно к полу с мягкими скамейками. Замедление начало набирать силу, и юноша лениво уселся в кресло, которое только что болталось над его головой. От таких странных перемещений в пространстве укачивало, но стоило отвлечься, как все вновь становилось обыденным. Все необычное уже давно стало обычным, и лишь в такие редкие моменты парень успевал удивляться. С каждым новым уровнем удивления становилось все меньше, и движение вниз сливалось в однообразные прыжки с этажа на этаж.

– Готов?

– К чему? – парень поднял голову дожевывая еду.

– Вот к этому! – Мира замолчала, и вагонетка вылетела в пространство уровня.

Словно световой гранатой обожгло глаза, и сетчатка включила тонировку. Это был самый яркий уровень из всех, что видел парень. Он был белоснежным. Сияющим! Если бы не подходящие для этого места глаза, то Эхо ослеп бы от такой чистоты. Такого цвета он не видел уже очень давно. А может быть даже – никогда.

– Эхо, это и есть курорт.

– Что это?

– Это все снег, друг мой! – рассмеялась Мира. – Он тут повсюду! Я однажды была здесь. Тут только горы и снег. Горы… и снег…

– И никаких построек… – Эхо прищурился. – А это…

– Подъемники и туристические базы. Нам куда-нибудь туда. Ты же обещал мне свидание?

– Да. Думаю, оно получится идеальным. Главное не запачкать тут все кровью по привычке.

– Уж постарайся.

Глава 27

Только вдвоем

Одного лишь выдоха хватило, чтобы экран визора затянуло испариной. Эхо шеей почувствовал ледяной воздух, что мчался куда-то вдаль. Белый свет потолка освещал лежащий на хребтах гор снег. Куда ни глянь – все белое и пушистое. Высокое небо над головой сияло и отражалось от земли. Эхо впервые ощутил на себе бесконечность места, в котором живет. Ни конца, ни края, свет уходил далеко за горизонт, не оставляя даже линии на горизонте.

Травелатор лениво загудел, лента поволокла снег, свалившийся на нее. Черная полоса увеличивалась, толкая белую шубу высоко в гору.

– Ты ведь никогда не видел такого, да?

– Никогда…

– Я рада, что тебе это кажется необычным. Там вверху есть база отдыха. Раньше в это место стекались кучи туристов, но теперь…

– Теперь, как и везде. Знаешь, мне кажется, что сейчас это очень кстати. Это все-таки свидание.

– Долго выбирал место? – усмехнулась Мира.

– Шутишь, да?

Нога встала на ленту травелатора и Эхо, потеряв равновесие, чуть не упал, ухватившись за резиновые перила. Резина рассохлась и потрескалась, но все еще лениво двигалась вместе с лентой. Даже спустя многие годы после того, как тут были люди.

Мысль о том, что Эхо на свидании плотно засела в голове, украшая окружающий его мир. Если бы не было шлема, то Мира бы точно увидела, как юноша покраснел от стыда, глупо оступившись. Джунгли уровней были ему нипочем, а тут всего-то подвижная дорожка выбила землю из-под ног. Эхо умудрялся накручивать себе такие мелочи, стесняясь показать лицо, пусть даже визор уже полностью затянуло пеленой от горячего дыхания.

– Эй, ты чего притих? Молчать на свидании – дурной тон.

Рядом с юношей замерцала тусклая проекция девушки в огромном пуховом комбинезоне. На фоне белого снега голограмма была еле различима и Эхо снял шлем.

– Свидание… – вслух произнес парень. – Мы столько лет вместе, а свидание – вот только сейчас. Странно это.

– Странно было то, что мы по началу вообще не разговаривали, – голограмма поправила вязаную шапку. – Сейчас хоть с этим попроще.

– Это точно, – Эхо устремил взгляд вперед, прямо по курсу движения ленты. Снег, что лежал на ней, был далеко и казалось, будто лента не волочет его, а расчищает дорогу специально для этих двоих.

– Эхо, а ну прекрати! – голограмма нахмурилась и попыталась развернуть парня к себе, дернув за плечо. Рука прошла сквозь юношу, но тот все же повернулся. – Хватит грузить себя мыслями, веди себя как обычно! Иначе точно испортишь свидание!

Эхо протянул вперед руку раскрыв замерзшую ладонь – Это свидание. Хочу держаться за руки.

Улыбка растеклась по лицу парня и Мира, следуя его желанию, аккуратно приложила свою неосязаемую ладонь к руке Эхо.

– Так уже лучше, – Мира неуклюже двигала голограммой, пытаясь синхронизировать движения. – Просто делай то, что хотел бы сделать, если бы тут была настоящая я.

– Да, ты права, – Эхо почесал голову своим шлемом. Покрасневшие от холода нос и уши не придавали ему солидности, но в шлеме было совсем ничего не видно. Парень немного помялся, а потом продолжил. – Только сегодня задумался о том, как же долго мы с тобой вместе. Я и представить не мог, что проживу столько. А ты… Ты ведь еще старше.

– Ну спасибо!

– Да я не об этом. Просто я недавно читал про привычку людей заводить домашних животных.

– И? – с полным непонимания лицом Мира посмотрела на своего спутника.

– Там было написано, что они, питомцы, для нас – страница в жизни, а мы для них – и есть вся жизнь.

– Чувствуешь себя питомцем?

– Да. Ты для меня целая жизнь.

Голограмма отвела смущенный взгляд, а Эхо продолжал пристально смотреть на нее, словно ожидая ответа. Девушка старалась выиграть как можно больше времени, чтобы собраться с мыслями и успешно парировать выпад парня. Но в ее голову так ничего и не приходило.

Символы в глазах Эхо сливались с окружением, становясь едва заметными. Он снова чувствовал себя мальчишкой, что мог в любой момент умчать на своем скауте через поля высокой травы далеко, глубоко в заросли высоких деревьев. Кровь начала вновь разогреваться, толкая парня сделать следующий шаг.

Однако травелатор заставил Эхо шагнуть в огромный сугроб, что собрался на выходе с ленты. Голограмма Миры засмеялась, глядя как юноша барахтается в снегу, и рывком переместилась на ровную поверхность.

– Смешно тебе, да? – Эхо разгребал снег, что был ему по пояс. В снегу теперь было все, он забился под броню, набил полную скорлупу шлема. Плотно залез в ботинки.

Юноша ругался, а девушка смеялась, глядя на то, как он нервничает из-за происходящего. – Эхо, расслабься! Это же весело.

Мира сделала вид, что поднимает в руки снег и комкает из него шарик. Одно легкое движение и воображаемый снежок уже летит в Эхо. Парень с недоумением смотрел на происходящее, пока с того же направления не прилетел настоящий снежок. Плотный шарик ударил Эхо в грудь с такой силой, что броня хрустнула и парень от удара свалился в сугроб, собранный лентой.

Девушка испуганно подбежала к Эхо, переживая за его состояния. Стоило только ей приблизиться, как стало ясно, что парень пытается смеяться, пусть его легкие и с трудом набирают воздух. Он лежал в сугробе, а по лицу растекалась улыбка.

– Прости я не рассчитала силу! – теперь нервничать приходилось Мире.

Эхо резким движением швырнул снег в ответ, и он пролетел сквозь девушку. – Это и вправду весело! Ребра заживут, не бойся. Но как?

– Дети раньше играли в вышибала с машинами. Какие-то еще работают. Они не требуют авторизации или права пользования. Для детей же, вот я и смогла взаимодействовать…

– И дети не умирали?

– Прости, я думала, что детский снежок не будет иметь эффекта.

– И запустила недетский.

– Ага, – улыбнулась Мира и через ее голограмму вновь пролетел снег, запущенный машиной.

Легкий снежок ударил Эхо в лицо от чего у парня вновь перехватило дыхание. Раз за разом, перебрасываясь снежками с неосязаемой голограммой юноша все дальше уходил от суровой реальности. Ему всем сердцем нравилось проводить время так, вместе с девушкой. Вместе с Мирой, с которой они проделали такой длинный путь.

Время шло, белое небо начало понемногу менять цвет. Диоды освещения, что были в постоянном холоде не выгорели и всем своим количеством показывали то, каким небо у людей было раньше. Почти что настоящим.

– Что с пальцами? – Эхо выставил вперед дрожащие руки в промокших насквозь перчатках. – Не могу согнуть.

– Ты что, дурак? Ты же замерз! А ну живо дуй наверх!

Пытаясь найти теплое место для замерзших рук Эхо не придумал ничего лучше, как спрятать ладони подмышками. Шлем, полный снега, повис на поясе, и парень побежал в гору, освещаемый персиковым закатом.

Голограмма сопровождала парня по пути. Мимо проносились горнолыжные подъемники, будки для персонала, маленькие беседки. Местами пушистый снег сменялся плотным, разлинованным. Техника ухаживала за состоянием склонов даже в отсутствии людей.

– Никогда раньше не было так холодно, – говорил Эхо дрожащим голосом. – Вот теперь я, действительно, замерз.

– Ты что, не чувствовал этого ранее? Пока мы играли?

– Нет, мне было весело, а остальное… не важно, что ли.

Когда пара достигла вершины горы небо уже было темного цвета, и среди множества синих диодов изредка горели белые точки, отдавая дань прошедшим временам. Ностальгия людей по небу, которого больше нет, никогда не прекращалась. Даже Эхо это чувствовал.

Большой комплекс из нескольких бревенчатых домиков стоял на ровной площадке, на самой макушке горы. Исполинские черные бревна-стены были не менее удивительны для Эхо, чем снег. Подойдя вплотную юноша невольно приложил к дереву замерзшую руку.

– Они вырастают до такой толщины?

– Да, бывают и толще. Эхо! Хватит любоваться бревнами, иди грейся!

– Точно… – не отходя от удивления юноша обошел большой двухэтажный дом и юркнул в стеклянную дверь.

Темное дерево было и внутри, подсвеченное теплым светом диодных ламп. Тени гуляли на необычной текстуре стен, создавая ощущение комфорта. Комфорта, с которым Эхо никогда не сталкивался.

– Тепло, – вновь изумленно произнес Эхо.

– Еще бы! Тут всегда тепло, как иначе люди должны греться? – Мира расстегнула комбинезон, и верхняя его часть лениво повисла за спиной.

– Да, точно, – Эхо снял с себя всю одежду, оставшись в одном нательном белье. Сбросив все в одну кучу, парень даже не заметил, как из стены выкатился робот уборщик и, подхватив сырые насквозь вещи, удалился прочь.

Эхо, трясясь от холода бухнулся на обитый тканью диван, что на удивление не сгнил от времени. – Красота! Так вот каким он должен быть!

– Ты греться-то идешь?

– Так я уже!

Голограмма раздраженно сложила руки на груди и пройдя свозь дверь удалилась из вестибюля. Эхо лениво последовал за ней.

– Да откуда же здесь столько проекторов то? – следуя голограммой Эхо пытался найти объяснение ее вездесущности.

– Тут раньше было много рекламы. Все проецировалось. Да и не только реклама. Организация событий, развлечения, детские посиделки. Все через голограммы. Сейчас мы выйдем на улицу, и ты все поймешь. Там как раз стало темно. Готов? – Мира положила руку на деревянную дверь и дождалась, когда Эхо сделает так же. – Готов? Раз!

– Два!

– Три!

Дверь со скрипом отворилась, и голограмма Миры стала такой яркой, что Эхо поверить не мог в происходящее. Рекламные проекторы так четко передавали цвета, что парень не смог бы отличить настоящего человека от такой проекции. Не в силах ничего произнести Эхо стоял краснея, открыв от удивления рот.

– Ты прав. Это идеальное место для свидания! – Мира крутилась вокруг себя и пыталась оценить то, насколько хорошо передается ее образ.

– Я… Это… Ты как живая… – Эхо протянул руку, но девушка сделала огорченный шаг назад.

– Я и так живая! Бестолочь ты!

– Прости, – осекся парень. – Я не это имел ввиду. Я…

– Да поняла, поняла! Ты лучше сюда смотри!

Вприпрыжку преодолев половину дворика, обнесенного высоким забором, Мира оказалась у большого чана с водой. Пар поднимался высоко вверх, закрывая небо, а из топки виднелось свечение греющих элементов. Эхо тут же поймал себя на мысли, что необычный запах, что он чувствовал с того момента как открыл дверь идет отсюда. Пахло цветами и деревом. Иногда солью. Весь этот коктейль ароматов поднимался от прозрачной воды.

– Для чего это?

– Сейчас покажу, – ехидно улыбнулась девушка, глядя на вновь замерзающего спутника.

Мира стянула с себя пухлый комбез и вышагнула из него. Вещь секунду полежала на снегу, а после тут же пропала. Так в небытие отправились и кофта, и шапка, и прочие вещи. Девушка стояла перед Эхо в одном нижнем белье, пристально наблюдая за тем как он пытается одновременно вглядеться и смущенно отвести взгляд.

– Твой черед, Эхо. Раздевайся.

– Под моим бельем ничего нет, так что мы на равных.

– Эхх… ты прав. Тогда сделаем вот так, – Мира отвернулась от Эхо расстегнула бюстгальтер, показав парню свою спину. – А теперь…

Девушка, стоя полу боком и прикрывая грудь стянула с себя трусики. В этот момент Эхо окончательно потерял связь с реальность. Он чувствовал, что перегрелся еще раньше, чем зашел в горячую воду. А Мира – напротив, весело забралась по ступенькам и погрузилась в чан, не оставляя на воде рябь. Голограмма от воды искажалась и четкой оставалась только голова, что была над водой.

– Эхо, давай уже, раздевайся. Я уже кучу раз видела тебя без одежды.

– Ну да, как-то не честно выходит, – тут же пришел в себя парень и скинул с себя комплект тонкого нательного белья, что всегда носил под броней. Робот уборщик юркнул и унес грязные вещи с собой, оставив на их месте аккуратно сложенный халат. Эхо босиком пробежался по ледяной террасной доске и одним прыжком залетел в воду, подняв в воздух горячие брызги, что разносили всюду пар еще сильнее. Задний двор домика тут же затянуло густой белой пеленой.

– Мог бы и поаккуратнее! – мерцала голограмма, чью целостность повредили капли воды. – Или ты хотел, чтоб воды стало настолько мало, что сможешь все пристально разглядеть?

– Ну ты же меня разглядывала! – возмутился парень.

– Я смотрю глазами мира, да и в большинстве случаев ты был либо почти мертв, либо просто валялся в лужах собственной крови! Я должна была оценить обстановку!

– А забавно выходит… Мира смотрит глазами мира…

– А ведь точно. Погоди…– девушка задумалась. – А ну ка крикни что-нибудь. Только громко!

– Что именно?

– Да что угодно!

Эхо набрал полные легкие воздуха и высунулся из воды в полный рост. – Мира! Дождись меня! Я приду за тобой! И мы будем вместе!

Слова громко вылетали, отражаясь от всех возможных поверхностей и спустя время возвращались обратно. Эхо крикнул так громко, что даже соседние горы смогли отразить его голос. Мира покраснела и полностью скрылась под прозрачной водой. Юноша постоял еще секунду, переводя дух, а потом и сам вернулся в тепло.

– Считай, что это признание, – смущенно добавил парень. – Что думаешь?

Девушка высунулась из воды, показав свои светлые тонкие плечи. Ее очки запотели, а лицо было красным от смущения. – Эхо всегда оставляет эхо. Всегда, где бы ты ни был.

– Эй! Это не ответ на признание!

– Всегда! Оставляет! Эхо! – девушка вновь вернулась под воду, и голограмма изобразила поднимающиеся пузыри воздуха.

– Эй! Я не понял! Мира! Мира? Смотри! – перед лицом парня пролетела белая снежинка.

Тут же пролетела вторая снежинка. Третья. Через пару секунд их стало так много, что и сосчитать невозможно. Каждая была размером с ноготь. Бесчисленное количество пушистых кристаллов льда падало вниз, успевая долететь даже до воды. Эхо задрал голову вверх, ловя в свете фонарей курортного комплекса невероятное явление. Он тут же забыл все, чего добивался от девушки. Лишь увлеченно глядел на снегопад, что медленно кружил над его головой.

– Я жду тебя. Каждый день и каждый час. Я все время думаю о том, как хорошо было бы, если бы мы были вместе. И я дала тебе ответ. Ты, и все что ты делаешь отражается от каждой поверхности мира. – девушка смотрела на задравшего голову Эхо. – Мира Миры.

Эхо, оторванный от реальности, даже не заметил, как протянул свою ладонь к лицу девушки. Такому реальному лицу, созданному самыми лучшими из возможных проекторов. Рука скользнула свозь изображение, и парень с досадой опустил взгляд.

– Не переживай, – Мира встала в полный рост перед парнем, показав ему всю себя, и подошла ближе. – Зато я могу.

Девушка наклонилась к изумленному Эхо и, положив свои неосязаемые руки ему на щеки, поцеловала его в лоб.

– Мира, я… Я тебя…

– В следующий раз поцелуй будет лучше. Я тебе это обещаю, – на полуслове прервала парня обнаженная девушка.

– Ага…

– Это было отличное свидание. Спасибо.

– Да не за что, – озадачено отвечал парень.

– Ну что? Идем спать? Когда ты в последний раз спал с комфортом?

– С комфортом? – усмехнулся Эхо. – Никогда!

Эхо накинул на себя оставленный халат и моментально озяб. Ткань была холодная и не сильно хотела нагреваться. Но как только замерзшая улица сменилась теплым бревенчатым домом парню полегчало.

Лестница с крупными деревянными ступенями привела пару наверх, в коридор с множеством дверей. За каждой из дверей был номер с двуспальной кроватью. Ухоженный, красивый. Не пахнущий гнилью и пылью. Идеальное место, чтобы перестать думать о невзгодах происходящего вокруг хаоса. Эхо моментально забыл про серость бетона, лишь наслаждался запахом настоящего дерева. Такого аромата в его жизни тоже никогда не было.

– Этот наш. Заходи, – Мира, одетая в один лишь халат указала на открытую дверь. – Сегодня спим вместе.

Большая кровать, застеленная шелковыми простынями, играла тусклым светом, попадавшим в комнату через большое окно. Лампы на стенах горели вполсилы, почти ничего не освещая. Девушка зашла внутрь, и голограмма тоже сбавила яркость.