Убывающий мир: история «невероятного» в позднем СССР

Можно сказать, что у этой книги два сюжета.

Первый – хронология «очевидного-невероятного» в СССР начиная с 1950-х годов. Все аномальные явления автор разделил на три группы, или «меридиана», и каждому посвятил по одной главе.

В первой рассматриваются явления космического порядка: от Тунгусского метеорита и теорий палеовизита до поиска внеземных цивилизаций. В частности, дается остроумное объяснение, с чего вдруг НЛО зачастили к нам именно в конце XX века – якобы в разгар Холодной войны все военные, независимо от рода войск, обязаны были следить за небом и докладывать обо всем, что хоть сколько-нибудь было похоже на вражеские зонды-разведчики и прочие «артефакты». В результате:

С 1980 по 1991 год через советскую армию прошло не менее двадцати миллионов призывников — молодых неискушенных людей, доверяющих авторитету офицеров; именно эти двадцать миллионов «обученных видеть» граждан, мастеров пристального и некритического созерцания небосклона, носителей небесноориентированного «взгляда эпохи» и породят в итоге лавину сообщений об НЛО, захлестнувшую страну в восьмидесятые и девяностые.

Вторая глава посвящена ЗОЖ и всему, что с ним связано – в первую очередь, разумеется, йога, но нашлось место и Порфирию Иванову, и мумие, и бегу от инфаркта:

Медленный, размеренный, очень комфортный бег, не преследующий никаких целей, кроме «достижения здоровья», прекрасно характеризует атмосферу позднего застоя. Все грандиозные проекты и утопические мечты давно кажутся смешными. В глобальном смысле ничего нельзя изменить, обновить и улучшить; всякое движение вперед непредставимо (да и не нужно), но зато можно бежать трусцой.

Тут любители классики непременно вспомнят Высоцкого и его утреннюю зарядку.

Третья часть – бенефис Раисы Захаровны из фильма «Любовь и голуби». Телекинез, телепатия, экстрасенсы, парапсихология… Я всегда считала, что в советское время эти темы были маргинальными и стали мейнстримом только во времена перестройки. А вот и нет: оказывается, и в шестидесятые, и в семидесятые существовали целые лаборатории и секции Академии наук, исследующие вопросы биополя, телесного зрения и всего такого.

В целом чтение занятное, пусть захватывающим его и не назвать. Все в общих чертах, пунктиром, с россыпью имен, которые забываешь через десяток страниц, и ссылками на публикации. Однако при всей монографичности это больше похоже на современный вариант бестиария. И уж точно книга – не критический разбор и тем более не оправдание теорий разной степени завиральности (хотя скептицизм автора читается между строк).

И тут мы переходим ко второму сюжету. Автору интересо не «невероятное» само по себе, а «невероятное» как факт культуры. Во-первых, он активно оппонирует тем, кто считает, что барабашки, моржевание и прочие кыштымские карлики – вариант религиозного сознания. Наоборот, это подтверждение того, насколько советский человек был уверен во всесильности науки:

Дискурс о «невероятном» успешно функционировал и распространялся потому, что в его основе лежал ряд совершенно конкретных «эпистемических добродетелей» … — добродетелей, глубоко усвоенных населением СССР и связанных именно с наукой, с признанием ценности экспериментального исследования и научного метода в целом.

Во-вторых, он рассматривает явление «невероятного» в динамике и делает из этого далеко идущие антропологические выводы. Так, он объясняет быструю утрату интереса к по-настоящему «космическому» и выход парапсихологии на топовые позиции стремительным обуржуазиванием советского человека:

В семидесятые и восьмидесятые годы космонавтика оставалась чуть ли не самым последним оплотом советского коллективизма — невозможно запустить ракету в одиночку; но с тем большим удовольствием граждане СССР отказывались от идеи космических полетов в пользу земной, комфортной жизни, в пользу тихих радостей потребления (в том числе — потребления здоровья) и в пользу Человека, объявленного главной загадкой мироздания.

В результате на излете советской эпохи формируется новый типаж, которого автор называет непонятным мне термином «криптобуржуа» – в смысле «тайный буржуа»? В любом случае довольно-таки неприятный персонаж:

Этот криптобуржуа сам себе и аптека, и космос, и заначка на черный день. Надежно укутанный в свое биополе, располагающий «внутренними резервами» (будь то запасы консервов, удачные знакомства, полезные связи, мелкий повседневный блат, свободное время на работе, полулегальный доступ к дефицитным благам и проч.), здоровый, циничный и самонадеянный, он, кажется, внутренне абсолютно готов отказаться от давно надоевших ему коллективизма и социализма, чтобы уйти в собственное автономное плавание.

Теория интересная, но что-то царапает. Хотя и обоснованные возражения сформулировать не могу.

Отличное исследование тяги советской технической интеллигенции к "неведомому" - от НЛО до мумиё. Интересной показалась концепция автора о происхождении этой тяги, отличной от западного нью-эйджа. Единственный недостаток - некоторая конспективность, про отдельных героев хотелось бы побольше узнать.

В книге «Убывающий мир: история «невероятного» в позднем СССР» Алексей Конаков исследует многим знакомый феномен интереса к всякого рода паранормальным загадкам и практикам жителей позднесоветского периода. Снежный человек, Бермудский треугольник, НЛО, хилеры и экстрасенсы, брошюры по этим темам, я помню, часто попадались и мне при разборе макулатуры на даче у бабушки с дедом. Почему же в столь технологически развитом государстве как Советский Союз все эти темы вызывали столь широкий интерес? Автор спорит с наиболее известной точкой зрения, что вера в «невероятное» заменяла в атеистическом СССР религиозную веру и выдвигает собственную, довольно парадоксальную поначалу, версию, что эти знания, как раз и распространялись околонаучной интеллигенцией (младшие научные сотрудники различных институтов, инженеры и пр.). И далее довольно убедительно, с приведением многочисленных ссылок на литературу и периодику, свою точку зрения обосновывает. Конаков прослеживает интерес к «невероятному» со времен окончания Великой Отечественной войны до распада Советского Союза, споря с другой версией, что интерес к «лженауке» появился в перестроечные времена, вместе с хлынувшим информационным потоком. Автор разделяет сферу «неведомого» на три раздела: интерес к космосу, интерес к здоровью человека, интерес к возможностям психики человека. В книге большой фактологический объем, и, несмотря на то, что это именно научное исследование, написана она очень легко - читать её очень интересно. Книгу можно порекомендовать всем интересующимся, как позднесоветской историей, так и тем, кого интересует сфера «паранормального».

На Марсе есть растения, только фиолетовые. Йети существует. В районе Тунгуски упал не метеорит, а космический корабль. Человек силой мысли может вылечить себя от любых болезней… Нет, это не заголовки желтушных газет недельной давности, а гипотезы и утверждения, которые активно обсуждали и в которые верили в советское время.

Неожиданно, но да: волна популярности необъяснимых и невероятных вещей в стране началась далеко не в 90-е годы. И ее даже можно логически объяснить, опираясь на культурные, социальные и другие особенности того времени. Именно это и пытается сделать в своей книге Алексей Конаков. Автор проделал кропотливую работу по сбору материала: здесь есть цитаты из газет, отрывки из личных переписок, фрагменты серьезных научных работ, отсылки на художественные тексты и кинематограф. Список библиографии в конце издания по-настоящему впечатляет.

Еще одна особенность текста заключается в том, что у него стройная и понятная структура. Всего в книге три раздела, посвященных трем явлениям (или меридианам, как их называет Конаков): увлечению космосом, зацикленности на здоровом образе жизни и скрытым резервам человеческого организма. Разные по форме и содержанию, они оказываются близки по происхождению и степени распространенности в определенных кругах.

Во-первых, многие псевдонаучные точки зрения, которые бытуют и сейчас, появились после Великой Отечественной войны. Во-вторых, развивались и на полном серьезе обсуждались они не просто людьми с высшим образованием, а самым настоящим цветом советской интеллигенции ― физиками, инженерами, лингвистами, биологами и другими. На этом факте Конаков заостряет отдельное внимание, скрупулезно перечисляя регалии сподвижников той или иной идеи. Немало в книге уделено и реакции на необъяснимые вещи со стороны государства, а также ее трансформации с течением времени.

Данное исследование представляет собой небанальный срез послевоенной эпохи, в котором с любопытного ракурса показана смена настроений и увлечений советских граждан. Хочется рекомендовать его всем увлеченным историей СССР (или необъяснимыми фактами), но с одной ремаркой. Книга интересная, но не развлекательная; в ней действительно много ссылок, перечислений и цитат. Хотя мне сложно назвать это минусом, скорее наоборот.

Замечательно точное, как и всё у Конакова, исследование потусторонних чаяний советского человека: от утопических стремлений - к тесному мирку хрущевских гнёздышек. Как произошла эта метаморфоза, и почему космос сгустился до спичечного коробка с мумиё, автор разъясняет на примере "трех меридианов". Если коротко, то космос предан ради сеанса аэробики в экране телевизора. Человеческое взяло верх.