Read the book: «Новый Олимп», page 3

Глава 4
Явление героя

За окном вступал в силу новый день. Бешено щебетали птицы, радуясь солнцу. Пронёсшаяся чередой сладких мгновений ночь казалась чем-то сюрреалистическим. Я щёлкнул зажигалкой и затянулся. Руки немного дрожали, и не только руки. Вообще я принципиально не курю в постели, но бывают ситуации, когда принципы летят к чёрту.

– В прежние времена богов окуривали более приятными ароматами, – поморщилась Нилия, легко соскользнула с кровати, распахнула окно и потянулась.

От вида обнажённой богини мысли снова пошли кувырком. Я глубоко затянулся, выдохнул. Полегчало. Никотин явно заставляет мозги шевелиться, в этом Конан Дойл и его вечно обдолбаный гений дедуктивного метода были правы, а организации здравоохранения – нет.

– В прежние времена, – подхватил я в той же тональности, снова затягиваясь, – люди ночью спали.

– Милый мальчик, – улыбнулась Нилия, – в прежние времена люди, сумевшие достичь экстаза от соприкосновения с божественным, могли не спать сутками. Последнее, чего ты сейчас хочешь, – это спать.

Я прислушался к ощущениям и понял, что она права. Мышцы немного подрагивали, в теле ощущалась истома, но спать не хотелось совершенно, и голова была чистой и свежей – хоть сейчас генери идеи.

Стараясь не смотреть на обнажённую богиню, я ткнул окурок в пепельницу, стоящую на прикроватной тумбочке, и принялся натягивать штаны.

– Неприятный запах.

Я скосил глаза на Нилию, та уже каким-то невероятным образом стояла рядом одетой. И плохо затушенный бычок в пепельнице под её взглядом исчез буквально на глазах. Если что-то где-то исчезает, значит, что-то где-то появляется.

– И куда ты отправила мой окурок? – поинтересовался я исключительно для поддержания разговора. – Вернула в соседний ресторан вместе с грязной посудой?

– У тебя удивительно примитивное представление о наших возможностях, – рассмеялась Нилия. – Твоя вонялка там же, где и была. Просто уменьшилась до незначительных размеров.

Осмыслив сказанное, я пригляделся к пепельнице. Окурок и в самом деле лежал там же, где и прежде. Только теперь он был размером с блоху, но всё так же дымился едва заметной, тоньше паутинки струйкой.

– Знаешь, а у меня есть идея. Мы же можем использовать ваши способности для нашего бизнеса?

Нилия посмотрела на меня с интересом:

– Не самая свежая идея. Первым до этого додумался Прометей. Кто о нём знал, пока он не научил смертных пользоваться огнём? Но стоило только спереть пару угольков с Олимпа и передать людям…

Я решительно двинулся к двери.

– Ты куда?

– Поехали. По дороге расскажу.

Но далеко ехать не пришлось. Мы успели только выйти из подъезда и дойти до машины, как с детской площадки раздался пронзительный свист. Я оглянулся. На скамейке перед качелями восседал в вальяжном ожидании Георгий Денисович, всем своим видом показывая наивность предположения, что меня трудно найти. Видимо, любовь к детским площадкам у них семейная.

– Доброе утро, – приветствовал я, направляясь к нему навстречу.

Геркан было расплылся в улыбке, но тут же снова посерьезнел, увидев идущую за мной богиню.

– Утро, – кивнул мой недавний пассажир и без удовольствия посмотрел на Нилию. – Ты уже здесь?

– Я уже давно здесь, Гер, – мило прощебетала богиня.

– Твоя любовь к смертным когда-нибудь выйдет нам боком. Что она успела тебе наболтать?

– Немного.

Я решил не раскрывать карты. В этой компании, судя по всему, лучше не говорить лишнего.

– Но у меня появилась идея.

– Говори, – резко перешёл к делу Геркан.

Нилия стояла рядом и тоже горела любопытством. Можно было бы потянуть время и насладиться моментом, не каждый день два бога ловят каждое твоё слово, но я решил не тешить самолюбие.

– Миниатюризация.

Слово не произвело должного эффекта. На физиономиях двух божеств непонимание боролось с разочарованием.

– Поясни, – недовольно пробурчал Геркан.

– Пожалуйста, – я присел на качели и принялся тихонько покачиваться в такт словам. – Сегодня, когда произошёл резкий технический скачок, когда в каждый гаджет запихнуто всё – от фотоаппарата до телефона, от библиотеки до кинотеатра, трудно придумать что-то новое. Но все пытаются упихнуть максимум возможностей в минимальный объём.

– И у них это неплохо получается, – мрачно поведал Георгий Денисович.

– Неплохо. Для сегодняшнего дня – может быть, хотя смартфоны воспламеняются регулярно. А завтра? Люди уже подсели на эту иглу, они хотят гаджеты круче и круче, чтобы они при этом весили меньше, занимали мало места и вообще при желании легко носились с собой. С вашими способностями это становится просто. Мы можем создать какую угодно огромную и нелепую конструкцию с мощным функционалом, а потом вы уменьшите её до нужных размеров.

Я замолчал и посмотрел на богов. Один сидел на лавке, другая стояла рядом, и у обоих по-прежнему были каменные физиономии.

– Хм… – выдавила наконец Нилия. – Мне кажется, или мальчик забыл, что нам нужно заработать не деньги, а паству.

– Если бы мальчик хотел заработать только деньги, – парировал я. – Он бы предложил использовать ваше умение иначе. Купил бы за копейки склад под Москвой и сдавал бы его по демпинговой цене, используя на миллион процентов. Делов-то, уменьшай при загрузке да увеличивай при выгрузке. Деньги бы лопатой грести можно было. Я вам предлагаю проект, который поведёт за вами толпы. Останется только правильно привернуть имя бога к бренду, и спите спокойно, ощущая своё могущество.

Я оттолкнулся сильнее, качели скрипнули и взлетели вверх, даря какое-то забытое детское чувство свободного полёта. Скрип-скрип-скрип. Небо-солнце-площадка-небо-солнце. Я раскачивался, давая моим компаньонам осмыслить сказанное и взвесить все «за» и «против». Нилия задумчиво хмурилась. Геркан, теребивший бородку, напротив, с каждой секундой всё больше и больше светлел лицом.

– А что, в этом что-то есть.

– Что в этом есть? – скривилась Нилия. – Кто-то из вас что-то понимает в технике?

– Он машину водит, – со значением кивнул на меня Геркан.

– Есть люди, которые понимают, их много, и они готовы работать, только плати. А с деньгами, как я помню, у нас проблем нет, – вклинился я, спрыгивая с качелей.

– С деньгами проблем нет, – парировала Нилия. – С людьми есть. Мы не можем массово посвящать смертных в свои дела. О богах не должны знать, в богов должны верить.

– А кто говорит о массовом посвящении? Мы можем наладить линию сборки, а начинку заказывать на стороне. Сами будем только отгружать детали, уменьшать их и паковать в корпуса. Люди на сборке не будут пересекаться с людьми, производящими комплектующие. А процесс уменьшения много времени не займёт и будет производиться в закрытых помещениях на отдельной территории под грифом секретности. Это наше ноу-хау.

– А если… – задумался Геркан, но я не дал ему развить мысль. Хватит и одного сомневающегося божества.

Если уж во всё это ввязываться, то кидаться в бой сразу, а там решать проблемы по мере их поступления. Пахнет аферой? Безусловно. Но, в конце концов, деньгами и головой здесь никто не рискует, так что можно идти ва-банк.

– А если возникнут непредвиденные обстоятельства, их всегда можно решить при помощи денег, – отрезал я.

Взгляд Георгия Денисовича стал задумчивым, сын Диониса и коровы ушёл в себя.

– Коррупция, – усмехнулась Нилия.

– Капитализм, – не согласился я. – Деньги есть – всё есть, денег нет – ничего нет. Общество потребления. Для начала надо найти выходы на разработчиков и производителей, понять, что они могут, и…

– Не надо ничего искать, – Геркан резко подскочил со скамейки и размашисто зашагал к машине, – у нас есть такой выход. Как сказал ваш беллетрист: «Поехали!»

– Это не беллетрист, – подловил я Георгия Денисовича. – Это герой Советского Союза лётчик-космонавт Юрий Алексеевич Гагарин сказал.

– Слушай, возница, не зли меня. Какая разница?

– Не гневи бога, – весело подмигнула мне Нилия. – Садись за руль.

– Здесь притормози и направо, – скомандовал Георгий Денисович.

Я проехал вдоль высокого забора, повернул и остановился у ворот. Ворота были закрыты, за ними буйствовала зелень, из которой торчали ничем непримечательные корпуса советской постройки.

Из будки КПП вышел ВОХР с лицом непроницаемым, как стена, мимо которой мы ехали. Я нажал кнопку, опуская стекло. ВОХР втиснул в окно свою каменную физиономию:

– Пропуск.

Георгий Денисович смерил охранника начальственным взглядом.

– Мы к Мертвицкому.

– Проезжайте дальше, вдоль забора. Через сто метров можно запарковать машинку. Проходите на КПП, предъявляете паспорт, берёте пропуск, если он заказан.

Геркан с пассажирского сидения подался к охраннику, нависнув надо мной. Взгляд, которым он смотрел сейчас на ВОХРа, был сродни тому, каким смотрит питон на свою жертву.

– Нам нужно к Мертвицкому, привратник, – произнёс он тоном, предвещающим засуху, чуму и нашествие саранчи разом.

Если б Георгий Денисович посмотрел таким макаром на меня, наверное, я бы поддался гипнозу и согласился на что угодно. Впрочем, на ВОХРа ни взгляд, ни тон Геркана не произвели никакого впечатления.

– Паркуете машинку и на КПП за пропуском, – без намёка на эмоцию повторил охранник.

В глазах Геркана полыхнула молния. Не дожидаясь, пока загремит гром, я сдал назад и поехал вдоль забора в указанном ВОХРом направлении.

– Может, просто позвонить вашему другу и заказать пропуск? – поинтересовался я, паркуясь.

– Где ты видел, возница, чтобы боги просили у смертных пропуска? – утробно прорычал Георгий Денисович. – Пропустит, никуда не денется. Или я не бог?!

Он выпрыгнул из машины, едва я успел её остановить, бросил коротко: «Ждите» – и зашагал к КПП. Я вылез из авто и закурил.

– Он такой милый, когда бесится, – промурлыкала Нилия, глядя, как Геркан скрывается за дверью КПП.

Сквозь высокие стекла будки пропускного пункта было видно, как сын Диониса набросился на окошко бюро пропусков.

– Show must go on, – напела Нилия, глядя на пантомиму, разыгрывающуюся на КПП. – Кстати, это моя мама Мэю текст и мелодию нашептала.

– А я уж думал, так сказал наш беллетрист.

Нилия хихикнула. Геркан за стеклом бросил попытки атаковать окошко бюро пропусков, подошёл к висящему на стене внутреннему телефону, набрал номер и заговорил что-то сердито и резко.

Через минуту он уже шёл к нам навстречу мрачный и раздражённый.

– Подождём в кафе, тут за углом. Он к нам сейчас подойдёт.

– А как же пропуск? – невинно поинтересовался я. – Или вы не бог?

– Умничаешь? Как сказал один ваш беллетрист: «горе от ума». Против вахтёра на рабочем месте бессильны даже боги.

В кафе было тихо и прохладно. Хоть заведение и выглядело ниже среднего, но кондиционер здесь работал исправно. Мы устроились за столиком у окна. Геркан уселся лицом ко входу, мы с Нилией устроились по бокам. Появилась неказистая официантка с замурзанным блокнотом, приняла заказ и медленно скрылась из виду.

Геркан всё ещё злился. Нилию это явно развлекало.

– А этот ваш друг, он тоже бог? – поинтересовался я.

– Не совсем, – покачала головой Нилия. – Не бог, но и не человек.

– Это как? – не понял я.

– Герой, мать его за ногу, – непривычно грубо пробурчал Геркан. – В таких нет ничего божественного. Их способности ближе к человеческим, но иногда в разы сильнее. И живут они как мы, а не как мотыльки-однодневки.

– Вечно?

– У каждой вечности есть свой конец, – философски заметил Геркан, возвращая самообладание. – А вот и наш герой.

От дверей к нашему столику шёл немолодой, но яро молодящийся мужчина. На вид ему было за пятьдесят. В ухе блестела серьга, коротко стриженную голову венчала красная бейсбольная кепка с эмблемой какой-то неведомой мне, ничего не понимающему в бейсболе, команды. Драные джинсы, потёртые «казаки». Крепкое, накачанное тело обтягивала чёрная футболка с надписью «Dead А1».

Мужчина кивнул Геркану, сдержанно улыбнулся Нилии. На меня посмотрел оценивающе.

– Александр Мертвицкий, – представился он, протягивая руку.

– Сергей. Очень приятно, – дежурно ответил я на рукопожатие.

Ладонь у Мертвицкого оказалась сухая и невероятно крепкая. Настолько, что я вынужден был отказаться от своей привычной манеры отвечать на рукопожатие с соразмерной силой.

Мертвицкий по-хозяйски плюхнулся на стул напротив Георгия Денисовича и спросил в лоб безо всякого пиетета:

– Что тебе надо, Гера?

– Зачем так резко, мастер? – поморщился Геркан. – Мы же с тобой не ссорились. И не называй меня Герой, меня это злит.

– Тебя вечно всё злит. А резкость вполне обоснована. С вашей братией надо сразу брать быка за рога, иначе потом за улыбочками и лестью рискуешь пропустить момент, когда проснёшься однажды утром с неприятным ощущением в пятой точке. Так что тебе от меня нужно?

– У нас есть один любопытный проект. Но нам необходимы связи в некоторых областях, к которым ты, возможно, имеешь касательство, – пустился в пространные объяснения Геркан.

Нилия тем временем наклонилась ко мне и тихо зашептала на ухо:

– Мастер в своей жизни создал множество великих вещей. Но насколько прекрасны его творения, настолько же безобразны манеры.

– А что он создал?

– Он был великим художником и инженером. Он создавал такие статуи, что казались живыми. Он построил лабиринт на Крите, в котором заперли Минотавра. Он сконструировал деревянную корову для Пасифаи, жены Миноса.

– Для чего деревянная корова? – не понял я.

– Для жены Миноса, – щёки Нилии тронул румянец. – Потом расскажу.

Я не стал настаивать, тем более что Геркан уже закончил свой рассказ.

– Ты сможешь помочь нам, мастер Дедал? – спросил он Мертвицкого.

Герой кинул на меня неприятный взгляд:

– Меня зовут Александр Мертвицкий.

– Брось, смертный посвящён, – по-свойски сказал Геркан.

– Меня зовут Александр Мертвицкий, – с нажимом повторил тот.

– Хорошо, как скажешь, – сдался Георгий Денисович. – Так ты нам поможешь?

– А мне что с того? – в голосе Мертвицкого зазвучали торгашеские нотки.

– Возьмём тебя в проект, – мурлыкнула Нилия. – Или мужчина хочет ласки?

– Отстань, Эротова дочь, ты не в моём вкусе, – отмахнулся Мертвицкий. – И ваш проект мне неинтересен. Ты же знаешь, деньги мне не нужны, верующие мне ни к чему. Я вольный художник.

Нилия фыркнула и поджала губки.

– А над чем вы сейчас работаете? – пришла вдруг мне в голову идея.

Мертвицкий кинул на меня косой взгляд, хмыкнул. Подошла неспешная официантка, составила на стол неказистые чашки с кофе и блюдце с пирожным для Нилии.

– Вам чего? – каркнула официантка Мертвицкому.

– То же самое, – бросил тот, не особенно интересуясь, что в наших чашках.

Официантка удалилась. Я поднял чашку, запах от неё шёл как от плохого растворимого кофе. Собственно, закономерно для такой забегаловки. Я сделал глоток, на вкус пойло было ничуть не лучше, чем на запах.

– Ты слышал историю про крылья, посвящённый смертный? – спросил Мертвицкий.

– Про Дедала и Икара? Кажется, они хотели сбежать из заточения. Бегство обычным способом было невозможно, и Дедал сделал крылья из перьев и воска, чтобы улететь. В пути юный Икар увлёкся полётом, поднялся слишком высоко. Солнце расплавило воск, крылья пришли в негодность, и Икар разбился. Так?

– В общих чертах, – кивнул Дедал.

– Мне всегда было интересно конструктивное решение этих крыльев. Воск ведь тяжёлый и непрочный, как оно вообще могло работать?

– Там были не только воск и перья, – в глазах Мертвицкого загорелся азарт, и я понял, что попал в точку, зацепил за живое. – Конструкция была сложнее. И мир был молод, жил по иным законам. Боги были в силе, и тот, кто истово молился и просил высших существ о помощи, мог заставить летать с помощью богов что угодно. И не только летать. Сейчас мир другой, та конструкция не взлетела бы ни при каких условиях.

– Почему?

– Грёбаные законы грёбаной физики. Теперь, чтобы взлететь, нужна принципиально другая конструкция, потому что в воздух её поднимают совсем другие силы. Вот над этой конструкцией я сейчас и работаю. Устроился в КБ, выбил проект, выклянчил грант. Я же не бог, деньги не рисую.

– Если тебе всё-таки нужны деньги, только намекни, – тут же вклинился Георгий Денисович, – боги не обойдут тебя в своей заботе.

– Дело не в деньгах, Гера. Дело в том, что я слишком стар для этого мира. Вроде бы на первый взгляд мне всё понятно, но какие-то детали периодически ускользают. Мне нужны молодые мозги.

– Если я дам их вам? – спросил я, чувствуя, что схватил бога за бороду.

– Тогда я дам твоему приятелю то, что он хочет.

– Видишь, – обрадованно подытожил Геркан, – я же говорил, что сотрудничество возможно.

– Возможно всё, если не распаляться. А ваша братия слишком много болтает, – Мертвицкий поднялся из-за стола, он смотрел на меня теперь сверху вниз, но при этом в его взгляде не было ни превосходства, ни пренебрежения. – А ты, посвящённый смертный, будь с ними поосторожнее. Богам нельзя доверять. Верить в них можно, верить им – нельзя.

– Спасибо за совет, – кивнул я.

Но мой ответ, кажется, мало интересовал Мертвицкого. Он уже шёл к дверям, прямой как жердь, шёл и не оглядывался.

– Ты его подцепил, – мягко проворковала Нилия. – Только где ты возьмёшь то, что ему нужно?

– Есть один знакомый. Учился в авиационном, всех поражал грандиозными идеями и конструктивными решениями, окончил с отличием и невероятными перспективами… Теперь бухгалтерские программы клиентам настраивает.

– Вы, смертные, удивительно плохо приспосабливаетесь, – фыркнул Геркан. – Уехал бы за океан, был бы востребованным.

– Ему и здесь хорошо, а за океаном не так радужно, как рисует воображение.

– Ваша межплеменная возня уже давно навевает скуку, – поморщился Геркан.

– А тебе друга не жалко? – невинно поинтересовалась Нилия.

– А почему мне должно быть его жалко? – не понял я.

– Мастер Дедал очень красиво сказал про доверие, – плотоядно улыбнулась богиня, – но только забыл упомянуть, почему он оказался на Крите у Миноса. У него был племянник Талое. Дедал взял его в ученики. Когда стало ясно, что ученик начинает превосходить в своих талантах учителя, Дедал пригласил его на прогулку и спихнул со скалы. За это Дедала изгнали из Афин. Он нашёл себе прибежище на Крите. Минос был добр к нему, но очень скоро Дедал решил, что его новое прибежище стало для него пленом. Тогда он сбежал при помощи крыльев в царство Кокала. Кокал дал ему прибежище, как прежде его дал Минос. Дочери Кокала были добры к Дедалу. Когда Минос нашёл Дедала и приехал за ним, эти милые дивы пригласили его…

– На прогулку в горы? – усмехнулся я.

– Нет, милый, на девичник в баню. Где и сварили бывшего покровителя мастера Дедала в кипятке. Так что я бы на твоём месте трижды подумала, прежде чем доверять нашему славному мастеру.

– А кому можно доверять? – риторически поинтересовался я.

– Мне можешь, возница, – сухо сказал Геркан.

Нилия не ответила, только улыбка её стала шире.

Глава 5
Явление истинного бога

– Серёня, я знаю, зачем ты звонишь, но ситуация не изменилась, – запричитал в трубке голос Лёньки. – Если тебе так надо, хочешь, я кредит возьму или ограблю кого-нибудь.

– Не хочу, – милостиво сообщил я. – Тебе работа нужна? Интересно, серьёзно, по специальности.

В трубке возникло долгое молчание. Старый приятель обдумывал сказанное.

– За деньги, – добил товарища я.

– Издеваешься? – недоверчиво уточнил приятель.

– Один чувак в закрытом КБ занимается революционным проектом, – начал я издалека.

Нилия и Геркан наблюдали за мной с интересом.

На античной кухне Геркана созрел виноград. Нилия дёрнула спелую гроздь из-под потолка и отправляла в рот по одной ягоде. Георгий Денисович материализовал очередной бездонный бокал и потягивал вино.

Заинтересовать Лёньку было несложно. Мы с ним знакомы половину жизни, и я прекрасно знал, на какие точки давить, чтобы купить его с потрохами. Разговор можно было закончить с положительным результатом значительно быстрее, но я решил немного поиграть: пусть боги знают, что я не только могу идеи генерировать, но и языком работаю неплохо. Работодателю надо давать понять, что ты необходим, а то может закрасться иллюзия, что тебя можно заменить.

Постулат про «незаменимых людей нет», может быть, работал во времена Вудро Вильсона и даже позже, во времена Сталина, которому у нас приписывают авторство этой фразы, но сегодня, в век тотального непрофессионализма и всеобщей безграмотности, прикрытой иллюзией поверхностных знаний всего на свете, незаменимые есть. И если уж ты можешь стать незаменимым, то показать свою незаменимость заказчику не стыдно.

Лёнька клюнул на предложение. Да он и не мог не клюнуть. Пообещав, что устрою ему встречу с Мертвицким в течение недели, я повесил трубку и посмотрел на застывших в ожидании богов.

– Ну?! – первым не выдержал Геркан.

– У нас есть, что предложить Дедалу.

Георгий Денисович шумно выдохнул и одним глотком осушил бокал. Впрочем, тот тут же наполнился снова.

– Я не ошибся в тебе, возница, – самодовольно поведал Геркан, поигрывая бокалом в пальцах. – Что теперь?

Мне было, что ему ответить, я уже набрал побольше воздуха, чтобы разлиться соловьём о будущем нашего бизнеса, как вдруг раздался неприятный и неуместный в этом увитом виноградом античном саду звук дверного звонка.

Геркан жестом велел мне заткнуться, кинул беглый взгляд на дверь и напряжённо посмотрел на Нилию.

– Это кто?

Богиня легко пожала плечами.

– Твой дом, тебе виднее.

– Я не вижу, – раздражённо огрызнулся Геркан.

– Так пойди и открой, – предложила богиня.

– Умные все, – пробурчал Георгий Денисович и пошёл в прихожую.

Я поглядел на Нилию, которая продолжала беспечно уминать виноград.

– Что значит «не вижу»?

– То и значит.

– Вы что, через стены видите?

– Милый мальчик, по-твоему, бог – это рентгеновский аппарат? Мы скорее чувствуем. Но не всех. Вот если бы ты стоял за дверью, я бы это точно знала. Но там кто-то явно сильнее.

– Что-то ты не рад видеть папу, засранец, – раздался из прихожей знакомый голос, пресекая следующий вопрос.

И в кухню ввалился мой вчерашний попутчик в кожаной куртке.

– О, Серёга! И ты здесь, – радостно сообщил Дениска.

– Здрасьте, – приветствовал я без особенной радости.

– Дионис, – нахмурилась Нилия. – Зачем пришёл?

– А ты не очень-то любезна, Эротова дочь. И ты, Серёга, что-то не рад меня видеть. Я тебя обидел чем-то?

– Вы меня обманули.

– А ты не расслабляйся, – хохотнул Дениска и плюхнулся на мраморную лавку.

Следом за Дионисом на кухню вошёл Геркан. Вид у Георгия Денисовича был сейчас куда более раздражённым и подавленным, чем после общения с ВОХРами.

– Что тебе надо? – процедил он.

– А я смотрю, мне здесь буквально все рады, – широко улыбнулся Дионис. – Угостишь папу винишком?

Геркан сделал движение рукой, и на столе перед Дионисом возникла чёрнозолотая чаша с античной росписью.

– Знаешь, чем порадовать папу, – Дениска приложился к чаше и поморщился, – а вино у тебя дерьмовое. Никогда не понимал, как ты можешь пить такую дрянь. Сказать кому, что сын Диониса не брезгует французским пойлом, – стыда не оберёшься. Позор.

Дениска снова приложился к чаше и оглядел присутствующих хитрым взглядом:

– Ну, что затеваете, мелочь пузатая?

Нилия фыркнула, Геркан стоял в дверях молчаливым изваянием и походил сейчас на мальчишку, который стесняется своих родителей перед одноклассниками. Дионис перевёл взгляд на меня:

– Эти будут в молчанку играть, а ты что скажешь? Не будешь же ты врать богу, возница.

Архаичное словечко в устах Диониса прозвучало куда естественнее, чем из уст его сына.

– Я агностик.

– Смелый ты парень, Серёга, – хохотнул древний бог. – Ну, давай, агностик, рассказывай, чего вы здесь затеяли.

– Шоу снимаем, – ответил я. – Типа «скрытой камеры».

Дениска снова расхохотался и обернулся к Геркану:

– Где ты его нашёл?

– Чего ты хочешь? – голос Георгия Денисовича дал слабину.

– Ничего. Мне просто интересно, чем живёт мой непутевый отпрыск и его подруга, – Дионис приложился к чаше, поморщился и снова поглядел на меня. – Давай, Серёга, колись. Я ведь всё равно узнаю.

– У нас совместное предприятие.

Геркан подался вперёд, явно желая заткнуть мне глотку. Нилия замерла, так и не донеся до рта очередную виноградину.

– Извозом займётесь? Геркан-такси? – в голосе Диониса звучала издёвка, божество развлекалось.

– Взорвём рынок новым изобретением, – не без хвастовства сказал я. – У Дедала есть разработка крыльев, у нас есть люди, способные и готовые довести её до ума, и понимание, как это продать. Так что, Дениска, скоро на каждом углу будет звучать имя вашего сына.

Нилия открыла рот, но быстро сориентировалась и с непринуждённым видом забросила в него виноградину. Геркан сохранял мрачный вид.

– Вот как, скульптор снова возомнил себя инженером… Знаешь, Серёга, ни хрена у вас не выйдет. Как сказал один ваш беллетрист: «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань»⁵. Два бога и один герой никогда не договорятся.

«Как сказал один ваш беллетрист»… Знакомое выражение. Где-то я его слышал? Только если у Георгия Денисовича в этой фразочке сквозило пренебрежение и превосходство, то у его божественного папаши она звучала скорее с иронией. Геркан стоял в дверях и чуть не дымился, стараясь подавить раздражение.

– Это мы посмотрим, – я постарался вложить в голос максимум уверенности.

Дионис поглядел на меня с одобрением.

– Нет, Гер, в самом деле, где ты его нашёл? Называет себя агностиком, а разговаривает со мной, как будто атеист. И идея заработать на Дедале с его бреднями была твоя, скажи, Серёга. Этот позор моих чресел вряд ли бы до такого додумался.

Георгий Денисович промолчал, только зубами скрипнул. Я сдержанно кивнул. Если тебя хвалят, стоит насторожиться. И не потому, что ты плох и не заслужил похвалы, а потому, что дифирамбы расслабляют, а расслабленного легче взять за горло.

– Весёлый ты парень, Серёга! – Дионис залпом опорожнил чашу, сморщился, будто та была до краев наполнена лимонным соком, и встал из-за стола. – Закроешь за мной?

Взгляда на моих компаньонов хватило, чтобы понять – решение принимать мне. Я кивнул и пошёл в прихожую вслед за Дионисом.

Древний бог дотопал до двери, обернулся и посмотрел на меня неожиданно тепло и открыто:

– Ты обращайся, если что, Серёга. Этому оболтусу давно было пора заняться делом, может, хоть с твоей помощью он чего-то добьётся. Я ж, как отец, переживаю.

В глазах бога блеснула скупая мужская слеза. Он хлопнул меня по плечу, отпер дверь и, бросив на ходу «обращайся», вышел. Заперев за Дениской, я вернулся на кухню.

Геркан уже сидел за столом и нервно раз за разом прикладывался к своему бездонному бокалу.

– Зачем ты сказал ему про Дедала?

– Надо было что-то сказать, – пожал я плечами.

– Старый козёл, – проскрежетал Георгий Денисович сквозь зубы.

– По-моему, он за вас переживает, – сказал я.

– Переживает? Да я скорее поверю, что Нилия девственница, чем в его переживания.

Геркан схватил со стола пустую античную чашу и со всей силы швырнул об стену. Брызнули черепки.

Признаться, я тоже не очень поверил Дениске, но вслух говорить об этом не стал.

Едва за Дионисом закрылась дверь, на лице его не осталось и намёка на участие, сопереживание, иронию. На лице его теперь вообще не было эмоции, будто богатую мимику выключили нажатием тумблера. Дионис прошёл к предупредительно распахнутым дверям лифта, спустился вниз и сел в такси с жёлтыми номерами. Адреса он не назвал, заказ был оформлен и оплачен заранее. Водитель не отличался разговорчивостью, и древний бог в тишине добрался до места назначения – аэропорта Внуково.

Такси остановилось перед входом терминала «для частников». Дионис всё так же молча покинул салон автомобиля и прошествовал в здание аэропорта. Там он первым делом прошёл в туалет. Внутри бог находился не больше минуты, но если в кабинку он зашёл в кожанке и джинсах, то вышел в элегантном дорогом костюме.

Эдаким франтом, лишённым эмоций, Дионис прошёл контроль, выпил кофе в зале вылета, сел в частный самолёт «Embraer Legacy 600» и, устроившись поудобнее в кремовом кожаном кресле, всё время полёта пил «Single Malt» от Ичиро Акуто и читал марвеловские комиксы.

Ах да! Пред самым взлётом, прежде чем выключить смартфон, Дионис отправил короткое сообщение: «Завтра в полдень».