Read the book: «Не последние за последнего»
Возвращение домой?
Солнце спешило к горизонту, когда к шлагбауму подъехало такси. Пассажирская дверь с трудом открылась, из него вышел молодой человек. Торопливо подошел к багажнику и открыл его без усилий, несмотря на почтенный возраст автомобиля. Достал три сумки, бросил их небрежно на землю. Расплачиваясь, обменялся с водителем парой фраз. Таксист засмеялся, после чего такси поехало дальше, а молодой человек, накинув лямки сумок на плечи, пошел вглубь территории за шлагбаумом.
У ворот базы его встретил мужчина, одетый в военную форму пустынного окраса. Несмотря на полностью седую голову и глубокие морщины на лице, он был подтянут, стоял прямо с гордо поднятым подбородком. Молодой человек подошел к нему, сбросил с плеч сумки. Молча пожал руку мужчине, глядя прямо в глаза, ни одна из сторон не проявляла никаких эмоций. Мужчина сразу не отпускал руку молодого человека и обратил внимание на то, что ногти большого и указательного пальцев были черными. Это вызвало на его лице ухмылку.
– Как прошел отпуск? – спросил седой и отпустил наконец руку.
– Дом строил, – молодой человек поднял отбитые молотком пальцы.
– И много успел сделать?
– Не очень, но все сдвинулось с мертвой точки, что уже хороший результат.
– Как тебе удалось таксиста уговорить сюда тебя привезти? И вообще, как ты с ним договаривался, в этой стране нет ни одного таксиста, говорящего внятно на английском.
– Да, с английским здесь проблемы, а вот с русским как хорошо. Он учился в советском вузе.
– В Советском Союзе что, учили на таксистов? Хотя не отвечай, я был в Нью-Йорке и Чикаго.
– Очень смешно, – саркастично ответил молодой.
– Как там отец и его стакан?
– Отец все так же стареет. А стакан наполнен только крепким кофе или минеральной водой.
– Это хорошо. Я тут подумал, знаешь, что общего у русских и ирландцев?
– Теряюсь в догадках.
– Пьющие отцы.
– Да уж, какой странно сближающий нас стереотип. А я смотрю, нам форму новую прислали. Это чтобы в саванне в нас попасть сложнее было?
– Да. А вот еще смотри что есть. – Седой достал из клапана на плече панаму с пришитой по краю полей сеткой, скрывающей лицо. Надев ее на голову, он расправил сетку так, чтобы она закрыла его лицо полностью.
– Что? Как это возможно? – закричал Андрей, явно переигрывая испуг и удивление. – Нил, куда ты исчез?!
– Да, вот такую ужасную и бесполезную хрень нам прислали. Тот, кто это пришил, пробовал, интересно, в этом прицелиться? – Нил снял панаму, сложил и снова убрал в карман.
– Хух, вот ты где! Не делай так больше, хорошо? Ты просто испарился на моих глазах. Я чуть не побежал в джунгли мазаться грязью и делать лук с разрывными стрелами.
– Очень смешно. Выпишу отдельный приказ, чтобы ты и твои подружки сутками не снимали эту хрень и даже спали в ней. Не хочу видеть ваши рожи, – определенно довольный своим ответом, Нил улыбнулся, но, так как старый шрам от скулы до губы делал его левую часть лица нечувствительной, улыбка вышла зловеще перекошенная.
– Ты улыбаешься или это инсульт? Если это улыбка, то я всем расскажу, что видел ее половину на твоем лице.
– Рассказывай, тебе все равно никто не поверит.
– Кстати, о моих подружках. Где они?
– Слышали последние новости?
– Нет. Что-то случилось?
– Буквально вчера вечером ребята смогли все же авторизоваться на этом «даркнетовском» сайте.
– Ого! И как им это удалось без приглашения?
– На сайт в качестве гостя Аккихиро смог попасть практически сразу после твоего отъезда. А вот авторизоваться было сложнее. Там, по-видимому, модератор лично проверял заявки, и у него был софт, который фото, сделанные с помощью графических программ, отсеивал сразу. Николай и Акки догадались, в чем дело. Нашли местного пастуха, вручили ему дорогущую трофейную винтовку и сфотографировали у трупа умершего от старости слона.
– Забавно. Именно это и сработало?
– Да, черт возьми! У них главное фото страницы – это оборванец в сандалиях из старой покрышки держит винтовку в руках стоимостью всего имущества его деревни. И это сработало. Я начинаю сомневаться в интеллекте врага.
– Ну и что на сайте интересного?
– Все. Можно заранее узнать, где будет очередное незаконное сафари. Страница объявлений позволяет узнать, какое животное следует лучше охранять. Форумы – просто бесконечный поток разведданных. То, что мы наконец попали на «Орион», облегчит нам жизнь в разы. И самое главное – улики и доказательства масштаба беды. Я просто открыл объявления на заказы. А там на первом месте я в обнимку с нашим носорогом и ценник в 10 миллионов.
– Так может, все не так плохо, и это только за твою седую голову ценник?
– Опоздал, Николай уже так пошутил.
– Вот так всегда.
– Ладно, беги к своей стае. Сейчас все, кто не в дозоре, собрались у барака.
Подойдя к бараку избегая света фонарей, желая приятно удивить своих товарищей, Андрей увидел следующее. Вокруг стола собрался народ, окружил его и радостно выкрикивал фанатские кричалки на разных языках мира и пускал скромную волну из шести человек, как на футбольном матче. Подкравшись незаметно, Андрей заглянул за плечо посмотреть, что же происходит на столе. Там проходил нешуточный шахматный поединок между Николаем и Аккихиро. Николай сделал ход, и толпа вновь заликовала.
– Что вы орете, придурки, он же ферзя под удар поставил! – обратил на себя внимание Андрей.
Все обернулись и начали радостно приветствовать вернувшегося брата по оружию. Лишь игроки откинулись на спинки своих стульев и с ухмылкой наблюдали за происходящим. Те, кто уже поздоровались с Андреем, потихоньку разбредались по делам, которые необходимо закончить перед сном.
– Ой, вы посмотрите! Вернулась харя москалячья. Так было хорошо без тебя, – громко возмутился Николай.
– Я, пока ты был в отпуске, наслаждался музыкой ночной Африки, которую до этого заглушал твой храп, – добавил претензий к прибывшему Аккихиро.
– И кстати, если бы он забрал моего ферзя, это был бы мат через два хода, – сказал Николай, указывая на свою ладью.
– Я поспорил бы, но сейчас мы заодно и унижаем русского дурака, – Аккихиро уже не сдерживал улыбки.
Повисла неловкая пауза, после которой все трое засмеялись. Николай и Аккихиро принялись обнимать, радостно приветствуя близкого друга.
– У нас хорошие новости, – сказал Аккихиро.
– Да мне командор уже все рассказал про вашу аферу с участием пастуха и винтовки, которую он никогда бы не смог купить.
– Я же тебе говорил, что это глупо, – смотря на Николая, сказал Аккихиро.
– Ну получилось же! – ответил ему Николай. – Кстати, к нам завтра журналисты прилетают репортаж о нас снимать. А может, и целый документальный фильм.
– Скорее, видеоинструкцию для браконьеров, как с нами бороться. Они обязательно попросят показать, как мы работаем, – заметил Андрей.
– Да. Наблюдательные посты выдавать никак нельзя, – добавил Николай и задумался. Потом резко поднял голову и обратился к Аккихиро: – Нам нужно представление, ничего общего не имеющее с нашими инструкциями, но при этом чтобы мы совсем кретинами не выглядели. Сможешь?
– Думаю, да, это возможно, смотря что именно они попросят показать.
– Этот репортаж очень важен для нас. Я как-то услышал разговор Командора и Отто о наших скромных делах. Сейчас нас один фонд спонсирует из небольшого количества зоозащитников, и все держится на их фанатизме. Командор говорил, что в офисе частной военной компании, на которую мы оформлены, всем абсолютно на нас плевать, и если прекратятся пожертвования, они просто распустят нас к чертям, и мы уже будем незаконной бандой. Может, хоть после репортажа на нас обратят внимание и будет чуть больше денег. А возможно, и какая-нибудь звезда Голливуда раскошелится.
– Лучше Болливуда. Там люди побогаче, – заметил Аккихиро.
– Деньги – нерв войны, – подняв указательный палец, сказал Николай. Затем задумался, посмотрел на свой старый, старше его самого СВД и добавил: – А мы по сравнению с врагом парализованные.
– Коль, не делай так больше, – скривился после сказанного Николаем Андрей.
– Да, это было очень неловко. Испанский стыд во мне устроил корриду, –присоединился к осуждению Аккихиро. – Хорошо, я завтра же займусь сценарием для шоу.
– Вот только без электрошока на яйцах и бассейна с кипятком. Знаю я вас, шоуменов японских, – отыгрался Николай.
– Хорошо. Столько идей сразу отсек, но я все равно постараюсь.
– Ладно, уже поздно, пойдем спать. Я устал с дороги, – сказал Андрей.
– Ты иди, а мы доиграем и тоже пойдем, – сказал Аккихиро, затем подумал, посмотрел на доску и вздохнул: – Ладно, признаю, это и правда мат через два хода, пойдем спать.
Послание
– Всем доброе утро, – поздоровался Нил. – Сегодня у нас насыщенный событиями день. Уже через час прилетает вертолет со съемочной группой. С ними будет и пополнение из трех человек. Также нужно заняться восстановлением ограждения, и местные мне сообщили о мертвом слоне где-то в северо-западном районе заповедника, нужно найти тело и выяснить причины смерти. Так, значит, по пунктам. Встреча с журналистами – это мне. Новенькие – Акки, Андрею и Николаю. Отто на поиски слона. Пакко с остальными займутся ремонтом забора. Есть возражения?
– Да. – Аккихиро встал. – Мы тут подумали с ребятами о том, что не стоит показывать журналистам наши реальные тактические инструкции. Нужно изменить их.
– Хорошо, вот ты этим и займешься, – ответил на предложение командор.
– Так я уже тут с утра сделал наброски сценария представления.
– Я надеюсь, без вреда для яиц? – смеясь, возразил Пакко.
– Поздно, Ник так уже шутил, – отбился Акки.
– Вот так всегда! – с неподдельным огорчением сказал Пакко.
– Хорошо, после собрания можешь весь день на это потратить, – закрыл этот вопрос командор. – Так, значит, Андрей и Николай, займитесь новенькими вдвоем. Если хоть что-то вас в них будет смущать, сразу отправляйте обратно на вертолет. Всем все понятно?
Прозвучал всеобщий ответ согласия.
– Ну тогда вперед, мои псы войны! – дал команду Нил.
Зал собраний наполнился лаем и воем, который быстро стих, и все разбрелись по своим задачам.
Отто и Пакко выехали из базы одновременно. Пакко на старом пикапе «форд», груженном инструментом и материалами, необходимыми для ремонта ограждения. Отто на квадроцикле, имея только необходимое – рацию и винтовку. Они почти тут же разделились. Пакко свернул с дороги в месте, где ближе всего к ограде, и дальше двигался вдоль нее, высматривая бреши. Отто двинулся дальше напрямую к местному архаичному племени, которое было частью их заповедника и было под защитой ЮНЕСКО. Но так как им никто, собственно, не угрожал, они больше себя считали такими же защитниками заповедника, нежели подзащитными. Они были глазами и ушами, но в прямое столкновение с вооруженными огнестрельным оружием браконьерами-охотниками собиратели не вступали.
Прибыв на место, где находилось племя, Отто поговорил со старейшинами, и они отправили с ним подростка, который показал место, где лежало тело слона. Подъезжая к этому месту, примерно за километр Отто поблагодарил парня двумя банками сгущенки и отправил домой.
Приехав к скале, на которую указал парень, Отто остановился, взял винтовку, рацию и приступил к поиску места преступления. Пройдя пятьсот метров, он обнаружил в овраге слона с пулевыми отверстиями и спиленным, видимо, в спешке бивнем. Он был ровно спилен на половину сечения, а дальше сечение было неровным, видимо, надпилив наполовину, его просто отломали, так было быстрее. Второй бивень был нетронут.
– Вот уроды, так нервничали и спешили, что сотворили этот ужас ради одного бивня. Не то чтобы я оправдываю такое ради двух. Но это даже уже не браконьерство, это идиотизм! – вслух возмутился Отто.
Отто, в прошлом работавший криминалистом, знал хорошо методы работы следователей на месте преступления и без труда определил примерное количество злоумышленников, откуда они пришли и куда ушли после преступления. Гильзы от СКС. Осмотрев погибшего, обнаружил, что четыре пули зашли в тело и голову снизу вверх, что говорит о том, что уроды продолжали стрелять уже в лежащего, а скорее всего, мертвого слона. Отто, несмотря на внешнюю свою серьезность и профессиональность, обладал эмпатией, выбивающей слезу от увиденного. Но мог он себе такое позволить, только когда был один. Вытерев слезы, он связался по рации с базой, доложил о преступлении, сообщил, в какую сторону ведут следы и что он следует по ним. Приказ о том, что в случае обнаружения преступников в контакт не вступать и держать дистанцию до прихода прикрепления, выслушал, но не услышал. Жажда мести уже затмила разум. Но он понимал, что уже очень много времени прошло, они уже далеко и шанс отомстить ничтожно мал.
Дойдя до места, где следы упираются в ограждение, обнаружил валяющуюся в кустах трехметровую стремянку. На колючку накинута козья шкура, а за ограждением стояла вторая стремянка, ее даже не толкнули, чтобы она упала после перехода.
– Ого, это что-то новенькое! – удивился он. – Болторез – это слишком банально, понимаю.
Поставив лежащую по его сторону ограждения стремянку, детектив взобрался наверх без труда, благодаря шкуре перелез через колючую проволоку, спустился по второй стремянке и оказался за ограждением. Оглянулся, осмотрел всю инсталляцию и сказал.
– Эти уроды скоро здесь эскалатор построят!
Он продолжил движение по следам. Они привели его к огромному валуну, на котором росло дерево, корни которого окутывали камень плотной сетью. Следы пешие сменились на протекторы шин, судя по ширине, немалого внедорожника. Отто присел на корточки и начал рассуждать вслух:
– Слишком много следов вокруг малой скалы. Зачем вокруг нее кружить? Садись в машину, если так спешишь, и уезжай быстрее.
Походив вокруг огромного камня с растущим на нем деревом, он обратил внимание на плоский камень сантиметров 40 в диаметре. Рядом с ним были следы его волочения. Осмотрев камень внимательно и осторожно, Отто заметил тончайшую леску, которая была вложена в высверленное отверстие, которое затем было замазано гипсом с колером, подобранным под цвет камня, но не настолько точно, чтобы педантичный взгляд немца не смог этого заметить. Второй конец лески вел к большому валуну с деревом, в котором была естественная выемка закрыта пластиковой посудиной полусферической формы, неестественно замаскирована все тем же гипсом с колером. Под этой малозаметной незамыленному глазу маскировкой была граната ф1, прилепленная к четырехсотграммовой котлете пластида, и все остальное пространство под посудой заполнено пакетиками с саморезами и мелкими гвоздями. Расковыряв гипс и выкрутив запал из гранаты, Отто взглянул на это все, покачал головой и выдвинул сам себе мысль:
– Значит, наследили не потому, что глупые и спешили, а потому что хотели, чтобы это место нашли.
Под камнем он обнаружил крышку 100-литровой пластиковой бочки, которая была закопана под самый верх в землю. В ней он обнаружил два карабина СКС, патроны, злосчастный бивень, к которому была привязана записка. Достал бивень, отвязал записку. В ней было написано: «Здравствуй, Нил. Если ты читаешь это, значит, ты стоишь на ошметках людей, нашедших это послание. Напиши мне на сайте «Орион» со страницы бедного пастуха, которому вы сунули в зубы дорогую винтовку, фамилии этих бедолаг, я отправлю их семьям цветы соболезнования. На «Орионе» мой ник Ван Пелт. И этот бивень – это пустяк, приз в игре, которую я затеял на обратной стороне этого послания».
Отто перевернул лист, на обратной стороне которого было распечатано фото командира в обнимку с последним представителем вида белого носорога, который был под их защитой.
Прочитав зловещее послание, Отто во весь голос засмеялся, сквозь смех восклицая:
– Как самоуверенно! Стоишь на остатках людей, нашедших… – Как вдруг лицо его, словно смена маски, моментально наполнилось злобой, и он сквозь зубы прошипел: – Ну а за бедного слона… – дальше речь была продолжена устрашающим немецким матом.
Встреча гостей
Командор, Андрей и Николай уже стояли у посадочной площадки, когда вдали стал слышен звук приближающегося вертолета.
– Смотрели недавний кинокомикс? – нарушил молчание Андрей.
– Да. Говорят, его будут номинировать на лучший фильм года. И вроде даже во всех актерских номинациях будет по одному представителю от фильма. Такого, по-моему, еще не было, – ответил Николай.
– И что для вас это событие значит? – спросил Нил.
– Да, собственно, ничего, просто этот жанр мне нравится с детства, и приятно жить во время золотого века кинокомиксов, – ответил ему Андрей.
– Помню, в детстве мне дядя из Лондона привез первый выпуск комикса об очередном «суперсолдате». Мне очень понравились яркие картинки, незамысловатый сюжет. И каждый раз, когда дядю по работе отправляли в Лондон, я просил новый выпуск. И в один прекрасный день дяде надоело, в последний момент вспоминая на перроне с билетом на поезд про мою просьбу, бегать в поисках киоска. Он купил сразу все выпуски законченной тогда арки. Я был очень счастлив. Ночами не спал, заинтригованный недавно дочитанным эпизодом, ожидая утра, чтобы узнать, что же было дальше. Дочитав все выпуски, я перечитывал их снова, затем читал вслух своим друзьям, периодически отыгрывая описанные сцены на фонарном столбе. Выучил все наизусть и даже требовал, чтобы в школе мы поставили классом спектакль по этому комиксу.
– Ого, ни за что бы не подумал, что вы были таким впечатлительным ребенком, – удивился Николай.
– Да, я тоже считал, что командор уже родился с трехдневной щетиной и суровым выражением лица, – добавил Андрей.
– Ага, и в крутых больших черных очках-капельках, – продолжил разгон Николай.
Стоявший рядом командор с трехдневной щетиной и в упомянутых очках имел иммунитет к подобным шуткам и, не обращая внимания, продолжил рассказ:
– Я писал письма в издательство, где высказывал свои теории о недосказанных моментах в сюжете. Цеплялся за незначительные детали, делая из них выводы. За что получил написанное рукой автора комикса благодарственное письмо, в котором подтверждались все мои теории. Я был так счастлив, что думал, это мое жизненное призвание, что я теперь эксперт в мире комиксов. Затем прошло полгода, и дядя привез мне еще стопку выпусков, он специально дождался, когда выйдет вся арка целиком. Я в тот же вечер принялся изучать новый материал, подходя к нему не как к развлечению, а как к научной литературе. Спустя время я был в ужасе, когда понял, что история становления героя изменена – главный злодей теперь девушка, с которой у героя странные романтические отношения с примесью лютой ненависти. В общем, все, в чем я считал себя большим экспертом, было не так. Хоть там и была раскрыта одна из моих теорий – видимо как дань фанатам серии. Я был в ужасе от того, что моменты, из которых я делал выводы, были изменены. Написав письмо с претензией на этот счет, я получил ответ, в котором говорилось о том, что это другая вселенная, что те события, о которых говорил я, проходили на планете Земля с каким-то случайным двузначным числом, а арка, которую я критикую, происходит на планете Земля с трехзначным случайным числом, и что все это канонично и происходит параллельно.
– Ну, все правильно, мультивселенная – это неотъемлемая часть жанра, – сказал Николай.
– Нет. Я не мог этого принять, тогда мне было совершенно не понятно, как могут существовать две правды одновременно, такие непохожие, что, принимая одну, вторая становилась ложью в моих глазах. После этого я больше полюбил классическую литературу. Ее, слава богу, не переписывают. И если автору хочется рассказать новую историю, он просто придумывает новых персонажей и условия, а не ездит на одном всеми любимом персонаже, как на старой кобыле, запряженной в новую телегу, – не соглашался Нил.
– Это все религиозное воспитание. Такое свойственно крупным монотеистическим религиям, таким как христианство. В твоем случае католичество. Непринятие другой правды, кроме своей, и ненависть к правде чужой, – сделал скорый вывод Андрей, поправляя воображаемые очки на носу.
– Нет. Это скорее просто переживания о потере статуса эксперта в данном вопросе. Сил-то было потрачено немало на изучение и создание теорий. Они так легко подтверждались и так же легко перестали быть догмой, – возразил Андрею и выдвинул свою мысль Николай.
– Нет, я все же настаиваю на антирелигиозной теории. Возможно, это и то и другое, – попытался достигнуть консенсуса Андрей.
– Как, вашу мать, вы здесь такие умные оказались? – оборвал псевдонаучный базар Нил.
– Так вы же сами поставили задачу встретить новое пополнение. Вот мы и стоим с вами ждем вертолет, – прикинулся дурачком Андрей.
– Вы можете быть хоть минутку серьезными? Я в общем. Какого хрена вы здесь делаете, раз вы такие умные? Дома же безопаснее!
– Так ведь зарплата все решает.
– У нас дома за такие деньги только наркотой торговать.
– Вот не нужно прибедняться! Что, две штуки баксов никто в ваших странах не зарабатывает? – задал вопрос Нил.
– Ну как же, зарабатывают. Только не те и не там. Например, врачи и преподаватели таких денег точно не видят. Ну разве если только они смогли разглядеть в своем месте работы рынок сбыта и не начали заниматься тем, о чем я сказал ранее.
– А кто тогда? Ну у вас же есть врачи и преподаватели, раз два таких кретина смогли дожить до совершеннолетия. Они что, справляются со своей работой за копейки?
– В наших странах это призвание, – гордо подняв указательный палец, сказал Андрей.
– Не первый раз я открываю вам небольшую щель в свою душу, как тут же в нее льется дерьмо из ваших несмешных шуток, – возмущался Нил.
– Ну прости нас, командор, – с виноватым видом ответил Андрей.
Андрей слегка ударил по плечу Николая, который прислушивался к звукам приближающегося вертолета. Николай отвлекся и, не задумываясь, быстро сделал выражение лица как у Андрея.
– Какие же вы порой невыносимые. Но, стыдясь, я признаю себе, что я рад тому, что в ваших странах так хреново, что вы попали ко мне. Без вас мы бы прокисли, как молоко.
– А вот и гости, – обратил внимание остальных Николай.
Вертолет сел на площадку, оборудованную в поле. Из него вышли люди, начали быстро выгружать оборудование и вещи. Последней из вертолета вышла девушка, которая сразу обратила внимание на стоящего в стороне Нила. Он, в свою очередь, приказал Андрею и Николаю помочь с разгрузкой оборудования и пошел к ней навстречу, так как понял, кто она такая.
– Здравствуйте, меня зовут Нил. Добро пожаловать к нам на базу, – командор протянул руку, которая тут же ощутила крепкую хватку встречного рукопожатия.
– Здравствуйте, мое имя Леа, – представилась в ответ девушка.
Перед командором предстала девушка, вызывающая противоречивые чувства. Она была хрупка и миловидна, но взгляд ее был наполнен таким пронизывающим интересом, что командор нежности не испытал. А напротив, даже немного зажался и был скован. Он старался не пялиться так открыто на обилие татуировок и необычную для его старческого восприятия прическу с выбритыми коротко висками. На плотно забитом рукаве он выделил изображение скрещенных знаков Венеры и Марса, затем был знак ровно такой же, знак, уже состоящий только из символов Венеры, и такой же из двух знаков Марса на все предплечье.
– Что-то не так? – спросила улыбающаяся девушка, зная ответ на свой вопрос.
– А? Что? Все нормально. А что не нормально? – откровенно тупя, ответил командор.
– Да я словно снова оказалась в Глазго на рождественских каникулах у своей сокурсницы. Это тот самый момент, когда она знакомит меня с папой.
– Я тут вдруг осознал, что у нас всего один представитель ЛГБТ и одна женщина на всю нашу сосисочную тусовку, – случайно произнес это вслух Нил.
– Ах вот оно что! Вы боитесь моего осуждения и того, что я сделаю негативный репортаж из-за этого. Нил, расслабьтесь, я не делаю скоропостижных выводов. И вам не советую.
Леа не в первый раз участвовала в таком диалоге и относилась к таким реакциям понимающе, стараясь терпеливо все объяснить.
– Ну и какой вы тогда журналист, если не делаете скоропостижных выводов? – пошутил Нил с улыбкой, осторожно ждущей ответной реакции.
– Малоуспешный, но очень необходимый сегодня. Да впрочем, как и всегда, – тут же ответила Леа. – Нил, давайте, чтобы вы расслабились и были самим собой, я вам расскажу, кто я. Я в первую очередь журналистка, а уже потом все остальное. Да, вы верно подметили, я действительно поддерживаю ЛГБТ-сообщество, – Леа выдвинула плечи вперед так, чтобы была видна радужная ленточка, свернутая в форме тюльпана, приклеенная к рюкзаку. Но при этом я нахожусь в более левом крыле. Понимаете, о чем я?
– Что-то связанное с марксизмом? – сказал уверенно, будто он что-то понял, но тут же поник, увидев выражение лица в стиле «вы серьезно?!». – Простите, я правда пытаюсь вас понять, но я уже слишком стар и не успеваю за изменениями в мире и людских головах.
– Я вас прекрасно понимаю, – упокоила его Леа, – просто дослушайте меня, и все станет на свои места. Я из тех, кто не пытается достичь превосходства над всеми остальными, я по-настоящему за равноправие. И верю, что достичь этого можно только если не обращать внимания на внешнюю оболочку и не лезть в личную жизнь. При этом я против того, что сейчас тенденция страха перед нами. Радикалы среди нас не понимают, что старшему поколению тяжело принимать некоторые изменения. Вы вот себя неловко чувствуете, и из-за этого я себя неловко чувствую еще сильнее, если бы вы меня встретили не страхом, а презрением и дискриминацией. Я лишь за одну дискриминацию. Я за дискриминацию низкого профессионализма. Поэтому я здесь. Показать профессионалов своего дела вроде вас. Проверить, действительно ли статистика проведения незаконных сафари и их успеха так упала благодаря вам и вашим людям или вы просто шлете положительные отчеты, дабы получать дальше деньги.
– Простите, вы правы, я не должен был так на вас реагировать. Мы с ребятами обсуждали этот вопрос и то, как мне себя вести, если я попаду в подобную ситуацию. Парни советовали ровно то, о чем вы говорили. Но мне, как вы уже заметили, еще тяжело дается не обращать внимания на внешнюю оболочку. Давайте начнем сначала и, может, перейдем на ты? – спросил Нил и еще раз протянул руку.
– О, конечно. Это уже лучше, – Леа пожала руку в ответ. – Я уже успела пообщаться с новенькими в вертолете. Они мне рассказали, как проходит рекрутинг в вашу компанию, и если в условиях нет пункта «все, кроме представителей ЛГБТ и женщин», то я не вижу здесь дискриминации, это может значить лишь то, что мало людей знает о вас. Тем более, я так поняла, что офис вашей ЧВК мало заинтересован в вашем предприятии и не выделяет достаточно средств и сил.
– Вы хорошо подготовились, – удивился ее осведомленности Нил.
– Ребята даже сказали, что они проходили экзамен, и из 40 соискателей в ЧВК устроилось четверо. А они втроем были близки к проходному баллу, и им предложили вас или идти домой. Это еще больше меня заинтересовало, как так выходит, что к вам отправляют далеко не лучших кандидатов, но вы держите марку?
– Ну, во-первых, у меня есть полное право отправить всех троих домой. В этом главный офис меня не ограничивает, они лишь дают людей, а я уже сам решаю, нужны ли они. Во-вторых, они, сами того не ведая, собрали мне команду лучших в том деле, которым мы заняты. Забирая себе головорезов «коммандос», они отсеивают таких людей от нас, оставляя достаточно смелых людей, имеющих еще и сострадание, доброту и любовь к миру, который нас окружает. Я хочу сказать, что из этих троих, скорее всего, трое домой и поедут. Здесь в большинстве задерживаются люди, которые сразу шли с идеей сделать мир капельку лучше. Если люди шли именно к нам, то их отправляли без экзамена и стажировки. Это плохо, конечно, многие из них уже давно уволились. И если из этой троицы хоть один останется, то это маленькое чудо.
Вдруг за спиной у Командора разыгрался спектакль с игрой уровня школьной постановки. Николай и Андрей «рыдали» навзрыд и восклицали: «Господи, как это мило!», «Эта речь тронула меня до глубины души» и так далее.
– Вот, кстати, у мировой ассоциации кретинов претензий к нам точно бы не было, потому что директор и генеральный секретарь этой организации у вас перед глазами. У вас что, нет задачи? – повысил тон командор.
