Read the book: «Первая леди ночи. Серия «Истории любви»»

© Александра Шадрина, 2022

ISBN 978-5-4485-9234-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первая Леди Ночи

 
Все только начинается, друзья!
Взгляни в окно – там я.
Взгляни в зеркальные глаза —
Кого увидишь ты? Меня!
Спросила у сладких своих снов,
Кто правит миром? Я – Любовь!
 

Александра Шадрина

Пролог

Они замерли в метре друг от друга. Затаили дыхание и боялись поднять глаза. Сердце, казалось, уже не вмещалось в теле. Стучало так, будто хотело выпрыгнуть. Стучало и отдавалось в голове колокольным звоном.

Снег все кружил в воздухе. И медленно, как в кино, оседал на тротуар, деревья, дома и одежду. Снег на ощупь был холодный, но почему-то даже он не мог охладить их сердца.

Было непривычно тихо. Сердце заглушало все. Не давало пробиться даже мыслям. Только одна все норовила выскочить, кружила и кружила вокруг, как снег в воздухе, но потом разбивалась на отдельные слова и растворялась в воздухе.

Руки и ноги не слушались. Тело и душа, казалось, начали жить сами по себе. Отдельно друг от друга. Как они все эти три долгих месяца.

Снег продолжал свой волшебный танец и превращал их в две снежные фигуры. Если бы не сердце, они бы точно стали ледяными изваяниями.

Но сердце потихоньку затихало. Завершало свою холодную арию. Вернулось на место, и сольную партию приняла, как эстафету, наконец сформировавшаяся мысль. Она послала сигнал в мозг, и они смогли поднять друг на друга глаза. О чем они думали? Воскресло ли в их мыслях прошлое, или им осторожно пригрезилось будущее?

Глава 1

Она смотрела в его зеленые глаза и не могла оторвать от них взгляда. Он был очень красив, ее собеседник. В его руке дымилась сигарета, а пальцы чуть дрожали. Они оба были напряжены. Поздний вечер сгущал краски вокруг, а она ждала, когда он, наконец, решится начать свой рассказ. Он обещал поведать ей многое о себе и о Ней, о том, как развивались их отношения, может быть, объяснит, где она сейчас и почему он иногда говорит о ней в прошедшем времени. Вся его фигура говорила о том, как ему нелегко было сейчас обнажать свою душу и извлекать из глубин подсознания свои воспоминания, а ей нелегко было слушать.

А если бы он только знал, как сильно она его сейчас хотела! Ей хотелось гладить его по рукам, прикасаться к красивому телу, а вместо этого придется слушать, как он гладил и целовал Ту девушку, так запавшую ему в сердце. Впрочем, не факт, что у них вообще что-то было. Но проклятое воображение уже рисовало разнообразные картины. Хотя услышать из его уст правду все равно было намного страшнее. И даже в какое-то мгновение захотелось убежать подальше, ничего не слышать, ничего не знать. Потому что после этого она будет смотреть на него совсем другими глазами. А ей хотелось знать его таким, какой он есть сейчас. Каким он был до этого дня. Или ночи?

Он пошевельнулся, затушил сигарету в пепельнице и произнес:

– Она появилась в моей жизни незаметно…

Девушка откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Так было легче воспринимать его речь.

… – Она появилась в моей жизни незаметно. Конечно, мы сталкивались пару раз в коридорах, но я как-то не воспринимал ее как сотрудницу. Не знаю, мне казалось, что она появлялась здесь случайно. Но однажды она словно невидимка материализовалась в моем кабинете. Тихо так, незаметно. Принесла отчет, пояснив, что ее начальница уехала по делам, а секретарь в отпуске. Я, конечно, поблагодарил ее, и когда она ушла, вызвал к себе Леночку – это мой личный секретарь – и поинтересовался, кто она такая.

– А вы разве ее никогда не видели? Вы же подписывали договор о приеме на работу, должны помнить, – удивилась Лена.

– Вы ничего не путаете? – рассердился я тогда. – Я должен помнить в лицо всех своих сотрудников?

Лена молча извинилась и, сверившись со своими данными, сообщила, что девушку зовут Евой, она штатный психолог. Испытательный срок она прошла на телефоне доверия. Прошла успешно, и ее зачислили в штат. Отчего-то прятать ее не стали, поэтому уже три месяца она занималась наиболее трудными случаями. Так сказать, лицом к лицу с посетителями, ищущими психологическую помощь.

В общем, так состоялось наше с ней знакомство. Заочно, что называется. Как президенту, мне было непростительно, что я толком не знаком с ценными сотрудниками.

Кстати, ты, наверное, немного знаешь о моей компании, – он взглянул на девушку и тут же устремил взгляд куда-то в пол.

– Ну не компании, конечно, а Центра психологической помощи. Я сам когда-то был просто акционером, но… после смерти жены пришлось взять все в свои руки. Никто не знал лучше меня, как управлять Центром. Первое время было немного неловко: мужик и Психологический Центр. Фигня какая-то. Но потом привык. И к руководящей должности, и к …нашим посетителям. Центр работал и работает нормально, так что меня все устраивает. И если бы не эта история…

Ну, в общем, когда Ева в очередной раз забежала с какой-то бумажкой ко мне, я усадил ее, предложил кофе, расспросил о работе, поинтересовался, чем увлекается. Она на это пробормотала что-то невнятно не то о смерти, не то о смысле жизни. Я не очень понял, да, честно говоря, не очень и вслушивался. Мне важнее было просто посмотреть на нее. Как выглядит, как говорит, как держится. Все-таки она совсем молоденькая пришла к нам. Ты знаешь, она такая была вся спокойная, я бы даже сказал немного холодная. Даже сложно было представить, что она психолог. Да еще хороший специалист. Я, может, и не стал бы перед ней откровенничать. Впрочем, я ее в работе тогда не видел.

– А разве не ты принимал ее на работу? – поинтересовалась девушка. – Или этим, наверное, занимается отдел кадров?

– Да нет, вообще-то я всегда стараюсь, чтобы кандидатуры проходили через меня. Мне важно самому на них взглянуть, правда уже после проверки на профпригодность, в этом я слабо разбираюсь. А вот Еву я как раз и пропустил. Уезжал в командировку в Питер.

Девушка покивала головой в знак понимания, а сама подумала, что лучше бы он эту Еву вообще не заметил.

– В следующий раз я имел возможность понаблюдать за ней во время плановых отчетов всех наших отделов. Она тоже выступала с какими-то цифрами, графиками и планами работы на ближайший квартал. Я еще удивился, почему она этим занимается. По идее у нее не было таких обязанностей.

А после совещания ко мне подошла Татьяна Валентиновна.

– Кто это?

– У нас в Центре, как ты понимаешь, несколько отделов. Отдел непосредственной работы с клиентами, отдел анализа и планирования, отдел по связям с общественностью и работе с населением. Это помимо разных хозяйственных частей. В каждом отделе, соответственно, свои начальники, свои должности и обязанности.

Так вот Татьяна Валентиновна как раз была начальником отдела анализа и планирования. А Ева работала в отделе работы с клиентами. Точнее, по бумагам она работала только там, а на деле выходило иначе.

– А почему ты об этом не знал? Эта самая Татьяна должна была тебя поставить в известность.

– Ну, так после совещания она мне и сказала, что предложила Еве работать на два отдела.

– Ты знаешь, – сказала она мне, – Ева девушка очень способная и явно заинтересованная в своей работе.

– Все они сначала такие заинтересованные, – заметил я.

Татьяна слегка поморщилась. На лице тут же проявились морщинки.

– Я тоже первое время так думала.

– И за четыре с чем-то месяца поняла, что она способна на большее? – Я честно хотел спросить как можно равнодушнее, но получилось все равно очень скептически. Отчего Таня тут же повысила голос.

– И это ты говоришь мне – психологу с большим стажем, дослужившему до начальницы?

Она смотрела на меня сквозь стекла очков, и я почувствовал себя неловко. Ох уж эти психологи! Всегда найдут, чем подействовать на собеседника. Тем более, такие профессионалы.

Сколько помню, мы всегда с ней были на «ты». Она вообще женщина очень внимательная, добродушная и спокойная. У нас всегда были с ней хорошие отношения.

Мужчина на некоторое время замолчал, и на губах его появилась чуть заметная и теплая улыбка. И даже складки на лбу вдруг распрямились.

– Я сам порой бегал к ней за помощью, – совсем заулыбался он и посмотрел на внимательно наблюдающую за ним девушку, – когда возникали проблемы по работе или по личным делам.

– Одним словом, она сказала, что у Евы на удивление хорошая профессиональная хватка. И она вполне грамотно умеет работать с информацией.

– Ты знаешь, она хорошо прогнозирует, с какими психологическими проблемами придется встретиться в следующем месяце, как на это влияют сезонные изменения. Она часто предлагает какие—то свои методы работы, даже темы профилактических бесед с населением.

– Похоже, вы нашли с ней общий язык. Хотя она показалась мне какой-то…

– Чуть закрытой, – подсказала мне Таня. – Ну да, она производит такое впечатление. И далеко не со всеми, как я успела заметить, бывает откровенной.

– И что ты предлагаешь? Ты же не так просто пришла.

– Предлагаю иметь ее в виду. Мало ли что, – Татьяна отчего-то улыбнулась, и от этой улыбки мне стало нехорошо. Почему, я и сам не понял. А она продолжала:

– А пока я считаю, можно перевести ее ко мне в отдел, у нас все-таки оклады повыше. А так пусть работает сразу в двух отделах. За проценты. Или за полставки в том отделе.

– Ну что ж, – протянул я для виду, хотя знал, что все будет так, как она скажет, – если ты за нее ручаешься, пусть будет по-твоему.

– Я же для компании стараюсь. А она очень полезный сотрудник. Со своими заморочками, конечно, – тут она усмехнулась, – но вреда от этого никакого.

– О чем ты? – поинтересовался я, но Таня мне так и не ответила.

– Заметь, – сказала она мне на прощанье, – я ни разу, сколько работаю, не пользовалась своим служебным положением и не пристраивала знакомых. И сейчас этого не делаю, да и никакая она мне не знакомая. Просто вижу, кого можно продвинуть дальше, а кого нет.

Она ушла, а я, не откладывая в долгий ящик, вызвал нужных людей и подписал необходимые бумаги.

– А ты потом не жалел об этом?

– Нет, конечно, ты что, – он даже как будто удивился такому вопросу. – Как к работнику, к ней не было никаких претензий. Они появились потом. И то не от меня, а от коллег.

Мужчина встал с кресла и немного прошелся по комнате. Потом подошел к столу, закурил очередную сигарету и сел обратно.

– Ты много куришь, – заметила девушка.

– Да не очень. Только когда нервничаю. Раньше вообще не курил.

– Раньше, это до знакомства с ней?

– После похорон. Жены.

– Извини.

– Ничего. Я уже нормально к этому всему отношусь.

Он вздохнул, и они немного помолчали. Только слышно было, как на кухне капает вода. И иногда скрипел потолок прямо над ними.

– Где-то через пару недель у нас была корпоративная вечеринка по поводу юбилея начальника отдела по связям с общественностью. Единственный начальник – мужчина, не считая меня. Естественно, она была туда приглашена. Собственно, тогда ее и разглядел, как женщину. Не то чтобы она не нравилась мне,…но казалась такой серенькой что ли. Не очень высокая, волосы светлые, чуть ниже плеч, стройная. А лицо… достаточно бледная кожа, не знакомая с солярием, серые небольшие глаза, аккуратный носик, губки такие.…А ну да, извини.

Он чуть замешкался, будто хотел что-то сказать, но передумал.

– В этот раз она появилась в темно-синем брючном костюме, и я заметил, что она хорошенькая. Правда, не совсем по-мужски подумал, скорее, просто констатировал факт. После… известных печальных событий я никого не хотел впускать в сердце.

«А сейчас хочешь?» – подумала девушка, но спросила совсем другое.

– А она обращала на тебя внимание?

– Обращала. Мы с ней пересекались пару раз взглядами, я еще заметил, что у нее печальное выражение лица. Правда, потом сообразил, что это оттого, что у нее немного опущены внешние уголки глаз. Поэтому и создается такое ощущение.

Она явно замечала пристальное внимание со стороны мужской половины присутствующих, но не пыталась с ними кокетничать, даже держалась отстраненно.

– Мне кажется, весь вечер твой взгляд был к ней и прикован. Других женщин ты, наверное, и не замечал совсем.

– Ну почему же, замечал. Но на нее на самом деле обращал внимание больше всего. Только честно думал, что это потому, что она новый сотрудник, интересно было понаблюдать, как сходится с людьми, как себя держит. Все-таки она первый раз была на таком торжестве. Мне первый раз тоже было очень неловко, и я не знал, куда себя деть. Мне хотелось даже ее немного поддержать, поэтому где-то в середине вечера я выбрал свободный момент и подошел к ней.

– Могу я предложить вам шампанского?

Она стояла рядом со мной, и я чувствовал исходящее от нее обаяние.

– Спасибо, я его не пью. – Голос у нее был очень мягкий и спокойный. Хотя непосредственно на работе она обычно говорила более низким голосом и практически никогда не улыбалась.

– Тогда может бокал вина? – предложил я, и она кивнула. Я сходил за вином и протянул ей.

– Вы, наверное, первый раз на такой вечеринке? – Она снова кивнула. – Вам здесь уютно?

– Вполне, – улыбнулась она. – Но я терпеть не могу все эти светские рауты.

Это было так откровенно, что я удивился. Никогда бы не подумал, что она может в этом признаться, тем более мне.

– А что в этом такого удивительного? – удивилась девушка и закинула ногу на ногу. – Она же обыкновенный сотрудник, она не обязана не то, что посещать все такие мероприятия, но даже и любить их.

– Но наши сотрудники всегда должны «держать лицо», если оказались в подобном месте, мы не какая-то компания – однодневка, – взвился мужчина, и он явно не бросал слова на ветер, такие требования вполне понятны.

– Успокойся, пожалуйста, – негромко попросила девушка, недовольная сама собой, потому что получалось, будто она защищает эту самую Еву. Еще не хватало! Действительно, надо держать язык за зубами, а не сообщать обо всех «люблю – не люблю» начальству. – Ты ей, наверное, сказал об этом?

– Нет, не сказал. Зато ее глаза, когда она на меня посмотрела, сказали, что ни один человек об этом больше не узнает, если так будет нужно.

– Она проницательная, эта Ева, подумал я. И она всегда очень переживала, будучи в таких компаниях, потому что как никто другой чувствовала фальшь и лицемерие. Оттого и не любила. Правда, на ее лице никогда ничего такого не отражалось. У нее, как я сказал, очень бедная, часто ничего не выражающая мимика и спокойный характер, хотя, если была необходимость, и она это чувствовала, могла сыграть лицом все, что угодно, от крайнего недоверия до превосходства над собеседником. Я сам сотню раз наблюдал, как она резко и красноречиво менялась прямо на глазах. И это не всегда приятно, поверь. В два раза неприятнее было, когда ей говорили что-нибудь обидное или просто разговаривали очень резко и нагло. Тогда она просто беспристрастно наблюдала, на лице не читалось вообще ничего, кроме, может быть, любопытства, и ты мог хоть, как сейчас говорят, в лепешку разбиться, визжать и слюной брызгать, но из равновесия это ее бы все равно не вывело. Я бы только из-за такого владения собой уже памятник ей поставил. Честное слово.

– А есть еще за что? – поинтересовалась она.

– Разумеется, – он посмотрел на нее так, как будто она была глупой дурочкой. Она дурочкой не была, по крайней мере, не считала себя таковой, но ей это его «разумеется» ни о чем не говорило. А он, похоже, забыл, что является рассказчиком и рассказывает свою историю любви первый раз, поэтому должен объяснять все буквально на пальцах. А как хотелось, чтобы это была просто «история», безо всякой «любви»! Единственный раз встретила такого шикарного мужчину, и у того оказалось не все в порядке с прошлым.

– И что потом?

– Потом мы немного поговорили, я дал ей пару рекомендаций по работе. Ты понимаешь разницу между советом и рекомендацией? – обратил он на нее свой взгляд.

Девушка покачала головой.

– Ну ладно, это неважно. Я дал ей пару рекомендаций, и тут к нам подошел виновник торжества и пригласил ее на танец. Ева чуть подумала и, глядя на меня, как будто я вправе был ей запретить, кивнула головой. Они ушли, а я стал бродить между гостями, осторожно бросая взгляды на танцующую пару. Мне совершенно неожиданно тоже захотелось выбросить из головы все свои принципы и закружить ее в танце. Следуя этим самым принципам, я никогда на подобных мероприятиях не танцевал с кем-либо медленные танцы, иначе это вызвало бы кучу слухов и домыслов. А если танцевать, то пришлось бы делать это со всеми присутствующими дамами. И не дай бог пропустить хотя бы одну. Обязательно бы кто-нибудь подумал, что у меня с ней какие-то отношения. А может и не подумали бы. Но все равно неприятно. А тут вдруг так захотелось потанцевать, что пришлось использовать испытанный способ отвлечься от мыслей. И я окунулся с головой в работу. На дне рождения тогда присутствовали некоторые члены совета директоров, и я обсудил с ними какие-то важные детали нескольких предстоящих контрактов.

Ну а потом как-то все опять закружилось, и я совершенно забыл о своем порыве. Да и вообще не обращал на нее столь пристального внимания. И где-то с неделю нам опять не пришлось столкнуться с ней в Центре. Пока не произошло вот что:

Как-то в среду я в спешном порядке готовил отчет к пятничному совету директоров. Планировал закончить в четверг, но утром выяснилось, что как раз в четверг мне надлежало быть в Москве, поэтому пришлось доделывать все в среду. Эти отчеты я вообще-то никому не доверяю, все делаю сам, поэтому своевременно узнаю обо всех проблемах и успехах. Это позволяет видеть картину действительности, хотя и не избавляет от ошибок. Успех зависит от очень многих факторов.

В общем, когда я в тот день понял, что закончил отчет, то оказалось, что уже почти полдесятого вечера. Моя помощница к тому времени давно ушла домой, записав список необходимых дел на следующий день.

Я неспешно потянулся, к своему счастью не услышав хруста позвонков, оделся и закрыл кабинет. Мои шаги гулко раздавались в тишине пустого коридора. Я неспешно шел, привычно окидывая взглядом каждый стол, и заметил, что на одном из них остался бардак, как будто его хозяйка неожиданно сорвалась с места. Скорее всего, так оно и было.

Уже дойдя до лифта, мне вдруг пришло в голову, что из-под двери одного из кабинетов вырывалась полоска света. Или показалось? Я повернул назад. Так и есть, ушли и оставили свет. Подойдя к двери, я со всей силы дернул ее на себя, потому что был абсолютно уверен, что она закрыта и в кабинете никого нет. Поэтому когда этой дверью совершенно неожиданно прилетело мне по носу, я чертыхнулся и, потирая ушибленную переносицу, заглянул в кабинет. За неслышно работающим монитором сидела Ева и смотрела на меня расширенными от удивления глазами. Получалось, что я бесцеремонно ворвался к ней. Я снова чертыхнулся, уже от неловкости, и непонятно зачем сказал:

– Дверь…

Ева на это кивнула и продолжала молча на меня смотреть. Правда, ее глаза к тому времени уже приобрели нормальные размеры. Мы помолчали, а потом одновременно и синхронно начали оправдываться друг перед другом.

– Уже поздно, я думал все ушли…

– Извините, я не успела все доделать…

– …а тут свет, я подумал…

– …а завтра у меня отгул…

– …свет оставили, а вдруг замкнет проводку…

– …но я все сделаю, вы не волнуйтесь…

– …извините, что так получилось…

– …я не предупредила, простите…

– О чем? – вдруг спросил я, опомнившись первым.

Ева замерла, продолжая хватать воздух ртом. А я отметил, что пока мы извинялись, успел переместиться от двери к ее столу. Она тоже из-за него выбралась, умудрившись выключить компьютер, и теперь мы стояли напротив друг друга.

Также одновременно мы осознали всю нелепость ситуации и наших с ней извинений и улыбнулись друг другу. А потом вообще расхохотались.

– Но вы хоть доделали все, что хотели? А то я так неожиданно ворвался.

– Успела, не волнуйтесь. Как раз хотела собираться, такси вызывать.

– Вот такси не надо, я вас подвезу.

– Спасибо, – она мило улыбнулась, и я понял, что она ждет, когда я выйду.

– Ну, я пока пойду машину выведу, а вы собирайтесь и спускайтесь вниз.

Она снова кивнула, и я вышел из кабинета.

Когда я подъехал к входным дверям, она уже ждала меня в своем белом меховом полушубке и черной аккуратной шапочке. Я осветил ее фарами и отметил, как стали переливаться ее пшеничного цвета волосы в их свете.

– А вы знаете, – сказала она, устраиваясь на сиденье (она, кстати, не стала дожидаться, пока я открою перед ней дверь), – что психологи советуют хотя бы раз в месяц менять маршрут от дома до работы.

– Да? – удивился я, выруливая на проезжую часть.

– Это уменьшает количество стрессовых ситуаций и, следовательно, препятствует возникновению хронической усталости.

– Судя по всему, – заметил я, переварив информацию, – психологи вообще должны быть одними из самых счастливых людей. Столько всего полезного знают.

– Скорее наоборот, – невесело усмехнулась Ева, моментально поняв, что я имею в виду. – Потому что можно справиться с самой сложной ситуацией у другого человека и не суметь помочь себе даже с легкой проблемой. Знаете, как часто это бывает?

Я, конечно, не знал. И тон ее голоса мне совсем не понравился. Даже в голове зазвенели колокольчики, но я, честно говоря, отмахнулся от них. В тот вечер мне совсем не хотелось думать о каких-то сложных материях, да и в голове все время вертелась какая-то мысль, что я что-то пропустил, составляя отчет. А что именно беспокоило меня, я так и не мог понять. Скорее всего, дело в цифрах. Просто не обратил внимания на какое-то несоответствие. А может, и вовсе что-то перепутал. Надо будет предупредить Лену, чтобы еще раз пересмотрела цифры.

– Извините, Максим Николаевич, а куда вы меня везете?

– Что? – Оказывается, я так задумался, что напрочь забыл о ее присутствии. Стараясь, чтобы это не отразилось на моем лице, я уткнулся в дорогу и сразу заметил, что везу ее к себе домой. Вот дурак, а.

Придав голосу твердость, я заметил:

– Но ведь вы не назвали свой адрес. А сами, наверное, голодны.

– Ну что вы… – забормотала она, но я не дал ей договорить.

– А вот я бы не прочь перекусить. Вы ведь составите мне компанию? Или как все молоденькие девушки вы на диете?

Она не ответила, но мне хватило одного ее взгляда. Останавливаясь на светофоре, я впервые подумал, что она хоть и немногословна, но с ней удивительно легко общаться. Обычно, если человек молчит, начинаешь чувствовать себя не очень ловко. А с ней такого никогда не было. Стоит просто посмотреть на нее, и все сразу становится понятным.

Я отвез ее в одно уютное и тихое местечко, в котором сам, правда, никогда не был, но друзья рекомендовали его как место, где можно просто посидеть и подумать или отдохнуть. В том числе и от назойливого внимания. Место называлось «Вечерний звон», и, судя по тому, что Ева стала незаметно осматриваться, заведение ей тоже было незнакомо.

Народу действительно практически не было, и мы выбрали столик около окна. Честно говоря, я чувствовал себя не совсем уютно, поэтому пока мы ждали официанта, пытался найти тему для разговора, интересную обоим.

Подошла официантка в аккуратном белом фартучке, поздоровалась, улыбнулась и протянула Еве меню, а мне карту вин. Не знаю, с чем это связано, но в «Вечернем звоне» кроме вина не подавали больше никаких алкогольных напитков. Не было даже шампанского. О чем и сообщил Еве. Она пожала плечами, заметив, что дело, скорее всего в хозяине заведения. Потом мы остановили выбор на полусладком сорте вина, и она протянула мне меню, попросив для нее выбрать что-нибудь на свой вкус.

– Как вы относитесь к рыбе? – поинтересовался я, довольствуясь тем, что некоторое время можно не напрягать извилины. Все—таки слишком давно не ужинал с малознакомой девушкой и уже успел забыть, о чем с ней можно говорить и как себя вообще вести. Конечно, я не собирался производить на нее впечатление или, тем более, соблазнять, но, во-первых, не очень хорошо с ней сегодня получилось, а во-вторых, она все-таки дама. А дам все время нужно развлекать.

– К рыбе я отношусь настороженно, – улыбнулась Ева. – Среди них иногда попадаются хищники.

Я медленно поднял на нее глаза, отрываясь от меню. Она сказала это просто так или на что-то намекает? Теоретически, если человек обладает яркими особенностями своего знака зодиака, то вычислить его не очень трудно. Особенно психологу. Только имеет ли сказанное отношение ко мне?

– Думаю, можно спокойно прожить бок о бок с какой-нибудь рыбешкой и не узнать, что она на самом деле хищник, – предположил я, наблюдая за ее реакцией.

– Вы правы. Только я не об этом.

– А о чем? – поинтересовался я, чувствуя, что чего-то не понимаю, но ответ получить не успел, потому что к нашему столику подошла официантка, и я стал делать заказ: два овощных салатика, две порции запеченного с сыром мяса, два кофе и мороженое с орешками (получив согласие Евы).

Девушка ушла, и мы опять оба замолчали. Тему для разговора я так и не придумал. Ева выручать меня не хотела или не могла. Чтобы банально потянуть время, я, несмотря на поздний час, позвонил секретарше и все-таки попросил ее еще раз пересмотреть отчет, особенно уделив внимание цифрам. Лена заверила меня, что обязательно все еще раз пересмотрит, и я отключился.

Ева осматривалась на новом месте, поэтому я тоже последовал ее примеру. Это было даже не кафе, а скорее маленький ресторанчик с небольшими столиками из толстого дерева, накрытыми тяжелыми на вид скатертями бордового цвета. На окнах висели плотные красно-коричневые шторы до самого пола, на каждом столе в подсвечниках горели маленькие свечки, распространявшие вокруг себя нежный желтоватый свет. Вообще в зале было довольно темно, поэтому свечи создавали интимную обстановку. Наверное, если находиться здесь с любимой женщиной, то непременно покажется, что весь мир начинает кружиться вокруг вас двоих, унося далеко-далеко, и вокруг никого не остается.

Краем глаза заметил, что Ева смотрит на меня, и вот наши взгляды встретились. Понятия не имею, как такое получилось, но я абсолютно точно знал, что она думает сейчас о том же, что и я. Она улыбнулась краешками губ, и я вдруг понял, что напряжение спало. Стало спокойно и очень уютно, даже несмотря на то, что мы продолжали молчать. И ничего на меня уже не давило. Порой такое состояние не возникает, даже если находишься с очень знакомым человеком. А ведь я не знаю о Еве практически ничего. Точнее, практически ничего такого, что сказало бы мне о том, какой она человек, чем интересуется, какой у нее характер. Я все-таки не психолог, чтобы видеть человека по его частным характеристикам. И от кого я нахватал таких выражений?

Снова подошла официантка. Пока она расставляла блюда и приборы, я разлил в бокалы вино. Девушка пожелала нам приятного аппетита и удалилась. А мы принялись за еду.

Утолив первый голод, я поинтересовался у Евы, где она работала до прихода к нам в Центр.

– Начинала в школе, потом попала в местный следственный изолятор. В качестве психолога, конечно. Продержалась три месяца. Впрочем, сейчас я бы поработала где-нибудь в мужской исправительной колонии. – Перехватив мой удивленный взгляд, она добавила: – Это на самом деле очень интересно и необходимо профессионально. Но моя подруга уговорила меня поработать как частное лицо, у нее лицензия тогда была на это. Проработала с ней года три, и все это время присматривалась к вам. Нарабатывала опыт. Ну и в конце концов попала сюда.

– Надеюсь, не разочаровались? Может быть, работать без непосредственного начальства лучше?

– Только не для меня. Здесь есть возможность самореализоваться, можно проводить интересные эксперименты, правильно и наиболее полно анализировать их, да и работать с конкретной информацией.

– Но ведь и там и здесь вы помогали людям решать их проблемы.

– Разумеется, но меня больше интересует исследовательская работа, просвещение народных масс, чтобы хоть на чуть-чуть нуждающихся людей стало меньше.

– Разве это возможно? Мне кажется, люди всегда страдали, будут страдать, и испытывать психологические трудности. Потому что на протяжении всей жизни будут терять и приобретать, любить и ненавидеть, испытывать трудности на работе и с детьми. Я не прав?

– По большей части, да. Просто очень много проблем возникает, когда люди становятся заложниками мифов и стереотипов.

– Например?

– Например,… ко мне обращались люди, которые жаловались на свой темперамент. Мол, они настолько меланхоличны, что им ничего не хочется делать, их ничего не интересует. Им себя жаль, но они ничего не могут с собой поделать, а окружающие люди считают их никчемными, вымещают на них злость. Да и сами они считают себя ни на что не способными. И вот приходит такой человек и говорит: «Вот если бы у меня был другой темперамент, не такой плохой, как этот,…если бы темперамент можно было менять, я бы…» И начинают мечтать о том, что бы они сделали в таком случае, какими бы интересными людьми стали.

А ведь проблема вовсе не в темпераменте. Просто люди нахватались где-то обрывочных знаний, и это им не помогает, а наоборот только мешает. Конечно, в любом учебнике по психологии написано, какие отрицательные черты преобладают у меланхолика. И в свете написанного, такая фраза как «богатые и тонкие натуры» или просто не воспринимается или воспринимается тоже негативно. Вот и все. Вот человек и думает, что все его проблемы от темперамента. А на самом деле, скорее всего из-за низкой самооценки или отсутствия интереса к жизни. И попробуй убеди, что человек сам создает себе проблемы. Да и что я тогда могу поделать, если по их же словам изменить ничего уже нельзя. Вот я что имею в виду. И чем больше подобных мифов будет рождаться, тем больше людей попадут под их влияние.