Read the book: «Охота на Ведьм»
Глава 1
День обещал быть самым обычным.
Ничто не предвещало грандиозных событий, способных перевернуть жизнь с ног на голову. Я ехала на работу, время от времени ругая светофоры – они упорно загорались красным ровно когда я к ним подъезжала. Закон подлости как он есть. Когда опаздываешь, это норма. Я посмотрела на часы: у меня оставалось примерно десять минут, чтобы добраться вовремя. Теоретически, если разогнаться до двухсот километров в час… ладно, сегодня можно и опоздать. Последняя пятница месяца, а значит, никто толком работать не будет. Если повезет, на мое опоздание никто и не посмотрит.
Вместо разгона я встала в пробку.
Сказать, что это в нашем городе редкость – значит, ничего не сказать. Заторы бывали, конечно, и когда снег выпадал движение буксовало, но чтобы Октябрьская встала еще в самом начале… это же самая широкая городская улица! С тех пор, как я получила права, такое случалось лишь трижды: во время президентского визита; по случаю спортивного события в честь Олимпиады и вот сейчас.
Я высунулась в окно: как ни странно, машин передо мной всего набралось с десяток, дальше дорога пустовала.
«Авария» – догадалась я. Неизвестно, сколько еще здесь проторчу.
Обычно наглость не мое второе счастье, но злое лицо начальника так и маячило перед глазами. На прошлой неделе я напортачила с отчетом, несильно, но все равно стыдно. Не хотелось бы добавлять опоздание в послужной список. Я окинула взглядом тротуар по соседству и сделала то, за что частенько проклинала других водителей – загнала машину сначала на обочину, а потом и на тротуар, и рванула вперед. Всего десять машин, и я опять на дороге – убеждала я себя.
Как это часто бывает, в своем преступлении я сразу разжилась последователями: все, кто встал в пробку за мной, сочли мою идею гениальной и рванули следом. Вместе мы объехали вереницу машин и… уперлись в раскуроченную часть бампера, похоже, его оторвало от удара и он валялся как раз на тротуаре.
Обреченно вздохнув, я заглушила двигатель. Посмотрела налево и увидела, из-за чего весь сыр-бор. Авария, как я и предполагала. Зрелище впечатляющее, не зря в обе стороны все машины встали. Внушительный джип столкнулся с еще более внушительным КАМАЗом. Джип пострадал больше, вон даже бампер отлетел на тротуар.
Похоже, что авария случилась только что: ни машины скорой помощи, ни полиции еще не было. Даже людей вокруг не очень много, только водители, вставшие в пробку. Все с любопытством выглядывали из машин, но подойти ближе никто не решался. Интересно, хоть кто-нибудь скорую вызвать догадался? Или каждый решил, что вызовет кто-то еще?
Даже не успев как следует все обдумать, я вышла из машины. Водители, свернувшие за мной на тротуар, истошно сигналили – они не видели бампер от джипа и дружно решили, что я перегородила путь. Но мне было все равно, в конце концов, обочечников никто не любит.
От пострадавших в аварии машин меня отделяло всего несколько шагов, и чем ближе я подходила, тем более пугающим становилось зрелище: если КАМАЗ остался еще более-менее целым, я бы даже сказала, больше «более», чем «менее», то на джип было страшно смотреть. Если раньше джип и выглядел внушительным, то после аварии напоминал скорее мятый блин, который первый и комом. Я впервые видела аварию так близко и поняла, насколько это страшно.
Пока я озиралась по сторонам, со стороны КАМАЗа подошел лысый мужчина лет пятидесяти. Он прихрамывал с очумелым видом, в руках нервно мял черную шапку. По его лбу на глаза стекала кровь, время от времени мужчина тер ладонью лицо, чтобы видеть хоть что-то, но вряд ли понимал, что стирает кровь. Он был в шоке.
«Водитель» – решила я.
– Чего тебе? – крикнул он, нас еще разделяло несколько шагов.
– Мне… чем я могу помочь? Я пришла помочь, – повторила я и осеклась, потому что услышала шум со стороны джипа.
Пришла шальная мысль – сейчас будет взрыв, совсем как в кино. Но, посмотрев на джип, я поняла, что врыв откладывается, зато водитель джипа на удивление жив и слегка пошевелился, отсюда и шум. При первой оценке места аварии я на такое даже не рассчитывала, хотела проверить сначала водителя КАМАЗа, а потом вернуться к джипу. Но водитель передо мной, а другому человеку нужна помощь. Ни секунды не медля, я бросилась вперед. Судя по шаркающим шагам, водитель КАМАЗа шел следом за мной.
Водитель джипа сидел с закрытыми глазами. Но голове его зияла ужасная рана, все лицо запачкано кровью… не только лицо, он весь. Светлый костюм словно впитал всю его кровь, зрелище страшное. Я зажмурилась, позволив себе это мгновение. Нельзя, нельзя паниковать сейчас. Открыв глаза, я посмотрела на водителя: крови много, да. Рана серьезная, кровотечение надо срочно остановить. Грудь слабо шевелится, он дышит. Точно, жив. Ниже повреждения тоже есть, штанина брюк набрякла от крови.
– Он жив? – хрипло поинтересовался водитель КАМАЗа.
Молча я кивнула и перевела взгляд на дверь джипа: вся искурочена, смята, открыть ее невозможно. Но я все равно попыталась – а вдруг? Не получилось.
– Надо его вытащить, – сказала я мужчине. Пришлось повторить еще несколько раз, потому что он, казалось, вообще ничего не соображал, а своими силами вытащить крупного парня через окно машины я бы не смогла при всем желании и адреналине.
– Как вытащить?
– Через окно, как же еще!
Окно было разбито еще при аварии, я выдернула шапку из дрожащих рук водителя КАМАЗа и быстро удрала остатки стекла.
– Берите его! – рявкнула.
Мужчина бросился вперед, схватил парня за руку и потянул на себя.
– Да что же вы делаете! Вы же его так убьете!
– А что…
– Руки под мышки… так, теперь берите его за руки, сложите вот так… шею придерживайте. Теперь аккуратно… – командовала я.
К чести мужчины, он справился отлично, слушал меня и лишних вопросов не задавал. Подозреваю, действовал на автомате, не мог даже думать. Он вытянул верхнюю часть тела из джипа, я схватила пострадавшего за ноги, чтобы они не свалились на землю комом.
– Теперь аккуратно, кладем его сюда.
– Он жив? – с беспокойством поинтересовался мужчина.
Я приставила пальцы к шее парня. Пульса не было. С рукой тоже ничего не вышло.
– Черт, он же дышал, сама видела… вы тоже видели! Стонал еще…
– Отстонался значит, – чуть не плача, поставил диагноз водитель КАМАЗа.
– Где же скорая? Может… так, ладно. Пробегитесь по машинам и спросите, нет ли врача. Найдете – приведите сюда, – скомандовала я. В наличии врача я сильно сомневалась, будь он где-нибудь неподалеку, ему вряд ли пришло бы в голову скрываться. Но пусть дядька лучше проверит, а не ноет над ухом.
Мужчина убежал, а я решала, как быть дальше. Повторно проверила пульс, прислушалась к дыханию. Ничего. В таком деле время идет на секунды. Быстро осмотрела парня: нога выглядела ужасно, вся в темной крови. Кажется, сильное кровотечение. Я сдернула с себя галстук и перетянула парню ногу в районе бедра. Дальше… голова постраадавшего тоже выглядела ужасно, но сейчас важно, чтобы он жил.
Словно в беспамятстве, поставила трясущиеся руки на грудь.
– Два вдоха, пятнадцать раз надавить, два вдоха… – приговаривала я.
Сколько прошло времени? У меня от силы минут шесть, и если… вот об этом «если» думать не очень хотелось. Сделаю все, что смогу.
Прибежал водитель КАМАЗа:
– Врача нет, но скорую вызвали, – отрапортовал он, смотря на меня во все глаза. Ему тоже не мешала бы повязка на голову, все лицо в крови и пыли.
Я кивнула и продолжила считать.
На пятом цикле парень распахнул глаза и громко выдохнул.
– Он дышит, дышит! – закричала я.
– А…ангел, – пробормотал он, поглядывая на меня сквозь приоткрытые ресницы, резко и страшно закашлялся.
– На бок его!
Водитель КАМАЗа мне помог, парень оказался на боку. Лишь бы не задохнулся до приезда скорой, лишь бы дотянул. Я схватила его за руку:
– Потерпи, еще немного.
Не знаю, слышал ли он меня, но глаза его опять закрылись. Испуганно я нащупала его пульс: вроде бы сердце билось. Или это мое стучит так, что заглушает все вокруг? Нет, все же его.
– Аптечка есть? – немного отдышавшись, повернулась я к водителю КАМАЗа.
– Есть… да… не знаю…
– Найдите, живо!
Мужчина вздрогнул от моего крика и побежал к своему автомобилю, а уже через минуту примчался обратно, держа в руках заветную аптечку.
– Где же чертова скорая?
– Не знаю, через полчаса может будут, – пожал он плечами.
– Это хрен знает что такое вообще! – рявкнула я и выдернула из чужих рук протянутую аптечку. – Держите его за запястье вот здесь и следите за пульсом. Справитесь?
Бедный дядька кивнул и взял парня за руку. При этом выглядел таким напуганным и потерянным, что оставалось надеяться, что самому ему помощь оказывать не придется.
Я тем временем кинулась к ноге пострадавшего: не хватало, чтобы он умер от потери крови, зря я его что ли спасала? Мой галстук немного приостановил кровотечение, но лишь немного: если он и тянул на жгут, то на довольно слабый. Слава богу, все необходимое в аптечке водителя КАМАЗа нашлось, я наложила жгут как смогла. Как учили когда-то. На большее ни знаний, ни сил уже не было.
Осталось самое сложное: голова. Что делать с кровотечением, отлично знает каждый школьник, а вот с головой все сложнее.
«Давящая повязка выручает» – вспомнились слова преподавателя по медицине катастроф. Помнится, я считала курс бесполезным, но занимательным… мысленно благодаря родной универ за полученные знания, я быстро соорудила давящую повязку на голове парня. Пластырь не клеился, слишком много крови, пришлось перевязать через всю голову бинт.
Закончив с врачеванием, я бессильно села на асфальт. Больше помочь нечем, пусть и очень хотелось. Но я отчаянно боялась навредить. Еще больше я боялась, что уже навредила. А кровь вокруг… страшно много крови, казалось, мне уже мерещится. Пусть я не была участником аварии, чувствовала и страх, и ответственность, не представляю, каково водителю КАМАЗа.
– Как пульс?
– Есть! – радостно отрапортовал он.
– Вот и славно, – кивнула я.
Некоторое время мы просидели в тишине, пока я не стала различать гул и перешептывания вокруг. У нас появились еще зрители, а я даже не в курсе, как давно. Все случившееся уложилось в минут десять, не больше, а мне казалось, прошел не один час.
– Авария… это не по моей вине, – начал водитель КАМАЗа, неизвестно по какой причине решив передо мной оправдаться.
– Я ничего не видела, подъехала позже. Но главное, парень жив, – ободряюще кивнула я мужчине. Его вдруг стало нестерпимо жаль.
Уже после наложения повязок, после всего я могла оценить пострадавшего. Тачка стоит как три моих квартиры, костюм известного брэнда, на запястье часы известной фирмы… дальше можно не продолжать, и так ясно: неважно, кто виноват в аварии, все шишки достанутся водителю КАМАЗа. Ему повезет, если парень выживет и не останется инвалидом. Ему повезет… и мне тоже.
– Да. Спасибо вам, если бы не вы… никто даже не помог. Вы медик?
– Нет, иначе зачем бы я вас отправила искать врача?
– Действительно… но вы так уверенно действовали.
– Изучала медицину катастроф пару семестров, а потом сдавала экзамен в полевых условиях. Пригодилось вот, – пожала я плечами.
Третий курс университета, всего несколько лет назад.. Медицина катастроф казалась веселым времяпрепровождением, ненужным, но приятным. Пока остальные скучали где-нибудь на производстве, мы бегали по полю и учились оказывать друг другу первую помощь при помощи подручных средств. Смеялись над повязками друг друга и постоянно все фотографировали – смешно же! Вот уж не думала, что хоть что-то с тех веселых времен отложилось в памяти. А вот понадобилось – живо все вспомнила. Даже то, чего не знала.
– Спасибо вам, – повторил водитель КАМАЗа и я опять кивнула.
Оставалось дождаться квалифицированной помощи.
– Как вас зовут? – все не желал угомониться мой спутник. Его волнение и желание поговорить мне было понятно. Это лучше, чем трястись в тишине и ждать, что будет дальше. И смотреть на чужую кровь.
Сглотнув, я ответила:
– Кира.
– Константин. Очень приятно.
С того момента, как я притормозила на обочине, прошло максимум минут десять, а такое чувство, что как минимум час. Казалось, столько всего произошло. И наконец вокруг начали появляться люди. Не все таились в машинах до прибытия скорой помощи, кто-то захотел помочь. Вот только поздно.
Услышав сирену, я выдохнула с облегчением.
К нам бежали люди в белых халатах, сразу несколько человек. Рядом со мной оказалась молодая девушка, взяла за руку, отвела в сторону. Спрашивала, в порядке ли я, наверное, решила, что я тоже пострадавшая. Вела я себя соответствующе: очень тормозила и отвечала через раз. Силы неожиданно меня покинули, за десять минут я будто истратила весь дневной запас.
С недоумением заметила, что моя белая рубашка тоже вся в крови, а я и не помню, когда успела так измазаться. И руки, и даже волосы… наверняка и лицо, как и водителя КАМАЗа, так же в крови. Ее так много.
Пострадавшего парня погрузили на носилки.
Ко мне подошел высокий мужчина с бородкой, похлопал по плечу:
– Вы молодец, девушка.
В ответ я хлопнула ресницами.
Подъехали полицейские и как-то так вышло, что меня запихнули в машину скорой помощи, а Константин остался на месте разъяснять, что да как тут случилось. Раз я не свидетель и ничего не видела, толку от меня все равно нет. Хотя смысла ехать в больницу тоже не было, раз парня я знать не знаю и на вопросы врачей о пострадавшем ответить не смогу. Но зачем-то я поехала. Наверное, хотела убедиться, что мои попытки спасения не вышли вредоносными. Девушка, что пыталась оказать мне помощь, убеждала, что я все сделала правильно, но я ей не верила. Вдруг она просто хотела успокоить?
До больницы мы добирались со включенной мигалкой, все как положено. По дороге мужчина с бородкой несколько раз повторил, что с пострадавшим полный порядок.
– Жить будет, отделался легким испугом, – весело сказал мужчина.
– Ага, у него сердце не билось. По-вашему, так выглядит легкий испуг?
– Конечно, выглядит. С ногой все нормально, голову посмотреть, пару-тройку дней полежит – и свободен, орел. Будет порхать только так, – тут обладатель бороды подмигнул, мне пришлось выдавить кислую улыбку в ответ. Веселые люди в скорой помощи работают, ничего не скажешь.
– Вот если бы что с позвоночником сталось, намного хуже было бы. В рубашке родился, – подтвердила слова бородача девушка, что пыталась оказать помощь мне.
– Полетит-полетит, орел!
– А ты ничего, предприимчивая девка, не растерялась, – сделал заключение бородач и все с ним согласились.
Мы как раз подъехали к зданию больницы.
Медики оперативно выгрузили парня, тот все еще находился без сознания. Пока из машины выбиралась я, их и след простыл. И зачем, спрашивается, я сюда приехала? С трудом выпросив у женщины за стойкой регистрации телефон, я позвонила на работу.
– Так, еще раз: ты попала в аварию? – недоумевал мой начальник, Руслан. Я уже год занимала должность его заместителя и отношения у нас складывались дружеские, но только потому, что я не позволяла себе лишнего. Руслан считался строгим начальником, перфекционистом и ценил людей, понимающих его и готовых работать так же, относиться к работе так же.
Недоумение начальства относилась к моей путанной истории. Я как могла коротко ее пересказала под инквизиторским взглядом тетки в белом халате, у которой, похоже, каждую проговоренную мною минуту вычитали из зарплаты в тройном размере. А я и так от волнения то тараторила, но тормозила, а тут еще тетка эта… неудивительно, что Руслан не мог сообразить, что за авария и как я к ней причастна.
– Нет, я же сказала: со мной все хорошо.
– Так что там за авария?
– На Октябрьской… позже расскажу, – не выдержала я и повесила трубку. Руслан простит, когда узнает подробности, а вот тетка за стойкой регистрации вряд ли.
Я отошла как можно дальше и присела на лавочку. Мимо меня туда-сюда сновали люди в белых халатах, обычные граждане и даже пара полицейских. Прошел час, а на меня внимания никто не обращал. Я имею ввиду, никто из тех, кто бы мог мне помочь. А вот остальным я была весьма интересна: пусть и умылась, и даже немного намочила волосы, пытаясь смыть кровь, надела одноразовый халат, вид все равно имела чумной. В больнице людей все прибавлялось, но рядом со мной никто даже не попытался присесть. И меня это вполне устраивало.
Прошло еще полчаса. Может, стоит самой поинтересоваться, что с парнем?
Я выглянула: у стойки регистрации стоял все тот же цербер. Пока я готовилась к грядущим испытаниям, мимо пробежала девушка, та самая, из скорой помощи. Увидев меня, девушка притормозила:
– Ой, а я вас помню, вы с нами приехали. С вами все хорошо?
– Со мной да. Я бы хотела…
– А, ваш парень, – она улыбнулась, благоприятный знак. И, похоже, приняла пострадавшего за моего друга, вот и не стоит ее разочаровывать.
– Да. Он в порядке?
– Да, насколько я знаю. Он уже в отдельной палате, должен скоро прийти в себя.
– Вы позвонили его друзьям, родственникам?
– Он же еще без сознания, мы и имени его не знаем, так что придется вам самой обзванивать родню, – удивилась она.
– Ну да, конечно…
– Ну я побежала. А вы идите к нему, палата триста шестнадцатая, это на третьем этаже, справа по коридору, там легко найти… И вы молодец, думаю, он этого не забудет, – девушка опять улыбнулась и побежала по коридору.
Ну вот, с пострадавшим все хорошо. Камень с души сразу свалился, я не угробила парня окончательно, может, и спасла его даже. Но навещать незнакомца я не собиралась, мне хватило и простой новости и его скором выздоровлении.
Можно ехать восвояси, приводить себя в порядок.
Втягиваться в рабочий день, если такое вообще возможно.
Глава 2
Пришлось клянчить еще один звонок у местного телефонного стража. Казалось бы, такая ерунда – забыла телефон в машине, а в итоге чувствуешь себя беспомощной и зависишь от злобной женщины у стойки регистрации. Не представляю, как раньше люди жили без мобильных.
Пройдя как минимум пять кругов ада из семи существующих, я получила доступ к волшебному аппарату. Второй мой звонок предназначался подруге Янке. Стараясь уложиться в полминуты, я сообщила ей место пребывания и дала полчаса на дорогу. И приготовилась ждать.
Янка не подвела: появилась через двадцать минут. Не скрою, я намеренно сократила наш разговор, чтобы подруга от любопытства мчала на всех парах, хотя двадцать минут – это быстрее моих самых смелых прогнозов. Обычно Янка медлительная, из тех, кто запросто опоздает и на час, и на все три без видимой причины. Но мое нахождение в больнице среди рабочего дня явно подстегнуло подругу на геройство.
Увидев бегущую по коридору Янку, я поднялась и побрела ей навстречу.
– Господи, Кира! Что случилось? – залепетала Янка, оглядывая меня с головы до ног. – Выглядишь хуже некуда.
– Ты тоже, – не осталась я в долгу, разглядывая один ее накрашенный глаз и волосы, торчащие в разные стороны.
Янка убедилась, что умирать я не собираюсь, и заметно расслабилась.
– Между прочим, я практически спала, когда ты своим непонятным звонком вынудила меня мчаться неизвестно куда и неизвестно зачем. И это с самого утра!
– Утра? Уже обед. Ты разве сегодня не на работе?
– Долгая история… а, неважно, – отмахнулась Янка. – Идем, расскажешь, что случилось по дороге… кстати, куда делась твоя тачка?
– На Октябрьской стоит, если еще не эвакуировали.
– Да где ты видела, чтоб у нас машины эвакуировали? Скажешь, тоже мне.
– Значит, едем на Октябрьскую, – согласилась я с ее доводами.
Наконец-то мы покинули больницу и оказались возле Янкиной видавшей виды девятки. Автомобиль достался подруге от отца, и достался не один, а с кучей проблем. Янка буквально прописалась в сервисе и каталась туда чаще, чем пользовалась машиной в своих целях. Я только надеялась, что девятка сможет добраться до Октябрьской и по дороге ни разу не заглохнет.
Янка открыла водительскую дверь, пропустила меня вперед. Продемонстрировав чудеса ловкости, я перебралась на пассажирское место. Это нормально, в Янкину тачку можно было попасть только с одной стороны. Смешно, когда подруга подвозила несколько человек и приходилось с водительского места забираться назад.
С третьей попытки Янка завела тачку, без приключений мы выехали с больничной парковки, и только тогда подруга вспомнила обо мне:
– Ну рассказывай, почему ты в больничном халате?
– Долгая история, – буркнула я, прислушиваясь: вроде бы внизу что-то стучало. Лучше бы я вызвала такси. Но у меня ни телефона с собой, ни денег. Я даже не в курсе, можно ли сейчас вызвать такси, позвонив по номеру. А если и можно, то нужного номера я все равно не знала.
Янка стук внизу тоже уловила, оттого замолкла.
Вот так тревожно прислушиваясь мы и добрались до моей машины. Она, бедолага, так и стояла на тротуаре в сиротливом одиночестве. Я обежала машину по кругу: вроде бы ни единой царапины, что удивило. Я села за руль, махнула рукой Янке, предлагая следовать за мной. Подруга явно жаждала услышать мою историю, а мне хотелось выговориться, налицо идеальный симбиоз.
Жила я одна вот уже некоторое время, так что никто не упадет в обморок при виде моей окровавленной одежды. Я припарковалась во дворе и, не дожидаясь Янку, поднялась к себе. Успела принять душ и поставить чайник, когда подруга наконец поднялась за мной.
– Заглохла по дороге, – пояснила она, падая на кухонный диванчик. – Чай мне! А, ты уже сделала… тогда выкладывай, что там у тебя, а то помру от любопытства, а мне даже двадцати семи еще нет.
Конечно, я все рассказала.
– Ты обязана его навестить, – выдала Янка, когда я закончила.
– Зачем?
– Ты его спасла. И сама сказала, что он красавчик.
– Я сказала, что он «вроде нормальный, не разглядела», это далеко от красавчика. И вообще, какая тут связь? – подивилась я.
– Ты иногда жутко несообразительная. Только представь, начало бурного романа: у него остановилось сердце, ты его запустила, и судьба вам быть вместе… внукам еще рассказывать будете.
– Каким еще внукам?
– Вашим, конечно! – огорошила Янка. – Ты со своим малахольным давно рассталась, пора уже обратить внимание на кого-нибудь более стоящего… симпатичный молодой парень на джипе кажется перспективным вариантом.
– Глупости какие-то говоришь, – нахмурилась я.
– По сравнению с твоим чудо-Олежкой все варианты – перспективные! Даже сильно пьющий прораб Аркадий, что лежит по вечерам у нас в соседнем дворе.
Я закатила глаза. Ох уж эта Янкина манера выражаться…
Вообще-то, Олег очень даже приличный молодой человек. Расстались мы обоюдно и сумели остаться добрыми друзьями, он звонит мне практически каждый день, просто чтобы поболтать. Подруге я, понятное дело, об этом не рассказываю, а то с ума сойдет. У Янки с Олегом выдалась взаимная неприязнь: он ее иначе как пещерной глухоманью не называл, потому что родилась она в деревне Глухово, а Олег об этом случайно прознал; а Янка, в свою очередь, отвечала дикими фразочками, каждый раз новыми, и обвиняла Олега в скудоумии, раз он зациклился на глухомани и больше ничего сказать не в силах.
Все это и послужило причиной нашего с Олегом расставания. Он все намекал, что стоит подыскать подружку получше, до поадекватнее, а это меня оскорбляло. Я решила, что с Олегом расстаться будет легче, чем с Янкой, он это понял и мы разбежались после года отношений. И я ни разу об этом не пожалела: теперь мы друзья, а друзья, как известно, не должны указывать, как жить, да с кем дружить.
– Хватит сравнивать Олега со всякими дворовыми алкашами!
– Сейчас речь не о нем, – неожиданно согласилась Янка. – Ты собираешься навестить спасенного?
– Нет, – отрезала я, потому что ни за какие коврижки навещать его не собиралась. Лучше остаться анонимным спасителем, чем пережить неловкое и никому не нужное знакомство, неуклюжие попытки заговорить и прочие неудобства. А спасенный решит еще, что я от него что-то требую, я тогда точно от стыда умру.
– Ну и дура!
– Пещерная глухомань, – мстительно улыбнулась я и ушла в комнату, одеваться. На работу я давно уже опоздала, но есть шанс приехать после обеденного перерыва, хоть как-то показать рвение.
Янка побежала в комнату за мной:
– Ты же знаешь, как меня бесит эта фраза!
– Мне твои попытки отправить меня на свидание тоже не понравились.
– Злюка ты, Кирыч. Я же как лучше хочу – вдруг упускаешь шанс?
– Какой еще шанс?
– Балда ты и рохля, – бессильно отмахнулась Янка.
– Если хочешь, можешь сама ехать в больницу и представиться его спасительницей, – предложила я, глядя в зеркало – вроде бы вид приличный, не похоже, что с утра я вся в крови бегала. – Был мой шанс, станет твой. Я, как твоя единственная подруга, просто не могу не уступить.
Янка надулась, но более на своем не настаивала.
Квартиру мы покинули вместе, я поехала на работу, Янка – в автосервис, узнавать, что у нее там внизу стучит. В офисе пришлось еще раз повторить рассказ про аварию для коллектива, и еще раз – отдельно для Руслана, нашего начальника. Вечером еще позвонила мама – увидела меня в местных новостях и сходу узнала, пусть и показали меня мельком, с камеры чьего-то телефона. Маме я все тоже пересказала. А потом еще раз Янке, которая завалилась ко мне ночевать.
Итого: от аварии голова шла кругом, я безумно устала.
На следующее утро, в субботу, меня поднял телефонный звонок. Прежде, чем сыпать проклятиями, я посмотрела на экран: звонил Руслан. Нельзя не ответить.
– Слушаю, – пробормотала я.
– Спишь? – хитро поинтересовался Руслан подозрительно бодрым голосом. – А придется проснуться: у нас несчастный случай на производстве, надо глянуть. Расследование тебе досталось.
– Что хоть случилось?
– Мадам лет пятидесяти поскользнулась, упала, очнулась – гипс. Такие дела. Так что проснись и пой, собирайся и мчи отрабатывать прогул. Больше все равно некому.
Это правда. Руслан у нас главный, я его заместитель, есть еще Эдик и Николай Иванович – наши сотрудники. И Анечка, секретарь. Но Николай Иванович в отпуске, а Эдик все уши прожужжал, что в субботу будет гулять на свадьбе и оторвется за всех. Обкрадывать его счастье просто нечестно, пусть гуляет.
– Уже лечу, – пообещала я и с Русланом попрощалась.
Стараясь не разбудить спящую по соседству Янку, я быстро собралась и спустилась вниз. Кофе бы еще попить… но ладно, возьму по дороге где-нибудь, все равно времени нет.
И вот почему дамочке пришла охота поскользнуться именно в субботу? Дней недели много, ну надо же так подгадать… это я вредничала, конечно. У меня не нормированный рабочий график, о чем я прекрасно знала и за это получала ежемесячную премию и дополнительную неделю отпуска ежегодно. Можно и потерпеть.
Я приехала в одну из фирм, что у нас под контролем. Как положено, опросила очевидцев, осмотрела место, сфотографировала его. Как по мне – занятия бестолковые, но так уж положено. Поговорила с самой пострадавшей, женщина уже разжилась гипсом и находилась в отличном расположении духа. Если коротко – все как и говорил Руслан: уборщица мыла полы, а Елизавета Юрьевна (пострадавшая) вышагивала по скользкому коридору в туфлях на каблуке. Поскользнулась, упала и далее по сценарию. Осталось только собрать документы, но это я точно спихну на Эдика в понедельник. Отчитавшись перед Русланом, я поехала домой.
Янка еще не звонила, значит, дрыхнет до сих пор, подруга у меня та еще сова. Городские улицы пустовали, я неспешно ехала по правой полосе, когда услышала рев мотора слева. Повернула голову: меня обгонял черный Ягуар на бешеной скорости. На всякий случай я немного притормозила, устраивать гонки в мои планы не входило, и меня пугало, когда кто-то вел себя на дороге подобным образом.
Ягуар резко ушел вправо (поворотник, конечно, проигнорировал) и перестроился прямо передо мной, потому что дорога впереди сужалась до одной полосы. А потом взял и резко затормозил. Я ничего не успела сообразить, только вжала педаль тормоза в пол. Мой Рено – далеко не Ягуар и тормозит намного дольше, но даже сиди я в машине с более отзывчивым тормозом, столкновения все равно было не избежать.
Со всем отчаянием я жала на несчастную педаль и как в замедленной съемке наблюдала, как моя машинка врезается аккурат в зад Ягуара. Удар вышел не таким сильным благодаря невысокой скорости, но все равно лбом к рулю я приложилась неслабо.
Пока я сидела и моргала, силясь прийти в себя, дверь с моей стороны распахнулась.
– С вами все в порядке? – спросил тревожно мужской голос.
В ответ я молча повернула голову. На меня смотрел парень со светлыми волосами и внимательным взглядом. В его неожиданно темных глазах таилось абсолютное спокойствие, как-то сразу верилось – он во всем разберется. И с этой аварией тоже, конечно.
Я моргнула, отгоняя впечатление. Спокойный тип, как же. С такой манерой водить у него поди по пятнадцать дорожный происшествия на дню бывает, вот и не нервничает.
– Девушка, вы живы?
– Жива, но явно не надолго, раз дорожная обстановка в городе никуда не годится. Права выдают кому угодно, – пробормотала я, имея ввиду две аварии за два дня, свидетелем и непосредственным участником которых я невольно стала.
Блондин посторонился, давая мне выйти из машины.
Голова гудела от удара, но в целом первая авария в моей жизни прошла успешно. Если так вообще можно сказать об аварии. Единственный минус – врезаться не в какое-нибудь чудо вроде Янкиной девятки, а в целый Ягуар. И явно новый, даже моих скудных познаний в автомобильной технике хватило, чтобы это определить. Вот тут мне определенно не очень повезло. Я сделала пару шагов вперед, дабы оценить ущерб. Парень молча шел за мной, наверно, ему тоже было интересно. Даже странно, что он меня побежал проверять, а не машину в первую очередь. Блондин оказался на целых две головы выше меня (а я отнюдь не маленькая) и его соседство меня смущало, хотя ничего такого он и не делал, стоял рядом, машины разглядывал.
– Надо знак выставить, – вспомнила я.
– Знак? – не понял парень. – Какой знак?
– Волшебный! – рявкнула я, что в возбужденном состоянии вполне извинительно.
– А вы сильно головой, да…?
– И кому же следует сказать за это спасибо?
– Себе?
– Ну да, это же я подрезала чужую тачку и притормозила прямо перед ней.
– Загорелся красный! – терпеливо пояснил блондин. – И вы слышали, что перед светофорами нужно хоть немного сбавлять скорость?
– А вы?
– Само собой.
– Могли бы проехать и не создавать аварийную обстановку.
– На красный?
Кажется, он надо мной издевался. Я посверлила его взглядом: на лице ни намека ни на саркастичную улыбку или язвительность, выражение лица невинное, как у младенца. А вот в темных глазах таилось что-то нехорошее, но впечатление могло быть и надуманным, все из-за контраста светлых волос и темных глаз. Непривычное сочетание.
