Академия Безумцев

ГЛАВА ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ МНЕ ГОВОРЯТ, ЧТО Я СУМАСШЕДШАЯ

Каждый день из года в год на протяжении девяти лет я вижу один и тот же сон. Я бегу, крепко прижимая к груди что-то важное и определённо ценное, но не помню, что именно. Открывается дверь – и я попадаю в помещение, похожее на кабинет. Мужчина целует женщину с длинными огненно-рыжими волосами. Она сидит у него на столе. Они оборачиваются, но я не вижу их лиц, только чёрные пятна. Я кричу и убегаю, и что-то важное выпадает у меня из рук.

Потом я всегда оказываюсь в пустой огромной чайной чашке. Я дрожу от страха, сжимая нож для масла в своей руке. Я слышу, как кто-то идёт. Мне страшно, чайная чашка накреняется, и я падаю во тьму, просыпаясь в своей постели.

Как сейчас.

– Ваше Высочество, – меня привычно разбудила Лорина. Моя няня в детские годы и верная служанка в юношеские раздвинула тяжёлые бархатные шторы на окнах моих покоев. – Вы опять читали допоздна, Ваше Высочество. Его Величество будет недоволен видеть мешки под вашими глазами за завтраком.

– Лорина, у меня всегда отеки под глазами. Уж лучше они будут последствиями учёбы, чем бесчисленных кошмаров, – ответила я, садясь в постели и беря со столика на колёсиках чашечку с уже налитым зелёным чаем. Хмуро взглянула на плавающие на дне чаинки и сделала большой глоток, зная, что напиток тёплый, а не горячий. На языке остался привкус лимона. – Почему не кофе?

– Его Величество запретил давать его вам сегодня, – строго сказала Лорина, уже приготовившая мне платье, хотя вот уже девять лет как я предпочитала одеваться и выбирать вещи самостоятельно. Хотя Лорину это и обижало, но я не любила, когда ко мне прикасаются. Могла принять вещи из рук в руки, но не позволять себя одевать. – Вам плохо от него, Ваше Высочество.

– Мне плохо без него, Лорина, и Берни это знает, – я с раздражением отставила чашку и запустила руки в и без того спутанные после сна рыжие волосы. – Ты можешь идти. Я встала.

– Может, помочь вам с платьем? – осторожно предложила Лорина, видя, что я сегодня несколько резковата в движениях, хотя наверняка знала, что получит отказ.

– Сегодняшний день ничем не отличается от предыдущих, Ло, – отмахнулась я и опустила ноги в мягкие тапочки в виде медвежат. – Оденусь сама.

Я подошла к дубовой двери гардеробной, на наружном золотом крючке которой висела вешалка с платьем, и замерла, как громом поражённая, приглядевшись к подготовленному наряду.

– Ло, это же…

– Одно из платьев вашей матушки, – Лорина мгновенно появилась у меня за спиной, как будто и не собиралась только что уходить. – Сегодня привезли из имения вместе с другими вещами, запрошенными Его Величеством. Его Величество подумал, что вы захотели бы их получить.

– Почему я не видела их раньше? – я аккуратно, будто платье было сделано из драконьего цветного стекла, провела рукой по нежно-голубой юбке-плиссе. Мама любила свободные, женственные и простые вещи, я помнила, какой она была мягкой и утончённой в них. Память об этом хранили и её портреты в закрытой для посещения галерее.

– Вы только сейчас доросли до этих вещей, – тихо ответила мне Лорина, ласково касаясь морщинистой рукой моего плеча. Я вздрогнула, но позволила ей эту вольность, как той, кто заменял мне мать на протяжении этих долгих невыносимых девяти лет кошмаров и не покидающей тоски по покойным родителям. – Его Величество не хотел, чтобы вы знали о них и расстраивались, что не можете носить.

– А сейчас могу… – кивнула я и отвернулась от платья к Лорине, предварительно мягко убрав её руку. – Передай Берни мою благодарность, Ло.

– Он ждёт вас на завтрак в сиреневой столовой через тридцать минут, – с улыбкой поклонилась мне моя няня и служанка и ушла, оставив наедине с приятными и вместе с тем болезненными воспоминаниями о матери.

Кажется, я просмотрела на мамино платье не меньше пяти минут, прежде чем скрыться в ванной.

***

У меня болела голова, меня раздражал солнечный свет, и я ни на чём не могла сосредоточиться. Хотя мне очень нравилось, как на мне сидело мамино платье из шифона с тонким синим кожаным пояском на талии, думала я больше о том, как сильно хочу кофе и как меня бесит, что его нет на ломящемся от еды столе.

– Ты так похожа на мать, – сказал Берни, щёлкнув меня по носу, чтобы привлечь внимание.

Я подняла на него красные от недосыпа глаза и натянуто улыбнулась:

– Вряд ли её глаза сияли, как два тёмных фонаря.

– Всякое бывало, птенчик мой, – усмехнулся дядя и сомкнул веки, вероятно, вспоминая проделки любимой старшей сестры.

Моя мать, прошлая королева Арайдена, была признанной первой красавицей королевского двора и по-настоящему талантливой ведьмой. Эванджелина, так её звали, происходила из обедневшего, но древнего дворянского рода Сейромонов. Благодаря своему выдающемуся магическому таланту, она поступила в Королевскую Академию Магии Арайдена и познакомилась с моим отцом, кронпринцем Михаилом.

Берни рассказывал, что папа влюбился в маму на первом курсе, когда случайно попал под дождь из её приворотного и, как она считала, неудачного зелья. Однако когда было приготовлено средство, снимающее любовные чары, и юный кронпринц выпил его, интерес к маме он не потерял. Мои родители поженились сразу после выпуска из Академии. И потому, что они очень друг друга любили, я, их единственная дочь, получилась такой хорошенькой. Ну, так дядюшка говорит. А ещё он рассказывает, что однажды маму чуть не похитил лорд-дракон, но папа проявил мастерство переговоров и не дал украсть свою тогда ещё невесту.

– Птенчик мой, что-то случилось? – спросил меня дядя, передавая мне намазанный лично им хлеб с клубничным вареньем.

– Я снова плохо спала, а ты запретил подавать мне кофе, – я приняла хлеб из его рук и отложила на пустую идеально белую тарелочку перед собой. – Берни, ну хоть чашечку. С молоком.

– Нет, Аня, – отрезал дядя, строго глядя на меня такими же, как у меня и у матери, льдисто-голубыми глазами рода Сейромонов. – И не проси. Можешь съесть немного молочного шоколада.

Я показательно обиженно сложила руки на груди, и Бернард тут же смягчился.

На самом деле, всегда считала, что дядя слишком добрый и мягкий человек, к тому же, как и мама, очень привлекательный внешне. В общем, практически идеальный. Не верилось, что вот уже девять лет король-регент Бернард правил страной по праву родства с покойной законной королевой и опекунства над не готовой к принятию короны кронпринцессой, то есть мной, без каких-либо волнений. А ещё, как мне доподлинно известно, имел четырёх официальных любовниц и как-то справлялся и занимал их всех так, что они обходились без грызни.

Лишь я одна привносила в его жизнь беспокойства своими кошмарами и подозрениями.

– Всего одну чашку, Аня, и там будет больше молока, чем кофе, – деланно строго сказал Берни и отдал приказ лакею принести мне необходимое.

Я охотнее принялась за еду на столе, зная, что вскоре мои муки закончатся.

Чем была хороша фиолетовая столовая, так это тем, что она совсем небольшая. За круглым столом посреди квадратной комнаты было способно поместиться, самое большее, пять человек. Единственное окно, прикрытое светло-сиреневыми кружевными занавесками, выходило в королевский парк, где практически с начала весны и до середины осени работали фонтаны. Моя мама издала указ, согласно которому любой житель королевства мог посещать придворцовый парк и любоваться ими. Сейчас, в конце августа, там было особенно многолюдно.

Лакей вернулся с чашкой кофе на серебряном подносе и, получив дозволение дяди, поставил её передо мной на стол. Я сделала глоток и едва ли не застонала от блаженства, чего даже добрый дядюшка Бернард бы не одобрил.

– Аня, дорогая, месяц назад тебе исполнилось восемнадцать, – заявил дядя, наблюдая за мной с какой-то отстранённостью.

– Да, и ты устроил просто замечательный праздник, – улыбнулась я, хотя и не понимала, зачем он об этом вспомнил. Совершеннолетие не означало вступление на трон. Прежде шло получение высшего магического образования.

– Да-да, конечно, – покивал дядя, закидывая в рот виноградинку из фруктовой корзинки. – Но я не об этом хочу поговорить. Тебе необходима помощь, Аня.

Рука с чашкой кофе дрогнула, и я едва не пролила её драгоценное содержимое на светло-сиреневую скатерть.

– Помощь? – с трудом сохраняя спокойствие, спросила я. – Какая помощь, Берни?

Дядя протянул руку вперёд, и я поняла, что он желает забрать у меня кофейную чашку. Встретившись с моим тяжёлым взглядом, он вздохнул, смилостивился и всё же не стал её отбирать. Я поспешила сделать глоток, пока он снова не передумал.

– Ты плохо спишь, птенчик, – глубоко вздохнув, сказал Бернард. – Страдаешь от кошмаров, кофейной зависимости, постоянно злишься или переживаешь. На твоём обучении магии в Королевской Академии это может плохо сказаться.

– К чему ты клонишь, Берни? – залпом допив содержимое чашки, я отставила её на стол и положила на тарелку несколько бутербродов из жареного хлеба и плавленного сыра, чтобы чем-то занять руки.

– Я подумал, что тебе следует поучиться в Академии Безумцев, – прямо сказал дядя. Бутерброд в моей руке хрустнул.

Академия Безумцев была странным, если не сказать, ненормальным местом, полностью оправдывающим своё наименование. Она находилась в прослойке между мирами и обучала в своих стенах магов всех империй и королевств, как нашего мира, так и соседствующих. Единственным, что объединяло студентов Академии, было поголовное отсутствие здравого ума. А ещё сие учебное заведение славилось тем, что выпускавшиеся оттуда маги нередко грабили банки, захватывали власть или путешествовали между мирами, соглашаясь на самые безумные задания. В общем, если магии поступивших туда обучали неплохо, то мозги на место ставили паршиво.

– Берни, ты не в себе? – осторожно спросила я, помня о королевской выдержке. Стараясь сохранить спокойствие, взяла салфетку из серебряной салфетницы и вытерла ею руку, перепачканную в хлебных крошках и жидком сыре. – Это учебное заведение для чокнутых! Отправив меня туда, ты дашь понять всем и каждому в Арайдене, что кронпринцесса больна и недостойна трона. Тогда тебя, вероятно, обяжут жениться и произвести на свет наследника.

Несмотря на старания, сдержаться у меня, всё же, не получилось.

– Во-первых, не повышай голос, Аня, – лицо дяди осталось спокойным, как будто мы с ним обсуждали прогнозируемую погоду, а не моё будущее. – Во-вторых, ты преувеличиваешь последствия своего обучения. Студенты Академии выпускаются официально здоровыми и полностью обученными. Трона твоих родителей ты не лишишься, ты напротив заслужишь его, показав, что признаёшь существование проблем и исправляешься.

– Берни, но я здорова, – я чуть подалась вперёд для пущей убедительности.

– Мы оба знаем, что нет, Аня, – строго сказал дядя. – Как твой король, я имею право тебе приказать.

Я поджала губы, не сводя с него недовольного взгляда. Прежде он не использовал власть, полученную благодаря родству со мной и моей матерью, подобным образом.

– Ты считаешь, что со мной всё настолько плохо, что меня следует отправить учиться к психам? – пробормотала я.

Бернард меня услышал:

– Я считаю, что ты достаточно разумна, чтобы позволить магам из Академии помочь тебе справиться с твоими подозрениями и страхами, – мягче, чем прежде, сказал дядя. – Там собрались опытные путешественники между мирами, представители других рас. Наверняка ты встретишь кого-то похожего на тебя, и вы вместе справитесь с трудностями. Тебе там будет лучше, чем в Королевской Академии.

– Ты считаешь, что всему виной их гибель, да? Что я зря думаю, что что-то не так?

– Да, птенчик мой. Уже давно известно, что заклинание пришло из Тамирской империи. Драконы казнили за то нападение своих императора и императрицу. Не лучшее ли это доказательство их вины?

Мы обсуждали случившееся девять лет назад не в первый раз. Мои родители устроили приём в летней резиденции, в то время как я гостила у дяди Бернарда в семейном имении Сейромонов. Это и спасло мне жизнь: Тамирская империя, в народе называемая драконьей, напала на Арайден, стерев летний дворец с лица земли. А вместе с ним и людей, что в нём были. В трагедии оказались повинны обезумевшие император и императрица Тамирские. Жители империи казнили сумасшедших правителей, посадив на трон младшего брата императора, Уильяма Тамирского. Арайден удовлетворился их смертью.

Но не я. Мне казалось, что что-то в этой истории не так, что убийцы живы и бродят где-то рядом. Возможно, я действительно сошла с ума?

– Хорошо, Берни. Я поеду учиться в Академию безумцев.

ГЛАВА ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ Я ЗНАКОМЛЮСЬ С БОГАМИ

– Последняя убогая? – спросила незнакомая черноволосая девица, равнодушно скользнув по мне взглядом.

Она сидела на перилах крыльца заставы, на вид довольно хлипких, и держала в руке что-то вроде стакана из плотной бумаги, закрытого крышечкой с дырочкой. Ветер доносил до меня изумительный запах кофе и, кажется, арахиса. Одета незнакомка была неприлично: синие брюки из неизвестной мне ткани постыдно обтягивали её ноги, у белой маечки имелся очень глубокий вырез, подчёркивающий красивую грудь. Хорошо хоть на ней была куртка из чёрной кожи; плохо то, что не застёгнутая.

Девушка сделала один большой глоток из стакана, не отрывая от меня своих холодных болотисто-зелёных глаз. Поскольку я стояла чуть в отдалении от ступеней крыльца, неизвестная смотрела на меня сверху вниз, что было непривычно и неприятно. Когда она убрала стакан ото рта и слизала оставшуюся на нижней губе светлую капельку, я убедилась в своём предположении, что там у неё разбавленный молоком и чем-то ещё страстно желаемый мною напиток.

– Слушай, если я назвала тебя убогой, не значит, что нужно вести себя, как убогая, – заявила незнакомка, спрыгивая с перил и приближаясь ко мне. Помимо кофе, от неё пахло табаком и землёй после дождя. Второе неудивительно: я вынужденно задержалась в городе как раз потому, что дождь начался тогда, когда стражи меня уже покинули. – Кофе тебе, что ли, дать, чтобы соображала скорее?

Я часто закивала быстрее, чем сообразила, что такое поведение недостойно кронпринцессы Арайдена. Однако я провела неделю в пути, чтобы добраться до заставы, переправляющей из нашего мира в миры иные, и всю эту неделю во рту не было ни капли кофе. Сопровождавшим меня стражам дядя Бернард строго наказал следить, чтобы во время стоянок на постоялых дворах на моём обеденном столе не оказывалось ничего крепче чая.

– Серьёзно? – иронично поинтересовалась странная девица, с каждой минутой не нравившаяся мне всё больше. Она была… неправильная, на мой взгляд. – Ну, на. Держи.

Что не помешало мне перехватить из её рук стакан, убрать крышечку из странного материала и стремительно выпить остававшуюся внутри половину содержимого. Кофе, сладкий, бодрящий, с привкусом орехов наполнил мой рот. Глотая, я чувствовала, как согреваюсь изнутри и как мне становится немного легче переносить головную боль, мучившую с раннего утра, проведённого в дороге.

– Ты что, его весь вылакала?! – возмущённо спросила незнакомка, уставившись на пустой стакан. Потом глянула на моё блаженное лицо, махнула рукой с цветными ногтями и выхватила стаканчик с крышечкой из моих обнимавших его ладоней, чтобы сразу же выбросить в каменную урну на земле рядом с крыльцом заставы.

– Ладно, проехали, – сказала она и указала рукой в сторону дверей небольшого здания, являвшегося пропускным пунктом в большие миры. – Ты Аня Сейромон-Арайден?

Я спокойно кивнула, хотя ранее не слышала, чтобы имя королевской особы произносили так просто, с каким-то даже лёгким пренебрежением.

– Ваши иномирные фамилии и титулы меня несколько напрягают, потому звать буду просто Аней, – невозмутимо сказала девица, взбираясь на крыльцо и предполагая, видимо, что я последую за ней. Я с места не сдвинулась. – Ты чего стоишь?

– Ты не представилась, – пояснила я, неприятно поражённая не только внешним видом незнакомки, но и её манерами, и жалевшая, что стражи, сопровождавшие меня до приграничного города Таль, от которого несколько шагов до стоящей посреди невысокой травы заставы, давно уехали вместе с экипажем. Сумка с вещами оттягивала моё правое плечо, синий подол платья немного промок внизу, но идти прежде, чем узнаю имя и личность незнакомки, я не собиралась. Хотя, выбора особого-то и не было: дядя ясно дал понять, как сильно хочет, чтобы я выучилась в академии для психов.

– Ох уж этот мир и его дурацкие манеры, – незнакомка закатила глаза и откинула рукой тёмные волосы с лица. – Аня, вот скажи, правила так принципиальны, когда у тебя с головой что-то не то?

– С моей головой всё нормально, – раздражённо отозвалась я, а потом неохотно признала: – Почти.

– Почти, ага, – покивала девушка. – Хорошо, меня зовут Алексия Уотерс, я старшекурсница Академии Безумцев. Маг-стихийник. Родом из мира под названием «Земля», из страны, помешанной на своих традициях, именуемой Англия. Сопровождаю вас, соплежуев-превокурсников в Академию, побывала за сегодняшнее утро уже в десяти мирах и дико хочу назад в общагу, так что пошли уже, принцесса.

Я несколько ошарашенно смотрела на ту, что будет иметь надо мной власть как минимум в этом году, пока не получит диплом мага и не покинет стены Академии. Перспективы были не радостные.

– Кстати, там есть кофе, – добавила Алексия, открывая дверь заставы. Поправив на плече сумку, я двинулась за ней.

Стоило нам со старшекурсницей войти внутрь, как с ряда железных стульев, прикреплённых к левой стене одноэтажной заставы, спрыгнул небольшой пушистый пёсик с рыже-белой шёрсткой и закружил у нас под ногами, громко тявкая на старшекурсницу.

Я хихикнула в кулачок, стараясь из вежливости приглушить издаваемые мною звуки, если уж сдержаться не получилось, но Алексия это заметила и сурово на меня посмотрела.

– Что смешного? – спросила она, недобро щуря глаза истинной ведьмы из детской книги сказок.

Ответить «ничего», если собеседник не король или королева, было недостойно кронпринцессы.

– Полагаю, собака поражена твоим видом не меньше меня, – ответила я, смело встречаясь с Алексией взглядом.

Старшекурсница неопределённо хмыкнула и наклонилась, чтобы взять собачку на руки с пыльного дощатого пола, пачкающего светлую шёрстку пса.

– Либо молчим, либо злимся, либо язвим, значит? – заключила она и всучила мне в руки собаку. Что-то слишком частый у нас контакт, хоть и не без причины. – Держи, это твой будущий однокурсник, – девушка вздохнула. – Хорошо бы ещё научиться бороться, кофеманьячка, иначе тебя другие студенты с потрохами сожрут.

Я кое-как перехватила в руках пёсика, который, оказавшись у меня, вдруг перестал лаять, и очень неодобрительно посмотрела на Алексию. Она ничего не несла, а у меня сумка на плече, между прочим. И…

– Как это, однокурсник? – недоумённо спросила я, поглаживая пёсика по мягкой белой макушке. Область вокруг больших глазок и свисающие вниз ушки у него были рыженькие. Интерес к мелким животным-психам в Академии оказался даже сильнее моего недовольства из-за оскорбления со стороны едва знакомой девицы.

– Как-как? – передразнила меня Алексия, уверенно шагая к окошку на противоположной входной двери стене, за которым виднелась чья-то голова в очках и фуражке. Её ботинки оставляли отчётливые узорчатые следы на грязном полу. – Ты прямо как не из чисто магического мира, где драконы целую империю отгрохали, поступаешь. Метаморф твой земляк. Мы тебя больше часа ждали, я следила, чтобы у него не было неконтролируемых превращений в кого попало, но вышла подышать – и гляди ты! Пусть его теперь ректор в нормальный вид возвращает, я париться не буду.

Я едва ли не покраснела от возмущения!

– То есть превращать его обратно не хочешь ты, а нести заставляешь меня?! – вопросила я, приближаясь к ней.

– Да, – пожала плечами Алексия. – Это ведь тебя мы так долго прождали, принцесса.

Я глядела на неё исподлобья, но пёсика из рук выпускать не стала, тем более что сидел он спокойно, мордочкой к ладони тянулся, наслаждаясь поглаживаниями.

– Нам в прослойку, господин приграничник, – обратилась старшекурсница к магу средних лет. За окошком была небольшая комнатушка со столом и стулом, на котором и сидел маг.

Мужчина внимательно оглядел нашу компанию, на что Алексия невежливо фыркнула.

– Бросьте, вы видите меня даже чаще, чем свою жену, – насмешливо заявила она. – Наверное. Короче, открывайте уже, пока эти на речь к ректору не опоздали.

– Как будто Лисса хоть сколько-нибудь расстроится, – буркнул приграничник, что-то отметив самопишущим пером в бумаге на своём столе, и протянул Алексии медный и на вид очень старый ключ. – Первая дверь справа от вас.

Алексия картинно взмахнула чёрными волосами и направилась к ближайшей к ней правой двери, за которой следовало ещё пять дверей. Медный ключ идеально вошёл в такую же медную замочную скважину, примостившуюся на совершенно непримечательной, потрескавшейся деревянной поверхности. Моё сердце, как чудилось, тише забилось в груди: прежде мне не доводилось путешествовать в другие миры, потому наблюдать за тем, как открывается портал, было волнительно, несмотря на не устраивавшую меня точку назначения.

Старшекурсница повернула ключ в замке, и с тихим «щёлк» за дверью вспыхнул белый свет, сочащийся сквозь щели между полом и дверным проёмом. Когда свет потух, Алексия нажала на ручку, открывая дверь.

– Что ж, добро пожаловать в дурдом, Аня, – заявила девушка насмешливо и, словно галантный мужчина, отступила, пропуская меня с сумкой и псом вперёд.

Я шагнула за порог, ступая на такой же дощатый пол, как и по другую сторону двери.

– Шевелись давай, – проворчал голос позади, толкая меня в спину, раздражая касанием без моего согласия и не давая осмотреться. Пёсик недовольно тявкнул, когда мы вынужденно прошли вперёд и отступили в сторону.

Алексия закрыла дверь, оставив ключ с той стороны, и прошла к точь-в-точь такому окошку без стекла, как позади. Только вот за столом там, в каморке, сидел не мужчина, а молодой парень, к моей радости, в строгой рубашке, застёгнутой на все пуговицы: уже надежда, что не все в Академии будут выглядеть так неприлично, как встретившая меня студентка старшего курса. Дверь, которой мы воспользовались, теперь была первой не справа, а слева от окна, – хоть какое-то доказательство, что мы покинули мой мир.

– Лекс, ты долго, – отметил парень за столом, вставая с явно неудобного деревянного стула, на котором даже подушечки не было, и отряхивая брюки от пыли. – Ты обычно быстрее всех со своим списком первогодок расправляешься.

– Да вот, принцесса задержалась, – Алексия наклонилась к парню в комнатушке за окном и коснулась губами его губ. Я, немного смущённая, обратила всё своё внимание на пёсика на руках, отчего тот довольно высунул розовый язычок. Воспринималась эта маленькая прелесть как обычная симпатичная собачка – никакого намёка на то, что на самом деле это маг. Не привязаться бы, а то однокурсника в домашние любимцы не возьмёшь. Более дикой идеей были только старания моих далёких предков оседлать сознательных и меняющих облик драконов.

– Твоего королевства, если мне память не изменяет, – сказала старшекурсница, давая понять, что нацеловалась, и я могу поднять глаза.

– А, ага, – как-то странно протянул парень. – В списке стоит ещё один принц. Он где?

Заправив тёмную прядь волос, выбившуюся из хвоста на затылке, за ухо, молодой человек перевёл взгляд с меня на лежавшую на его столе бумагу. В тот момент, вместо того, чтобы заострить внимание на смысле его слов, я не знала, радоваться мне или огорчаться, что моя личность в таком месте не вызывает особого интереса. Следовало ли это понимать, как то, что мой народ давно считает меня чокнутой из-за просочившихся из дворца слухов о моих убеждениях и плохих снах? Или как то, что обучение в Академии Безумцев отбивает всякое почтение к собственной принцессе? Я понимаю иномирянка Алексия, но арайденец…

Пока я стояла, задумавшись и наглаживая макушку пёсика, Алексия и парень закончили свою беседу, и тот оказался передо мной и коснулся моего плеча. Меня словно одновременно сотни комаров укусили, а после ледяной водой облили, так это оказалось неприятно и отталкивающе.

– Нет! – вскрикнула я, отпрыгивая назад и роняя пса. Прежде, чем тот упал на пол и ушибся, Алексия взмахнула рукой, удержав его в воздухе и поднеся к себе левитационным заклинанием.

– Я всего лишь хотел предложить понести твою сумку, – смущённо сказал парень, глядя на меня красивыми сине-голубыми глазами и осторожно отступая назад, будто я зверёк опасный. – Тебе ведь, наверное, непривычно всё самой делать и когда к тебе все на «ты» обращаются. Извини, если я чего недопонял.

– Я не люблю, когда меня трогают, – чуть резче, чем следовало, сказала я. – Все. Не только ты, – поспешила поправиться.

Алексия, стоявшая чуть поодаль от парня, присвистнула.

– Это ж как ты будешь с парнями встречаться, если тебя и пальцем не тронь?

Я промолчала, сняла с плеча сумку из светлой кожи и протянула парню, неловко улыбаясь. Только сняв её, поняла, какой же тяжёлой она всё-таки была.

– Буду рада, если поможешь, – улыбаясь, сказала я. – Прошу прощения, если напугала своим криком.

– Бывает, – улыбнулся в ответ арайденец, принимая сумку.

– Вы ещё поцелуйтесь у меня на глазах, и я сочту, что парня у меня больше нет, – громче, чем было необходимо, сказала Алексия, пинком ноги открывая дверь, что должна была вести на выход из… наверное, заставы прослойки миров.

– И потеряешь такого мужчину! – играючи пригрозил парень, направляясь вслед за Алексией.

Я немного задержалась в небольшом помещении и села на один из железных стульев справа, оглядывая ряд обычных дверей слева. Такой сильной реакции на чужое прикосновение, такого животного страха у меня не было ещё никогда, и это было странно… ненормально…

– Эй, ну ты идёшь?! – донёсся с улицы крик Алексии. – Ты, конечно, принцесса, но ректор – богиня, а богов заставлять ждать некрасиво, не находишь?!

Через долю секунды я уже была на улице, нагоняла старшекурсницу и её молодого человека, ушедших вперёд по мощённой булыжником дорожке, ведущей прямиком от невысокого деревянного крыльца заставы. Алексия так меня заинтриговала, что я даже по сторонам не смотрела, хотя, ничего интересного вокруг и не имелось: дорожка шла через лесок хвойных деревьев, в котором сильно пахло смолой. А ещё было жарко.

– Ректор Академии безумцев – богиня?! – тяжело дыша, непривычная к быстрому бегу, спросила я.

В моём мире боги почти никогда не появлялись, но от магов-путешественников я и прочие знали о существовании мира богов и о том, что они нередко балуются, посещая другие миры, вселяясь в чужие тела или гуляя в собственном обличье, вмешиваясь в ход иномирной истории, творя её или просто наблюдая. В книгах писалось, что боги всемогущи: они способны творить любую магию и знают то, о чём людям никогда не будет ведомо.

– А ты не знала? – удивился парень, чьего имени я так и не узнала из-за непредвиденных «касательных» обстоятельств. Смею предположить, что было что-то в моём взгляде, направленном на старшекурсника, так как он вежливо склонил голову и представился:

– Арлан Раминский.

Раминский… Вот, значит, как.

– Благородный род, – кивнув ему в ответ, осторожно сказала я.

Арлан отвесил мне лёгкий поклон. Он не казался плохим, но… с детства я испытывала ничем не объяснимую неприязнь к его семье. Раминские были влиятельны при дворе, всегда помогали короне деньгами и советами, и всё же… Их присутствие меня пугало. Возможно, потому что в жилах их предков текла драконья кровь. Или потому что я всё же сумасшедшая.

– То есть Алексия сказала правду? Настоящая богиня? – не желая казаться среди чокнутых ещё более чокнутой, я вернулась к вопросу, который заставил меня бежать из здания заставы за двумя ребятами, хотя принцессы не бегают.

– Ага, только не радуйся слишком, – неприязненно поморщившись, ответила Алексия. – Что бы ни писали в книжечках твоего мира, боги, и Лисса в их числе, – редкостные мрази, думающие только о себе и своём развлечении! Просить у них помощи – значит, быть готовой заплатить – и не деньгами, принцесса Аня. Единственное, чем хороша Лисса – так это тем, что она безумна и требует обычно какую-нибудь дурацкую плату, вроде кофе с Земли из кофейни, которая в Москве на проспекте Вернадского в торговом центре рядом с автобусной остановкой! И только попробуй принести не оттуда! Но, по крайней мере, она не попросит ради развлечения твою способность чувствовать или ещё что в таком роде.

Пёсик на руках Алексии заскулил, и я сама позволила ей отдать его мне.

– Лекс, не пугай Аню, – предостерегающе сказал Арлан, вынимая из кармана чёрных брюк небольшую бумажную коробочку. – На, лучше закури.

Пока девушка вытаскивала из коробочки какую-то белую палочку, я решила возможным аккуратно поинтересоваться:

– А ты, похоже, много о богах знаешь… От…

– Откуда? – невежливо перебила меня старшекурсница, засовывая палочку в рот и поднеся к её кончику загоревшийся указательный палец. Мне магия подобного рода никогда доступна не будет, как и метаморфия, что у моего однокурсника на руках: стихийником или метаморфом или рождаешься, или нет, и дар так или иначе должен проявиться до восемнадцати. У меня не проявлялся, значит, ни того, ни другого у меня нет.

Неприятно запахло, когда Алексия выдохнула дым изо рта. Я закашлялась.

– Оттуда, маленькая принцесса, откуда тебе бы знать не хотелось!

Девушка ускорила шаг и нырнула под преграждающие дорогу впереди ветки. За ними совсем было не видно того, что дальше.

– Не обращай внимания, Аня, – мягко сказала Арлан. – С ней иногда бывает. Ты тут не причём, – он вздохнул. – Пошли лучше, нам и правда следует поспешить, тем более, если вам потом просить Лиссу метаморфа в его нормальную форму вернуть.

И парень нырнул под ветки следом за своей девушкой. Как можно удобнее перехватив спокойного пса, которого не рисковала отпускать, потому что он маленький и может потеряться, я наклонилась и прошла под тёмно-зелёными ветвями.

Замок, древнее и больше с детства знакомого мне королевского дворца, предстал пред моими глазами. А ещё тут было очень много магов! Они стояли, занимая собой весь двор Академии, за их головами с моим ростом не было видно совсем ничего и не имелось никакой возможности протолкнуться вперёд.

Алексия, уже избавившаяся от своей горящей палочки, застонала:

– Ну вот, опоздали!

– Ох, ну неужели мы дождались, дорогие мои! – оглушительно громко и весело пропел голос над нашими и чужими головами.