Volume 940 pages
Вознесение (сборник)
About the book
Эти романы – о последних войнах современности, об Афгане и Чечне. Александр Проханов был на этих войнах, вместе с солдатами стоял в тени смерти и видел, как она парит над рваными окопами, дымящимися воронками, хирургическими столами полевых госпиталей. Книга страшная, потому что в ней ничего не придумано, ярко и детально прорисована батальная правда. Вместе с тем она несет в себе необыкновенно светлую, сильную небесную энергию доброты. Той доброты, которая неминуемо приходит на место ненависти и возносит души погибших бойцов к своему Творцу.
С удивлением открыл для себя талант А Проханова. Прочитал первую книгу «взапой», не отрываясь; потому что начинается она с прекрасного русского языка. Описания природы, которые в других случаях пробежал бы глазами, здесь завораживают и полностью погружают в книгу. Ты как будто переносишься внутрь, слышишь звуки, чувствуешь запахи и смотришь глазами героев книги. Внутренне сживаешься с капитаном Кудрявцевым и физически переживаешь события вместе с ним.
Узнаваемые образы российских политиков, военных и кинорежиссера «Тамбовкина» возвращают к нашему совсем недавнему прошлому. Интересно читать про события, которые разворачивались на наших глазах так недавно.
Российские СМИ делали из А. Проханова клоуна, а на самом деле это великий писатель, которому мы и наши дети скажут спасибо.
И о России, любимой и ненаглядной, которая бесконечна, благодатна, хранима молитвами всех святых и заступников, и ангелов, и Царицы Небесной, и каждого, допущенного в ней родиться на великие радости и великие испытания.
Наши войска, при любой интенсивности боевых действий, не тронут трубу и заводы. Вы должны со своей стороны сделать то же самое.
Бернер улавливал исходящую от чеченца энергию. Таинственное сочетание силы, любезности, вероломства, утонченного презрения, готовности уступить, оказать высшую почесть и тут же зарезать, проведя клинком по горлу.
Среди этого жарева, ручьев кипятка, жира и слизи была его рота с неопытными неукомплектованными экипажами, наивными солдатами, украшавшими пульты и десантные отсеки машин вырезками из журналов, фотографиями невест, самодельными пластмассовыми гномиками.
Его ужас и безумие были столь велики, что гнали его не прочь с площади, подальше от ада, а, наоборот, в самый ад, в центр, в раскаленный фокус, где расплавлялось само бытие и куда летели, раскаляя этот фокус, колючие звезды гранат.
Reviews, 1 review1