Read the book: «ЗУУM-ная поэзия и проза периода пандемии»

Виктория Левина, Юлия Талалаева, Ирина Силецкая, Людмила Дунец, Александр Морозов Борис Фабрикант Владимир Спектор Иван Нечипорук Виталий Кабаков Вера Рехтер Ирина Сапир Виктория Серебро Марина Старчевская Ирина Хенкина Людмила Чеботарёва Зайцев Николай Елена Гешко Марина Александрова Оксана Алексеева Юлия Белоозерская Александр Бобров Ольга Борисова Елена Герцог Елена Гравецкая Владимир Грачёв Ольга Коршунова Валентина Магер Наталья Пашутина Сергей Поваляев Марина Полякова Светлана Размыслович Виталий Свирин Любовь Сердечная Оксана Хомич Владимир Гуга Татьяна Жихарева Ирина Соляная Нина Шамарина Татьяна Шапошникова Татьяна Шахлевич Ирина Яновская Ольга Лебединская Софья Оранская Ольга Белова-Далина Ирина Беспалова Людмила Свирская Вероника Тарновская Виктор Клыков Ирина Коляка and others

Font:

Авторы: Силецкая Ирина, Дунец Людмила, Морозов Александр, Фабрикант Борис, Спектор Владимир, Нечипорук Иван, Кабаков Виталий, Левина Виктория, Рехтер Вера, Сапир Ирина, Серебро Виктория, Старчевская Марина, Хенкина Ирина, Чеботарёва Людмила, Зайцев Николай, Гешко Елена, Александрова Марина, Алексеева Оксана, Белоозерская Юлия, Бобров Александр, Борисова Ольга, Герцог Елена, Гравецкая Елена, Грачёв Владимир, Коршунова Ольга, Магер Валентина, Пашутина Наталья, Поваляев Сергей, Полякова Марина, Размыслович Светлана, Свирин Виталий, Сердечная Любовь, Талалаева Юлия, Хомич Оксана, Гуга Владимир, Жихарева Татьяна, Соляная Ирина, Шамарина Нина, Шапошникова Татьяна, Шахлевич Татьяна, Яновская Ирина, Лебединская Ольга, Оранская Софья, Белова-Далина Ольга, Беспалова Ирина, Свирская Людмила, Тарновская Вероника, Клыков Виктор, Коляка Ирина

Редактор Ирина Силецкая

Дизайнер обложки Ирина Силецкая

ISBN 978-5-0051-9387-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие читатели!

В этом коллективном сборнике представлены поэзия и проза, написанные в этом году и в большинстве своём прочитанные в программе ZOOM в период пандемии коронавирусной инфекции. Весь мир в 2020 году оказался практически закрыт в пределах границ государств. Повсеместные карантины со сменяющимися послаблениями и ужесточениями привели к самоизоляции целых народов, путешествия стали практически невозможными, почти не летают самолёты и не ходят поезда, огромное количество людей потеряли работу или перешли на дистанционную, студенты и школьники учатся дистанционно, уровень производства во всём мире упал, все в ожидании тяжелейшего экономического кризиса. Вовсю работает теле-медицина, он-лайн заказы товаров и доставка покупок на дом, периодически в разных странах вводятся комендантский час, карантин, закрываются магазины и рестораны, школы, детсады, театры, кинотеатры, музеи, спортзалы. Человечество носит маски, перчатки, всюду стоят дезинфекторы. Болеют десятки миллионов, умерли почти два миллиона человек. Со времён «испанки» в начале прошлого века такой тяжёлой болезни человечество не переживало. Учёные всего мира работают в ускоренном темпе над разработкой вакцины против SARS-CoV-2, вызывающего COVID-2019, и несколько вакцин уже создано. В России зарегистрирована и проходит третью фазу пострегистрационных испытаний вакцина «Спутник V» от центра Гамалея, созданная на основе аденовирусных векторов человека. В мире также проходят третью фазу испытаний вакцины американской компании Pfizer и немецкой BioNtech, британской AstraZeneca, американской Moderna и других. В России уже идёт добровольная вакцинация групп риска: медиков, учителей, военнослужащих, вскоре начнётся вакцинация пожилых людей и лиц с хроническими заболеваниями.

Ситуация в мире, обусловленная эпидемиологической обстановкой, рождает новые темы, размышления о судьбах человечества, о будущем и прошлом, о сути человеческой личности. Писатели переосмысливают пережитое, открывают новые пласты свойств человеческой души. Для общения человек задействовал всевозможные интернет ресурсы. Литературные встречи и фестивали проходят в надёжной программе ZOOM, что и связано с названием нашего сборника. Первый в России он-лайн литературный фестиваль «Славянские традиции-2020» прошёл в августе, а сейчас подобные мероприятия проходят повсеместно. Открылся литературный проект «Мнение», в рамках которого по субботам проходят он-лайн литературные встречи, появились и другие проекты. Эпидемия закончится, и узнать из первых рук, как мы жили в это время, нашим потомкам можно будет в том числе и из произведений этого сборника.

Все тексты публикуются с согласия авторов сборника и в авторской редакции.

Главный редактор Ирина Силецкая

Дизайн обложки и вёрстка – Ирина Силецкая

ПОЭЗИЯ

АВСТРИЯ

Виктор Клыков

Границы, границы…

Сосны берёзы и травы

в поезда окна глядят,

но их разделяют заставы,

о них спотыкается взгляд.

Они охраняют границы,

они разделяют людей,

но свойственно людям, как птицам,

туда полететь, где родней.

Когда ж мы в свободном движении

без виз, паспортов и границ

по шару земному помчимся

быстрее животных и птиц?

Мечтаю о том, чтобы в мире

границы везде исчезали,

чтоб меж океанами люди

свободно и мирно гуляли.

Мечтаю, мечтаю, мечтаю…

Но вместе со всеми теперь,

теперь от Ковида страдаю.

Границы сужают, сужают,

и людям лишь дом оставляют.

Забудь поезда, самолёты,

Поездки, полёты, походы!

Лишь дома приходится жить,

с друзьями в Фейсбуке дружить,

с коллегами в ZOOMе общаться,

чтоб в жизни и дальше остаться.

И вспоминать, как прекрасна,

свободна была наша жизнь!

Желаю нам, ещё живущим…

Не ставьте точку на себе

идите дальше!

Лишь запятые на листе

приносят СЧАСТЬЕ!

А остановки иногда

дают нам силы.

Нет счастья больше

на Земле

ПОНЯТЬ что ЖИВ ТЫ

БЕЛАРУСЬ

Дунец Людмила

Слова

И слова все прячутся, подуставшие от беды,

Не хотят срываться, ведь даже буквы несутся градом.

Утекло не много, но и не мало с тех пор воды,

Когда первый дьявол открыл коробку с мышиным ядом.

А второй смолчал, не наделал шуму, сошёл с ума,

Съел слова и мысли, и третий дьявол заулыбался.

Но никто не знал, что из той коробки ползёт чума,

А четвёртый знал – не чума, а что-то страшней и жальче.

Полетели ангелы-волонтёры во все края,

Но из средств защиты лишь пара крыльев и дух надежды.

Раздавали ангелы эти крылья, судьбу дразня,

И судьба жалела идущих в пекло без спецодежды.

Миллионы слов родились на тысячах языках.

Родились, созрели, одели маски и разлетелись.

От беды уставшая, тайна спит на семи замках.

Пятый дьявол знает, каков прогноз и что с этим делать.

И ты не врач

И ты не врач и я не медсестра

сидим обнявшись тихо у костра

уха дымится

Бросает ветер пепел в темноту

и искры исчезают на лету

как будто птицы

Тебе сегодня легче – 37

для разговоров не осталось тем

одни упрёки

В огне горят обиды и мечты

у новых игр правила просты:

все одиноки

Апрель уступит маю но не факт

у нас какого уровня контакт

никто не знает

Сидим обнявшись тихо у костра

и ты не врач и я не медсестра

смотри светает

В штате Нью-Йорк

Маленький вечер. Волнений озноб.

Лента заполнена: новости с фронта.

Смотрит в окно человек-мизантроп

В штате Торонто.

В штате Нью-Йорк объявили беду.

Солнце выглядывает, но не светит.

Он переехал в прошлом году.

Там его дети.

В штате Нью-Йорк заболела жена —

Опытный врач и красавица Сьюзен.

Там его дети. Опасность. Война.

Город контужен.

Там у дороги раскидистый клён,

Ящик почтовый на тоненькой ножке…

Он ведь как мальчик был в Сьюзен влюблён,

Не понарошку.

Память прошибла железную дверь,

Вышла из комнаты, села напротив.

Смотрит в глаза. Как они там теперь,

Хлоя и Мэтив?

Хочется, хочется снова домой,

Нет, он не стал бы тогда разводиться…

Выйдет из морга последний герой,

Чтобы родиться.

Морозов Александр

Моим друзьям

За лесом ядерный реактор,

А надо мной – шатер небес.

Махну я стопку и за трактор —

Так самый главный лечит здесь..

День ошарашит новостями,

Везде границы на замках…

Как хорошо, что можем с вами

Общаться в прозе и стихах.

Хоть мы здесь не на карантине,

Но меньше стало разных встреч.

Трясется колыбель латыни

И занесён ужасный меч

Над человечеством греховным.

Людской прореживают род…

Пусть любит вас Господь и помнит

И от напастей сбережёт.

ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

Фабрикант Борис

Мы заперлись, чтоб не соприкоснуться…

Мы заперлись, чтоб не соприкоснуться,
и прозевали почки и листочки,
хотели жизнь продлить так, чтоб проснуться
как можно позже и в счастливой точке.

Нарушилось слоение сезонов,
и году не свести концы с концами,
и стрелки перепутали вагоны,
а правду заслонили подлецами.

А начиналось замыслом нехитрым…

А начиналось замыслом нехитрым,
и жаль, картинка не пришла в движенье,
и укачало зыбкое теченье,
весны и лета шулерские игры.

Границей двухметрового зазора
мы от опасной зоны отделились,
как будто построением забора,
водой и мылом мы душой отмылись.

Не знаю, наказание природы,
провал учёных, божий ультиматум?
Мы не нужны, мы отошли как воды.
Мы однова живём, гуляй, ребята.

Земля ступала как-то неуклюже…

Земля ступала как-то неуклюже,
Как по горе, меняющей наклон.
Летели брызги в нас со всех сторон,
Она топтала радостные лужи,

Которые на грани зимней стужи
Не высыхали и не уходили,
И мёртвой тишиной несло снаружи.
Мутило нас. За курсом не следили,

Она брела в привычном окруженьи,
Её движенье было непарадно,
Но кто-то смял орбиту так изрядно,
Что помешал возможности вращений.

Земля плыла, как бакен над провалом,
С приплёском справа, шаг такой – увечный,
И нам шептала: «Всё пройдёт… Бывало!
А небеса в алмазах будут вечно!»

Отдел учёта высших канцелярий…

Отдел учёта высших канцелярий
Причин ухода запись не ведёт.
Как школьное задание – гербарий,
Кто больше листьев книгою зажмёт.

Они гнилые, свежие – любые,
Шёл по дороге в школу, подобрал.
Их, может, даже только что убили,
Гербарий вне вопросов зла-добра.

И плач соседних веточек, дрожанье
Прозрачных капель прежде чем уйти,
Не взят в расчёт, не привлечёт вниманье,
Оторвалась, прозрачная, лети!

Какие счёты у добра-печали,
Кто примирит, рассудит и учтёт?
Как очередь на детские качели,
Пока не покачают, не уйдёт.

Из-за того, что лето взаперти…

Из-за того, что лето взаперти
Мы провели, оно остановилось.
Недолго вхолостую покрутилось
И снова ожидает на пути.

Его невинность детская зачтется,
И зряшные часы с листа сотрут,
И лето справедливое начнётся,
И больше никуда не позовут.

И окна как прозрачная граница,
На страже у которой мы стоим,
Позволят с летом воссоединиться,
Как будто этот мир соединим

ГЕРМАНИЯ

Спектор Владимир

Мир не болен. Но боли подобен…

* * *

Незабываемое прошлое

И раненый в голову завтрашний день —

Всё рухнуло, как подкошенное.

– Уходишь? Пожалуйста, маску надень.

Воздушно-капельная паника

От Болдинских песен до нашей хандры.

Где «кнут» – почти синоним «пряника»,

Где ангел не знает, что он «вне игры».

* * *

Поезд пришел, как приходят с повинной —

Двери настежь, от «много» до «мало».

От нашего – вашему карантину —

Шёпот подошв, как эхо вокзала.

Вирус, как птица, летит на дыханье.

Где-то бродит удача в перчатках.

Поезд приходит, не поздний, не ранний,

Точно к платформе. Снова загадка.

Диптих

Время верное и неверное,

Вневременное, полубольное…

Было радио сарафанное,

Стало – карманное, вышивное.

Время длинное и короткое,

Волны-вирусы, тэги-микробы…

Бьют минуты прямой наводкою.

Мир не болен. Но боли подобен…

Музыки нет. А играла так весело.

Что-то сломалось. И эхо молчит.

Что ж ты, кудрявая, нос свой повесила?

Как заразителен «вид на Мадрид»…

Как заразительны и обеззвучены

Маски на лицах и боль под рукой.

Новости жалят, как гады гремучие,

Музыку глушит ползучий покой…

ДНР

Нечипорук Иван

Пожар вселенской паники

Пожар вселенской паники,
Агония огня.
Мы страшных слухов данники,
Прислуга злобы дня.

И в ночь под новолуния
Теряем правды нить,
Чтоб поощрять безумие
И страхом страх кормить.

Духомпад

За марлевыми лицами
Не спрятаться, не скрыться нам,
Глядим глазами жалкими на буйную весну.
И наша обезличенность,
Как флаг в тонах коричневых
Весь мир бедой пресыщенный выводит на войну.

В беду сперва не верили,
Считали страх – феерией,
Шутили, забавлялись и смеялись невпопад.
Потом прокисли рожами,
Встревоженно скукожились
И начался неистовый весенний духомпад.

Теперь узнать нам хочется,
Когда всё это кончится,
И белый свет испуганно устанет восклицать?
Но чёрное растение
По имени сомнение
Пускает корни новые в преддверии конца.

О время страшной пустоты

Молюсь осинам, может пригодиться!
С. Есенин

О время страшной пустоты,

Черствения и озверенья,

В цепном законе суеты

Всё крепче звенья.

Живу, как червь без света, без

Любви. В апреле високосном

Теперь хожу украдкой в лес

Молиться соснам…

И массово-безумный страх,

И обнуление сознанья,

Приму с молитвой на устах

Как назиданье.

Всё жёстче бытия оскал

Сквозь Откровения… Осанна

Грядым, кто это всё читал

От Иоанна.

ИЗРАИЛЬ

Кабаков Виталий

Последние темные дни…

Последние темные дни

мы, к слову, не встретим с друзьями,

под лампой или небесами,

в последние темные дни.

И вправду, в последние дни

пространство становится уже,

и, как обещают, к тому же

наступят последние дни.

Послушай, ведь сказ не про нас,

ведь мы-то не сможем исчезнуть,

так просто вот взять – и исчезнуть,

конечно же, сказ – не про нас.

Вот только тревоги детей,

ведь дети беспечнее внуков…

Любимую только бы руку

сжимать и нежней и сильней.

Последние дни все длинней

весною – пора благодати!

Спаситель, увы – не спасатель.

Но небо светлей и светлей.

Каждый вечер…

Каждый вечер – как оповещение новой беды.

Високосной весною, немою порой пандемии

пополняется список потерь. И пространства пустые

остаются без звуков и слов, без молитв и еды.

Закрываются страны, по новой в границы входя.

Расстоянья сгущаются до аппликаций в смартфоне.

То ли ты так становишься резок на нынешнем фоне,

или мир современный размыли на фоне тебя.

Где-то внуки растут, набирая положенный вес,

там где дети надеются на разрешение свыше.

Нет почти что машин и легко человека расслышать,

примеряя в апреле талит, куфию или крест.

А вот птицам раздолье летать, голося поутру,

наблюдая в окно, кто из нас от них первым проснется.

Кипарис за окном на ветру не ломается, гнется,

Трудно сдерживать листья на свежем весеннем ветру.

Сказаться счастливым…

Сказаться счастливым и выйти на ветер,

на солнце, на…

Закончилось что-то, что ты не приметил,

жара? война?

На улице мусор от сброшенных масок

сметут с утра.

Довольно скопили уже припасов,

пора, пора…

Да только, что толку, ушли от причала

и ждать должны

попутного ветра, девятого вала,

второй волны.

Левина Виктория

Когда свершится…

Когда свершится и прорвётся

в проём, запаянный снаружи,

в двери аорту – к саду, к морю! —

сердечный выплеск аритмий,

к людским отарам проберётся

тот, кто в такую пору нужен,

тот, кто залечит боль и горе

в миру внезапных пандемий.

Придёт негромко. На сандальи

осела пыль тысячелетий,

простой верёвкою подвязан

хитон – подобье древних тог.

Далёк от войн и вакханалий,

он, кто единственный на свете

носить мобильник не обязан…

Его узнают – просто бог.

Укажет взглядом потеплевшим

на молодняк, проросший споро

на месте вырубленных просек,

на снег нетающих вершин,

где, чистым ветром охмелевши,

хохочут поле, лес и горы.

Так сохранить планету просит

посланник жизни – божий сын.

Рехтер Вера

Было лето безрадостным,

осень будет долга…

В лоб нацеленный градусник

так похож на наган.

Как в плохом сериальчике,

где вся ставка на страх,

престарелые мальчики

бодро лгут в новостях —

массам правда не надобна,

значит: ври, не красней!

Жизнь расколота надвое —

до «короны» и с ней.

Лица скрыты под масками

и куда б ни пошёл,

ты участвуешь в массовых

сценах из «Маски-шоу»,

где веселье изъято и

на запрете запрет,

а улыбки запрятаны,

будто их больше нет.

Висо косное

Сумасшедшее время —

ни весна, ни зима,

високосное бремя…

Припозднившийся март

выдаёт нам по полной.

То ли выть, то ли пить?

Объедаясь попкорном,

за сюжетом следить?

Мир прикован к экранам,

каждый третий – пророк.

Знатоки в инстаграмах

взять советуют впрок

туалетной бумаги,

чтобы год или два

беспрепятственно гадить,

только хватит едва ль…

Сериал разномастный

из трагедий и лжи,

вместо скальпеля – пластырь,

место действия – жизнь.

Где ты, добрый волшебник?

Мир не верит давно

в эти детские бредни…

Только я всё равно

на виду у всезнаек

Чебурашкой бреду,

эскимо покупая,

отгоняю беду.

Он

Он не хотел быть строчкой
выпуска новостей…

– Господи, дай отсрочку!
Пусть временной ручей
катит наш мир, как прежде,
многие сотни лет.
Господи, дай надежду,
что не сотрешь нас… Нет?
Вымрем, как динозавры?
Мы же чуть-чуть умней…
Дай дотянуть до «завтра»,
чтобы поднять детей,
чтобы смиритъ гордыню,
лучше познать себя.
Ты не жестоковыйный,
Господи, так нельзя…
Маску надев, перчатки,
взяв со стола очки,
выдохнул: – Всё в порядке,
хочешь молчать – молчи…
Может, хоть знак какой-то?

Переступил порог:
– Срочно добавить койки
в инфекционный блок!
Выдалась ночь спокойной,
время начать обход.
– Здравствуйте, знаю – больно,
вылечим, заживёт.
Нет, не несите вздора! —
голос и добр, и строг.
– Будете дома скоро.

…Он здесь и царь, и бог!

Сапир Ирина

Карантин

Наши пространства сузились
до квартир.
Высохло русло улицы.
Пуст эфир:

ни самолетный росчерк, ни
всполох фар.
Шаркая, по обочинам
бродит март.

Ветер скулит расстерянно,
нараспев.
Стихла стремина времени,
загустев,

днями стекает вязкими
со стены.
Окна дрожат под натиском
тишины.

Город затянут нитками
паутин.
Слово такое липкое —
карантин.

Эпидемия. Точка невозврата

Снова память о том, чего не было
мне уснуть не даёт. Отбиться
от неё не могу. За пределами
повседневности, словно птицы,

кружат мысли. Пропитаны сыростью
занавески. Под сердцем ноет
ощущение необратимости:
я сдала и Урук и Трою —

над руинами грозы беснуются…
Мне же слышится, как знамёна
треплет ветер и людно на улицах
городов моих погребённых.

Я тоскую в хрустальных хороминах,
взяв у банка иллюзий ссуды.
На зубах остаётся оскоминой
вкус того, что уже не будет.

Карантинное настроение

Серой тканью укутала тень
день.
Он ко мне просочился домой
мглой.
Тусклый вечер добавил печаль.
Жаль!
И ничем не смогла мне помочь
ночь.

В темноту опускается с крыш
тишь…
Только ветром взъерошенных крон
стон,
только лезвием врезанный в миг
крик,
только ставен, захлопнутых вдруг,
стук…

И беспомощно бьется в висках
страх,
и стекает со лба прямо в рот
пот,
и по коже бежит, точно вошь,
дрожь…
Неизбежность целует взасос —

SOS!