Read the book: «Завтра ехать далеко»

История вторая, в которой о радостях и тяготах долгой дороги

I

Разгар лета: сенозарник месяц

Северо-Восточный край, деревня Умира

– Ушла?!

В ответ на внезапное восклицание молодая кобыла в стойле заржала, забила копытами. Арсений подбежал и торопливо ее приласкал:

– Тихо, Маруся, тихо. Ишь, какая голосистая. А ты, геройский, не кричи в деннике, лошадей он пужает. Сказано тебе, ушла Таисья, с концами!

– К-как ушла? – глупо переспросил Рэй.

– Пешком ушла! – ответил ее златокудрый красавец-коллега Арсений Ижеславович, первый конюх конехозяйства деревни Умира. – А ей че? Перед кем объясняться-то? – сказал он нарочито, де, уж не перед тобой, геройский, вольной девушке ответ держать. – Вот собрала поклажу и отправилась прочь, и что ты сделаешь?

Говорил кудрявый молодец с деланным безразличием, а было видно, что он и сам огорчен внезапным отъездом напарницы.

Вечер был пасмурным, с моросью. По душе Рэя тоже пробежал холодок. Он, как и каждый день в это время, явился на лошадиный холм деревни Умира на тренировку с милой сердцу наставницей по клинковому бою. Они уже изучили самые распространенные стойки и связки и постепенно переходили на свободные спарринги, чтобы, как выражалась Настя, развивать интеллект мечника.

Да вот сейчас Рэй стоял в совершеннейшей растерянности. Наставница ушла из Умиры!

– Так оно и есть, – пожал плечами конюх Арсений. – Сегодня утром ушла. Тебе-то, значится, не сказала? Ну, оно и понятно.

– Что понятно? – спросил Рэй, усомнившись в словах кучерявого красавца, ведь тот тоже, чего таить, неровно дышал к девушке.

Что могло случиться, чтобы Настя вот так сорвалась?

«Может, я границу перешел? – всё еще с теплотой вспоминая, чем завершилось вчерашнее занятие, раздумывал Рэй. – Да нет, не такой Настя человек. За дерзость палкой бы по щам надавала запросто, а вот так взять и исчезнуть…» Нехорошие закрались подозрения, так что Рэй продолжил допрос.

Арсений отвечал сухо, старательно таращась в сторону: смотреть на геройского не хотелось. Он, Сеня, не дурак, сразу смикитил, в каких окаянных вещах вздумал его уличить этот Тасьин друг. Откуда он приехал? Поди спроси! Мы его тут сто лет не ждали, героя ентого, а гляди, луны не прошло, он уж как свой обжился в нашей тихой Умире. Жердяя он тут, изволите ли видеть, восьмисаженное чудище победил на пару Ярославом. Ну победил, великая заслуга! Небось, жердяй-то на ночь Купалы бы и сам деру дал из деревни.

«Да и не больно этот жердяй тут мешался», – мстительно подумал Сеня, исподтишка приглядываясь герою. Не нравился Сеньке этот Рэй. Нет, собой он хорош, лицо чистое, глаза серьезные такие, внимательные, прям насквозь глядят. Руки жилистые, вот не руки, а прутья железные. Борода короткая, но ухоженная, будто и не крестьянин, а купчина какой. Да только никакой он не купец! Смешно сказать, навырезал себе дубовых кругляшей и кубов. Теперь что ни день то приседает с ними, то руками подымает. Гири и штанги, говорит, гимнастика такая, чтобы силу развивать. Еще и Сеньку звал вместе заниматься, ей богу, дурной, будто работы в деревне мало! Ну а работает он, конечно, не руками, как честный муж. Друг его, копьеносец, Ярославом звать, он-то у кузнеца здешнего в подмастерьях – дело достойное. А этот Рэй у писаря Левши трудится, знатока всех самогонок. Каракули водит – не подозрительно ли?

Зачем он к нам на лошадиный холм шастает? Изучает тут вместе с Тасей «боевые искусства». Якобы. Знаем мы эти искусства! Поди, к кособокой, колченогой бабе за наукой бы не пошел. А Таисья понятно, баба пригожая, сильная. А красивая! Волосом и ликом бела, сложена ладно, прямо глаз не оторвать…

Перед глазами кто-то звонко щелкнул пальцами.

– Чего замечтался, Арсений? Я вопрос задал.

– Да в одиночку Тасья ушла! – ответил Сеня надоедливому герою. – Ну, мож, потом и собиралась с кем-то встретиться, но ушла одна. …Писем? Я почём знаю? Не видал. …Да нет, никто к нам не заходил, только ты тут и шастал. Да еще копьеносец с Хвостиком.

Прозвище «Хвостик» было изобретено Сеней для немого Тихомира, который неизменно и преданно следовал за своим патроном Ярославом. Молчуна Тихомира деревенские хоть и причисляли к непрезентабельной категории «геройских», но все знали, что по роду Тихомир был нормальный. Ну, бишь, из Княжества, хотя никто не знал, откуда именно – поди-ка спроси у немого.

– Я, кстати, подумывал, что Тася с тобою куда-то отправилась, – каким-то снисходительным тоном прибавил конюх. – Но, видно, не до тебя ей оказалось.

– Она там жила? – указал Рэй на веревочную лестницу, которая вела на мансарду пристроя и уж направился туда.

Но Сенька шариться не пустил! Его крепкая рука легла на твердое плечо героя.

– А шариться не пущу, там хозяйское же! И Тасьино, ага. Ишь, чего.

И пусть сложение конюха было ощутимо тяжелее, герой поглядел ему в глаза так пристально и колко, что Сенька руку опустил, а взгляд отвел.

Рэй задумчиво рассмотрел свою покрытую грубыми мозолями ладонь, сжал ее в твердый, как камень, кулак и проговорил тихо и задумчиво:

– Ты, Арсений, хорошо знаешь, кто такая Настя. Она герой. И у нее много друзей среди героев. Так вот, могу по-хорошему осмотреть ее жилище, а ты приглядишь, чтобы ничего не пропало. А могу решить, что это ты что-то с ней сделал, а теперь пытаешься это скрыть. Как поступим?

Арсений насупил пухлые губы. Смолчал.

Не дожидаясь выраженного согласия, Рэй ухватил веревочную лестницу и поднялся в мансарду. Арсений и без того был расстроен, что Таська, зазноба безответная, взяла и уехала, так что мысленно махнул на героя рукой: не полезет же бабью одежку воровать.

Наверху, за ширмой располагалась два на два комнатенка. Стены обиты войлоком для тепла, низкая кровать с подстилом из соломы аккуратно заправлена, осенне-зимняя одежда на стене, бытовые вещи все выставлены по прямым линиям. Рэй тут оказался впервые и удивился: Настя, оказывается, еще та аккуратистка.

Коричневый листок бумаги, придавленный круглой галькой, заманчиво лежал на краю низкого стола. На сердце отлегло: раз оставила сообщение, значит не пропала, а именно что уехала. В полумраке, что царил здесь мрачным вечером, буквы расплывались. Письмо из двух коротких абзацев сообщало, что Настя и правда уехала по какому-то важному делу, обещав вернуться в течение двух недель.

Ну дела. Рэй знал девушку не так долго, но был уверен, что в обычных обстоятельствах она ни за что не уехала в одиночку. «Она ведь даже свой меч мне оставила!» Слишком уж силен был ее инстинкт самосохранения, чтобы бросаться во внезапную авантюру.

– Говоришь, она ушла той дорогой? – спросил Рэй, спускаясь по непослушной лестнице. – На север? Какие там города?

Конюх, присев к земле, досаждал муравьям, что выстроили рабочую дорожку поперек всего денника: преграждал им путь соломинкой, а те упрямо ее обходили. Он поднял тоскливый взгляд на Рэя и покачал головой:

– Скажешь тоже, города. Мы ж и так на севере, у нас-то тут глухо, а дальше на север и подавно. Деревенька Стягота там есть – скотоводы живут, человек сотни полторы. Мы с ними меняемся зерном и овощами на животину. Громова слободка еще – с десяток выселок и малехоньких хуторов, да только это дикая сторона, волость большая, а народу мало. Дальше там лагерь для лиходеев, Береста зовется. А потом глухомань-тайга до Голубых гор, дай бог ноги. Кто-то, поди, там и живет.

– А не знаешь, есть в том направлении какие-нибудь старинные места? Может, крепости, капища или погосты?

– Может, – тоскливо пожал плечами Сенька.

Рэй поблагодарил за сведения и полный раздумьями вышел из денника под холодную морось.

– Так это, – кликнул конюх, отвлекшись от муравьев: – Не узнал, куда Тася-то уехала?

– Не узнал. Молодец, что посторонних не пускаешь.

– А че, вы с ней это… так на так? Или как? – не вполне понятно спросил Сеня. Затем поспешил уточнить: – Ну, на так или женихаться собираетесь?

– Быстро у вас дела делаются, – усмехнулся Рэй. – Никто никого не женихал и даже не собирался.

– Ах, правда чтоли? – просиял конюх. – А то ведь я и думал… – залепетал он, однако Рэй уже не слушал.

* * *

Ярослав и Тихомир, не обращая внимания на морось, как и положено героям, спарринговались на привычном месте, когда на ограждение этого залежного поля привалился Рэй, у которого внезапно появился свободный вечер.

Светловолосый атлет отбил копьем брошенный в него кинжал, быстро ударил по ноге, по плечу, оттолкнув противника, и завершил комбинацию точным выпадом в грудь, от которого щуплый Тихомир кулем отлетел наземь!

– Оп-па, зритель! – воскликнул Ярослав, сделав вид, что только теперь заметил знакомца. – Сегодня не с Настей? Присоединишься к разминке?

Рэй был не в настроении, так что предпринял попытку уклониться, хлопнул по ремню на поясе:

– У меня с собой только боевой меч.

– У-у, эт ты меня в капусту изрубишь! – издевательски хмыкнул Ярослав и бросил ему деревянный длинный меч. – Лови, не порежься. И опять ты в дырявой одежде? – оглядел он изорванную косоворотку Рэя и штаны с вытянутыми коленками.

Рэй нехотя взвесил в руке непривычно легкое оружие.

Сам-то Ярослав в одежде себе не изменял. Отчего-то они с Настей выбирали очень сходный образ: светлая туника, плотные коричневые штаны с высокой талией. Рэй же пока не видел нужды тратить деньги на одежду, которая, кстати, стоила тут будь здоров.

– Даже лапотники местные такую рванину не носят. За бородой не лень следить, а рубаху добрую не купишь.

– На тренировке порезался, – хмуро ответил Рэй.

– Ха-ха, классно Настюха с тобой. Говорю, огонь девка. Аж у нас дома слышно, как вы вечерами на лошадином холме мечами машете. Чего вы так долго вчера? Прям до звезд металл звенел.

– Свидание у нас было! – глупо поддавшись на провокацию, бросил Рэй.

Мастер копья недоверчиво глянул на друга и сомнительно протянул:

– Да не может быть.

Однако взгляд начинающего мечника был исполнен спокойным высокомерием.

– Замутил-таки, подлец?! Ха-ха! Видал, Тишка? О, нам явлен истинно геройский подвиг! Настя Журавлик стала жертвой обаяния бездарного Рэя, – объявил он, с силой врезав тому по плечу.

Впрочем, бездарный Рэй быстро признался, что никакого свидания не было, а с Настей у него исключительно тренировки. Тут он, конечно, съюлил, потому как поцелуй вчера получился очень даже волнующим. Но негоже было таким бахвалиться. Ярослав, правда, не прекратил подтрунивать, ведь Рэю удалось завоевать внимание Насти Журавлика как минимум в качестве учителя.

– Она же истинный мастер оружия со своим талантом. Не раз видел, как к ней в ученики напрашивались – всем отказала. Мне отказала! Веришь? – спросил Ярослав так, будто это было чем-то удивительным.

Рэй безразлично пожал плечами.

– Давай, мечник, за дело. Ха-йя!

Ярослав сделал быстрый выпад, который Рэй едва отразил, да тут же оказался наказан тычком обратной стороны тренировочного копья.

– Эй, и всё? – нахмурился Ярослав. – А ну выкладывайся! Интересно даже, чему Журавлик тебя научила.

Ярослав небрежной походкой обходил мечника сбоку, ловко вращая над головой деревянное копье. Рэй перешел в стойку «врата»: левое бедро вперед, права нога назад, меч смотрит вниз, скрывая расстояние между ногами. Выждал пару секунд, сделал выпад, но Ярослав, отступив на шаг, пропустил меч возле груди, затем прорвался вперед, толкнул плечом да моментально догнал следующим ударом копья.

Герои повторили сражение еще пару раз, тренировочное оружие хищно грохало от столкновений! Однако Рэй был далек от того, чтобы провести на проворного копейщика хоть одну успешную атаку. Ярослав в очередной раз перехватил свое оружие, и обратная его сторона звонко ударилась в подбородок мечника – тот отшатнулся.

– Хм. Неплохо! – объявил копейщик к удивлению лестный вердикт. Сам он, впрочем, от сражения даже не запыхался. – Чего-то ты, конечно, уже стоишь.

– Но ты настолько сильнее, – проверяя на месте ли челюсть, ответил Рэй.

– Не сравнивай, – даже слегка приглушив превосходительный тон, ответил Ярослав. – Я божественным провидением мастер копья, а ты учишься лишь собственными силами. Твои бездарные движения стали куда быстрее, а техника парирования нечета той, что была ранее. Ты быстро освоил азы и у тебя хорошая реакция, но для героя этого мало. Скажу Насте, чтобы посильнее тебя гоняла.

– Куда уж сильнее! Да и не получится.

Ярослав озадаченно глянул на Рэя.

– Оказалось, она уехала! Ты, кстати, не знаешь, куда она так сорвалась? Мне вчера ни слова не сказала.

– Как уехала? – с тем же глупым выражением спросил Ярослав.

Уперев меч в землю, Рэй пояснил об отъезде Насти и записке, которую та оставила на столе.

– Бред, – возразил тот, опершись на копье. – Мы договаривались, что если кто-то уйдет из деревни, то обязательно сообщит другому. Я с нее слово взял, после того как она весной едва не утопала выручать тебя из Бересты! Не могла она молча уехать, сам ее знаешь.

– Думаешь, я не удивился?

Рэй сообщил, что по словам конюха ушла она на север.

– А на кой бы туда-то? – не веря спросил Ярослав. – Хм, сегодня утром, стало быть? Нет, бред. Даже если б про вещь Великих Героев узнала, обязательно бы с нами обсудила. Ну-ка, пойдем до нее еще раз. – Тишка! – он обернулся, метнув тому копье, – собирай вещи и жди дома.

Оруженосец с тусклыми глазами ловко поймал копье и споро принялся собираться.

Уже в подступающих сумерках герои поднялись на лошадиный холм. Конюха на месте не было, так что Ярослав взобрался по веревочной лестнице в мансарду, где жила Настя, без чьего-либо разрешения. Внутри ничего не изменилось: маленькая прибранная комната, на столе записка. Рэй взял листок прежнего содержания: Настя извинялась за внезапный отъезд и сообщала, что она всё объяснит позже, когда вернется через недельку-другую.

Ярослав принял бумагу, прочел внимательно.

Затем перечитал.

Опять вернулся к началу, пристально присматриваясь к буквам. На лице его последовательно сменились несколько выражений, но последним, что удивило Рэя, был страх. Правда, лишь на миг. Ярослав глубоко вдохнул, сокрушенно подняв глаза к низкому потолку.

Кулак безжалостно смял хрустящее письмо.

Рэй вопросительно посмотрел на копейщика. Тот ответил сухо и тревожно:

– Это не Настин почерк.

* * *

Ковш вдарил по кирпичной каменке – вода гейзером взорвалась внутри. Жар, наполненный хвоей, медленно пополз по парной, покалывая уши и спину.

– У-ух, – жмурясь промычал Ярослав, прижимаясь спиной к обжигающей стенке.

– Что думаешь на счет Сеньки? – поинтересовался Рэй.

– Не похоже, что конюший врет. Скорее всего, он и правда видел, как Настя уходила по северной дороге.

Оба, взгромоздившись на верхний ярус парильни, сидели поджав ноги и предавались пышному аромату эфирных масел.

– Есть «но»?

– Но. Что это значит? Правда ли ушла на север? Ты уже понял, что этот мир, он только на первый взгляд кажется обычным. На деле тут куча паранормальной дребедени, которая не укладывается в привычные нам законы. Конюший мог видеть иллюзию, или же этого вовсе не было, а воспоминания ему внушили.

– Иллюзия и внушение? – усомнился Рэй. – Бритва номинализма. Не слишком ли сложные варианты? Или всё-таки думаешь, кто-то намеренно скрывал следы?

– Простой вопрос, на который ты знаешь ответ: ушла бы Настя из деревни, пусть бы и недалеко, не взяв с собой ни оружия, ни денег? – спросил Ярослав, который в доме у Насти не остановился на письме, а осмотрел и все ее пожитки, сыскав даже умело спрятанный мешочек, в котором нашлось, мать честная, больше пятидесяти рублей! Настя за полтора года едва истратила четверть геройской мошны: новехонькие серебряные палочки лежали одна к одной.

– Что там еще есть, на севере? – спросил Рэй.

– Да всё и ничего! Если смотреть дальше, за Стяготу, то сотни верст глухой тайги, кое-где перемежаемые с болотиной. Потом начинаются Северные земли: тундровые степи и горные плато, на которых живут дикие племена. Говорят, они людоеды. Потом северные степи. Потом бесконечная горная гряда – Голубые горы, по другую сторону которых живут великаны, – саркастично описал Ярослав. – Существо этой информации примерно такое же, как чудовища, нарисованные на окраинах старинных карт. Правда в том, что никто не знает, что лежит в Северной Земле.

– Великие Герои путешествовали на север? – спросил Рэй.

– Они везде путешествовали, если верить сказаниям. В каждом Грязном, Убогом и Унылом, – Ярослав перечислил выдуманные названия сел, – берегут легенду о подвиге, свершенном Великим Героем. Много бродили по северу Олег и Мирослав. Но в разное время бывали там и Велимир, и Александр, и Сивая Ведьма, конечно.

– Что за ведьма такая?

– Елена. Седовласая чародейка из первого поколения героев. Считается, что она была, если не предводителем, то минимум идейным вдохновителем Великих. Самые известные ее вещи это Сумка Елены, бездонная котомка, в которой любые предметы лишаются веса, и Ведьмин Гримуар, который она использовала для своего колдовства. В общем, площади на севере огромные, идти туда без наводки – путь в один конец. Ух, выходим?

Герои перебрались из парной в прохладный предбанник, где разместились на деревянных лавках, успокаивая сердцебиение. Снаружи, в темноте подступающей ночи, шуршал дождь. Внешняя дверь со скрипом отворилась и вместе с живым шелестом капель внутрь вошла девушка в сарафане, расшитом узором красных петухов.

– Мастер Ярослав, вот кувшин поднесла, – улыбнулась она, проходя к деревянному столику посредине и с застенчивым любопытством рассматривая обнаженное рельефное тело героя.

«Мастер тоже мне, – хмыкнул про себя Рэй и с тоской подумал: – Из тех, кто дрался с жердяем, пожалуй, только Настя и заслуживала такого почетного обращения».

– Ой, мастер Рэй, и ты здесь! – обернулась она, заметив лучника на противоположной лавке. – И тебе доброго вечера, – она поклонилась, сложив руки на подоле.

Мастер Рэй кивнул в ответ.

Ярослав поднялся на локте и плеснул себе в кружку из запотевшего глиняного кувшина.

– М-м, порадовала. Слушай, не уходи далеко, ладно? Мы рано утром уезжаем, но вся ночь у меня свободна, – подмигнул он, похлопав ей по попе.

Девица игриво погрозила пальчиком и поспешила удалиться, а копейщик проводил взглядом движения ягодиц под просторным сарафаном.

– Так ты уверен, что это не Настин почерк? – спросил Рэй, когда девушка вышла, оставив дверь в предбанник открытой. Ароматная, дождливая прохлада залетала внутрь.

– Почерк женский, но точно не Настин. Мы путешествовали вместе, она разрешала прочитать записи в ее дневнике, конечно я знаю ее почерк. Да не пикуй, что ты как на иголках!

– Настя пропала, а мы в бане греемся! Хороши друзья.

– Ну скажи, ночью-то ты куда пойдешь искать? Не дури. У нее больше двенадцати часов форы, еще восемь ничего не решат. Выспимся, тогда и за дело.

– Что предлагаешь?

– Мы, конечно, не должны оставлять всё как есть…

– Само собой! – пораженно воскликнул Рэй. Откуда, вообще, такие мысли?!

– Не спеши, – поднял руку Ярослав. – Ты меня правильно пойми. Дело в том, что мы мало что можем. И не смотри волком! Понимаю, что Настя тебе небезразлична, поверь, мне тоже.

Рэй сник, на своей шкуре теперь примеряя, каково было Насте, когда та ожидала друзей в Бересте. Да что угодно, лишь бы не сидеть сложа руки! Как нарочно припомнилось о бесславной судьбе Аслана и Андрея, которые до Бересты так и не добрались.

– Эмоции – враг героя, будь рационален. Да, – примирительно сказал Ярослав, – ее исчезновение подозрительно…

– Подозрительно? – вскинулся Рэй, опустив ноги с лавки. – Ты ж сам меня в том убедил! Девушка исчезла, а некто, оказывается, пробрался к ней в дом, оставив поддельное письмо, чтобы ее не начали искать. И это только лишь подозрительно?

– Что на героев многие точат зуб – не новость, ты еще столкнешься с этим. Но и думать о самом плохом не советую: толку не выйдет, а нервы расшатаешь. Мы со своей стороны сделаем то, что должны, не более и не менее. И, поверь, Настя бы именно это и одобрила.

Ярослав разложил по столу свою небрежно набросанную карту Северо-Восточного края Княжества.

– Так вот, из деревни, конечно, можно уйти куда угодно, но дорога тут проходит всего одна. В северную сторону, куда якобы ушла наша путешественница, гостинец идет в Без-Копыт и Стяготу. Дальше там Береста, а где-то неподалеку атаманова дача и Громовская слобода. А в южную сторону дорога идет через Копань, к деревне Дрягва и оттуда, через леса, берет витиеватый курс на Сяв, ближайший к нам крупный город.

– Предлагаешь разделиться? – удивился Рэй.

– Сказал мудрый: когда нужно идти далеко – идите вместе, когда нужно идти быстро – иди один, – подняв палец изрек Ярослав. – Страшновато отпускать тебя одного, но лучшего выбора у нас нет: надо закрывать оба направления разом, иначе след, если он и остался, точно остынет. Конюх говорит, мол, она ушла на север, но есть у меня предположение, что действовать нужно вопреки полученным показаниям.

Рэй хотел вызваться на северное направление: он недавно оттуда, дорога ему известна, да еще и знакомец в Стяготе имеется – Амадей, тоже, кстати, герой. Но Ярослав опередил:

– В Стяготу отправляюсь я. Есть там пара проверенных контактов.

– Это таких вот? – вытянув бровь, спросил Рэй, намекая на девчонку, что заходила только что.

– Приятный, разговорчивый контакт, – ухмыльнулся он, – чем тебе?

Рэй недовольно покачал головой.

– В общем, ты идешь в Сяв, а я узнаю, есть ли зацепки в Стяготе. Это маленькая деревня, если туда заходил герой, об этом сразу все узнают, – Ярослав щелкнул пальцами, привлекая внимание: – Оттуда я отправлю тебе весточку, сразу в Сяв, слышишь? Учитывая способности местной ямской службы, у тебя будет достаточно времени, чтобы к приходу моего письма успеть пройти Дрягву, добраться до Сява и провести там качественную разведку. Корчма «Солдатская» – кабатчику можно верить, туда и справлю письмо. Если Настя в конечном итоге утащилась на юг, то могла и обойти Дрягву стороной, но Сяв – слишком большой населенный пункт, его сложно пропустить, а главное, там много зорких глаз. Есть даже слух, что Сяв – крупнейшее логово преступников в Северо-Восточном. Она не смогла бы пройти незамеченной. Воспользуйся этим.

Рэй кивнул, зарисовывая грубую карту в свой дневник, дополняя ту, что он перерисовал еще из дневника Амадея, приятеля, с которым он разминулся в Стяготе.

– Но учти, – предостерег мастер копья, – Стягота и Сяв две конечные точки этой операции. Если в них не будет зацепок, искать дальше нет смысла. Сразу прими мысль, что не все приключения заканчиваются удачно. И не смей умотать куда-нибудь из Сява, не предупредив меня!

Рэй смолчал, глядя в тетрадь. Копейщик поднялся:

– Что, еще разок погреемся и спать? Завтра выступаем с первым петухом. Кстати, классная татуха. Что означает?

– А? – опомнился от раздумий Рэй и опустил взгляд на грудь, где находилась метка Святобора – бегущая лиса с двумя хвостами. Волшебная метка, которая связывала его сердце с душой таинственного духа северных степей. – Да ничего не означает, – закрыл дневник, – не в себе был, когда набивал.

Сухой жар парильного отделения вновь поглотил героев.

* * *

Свежая кровь склеивала пальцы.

Куски мяса приятным весом расположились на дне желудка, утоляя здоровый аппетит. Однако успешная ночная охота в лесу и последующий прием пищи опять оставили внутри пустоту.

Она в который раз взяла с плеча прядь волос цвета румяного пшеничного каравая и рассмотрела. Густые, гладкие волосы казались вполне здоровыми. Что же так отталкивало ее в этом цвете? Она переводила взгляд с длинной рыжей пряди на окровавленную ладонь и обратно, пока те не сливались в единый грязный оттенок.

Устав от некрасивых цветов, она задумчиво провела пальцем по желтой костяной пуговице на воротнике, которую пришил Рэй, еще тогда, в Стяготе. Пуговка, впрочем, сидела на ее хламиде сама по себе и ничего не скрепляла.

Летний рассвет золотился меж щебечущих ветвей. Воздух тронулся, донеся знакомый запах. Она подняла чуть вздернутый носик по ветру, лениво сползла с валуна и направилась из леса к дороге, идущей из деревни.

Скоро на утреннем, едва просиявшем горизонте возник рослый мужчина. Легкая бежевая сорочка с закатанными рукавами виднелась из-под набивного тёмно-зеленого жилета на пеньковых завязках – две верхних расслаблены. Хлопковые тёмные штаны с несколькими подшитыми карманами заправлены в простые кожаные сапоги, талия подтянута ремнем, к которому прикреплены ножны полуторного меча. За пояс заткнут десяток стрел, оперенных пестрым петухом. За спиной знакомый бежевый рюкзак и сайдак – колчан для лука. «Куда это он вырядился?»

Она пригляделась внимательней: руки жилисты, плечи широки, фигура вырисовывалась перевернутым треугольником. Что ж, невольник из Бересты быстро оправился после порубной жизни. Подстриженная короткая борода, внимательные, спокойные глаза под коротким, остро зауженным козырьком охотничьей шапочки безо всяких украшений.

Внезапно девушка отметила, что в нормальной-то одежде этот чурбан, пожалуй, сойдет за недурного деревенского охотника. А то даже и за боярского егеря! Вот таким что ли Настя видит этого дурака?

– Откуда кровь? – требовательно спросил он, вскинув козырек шапки древком лука, середина которого перемотана полоской кожи для удобства хвата.

– Тебе какое дело?

– Есть, раз спрашиваю.

– Ты своими делами занимался, я своими.

Она попыталась отстраниться, однако герой подхватил ее за руку, и липкая кровь ее жертвы крепче сцепила их ладони.

– Свинья или курица в этот раз?

Она отвела взгляд.

– Я ем тех, кому так и так суждено умереть на вашем столе, – зачем-то выбрав этот двусмысленный ответ, сказала она. Рэй настрого запрещал «охотиться» на скотину деревенских.

– Мы это обсуждали. Пожалуйста, не кради и не ешь домашних животных.

– Опять примеряешь на меня свою человеческую мораль? – она потянула руку на себя и Рэй выпустил ладонь. – Я только наполовину человек, так что сколь не примеряй – не налезет. – Ну, вижу, мы наконец-то уходим из Умиры?

– Уходим. И я купил еды в дорогу. Правда тут всё долгого хранения. Следовало взять тебе свежего мяса? Ты ведь сказала, что не любишь приготовленное.

«Нет, всё-таки чурбан», – разочарованно подумала она. Вслух же усмехнулась:

– Вроде как костей на дорогу собаке не взял? Я не ем мясо от мясников.

– Зачем всё выворачивать? Я же стараюсь.

Чуть приподняв голову, она принюхалась к новым одеждам героя, запоминая запах.

– Ну что с тобой? – спросил он, не понимая этой простой предосторожности. – Вчера был бане, – пояснил лучник, тоже нюхая рукав старенькой, но тщательно отстиранной им сорочки. – Вот одежду купил да кое-что из снаряжения. Что скажешь?

– Без разницы, – пожала она плечами. – В какие дали отправимся? Есть наводка на предметы Великих Героев?

Рэй попросил прощения и пояснил, куда они идут: Копань – Дрягва – Сяв. Настя.

– За этой бабой?! – вскинулась Сольвейг. – Далась она тебе? Ушла и скатертью дорога!

– Не пошел бы, если б она просто уехала. Но очевидно, что кто-то подделал письмо, скрывая следы. Кстати, не видела, чтобы она уходила из деревни?

– Нет, но я за ней и не следила. Издали мне видна только твоя тусклая душонка. Да и что тебе до нее? Ты же весь из себя герой, вот и занялся бы поисками вещей своих предков, а не всякой ерундой! Потренироваться ты с кем угодно можешь, невелика потеря. В северном ячменном поле тут живет ырка. Если хочешь, можно…

Рэй только посмотрел на нее, и Сольвейг всё поняла по взгляду.

– А впрочем, – отвернулась она, – без разницы. Сяв, так Сяв. Но не забывай о своем обещании.

– Сольвейг, – решительно обратился он, – я тебе обещал и я…

– Ах, только не зачинай это нытье про «я тебя не оставлю». И так верю, такому-то моралисту. Просто в любом путешествии есть риск гибели, хоть от болезни, хоть от чужого клинка. А с твоим везением, ох, не дождусь я свободы от твоей душонки! – усмехнулась она и зашагала по солнечной глинистой дороге.

После вчерашнего дождя погода обещала быть сухой, но не жаркой, лучшего для дороги не пожелаешь. Двое шли по гостинцу на юг: дорога представляла собой узкую двуосную колею чрез залежное поле, поросшее ароматным белым клевером. Впереди шумела свежей зеленью березовая роща.

Девушка шагала рядом: неизменно босиком, в своей неизменной тёмно-коричневой робе, подвязанной выгоревшим от времен гарусным пояском. Густые рыжие волосы сверкали медью на утреннем солнце, взгляд ярко-карих глаз загадочен и устремлен вдаль. Луми-кетту, северная лиса, волосы которой сегодня отчего-то рыжие, а вовсе не белые. Наполовину человек, наполовину лиса. Премудрая лиса, как она себя скромно величает. Существо, которое живет уже несколько веков, еще с тех времен, когда Великие Герои ходили по земле. Ныне ее таинственная душа, из-за не менее таинственного ритуала, заточена в сердце бездарного героя. Та еще парочка. Рэй обещался даровать ей свободу – того необходимо отыскать вещь Великих Героев. Узнать о такой, а что не менее важно, узнать о событиях первой эпохи можно разве что из дневника какого-нибудь Героя. Да где ж такой сыщешь спустя четыре сотни лет?

Избушки Умиры еще не скрылись из виду у них за спиной, когда Рэй обратился:

– Сольвейг. Я не могу больше таить этот вопрос. Расскажи мне о Горицвете. Великом Герое, с которым ты была так близка. Он тоже был лучником, верно?

– «Тоже» – нагловатое сравнение. Рядом с великим Горицветом ты и близко не «лучник».

– Расскажи о нём, ты ведь хорошо его знала.

– Не так уж хорошо.

Рэй стиснул зубы. Таинственность лисьего духа, который, в силу стечения обстоятельств, поселился в его сердце, переставала казаться интригующей.

– А можешь хоть раз ответить на вопрос, не показывая характер?

– А мофеф хоть раф отфетить на вопроф! – противно передразнила она. – Бесишь.

Рэй стерпел издевку, и вскоре девица, не сумев отказать себе в возможности принизить компаньона, подскочила вперед и, развернувшись к Рэю, продолжила шагать спиной вперед.

– Не пытайся даже сравнивать себя с мастером-лучником! Горицвет был настоящим героем: отважным в бою, осторожным в планировании, решительным в опасности. А уж как он стрелял из лука.

– Ты от Горицвета прямо в восторге. В отличие от остальных людей, которые, похоже, не очень-то чтят именно этого героя.

– Он хотя бы никогда не носил попусту снаряженный лук.

Рэй опустил взгляд на оружие в руке.

– Тетиву следует снять?

Сольвейг щелкнула ноготком по древку лука:

– Тетива, даже не взведенная стрелой, создает огромное напряжение на плечи. Ты, вижу, купил новый лук, хвалю, хороший. Но он за неделю придет в негодность, коль будет постоянно снаряжен. Вдобавок, тетива у тебя тут пеньковая. Если она попадет под дождь или даже в росу, то в течение пары часов станет бесполезна.