Read the book: «Гурманам философских предпочтений»

© Альберт Федорович Савин, 2021

ISBN 978-5-0055-6401-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение. Мировоззрения, которые нас выбирают

Какой бы свободой не обладать моим землякам (по совместному бытию на одноимённой планете) – философские представления об устройстве мира и человека в нём – свелись к двум основным воззрениям на мир: реальному, с непременной затратой сил, средств и времени для обустройства и совершенствования мира, и идеалистическому, с абсолютной свободой, под эгидой Вселенской Монады (Бога, Разума), с истинами для всех времён и народов – застывшими во времени.

Очевидно, никакой проблемы не возникло бы, имей и люди – высший уровень способностей к пониманию абсолютных истин в их подлинно глубинном смысле. Но какими бы абсолютными ни были истины – они опускаются на реальные головы и уровни их понимания и интерпретаций.

А именно это и означает, что в юном возрасте от рождения – человек вообще не имеет понятия и представлений ни о какой высшей материи, а с развитием способностей к разумному поведению – одни понимают и следуют моральным нормам, а другие принялись толковать их по своему, весьма далёкому от абсолютного, уразумению, образовав таким образом множество разных течений.

Но ведь одно дело – устремиться мысленно, а совсем другое – практически добиться человеку абсолютных высот умиротворения? Сколько для этого требуется сил и времени? Хватит ли?

И оказалось, что сколько их не трать, но абсолютные небесные высоты можно обрести не иначе, как при непреложном условии полного освобождения от биологической чувственной сущности во-плоти. А проще – с лишением человека жизни. Вот так – так!

Значит, одни принялись отправляться на тот свет со счастливой надеждой на переселение в идеальный Абсолют, а другие и полнокровную жизнь во-плоти решили продлевать, недоумевая – почему для абсолютных истин – человеку потребовалось выносить высшее умиротворение за пределы сознания?

А будучи в сознании – спрашивать у поборников Идеализма, что же хорошего в бессознательном, бесцельном, бессмысленном и холодном существовании?

Этим двум прямо противоположным воззрениям на мир – не упорствовать бы в своей правоте, а в дискуссиях слиться в одну взаимоприемлемую, с объединением всего самого лучшего опыта во имя разрешения одной проблемы – сколько требуется жизненных сил для встречного движения, чтобы понятия о вере, любви и надежде не оставались лишь идеальной мысленной мечтой.

И если принять во внимание, что способами формирования идеалистических позиций – есть мысли, выражаемые словами без подтверждения практикой жизни, то выходит, что такие позиции являются изначальной д е м а г о г и е й – в науке, политике, интернете, телевидении и любых чисто теоретических изысках с верой на-слово авторитетам, якобы заслуживающим доверия.

А, на деле – приглашающая разменивать веру на-слово – на властные полномочия по распоряжению природными богатствами, денежными потоками, трудовыми ресурсами – судьбами страны, что является оправданно-доверительным л и ш ь на о с н о в е п р о ч н ы х с е м е й н ы х с в я з е й!

То есть, если они не поколеблены пресловутой свободой – детей от родителей, школяров от педагогов, мужей от жён, а мужского пола от женского – до полной утери половой ориентации.

====

Давно замечено, что понятие *диалектика*, которая по древнегреческому источнику означала цивилизованный способ приближения к истине путём сопоставления множества отдельных мнений – основательно разделилась на два альтернативных смысла.

Спорить начали и оттого – что многое ещё не ясно и однозначно истинно в окружающей нас природе, но ещё и потому – что кто-то и каким-то образом уже постиг истину высшей инстанции и прилагает всё возможное, чтобы убедить других в том, что только она является единственно верной, а потому всесильной панацеей от всех иных заблуждений, а значит – просчётов и ошибок в актуальной и перспективной жизненной ориентации.

Но истин высшей инстанции оказалось две. И чтобы не морочить головы заумными сентенциями о материализме и идеализме – можно представить их проще: одни стали утверждать, что сосуд с жидкостью нельзя закупорить иначе, как пробкой материально-вещественной. А другие – что можно закупорить и мысленной.

Одни стали утверждать, что ни один предмет не сдвинется без приложения физических усилий, другие – что сдвигать можно и мыслями и даже на расстоянии.

Откуда первая истина – понятно: из житейского практического опыта, стабильного и надёжного, ни разу не давшего никакой осечки как в актуальной, так и в перспективной жизненной ориентации. А вторая-то – откуда?

Разве существует статистика опыта – хотя бы мало-мальски приближающаяся к первому по надёжности ориентации? Не говоря уже о том, чтобы выдавать подобную истину за приоритетную и даже абсолютную, соорудившую паралельный виртуальный мир, в котором, якобы, уже кто-то побывал и благополучно возвратился, наладил с ним бесперебойную связь, а ещё и с неким переселением душ от одной к другой – словно вещи, уже бывавшей в употреблении.

Наверное, каждый из философов по-своему мудр. Но если собрать их за одним столом – они непременно разделятся, как минимум, на две стороны, доказывая свою исключительную мудрость.

Очевидно, именно поэтому и по сей день человек так и не знает – как же, всё-таки, ему жить правильнее.

Глава-1. Сознательно о бессознательном

1—1. Не вменяемые таланты

Кто бы сегодня мог подумать, что австрийский врач псхиатр Зигмунд Фрейд поставит во главу всей многогранной деятельности человека – не сознание и даже не сверхсознание, а нечто «бессознательное» в образе бездонного кладезя способностей, талантов и безумно великих деяний, основой чему послужил древнегреческий миф об Эдипе.

Когда у царя Фив родился сын Эдип – некий провидец определил его судьбу следующим образом: как только он вырастет, то обязательно убьёт отца и женится на матери. И, якобы, так по законам провидения и случается. Вернулся Эдип из странствий, не узнал отца и в случайной ссоре покончил с ним. Мать тоже не узнала сына, но восхищаясь его подвигами – согласилась разделить с ним супружеское ложе. И вдоволь насмотревшись на неслыханное извращение родства – сын выколол себе глаза, а мать – взяла да и покончила с собой.

Это, спрашивается, что за семейный триллер, подобия которого с большой охотой принялись распространять словно одуванчики по ветру.

Ведь по современным меркам вывод сам собой напрашивается: все эти ужасы, очевидно, только и стали возможны потому, что творились бессознательно, в полностью невменяемом состоянии.

А не тут-то было! Именно «бессознательное» принялись трактовать вместилищем творческой энергии и вдохновения, чему обыденное сознание мешает черпать художественную силу искусства и своих поступков, изобилующих убийствами, инцестами, буйными необузданными страстями, гримасами, позами и телами. Философы так и принялись учить – хочешь стать великим, откажись от сознания в пользу безумства!

====

Наверное, в доразумной природе, брошенной по Сотворению к ногам человека, подобные триллеры – в порядке событий, не вызывающих особых эмоций. и вольготно расположившихся в бессознательных уголках памяти с полным набором насилия, страхов, неврозов и половых беспорядочных совокуплений.

А что ещё можно было видеть на прмитивном уровне живого существования, кроме того – как набивают брюхо, проваливаются в сон, да подминают тех, кто первыми под фрикции попался.

Но ради исторической объективности – что ещё могло быть в головах людей, если в них тысячелетиями вдалбливали совсем иной, чем сегодня мир – жутким и пугающим кошмарами мрачных чащоб и ночей, диких зверей и грозных явлений природы по воле неких тёмных сил?

Однако, весьма оригинальную интерпретацию перехода от простого (обыденного) разума к талантливому художественному – предложил немецкий философ Мартин Хайдеггер в своей работе «Вещь».

Возьмём, например, обыкновенный кувшин. С позиции мысли элементарной – сущность кувшина лишь в тех его стенках, которые лепит гончар.

А с позиции мысли, еще и мыслящей – сущность не в стенках, а в пустоте кувшина. Вот эту пустоту можно заполнить водой, а вода из росы, а роса из неба или недр земли.

Но – нет! Лучше заполнить вином, а вино – посланный Богами напиток, добываемый из виноградной лозы в которой соединились питательные силы земли и солнца.

Значит в чем же суть кувшина – бестолковые вы мои?

Не в стенках и не в гончаре, а в умещающихся в стенках воде, вине, Земле, Солнце и вообще всего мира вместе с божествами.

А автор думает – и вот чего, уважаемый Хайдеггер пристал к кувшину? Как-то скудно и скупо для мыслящей мысли получается.

Почему бы тот кувшин не заполнить, например, золотом, брюликами и прочими драгоценностями, да мысленно промониторить – что за ними скрывалось и скрывается в пустоте по белу свету?

Или букет алых роз – неизвестно чему бывших свидетелями при свечах? Да со всеми страстями и неприметными для сознания деталями, нюансами и нюансиками, и вообще со всем мысленным смаком, вмещающимся в пустоту бытия.

Ведь так же сегодня у свободных продюсеров и режиссёров: – чтобы для большей убедительности – не просто постельные сцены, а как срывают неглиже перед этим, да со страстью, в которой от любви до ненависти всего-то один миг, и чтобы на отмашь, коли хрупкая, но сопротивляющаяся и – ой, как много всего интересного, ускользающего от обыденного сознания!

И как же тут простой супруге да не увидеть в совсем пустом кувшине весьма надежное средство на голову неверного супруга, заявившегося под утро пьяным от вина и вместе с виноградаркой?

А предлагается ещё одна вещица. Например, костюмная пара – пиджак и брюки. Конечно же, суть не в материале и не в мастерстве портного, и не в прямом и явном предназначении костюмной пары. А в пустоте, которая ею охватывается. А в эту пустоту втиснем тело философа со всеми надлежащими ему причандалами.

Но возьмём для приличия – конкретный желудок. Его ведь можно наполнить и коньяком за столом, который обслуживают удивительно хорошенькие девушки, одна из которых случайно прикоснулась к вам бедром.

А далее… просто не перечислить всех вариантов, которыми заполняют пустоту между двумя гранями, прежде не убедившись, кому и для чего эта вещь предназначена. А если еще по Фрейду и в самом деле докатиться до бессознательного…. – то чего уж там Эдип какой-то!

Так ведь для человека вменяемого, отдающего отчёт за свои поступки, и последствия для себя и окружающих, прежде, чем их совершать – то самое вместилище бессознательного и есть не что иное, как скопище различных проявлений шизофрении, с у с т о й ч и в ы м и аффектами взрывного характера и высокой интенсивности.

====

Но некоторую ясность внёс другой психиатр Карл Юнг. Он не просто поддержал выводы Фрейда о «великом» бессознательном, но и распространил его на «коллективное бессознательное» в образах т.н. архетипов.

И что примечательно – архетипы по Юнгу были не реальными существами, а лишь их символами. Например, вселенский Разум в различных интерпретациях – объективно не существует, а вместо них – символы, сформированные в головах людей.

Точно также нет демонов, дьяволов, чертей, ангелов небесных, царств, ада и прочих мифических персонажей, а есть их мысленные символы в головах людей. Вот ими-то в бытии и руководствуются.

Однако, Юнг ведёт не к этому. Он полагает, что поскольку архетипы условно символические – их нельзя узрить в принципе, с ними нельзя связаться, бесполезны различные доводы с доказательствами, ибо это всё в своих же головах, в сердце, в душе.

Наверное – так и есть. Но ведь тысячелетиями же и внушают, что те Архетипы – никакие и не символы, а запросто материализуются в людей и обратно, совершая подвиги во спасение человечества, что душа это никакой не символ, а реальное средство перемещения в иной мир на вечное блаженство в реальном занебесном царстве и что люди сами погрязли в аморализме, не желая внимать махровой мистике. Кому же верить?

А человек не может жить без веры в лучшее и доброе, а если веру раздвоить – как узнать, какая не даст ошибиться? Верить символически или по-настоящему, с полной отдачей своих чувств, сердца и души.

У нас же как в миру – носишь чувство веры в себе, в сердце, в душе, познакомился с человеком, пообщался по совместному бытию, убедился, что он систематически отвечает такой же верой в тебя – это и вдохновляет на всё дальнейшее светлое и доброе.

Но не так у некоторых психиатров! Они убеждены и других убеждают в том, что не требуется для веры никаких себе подобных.

А самостоятельно задействуй чувство веры и неустанно убеждай сам себя в том, что – есть он, твой объект веры и старайся, вплоть до того, пока сам он и не обнаружится с объятиями навстречу.

А ведь точный расчёт у мистических психологов – действительно самообнаруживается, и метода постижения не сложна – снабдить типовым текстом (желательно без пустоты), дабы читал его постоянно.

И не только в местах, для этого предназначенных, но и самостоятельно, денно и нощно, ко сну отходя и просыпаясь по утрам, за трудами или на досуге, снедуешь или исполняешь супружеские обязанности. Так ведь это тебе не школярская зубрёжка! И всё обнаруживается – к великой радости и счастью. Но как?

Не реальными же объектами, а теми, по Юнгу, условными символическими образами-архетипами – который не может материализоваться, с которым нельзя поручкаться, попытаться обнять п у с т о т у (опять Хайдеггеры нужны), а уж нечего и говорить про супружеское ложе. В сновидениях – запросто. Имеют-таки символы воздействие на тонкую психику!

Ибо сон как раз такое состояние, которое максимально свободно от помех процессам в голове с отключением приема информации, а потому все условия – для спонтанного проявления уже запечатлённой в памяти. Запечатлелось – как птицы парят в небесах и самому явится парение.

В сущности – сонное состояние вполне схоже с состоянием ухода из жизни, только с той принципиальной разницей, что в первом случае жизненная энергия накапливается для новой активности, а во втором и та, что есть – уходит постепенно, ещё давая шанс последним грёзам.

Вообще-то говоря – человек так и живёт в двух мирах – в одном реальном материальном, во плоти, с весомыми параметрами, а в другом – в мире символических бесплотных образов, в точности отражающих реальный мир, но способных своей невесомостью – на любые фантастические построения, вплоть до искажения (искривления) естества. Тут уж кому и что – предпочтительнее.

Но если перед тобой стоит задача расти и совершенствоваться – одним воображением не обойтись. У Ницше это называется устремиться к идеалу человека – сверхчеловеку. Ибо по высокой философии, изначально «человек» – это ещё «ничто» и лишь устремления к человеку.

Что именно означает «сверх» – остаётся только гадать. Если бы сам Ницше и не подсказал, что если среди нас и есть сверхчеловек – то это художник, философ и святой.

(Обидно! Я-то думал – суперменом становиться. Ну, там – податься в космонавты, просторы покорять, уж на худой конец и жизнь свою за Родину геройски положить!

А в почёте, оказывается, мыслители, витающие в облаках! А надо полагать – от денег ещё не отказались на какие-то там продукты питания и регулярного справления естественных надобностей «по-малому» и «по-большому»? )

Но, похоже – так же, как у всех обычных бесталанных. Вот только кто же им подскажет выход из шекспировских мытарств про «быть или не быть».

А то ведь как? Одни, наивные, убеждены, что жизнь не зря прожить – это когда построишь дом, деревьев насажаешь, себя потомством обеспечишь и слабым пособишь.

А другим – так нравится лишь и з о б р а з и т ь – как бы то дурацкое кредо, да облачать в нечто более прекрасное, высокое и светлое, а то и поюморить над ним со сцены – и вот вам царские хоромы, кипарисовые рощи и ватага детей по белу свету.

А откуда, спрашивается? А оттуда! Шахтёр, например, выполнил норму по угольку, а для следующей – та же сила требуется. А артист подготовил одну программку – и ну колесить по белу свету с массовым облегчением карманов, желающих прикоснуться к прекрасному, высокому и светлому!

====

Ну а что философы – всё, что ли, познали? Да ничего подобного! Один советует жить вот так, а другой ровно наоборот.

Сократ сказал, что воровать негоже не потому, что закон запрещает, а оттого, что уважать себя перестанешь за это. Спасибо Сократу – теперь думаем как не воровать д о т о г о, как начнёшь себя уважать!

Он же учил молодёжь никому не верить, пока не пропустишь через себя. А самому-то Сократу – верить или тоже подождать? А тогда – в чём же мудрость?

Декарт, наоборот – за подчинение законам и обычаям своей страны. Не умиляться собственным мнением, а следовать мнениям более благоразумных людей.

Диоген прослыл мудрым своим безразличием ко всем внешним благам – богатству, комфорту и славе. А для воплощения своих идеалов не нашёл ничего лучшего, как спрятаться в бочку, питаться одной капустой и жить на то, что подавали. Спасибо Диогену – теперь будем знать, как наращивать самодостаточность!

Ж. Ж. Руссо за то, что науки, письменность и искусство – есть вообще враги морали.

И теперь спрашивается незамутнённым рассудком – какие сверхчеловеки? Ведь это означает ни много ни мало, а то, что человек и по сей день так и не знает как жить правильнее – благодаря исключительно мудрым философам.

Благодаря только им – одни двинулись куда-то, а другие им в пику и вплоть до фанатического истребления заблудших, а те – этих заблудших!

Но может святые на страже порядка? Есть и на этот счёт мудрость: – Л. Толстой с его объятиями навстречу револьверу убеждал, что христианская религия – это религия сильных людей. А тот же Ницше наоборот – она своим состраданием коверкает и искажает человеческий образ.

Ладно бы, упражнялись философы в высоких сентенциях между собой – но дети же, ученики вокруг. Приподнеси такому заумную премудрость про то, что мы знаем, что ничего не знаем – он же физически не сможет встать на позицию Сократа и принять по-философски оное, как призыв никогда не останавливаться на достигнутом.

А единственное, что он воспримет из этой мудрости (если и воспримет), то совершенно бесхитростное заключение о том, что, видно, он действительно – тупой, как валенок, хотя, возможно, до этой мудрости так не считал.

Открой ученику глаза на то, что он ещё «ничто» – он также, не будучи ещё философом, не сможет добраться до смысла – сколько ещё перед ним возможностей для роста и развития. А воспримет просто и недвусмысленно – букашка он, муравей и козявка.

Порекомендуй ему постараться вообразить мир свободным – он же ещё неспособен уразуметь про долг и честь и прочую мораль, а так и захочет вытворять всё что он захочет вплоть до махрового аморализма, да ещё и удивляться – чего это к нему другие вдруг с претензиями – дебилы!

Начни, философ, втемяшивать про то, что обыденный рассудок – это быть тебе серым, пока не начнёшь нырять в бездонный колодец бессознательного – и впрямь начнут отключаться для талантливой невменяемости.

Намекай на то, что безумству храбрых поём мы песню – точно сочтут за подвиг секс в самых людных и не обычных местах и позах, и гордиться тем, какие они смелые и раскрепощённые!

Так ведь по складу далеко не философского ума – мы все. по сути, перед ними дети. И уж точно поделены на учеников и Учителей – по всей планете!

1—2. Пример философии суицидальной

Суицид – (лат. – «себя убивать») – реакция человека на проблему, мысленно кажущуюся непреодолимой. Намеренное лишение себя жизни, самоубийство.

Человек на многое способен самостоятельным мышлением. Но есть ли меры, упреждающие суициды с лишением себя жизни добровоьным порядком. И добровольным ли, если учесть пропаганду спасительного ухода из жизни на тот свет именем Всевышнего?

Мысли человека, как продукта мозговой деятельности – физически защищены от влияния на окружение.

Но лишь до тех пор, пока на вменяемой основе, или спонтанно – мысли начинают выражаться соответствующими мыслям словами и поступками, уже на всеобщее обозрение.

Что и означает в глзах очевидцев – конец вашим мыслям, кроме своего эго с тщетными, всё более раздувающимися попытками словесной демонстрации вычурных познаний, которые от этого никак не становятся более осмысленными окружению, удаляясь в одиночество, так и оставшееся недоступым для всех, с кем придётся (хотим или нет) шагать по жизни, суеверно полагаясь на т.н. бессмертную душу в б у д у щ е м времени – в сравнении с мирскими мытарствами во времени н а с т о я щ е м, разумеется – не в пользу безмятежному будущему

Мы можем сводить религию к каким угодно свободным толкованиям, но в сравнительных ситуациях холодного космического духа – с теплыми живыми чередованиями чувственных ощущений от приятного добра, но и и з б а в л е н и я от зла и боли – человек наделён способностью справляться самому, с началами от первородных рефлексов и инстинктов – ради собственного выживания и развития.

И, получается, что предлагая обывателю вместо борьбы с преодолением трудностей, с которыми в одиночестве не каждый способен справляться – религия оказывает живому организму" медвежью услугу» – уходом из жизни на, якобы, вечное блаженство в небытии.

Но ведь это возможно, если пастырям «заблудших овец» с двумя дипломами – неведомы труды Павлова, отмеченые Нобелевской премией – о первородных рефлексах, а тем более об отсылах к спасительному будущему времени, в котором весь мир земной поделен на персональных господ и большинство рабов, в точном соответствии с р е а л ь н ы м и уровнями развития по возрастному и ментальному индивидуальным признакам, и с распределением обязанностей – одним постоянно трудиться строить будущее царство, чтобы другие – незамедлительно и припеваючи в нём начинали жить.

А чего этому удивляться, если и Павлов и Маркс – в сравнении со вселенской вечностью – ещё только-только вчера обрисовали подлинную суть Человека (с большой буквы), успевшему всё же оценить и отнести живую форму существования на Земле – к Высшей Общечеловеческой Ценности.

Ведь иначе – какой-то экспериментальный абсурд выходит из бибейского Сотвореня мира: Святой Дух зачем-то сотворил не подобных себе небесных ангелов, а человека в греховной чувственной плоти – для того, чтобы с тех самых пор предпринимать всё возможное для возврата в лоно небесных ангелов – посредством досрочных «великолепных святых» суицидов.

Хотя знаем, что жизнь Человека – есть высшая ценность, охраняемая государством, а Церковь настаивает: – ценнее жизни есть духовное блаженство на «том свете».

А чем же, кроме душевной мистики – можно вообще что-то гарантировать на том свете?

И, как подумал бы иной, более смекалистый обыватель, а вместе с ним и духовник – в затылке почесав: и для чего ж тогда Всевышний – эксперимент тот городил?

Но – Эврика. Анти-суицид!

Есть перед каждым из нас вопрос, который ставит в тупик – даже если владеешь сверх вменяемой логикой. Например, зачем вообще – на свет являться, если предназначено умирая – уходить во тьму? Разве что – с судьбой поиграться в прятки – да позабавить её?

Но кем предназначено? Судьбой, как надо полагать, от имени Всевышнего, незримого и не слышимого обычными людьми – за исклюением пастырей «заблудших овец».

Хромать начинает логика, выискивая наиболее удобную версию с ответом. Но скорее всего – затем, чтобы за отведенный срок успеть как можно больше ощутить собственных чувственных наслаждений, отдаваясь бурным потокам страстей, затмевающих разум. Да и завершать свой путь, уставши от экстазов. Может – так?

А не совсем – так. То есть, по ещё одной версии – умирают не совсем, а просто переносятся душой с чистыми ещё мыслями – в нечто неведомое, с блаженством в вечности.

Но для этого требуется значительно умерить чувственные аппетиты и совсем не допускать таких крайностей, как прелюбодеяния и пресыщение с различными формами насилия.

Таким бразом, не всё уж так и тупиково, а налицо выбор – хочешь, прожигай жизнь, но короткую. Хочешь продлиться в вечности – умерь свои страсти и потом всё наверстается.

Но в каком смысле – наверстается? В смысле блаженства – как вечных наслаждений, заслуженных воздержанием от греховных сущностей? Или блаженством – как упокоением от каких-либо чувств и смыслов, целей и задач, вообще присущих всякой земной плоти?

Но тогда к чему были ограничения свободы воздержанием – если и с ними тот же конец.

Только кто же сказал, что умирая – мы расстаёмся с нашим миром, отчего и питается вся философская заумная казуистика чистых мыслей?

А добрые дела, что остаются в памяти людской в прогрессии от одного ко многим? А любовь и красота, спасающие этот суетный мир? А открытия на благо всего человечества? А музыка и поэзия, продолжающие бесконечно вдохновлять потомков на добрые свершения? А сами памятники любви и добру в бронзе и граните?

А вечная память солдатам, отдавшим жизнь за то, чтобы и умники не умирали, продолжая философствовать, независимо от того, кто какую свободу не хочет! Или хочет – с бесконечным потомственным продолжением себя и душ своих – в своих же детях: сынах и дочерях, внуках и внучках!

Так, может быть душе и не требуется никуда улетать, а просто передаватся по естественному наследству своим любимым карапузам, с потомственным блаженством в любви к ним в вечности ж и в о й, е щ ё н а э т о м Свете!

Конечно, кроме тех, кто прожигает жизнь. Это же элементарные основы позитивной психологии!