Read the book: «Агдас»
Глава 1. Пробуждение
Сложно ли оставаться человеком? Способны ли мы оставаться близкими людьми, даже если нас переполняет злость и ненависть? Сколько тьмы способна вместить одна душа? Когда именно рождаются страх, злость и зависть? И всегда ли можно увидеть разницу между ними?
Сабрина Мейсон
2086 год. Салит – крупнейший портовый город островного государства Агдас, затерянного где-то в Тихом океане. Расположенный на северо-западном побережье, Салит стал первым пристанищем для переселенцев с материка. Сейчас уже давно забылось, почему они решили обустроиться именно здесь, но жители Салита верили, что их город оправдал все надежды на новый безопасный старт.
С каждым годом, Салит все больше вливается в современный ритм жизни. Новые технологии, как и во всем остальном мире, довольно быстро развиваются и распространяются. Однако, здесь все еще можно найти места напоминающие об истории города. Например, статуя рыбаков на центральной площади, основанная в 2063 году. Она изображает трех моряков с их снастями и уловом, напоминая, чем именно живет Салит. Или храм Покровителя в Штормовом районе. Многие здания в районе Сирен были построены еще в конце 2010х.
Одним из таких зданий было кафе «Три сиропа». Оно из последних сил старалось сохранить в себе дух былых времён, следуя старым традициям. Пятьдесят лет назад трое братьев решили открыть это заведение и взяли слово со всех своих преемников, что те не станут менять кафе в угоду моде.
Прямо на пороге посетителей встречала цветастая деревянная вывеска ручной работы. За ней оранжевая дверь открывала вихрь ароматов, музыки и уюта. Овальный зал, окаймлённый книжными полками, каждый день наполнялся голосами, смехом и запахом вкусной еды.
В центре зала стоял мини-фонтан с цветной водой, которая меняла цвет, как ей вздумается. Порой дети любовались этой игрой красок, а сотрудники предлагали им бросить монетку на удачу – традиция, о которой им рассказывали их бабушки и дедушки.
Внутри светло-лиловых стен разместились колонки, издающие чарующие звуки классической музыки. Бах, Чайковский, Мусоргский, Моцарт. Многие посетители даже не знают, кто эти люди и какой вклад они внесли в развитие искусства в свое время.
Современную молодёжь нельзя винить за подобное невежество. Они живут в другое время, увлекаются другими вещами. Элизабет прекрасно это знала, но порой у нее не получалось закрывать на это глаза. В голове девушки до сих пор крутилась утренняя сцена.
– Это ж надо было такое сказать, – механически пересчитывая дневную выручку. Цифры мелькали на экране, но девушка вновь и вновь нажимала кнопку сброса – мысли продолжали возвращаться к утреннему разговору с посетителем.
Моника – её коллега и, пожалуй, единственная подруга – уже закончила уборку: стерла последние крошки со столиков, поправила помятый за день фартук и теперь приближалась к стойке, качая головой.
– Да перестань ты заводиться. Ну попросил парнишка убрать старые книги. Что тут такого?
– Что такого? – Лиззи с раздражением хлопнула крышкой кассы. – Все эти книги из библиотеки моего деда и прадеда! – Она резким жестом указала на полки с потрёпанными фолиантами, редкими реликвиями бумажной эпохи.
– Ой, да перестань! – Моника выключила стереосистему, и музыка резко оборвалась. – Они настолько древние, что даже названия не разобрать. Ты вечно всё драматизируешь.
Ловко взобравшись на барный стул, подруга потянулась к одной из висячих ламп. Под потолком кафе мерцали изящные клетки с механическими птицами, в которых были встроены светильники. Иногда сотрудники выпускали этих искусственных птах, и тогда по залу начинал кружить причудливый танец света и тени, создавая неповторимую атмосферу.
– Просто они мне дороги, – упрямо твердила Лиззи, сжимая кулаки. – А этот сопляк просто… просто…
– Что? – Моника скрестила руки на груди, ожидая продолжения. Но Лиззи лишь вздохнула и вытащила пачку сигарет из заднего кармана джинс. Упаковка была старой и мятой, рисунок еле просматривался. Табак внутри давно превратился в труху – стоило прикоснуться, и он рассыпался бы прахом.
– Читаешь нотации подросткам о ценности книг, а сама хранишь этот музейный экспонат, – фыркнула Моника, подталкивая подругу к выходу. – Вот уж действительно пережиток!
– Я их не курю. Ты же знаешь. Просто…Они напоминают мне отца.
– Да, знаю, – Моника сняла фартук и небрежно швырнула его под стойку. – Он у тебя хотя бы не таскал тебя по казармам, как мой дед, когда я была ребенком.
Она прищурилась, изучая подругу:
– Что-то у тебя сегодня слишком много этих "просто". Обзавелась новым словом-паразитом?
Уголок губ Лиззи дрогнул в усмешке.
– Видимо, да.
Ее пальцы крутанула пачку сигарет еще один раз, перед тем как спрятать ее обратно в карман джинс.
– Жаль, что я плохо помню его, – пробубнила она себе под нос.
Моника щелкнула кнопкой мини-телевизора у кассы и взялась за швабру. Элизабет, протиравшая стойку, замерла – экран приковал её внимание.
Телеведущая в розовом костюме рассказывала о последних событиях.
«Сегодня в шесть часов вечера было подавлено восстание рабочих на текстильном комбинате под Лионом. Протестующие отказывались возвращаться к станкам, пока администрация не уволит всех Одарённых сотрудников».
Камера переключилась на дрожащую любительскую съёмку: толпа, перекошенные лица, чьи-то руки, хватающие за плечи. За кадром – взволнованный французский говор, где гнев смешивался с одобрительными выкриками.
«По предварительным данным, в столкновениях погибли двое Одарённых и сын владельца фабрики, пытавшийся их защитить», – голос дикторши оставался бесстрастным.
«Конфликт, к счастью, исчерпан. Все требования рабочих удовлетворены, производственный процесс восстановлен».
Камера вновь переключилась на студию. Телеведущая выдержала небольшую паузу, чтобы перевести дух. Лиззи мельком обратила внимание, на то, как женщина сжимала в своих пальцах ручку.
«Это уже третий подобный инцидент в этом квартале. Напомним, что в прошлом месяце в Чикаго произошёл взрыв в одной из Академий для Одарённых…»
– Кажется, люди обречены вечно враждовать, – проворчала Моника, переворачивая стулья ножками вверх.
Ирония ситуации не ускользала от неё: в эпоху бытовых роботов и умных систем хозяин кафе упрямо настаивал на ручной уборке. По старинке. Без всяких послаблений.
Поначалу весь персонал – и Лиззи, и Моника, и другие – возмущались этому абсурдному требованию. Зачем в 2086 году вытирать столы тряпкой, когда есть автоуборщики? Но постепенно что-то изменилось.
Моника провела ладонью по полированной деревянной столешнице, ощущая под пальцами годичные кольца. В этом был странный ритуал – каждое движение, каждый взмах швабры словно соединял их с теми, кто точно так же наводил порядок десятилетия назад.
Ручная уборка стала медитацией. Нудной, утомительной, но… особенной. Именно эти ритуалы создавали ту самую атмосферу ушедшей эпохи, за которую клиенты и любили их кафе.
Элизабет щелкнула кнопку выключения, и экран погас. Она смотрела на свое отражение ровно секунду, прежде чем сказать:
– Ты права. Я всё никак не пойму – откуда в людях столько ярости?
Моника, опираясь на швабру, задумчиво провела пальцем по пыльной поверхности стола:
– Зависть. Обычная человеческая зависть. Представь: кто-то просыпается с суперспособностями и летит на первые полосы газет. А кто-то – вот так вот, со шваброй в руках, до пенсии.
– Но большинство Одаренных живут обычной жизнью, – тихо возразила Лиззи, поправляя салфетницу. – Они не супергерои в плащах.
– Именно это и бесит людей больше всего! – Моника резко опустила стул на пол и плюхнулась на него. – Мой сосед… Боже, когда его отдел возглавил тот парень с фотонной памятью, он чуть не разнёс всю квартиру в щепки. Мы с его женой два часа уговаривали его не делать глупостей.
Её руки слегка дрожали. Лиззи молча придвинула второй стул, их плечи почти соприкоснулись.
– А ты? – спросила Лиззи, осторожно изучая лицо подруги. – Что ты на самом деле думаешь о них?
В кафе повисла тягучая пауза, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов за стойкой.
– Честно не знаю, – Моника пожала плечами и начала обмахиваться краем фартука. – Родители у меня любят всех этих суперспособных. Мама до сих пор вспоминает, как лет пять назад какой-то летун буквально перенес ее из магазина домой на своей спине вместе с покупками. Мол, от простых людей такой помощи не дождешься. Папа ее поддерживает.
Она нервно провела рукой по волосам:
– А друзья… они считают Одаренных генетическим мусором. Уверяют, что все они долго не живут.
– Но это же ложь! – Лиззи резко сжала край своей рубашки. – Они умирают только без должного обучения. Если способности проявились – значит, организм адаптировался.
– Я в курсе. Но мои друзья те еще гении мысли. Им без толку что-то объяснять, –Моника закатала рукав кофты, чтобы взглянуть на часы. Половина девятого.
– Слушай, Лиз, а тебе не надо на эти твои занятия?
Лиззи вскочила, словно ошпарилась, схватила запястье Моники, чтобы тоже посмотреть на ее часы. Занятие начиналось ровно в девять. Нужно было бежать.
– А ты принесла? – с надеждой спросила она, переодевая обувь. Подруга хитро прищурила глаза, зная, что через пару секунд ее будут готовы носить на руках.
– Где-то под стойкой… – небрежно махнула она рукой.
Лиззи наклонилась и взяла в руки прекрасную акустическую гитару в белом чехле.
– На тебя всегда можно положиться, – Лиззи надела гитару на спину и в благодарность поцеловала Монику аж в обе щеки.
– Беги уже! – Моника, всё ещё смеясь, крикнула ей вдогонку. – И помни – я жду свой VIP-билет на дебютный концерт!
– Будет тебе целая пачка! – голос Лиззи растворился в уличном шуме вместе со стуком её кед по брусчатке.
Погода в Салите оставляла желать лучшего. Осень всегда наступала внезапно. Леденящий ветер с океана впивался в кожу, а влажность обволакивала, словно мокрая простыня. Явно ожидался дождь. А ведь брат говорил ей надеть ветровку.
Лиззи нервно дёрнула воротник, застёгивая рубашку на все пуговицы. "Хоть бы успеть до дождя", – мелькнуло в голове. Впрочем, если не успеет – ну и чёрт с ним. Главное, чтобы гитара осталась сухой.
Элизабет была благодарна подруге за одолженный инструмент. Учиться на гитаре преподавателя, становилось просто неудобно. Хотелось готовиться к концерту на «своем» инструменте. Лиззи была бы рада купить себе гитару. Новую, красивую…но ее зарплаты не хватало на подобное.
Остановка виднелась в двух кварталах от кафе. Лиззи уже мысленно рассчитывала время, когда вдруг – удар под дых – её автобус начал отъезжать. Сердце бешено застучало.
– Стой! – вырвалось у неё, когда она рванула вперёд, нелепо размахивая свободной рукой.
Но жёлтый автобус равнодушно мигнул ей задними фарами, продолжая удаляться. Лиззи застыла на краю тротуара, сжимая ремень гитарного чехла.
– Твою мать! – от негодования девушка пнула близ стоящий столб. Пальцы на ноге неприятно заняли от такого действа. Оставалось надеяться, что следующий автобус приедет скоро.
Девушка присела на скамейку и достала телефон. Был смысл позвонить брату, чтобы он не переживал. Листая список контактов, Лиззи в очередной раз сделала себе замечание о том, что стоит почистить все эти непонятные номера. «Цветы плохо», «Подарок брату», «Новая коллега, уволилась», «учились в одной школе» и целый список подобного. Лиззи даже не могла вспомнить, когда последний раз звонила по этим номерам. И пользовалась ли она ими вообще? Единственные номера, которые ей действительно пригождались это номера Кевина, Моники, начальника и матери. Хотя последний девушка тоже мысленно отнесла к тем, что стоит удалить. А вот номер ее преподавателя по гитаре ей сейчас очень пригодился бы. По крайней мере она смогла бы предупредить его, что может опоздать. Чего она, к слову никогда не делала, и до ужаса ненавидела. Пунктуальность – одна из черт, которой Лиззи неприкрыто гордилась.
Она набрала номер.
Раздались длинные гудки, прежде чем на другом конце линии послышался голос:
– Да, слушаю. – Кевин ответил машинально, даже не взглянув на экран. Эта профессиональная привычка – брать трубку не глядя – часто ставила его в неловкие положения.
– Кев, это я, – Лиззи прижала телефон к уху, перекрывая шум улицы. – Не смогла поймать автобус… Ты не подбросишь до занятий?
На том конце провода повисла тягостная пауза, прерванная глубоким вздохом:
– Эли, я бы с радостью, но… – в голосе брата слышалась беспомощность, – я на собрании. Даже не знаю, когда нас выпустят.
– Ладно, я понимаю, – Лиззи сдавила телефон чуть сильнее, стараясь, чтобы разочарование не просочилось в голос. Она прекрасно знала – одно неверное движение Кевина, и они останутся без его зарплаты. – Позвоню после занятий, – поспешно закончила она и отключилась.
Обидно, конечно, что брат не сможет ей помочь, но ничего не поделаешь. Пока есть время, можно почистить телефон от мусора. Контакты, старые фото, видео, приложения, которыми не пользуешься. Лиззи решила удалить все. Она знала, что, скорее всего, все эти игры вернуться на ее телефон через какое-то время, а фотографии понадобятся в самый неожиданный момент, но будет уже поздно.
– Ждете автобус? – раздался мужской голос прямо рядом с Элизабет. Девушка чуть вздрогнула и машинально прижала телефон к груди. Она подняла голову и посмотрела на незнакомца. Дорогие, но уже старые ботинки, заляпанные джинсы, черная рубашка навыпуск и пиджак, явно на размер меньше, чем положено. Волосы были в хорошем состоянии, но вот само лицо страдало от прыщей.
Лиззи старалась не судить людей по внешности, но от вида этого человека ей стало не по себе.
– Да. Вы… тоже? – неестественно медленно спросила она. Не хотелось вызвать у мужчины неправильную реакцию. Мало ли, что это за человек. Он мог быть преступником, тем кто ненавидит Одаренных или самим Одаренным. Вариантов много.
– Слышал, там, где-то авария случилась. Три машины столкнулись. Боюсь, вы можете не дождаться автобуса. Я могу вас подвезти.
А вот и классическая ловушка для наивных девочек. Лиззи прекрасно знала, что соглашаться на подобные предложения глупо и опасно. Она сняла со спины гитару, взяла ее в руки и встала.
– Спасибо, но не хочу вас обременять. Я лучше сама, – она улыбнулась. Мужчина сделал шаг навстречу. Лиззи сжала гитару крепче. Не хотелось бы ломать инструмент Моники об голову этого мутного типа. Но Лиззи была уверена, что подруга ее поймет.
– Вы уверены? Темно уже, – забота, прозвучавшая в его голосе, испугала девушку еще сильнее. В ответ она пискнула:
– Нет, – она сглотнула, – точнее да, темно. Но я не особо спешу. Еще раз спасибо.
Мужчина кивнул и ушел. Неожиданно, но расслабляться не стоит. Девушка подумала, что могла бы сказать, что ждет брата, но он мог слышать ее разговор по телефону. Да, скорее всего, он все слышал, и потому подошел. Понял, что помочь некому. Вот же мерзавец. Правда ли то, что он сказал про автобус. Там, действительно, произошла авария?
Лиззи проверила время. Осталось всего пятнадцать минут. Плохо дело. Этот тип, кажется, правда, ушел. Его нигде не было видно. Выбора не оставалось, нужно было идти пешком. Лиззи помнила, что короткий путь пролегал через три переулка, поэтому ей не очень хотелось так идти. Того и гляди заблудиться можно, но выбора не было.
– Была не была, – прошептала Лиззи, придавая себе уверенности. Она вновь водрузила гитару на спину, взяла зонтик из специальной урны рядом с остановкой и быстрым шагом перешла дорогу.
Кевин ненавидел экстренные собрания. Особенно если он считал, что причина не была такой уж срочной. Например, желание босса взять на работу Одаренных.
– В этом году еще два наших конкурента наняли Одаренных, и их доходы резко возросли. Если посмотреть на этот график, можно увидеть, что… – Парнишка, выступающий с речью, был принят в компанию чуть более полугода назад. Это была его первая презентация, и дрожь в голосе выдавала волнение. Он видел, насколько коллегам было до лампочки. Кто-то сидел в телефоне, общался с соседом или просто нагло спал. Кевину стало жалко бедолагу, поэтому он изо всех сил старался делать вид, что внимательно слушает.
Когда экран переключился на последний слайд, в комнату вернулся босс.
– Спасибо, Скотт, садись. – Мистер Ньюман сам встал во главе совещательного стола и продолжил совещание. Кевин обратил внимание, как сразу поменялась атмосфера в комнате. Когда выступал начальник, никто не смел заниматься посторонними вещами.
– Уверен, из выступления коллеги вы поняли, чему посвящено наше заседание сегодня. Знаю, многих не обрадует такая перспектива, поэтому готов принимать ваши заявления об уходе уже завтра утром.
Все начали переглядываться. Первой заговорила Хлоя Вудс – блондинка, сидящая напротив Кевина. Она подняла руку.
– Вы серьезно хотите нанять Одаренных? Мистер Ньюман, при всем моем уважении к вам, неужели вы считаете, что это поможет компании в развитии? Где гарантия, что эти чудики не ухудшат наше положение?
В ее словах слышалась логика и разумное опасение, которое сразу поддержали несколько человек. Кевин был в их числе, но он решил воздержаться от высказываний. Мистер Ньюман медленно опустился в свое кресло и сложил руки в замок. Он выдержал паузу, мысленно обращаясь к каждому сотруднику в комнате, а потом ответил:
– Мне казалось, ваш коллега вполне четко объяснил успех прочих компаний. Однако, если вы все-таки сомневаетесь, позвольте спросить: разве у меня были гарантии, когда я брал на работу вас, мисс Вудс? – Он адресовал вопрос конкретно ей, но каждый понял, что вопрос обращен ко всем. – Разве я мог знать наверняка, что вы приведете компанию к успеху или к краху? Не стоит мыслить предвзято. Одаренные – это обычные люди. Таково мое мнение.
– Боюсь, вы не правы, – продолжала Хлоя. Мужчины рядом закивали, поддерживая ее. Однако ни один из них не высказался вслух.
– Я понимаю страх и недовольство в сторону Одаренных. Это все еще новое явление для нас. Но давайте подумаем и поставим себя на их место. Вы бы хотели, чтобы вас ненавидели просто потому, что вы другие? Сомневаюсь, – мистер Ньюман говорил спокойно и тихо. Он прекрасно знал, что многие его подчиненные воспримут в штыки возможность работать с Одаренными. Он был к этому готов, поэтому знал, что говорить.
Кевин больше был на стороне Хлои в этом вопросе. Ему не была приятна перспектива разделить офис с этими уродами, как он их называл. Для него Одаренные были аномалией, которая еще покажет себя в будущем. Он только надеялся не застать это самое будущее. Однако больше всего Кевин не любил и даже презирал тех, кто стоял за Одаренными. Кто был причиной их появления. Он не любил избирательность. Кто-то становился достойным помощи, а кто-то нет. Эта мысль съедала его изнутри.
– Мистер Томпсон, вам есть что сказать? – Все взгляды устремились на Кевина, когда начальник обратился именно к нему. Секунду парень не мог понять, чем привлек всеобщее внимание, но потом сообразил, что, погрузившись в свои мысли и не очень приятные воспоминания, он полностью смял папку с документами для заседания. Видимо, мистер Ньюман решил, что Кевину есть что сказать, раз уж он так реагирует на дискуссию.
– Нет, простите, – не желая влезать в распри, он расправил папку и прочистил горло. Он не хотел иметь с Одаренными ничего общего, но так же желал компании процветания и успеха. Ведь от этого зависела его работа и его семья.
– В таком случае, собрание окончено. Можете быть свободны, – начальник не видел причин продолжать. Хлоя подорвалась с места и последовала за начальником, когда тот покинул кабинет. Она, явно, не считала их разговор законченным.
– Упрямая она, правда? – Рядом с Кевином сидел его близкий друг Дерек О'Доннелл. Он все собрание просидел в телефоне, лишь изредка отрывая голову от экрана.
– И не говори. Хлоя не оставит в покое эту историю с Одаренными, – Кевин усмехнулся и встал из-за стола. Они с Дереком вместе вышли из зала и направились к лифту.
– Не удивительно. Хлоя же работает в отделе кадров. Ей придется проводить встречи с ними. Жесть. Вы же с ней встречались, нет?
– Было дело, – Кевин не любил вспоминать о своих отношениях с Хлоей. Они закончились недавно и не на очень хорошей ноте. Он до сих пор не мог понять, остались у него чувства к ней или нет.
– Смотри, что мне Саманта прислала, – Дерек показал Кевину экран своего телефона. Там была переписка и довольно пикантные фото женского тела в белье. Кевин тут же отвернулся и нажал на кнопку лифта.
– Боже, зачем ты мне это показываешь? Это же твоя жена.
– А чего такого? – Дерек не понял замечания, но телефон все же убрал в карман. – У меня красивая жена. Я люблю ею хвастаться. Она не против.
Они вошли в лифт.
– Если она тебе ничего не говорит по этому поводу, не значит, что ей всё равно. Просто твоя Саманта довольно покорная.
Дерек фыркнул.
– Покорная? Скажешь тоже. Это ты её в гневе не видел. Она один раз меня сковородкой ударила. До сих пор шишка есть, – для демонстрации Дерек почесал свой затылок.
– Врёшь ты, – Кевин был знаком с женой своего коллеги и прекрасно понимал, какой у неё характер. Она никогда не позволяла себе ругаться на мужа или повышать голос. Было довольно сложно представить её дерущейся.
– Честно. Можешь у Генри спросить, он подтвердит.
– Твоему Генри – пять. Он всё что угодно подтвердит за конфеты.
Лифт спустился на первый этаж. Дерек отправился к стойке администрации, чтобы забрать свой зонт. Он всегда оставлял его у секретаря на сохранение. Кевин же решил перезвонить сестре. Он набрал её номер и начал ждать ответа. Через пару гудков он услышал голос.
– Кевин? Да?
Парень тут же отметил сбившееся дыхание Лиззи.
– Эли, ты бежишь, что ли?
– Я убегаю… тут… ма… он едет… вешаю… чёрт!
Связь была просто ужасной. Кевин не разобрал половины слов, что пыталась сказать девушка, но он понял, что ему срочно нужно ехать за ней.
Элизабет и в самом деле оказалась в не очень приятной ситуации. Сейчас она неслась по очередному переулку, не помня, когда именно начала бежать. Гитара болталась на спине, грозя упасть и разбиться. Девушка не хотела сломать чужой инструмент, но не могла двигаться медленнее. Всё дело было в машине, что буквально преследовала её.
Всего пару минут назад Лиззи свернула в этот переулок, так как это был самый короткий путь до занятий. Всё было спокойно. Дождя ещё не было, девушка шла достаточно быстро, но не бежала, чтобы не запыхаться. Однако стоило ей оказаться у выхода к главной дороге, как путь ей преградила машина. Естественно, девушка отошла, подозревая, что водитель просто живёт здесь и хочет припарковаться. Но автомобиль поехал прямо на неё, ударив бампером.
– Какого хрена?! – возмутилась девушка. Ей уже встречались подобные гении, которые считали себя королями дорог, но подобной наглости Лиззи ещё не видела. Он же буквально сбил её. Или хотел сбить. К счастью, Лиззи устояла на ногах.
Окно со стороны водителя открылось, и оттуда показалась мужская физиономия. Было плохо видно из-за включённых фар, но Лиззи узнала голос.
– Ты мне отказала, сука. Я тебе помочь хотел. И награду получить! А теперь я просто повеселюсь с тобой, – он вышел из машины, держа в руках биту.
К своему ужасу, Лиззи быстро сообразила, о чём он говорил. Это был тот странный мужчина с остановки. Лиззи выставила вперёд зонтик, но разве он мог что-то противопоставить металлической бите? Этот мужик намеревался надругаться над девушкой, а потом убить её. Или наоборот, что тоже не радовало.
Оставалось только бежать. Машина преграждала путь к дороге. Лиззи рванула обратно в переулок, надеясь, что люди в домах услышат её крики. Через пару секунд за её спиной раздался звук движущегося автомобиля. Он ехал медленно, словно играясь с ней. Он был уверен, что жертва никуда не денется.
Лиззи с ужасом понимала, что он был прав. Бежать некуда. Стоило направиться обратно в сторону остановки – ведь так она попала бы на главную дорогу. Но эта мысль покинула её сознание, вытесненная страхом и адреналином. Лиззи хотела только оторваться. Гитара, казалось, весила несколько тонн. Зонт бесполезно болтался под ногами.
Девушка швырнула его назад, попав в капот, но чуть не упала сама. Она поскользнулась и снизила темп. Преследователя это позабавило. Он прибавил газу и заверещал, как резаный. Ему было очень весело. Он чувствовал себя охотником и добытчиком. Хищником.
Как раз в этот момент позвонил Кевин. Лиззи было совершенно не до него сейчас. Она даже не помнила, что говорила ему. Скорее всего, просто ругалась в трубку и кричала что-то.
– Тебе не убежать, детка! – подначивал мужик, вновь высунувшись из окна. – Стой, тварь!
Лиззи свернула за угол дома и, к своему ужасу, увидела стену. Тупик.
– Да вы издеваетесь, – выплевывала она воздух. Горло горело, а лёгкие трещали по швам. Бежать она ещё могла, но некуда. Машина преградила ей путь из этого закоулка. Осталось только расшибиться об стену. Или кинуться сразу под колёса.
– Оставь меня! Хватит уже! – взмолилась девушка. Она хотела звучать грозно, но куда там. Её голос надломился, и слова вылетали в виде истошного писка. Она прижалась спиной к стене. Послышался треск гитары.
– Ты мне надоела! – ответил водитель. Он опустил стекло, и из салона полилась музыка. Что-то очень громкое и агрессивное. Звук нарастал.
– Оставь меня в покое! – кричала Лиззи, но её не слышали. Музыка заглушала все её слова. А потом машина рванула прямо к ней. Колёса заскрипели, фары ослепили девушку. Она закричала и обхватила голову руками, падая на колени.
Но удара не последовало. Музыка резко оборвалась, а фары погасли. Она осмелилась открыть глаза и увидела невероятную картину. Машина остановилась в метре от неё. Передняя часть, включая место водителя, была полностью смята в гармошку. Лобовое стекло разбито, и через него виднелось тело мужчины. Его голова безвольно болталась на плечах, а изо рта стекала тонкая струйка крови.
