Read the book: «История одного предприятия», page 5
Сажин Руслан Русланович
Узнав о смене руководства в Соплеске, посетили верхнее руководство Соплеска претенденты на должность генерального начальника Соплеска. Все очень достойные и понимающие люди, один полезней другого. Кто-то из них ранее занимался мебелями, кто-то курительными приборами, кто-то осуществлял торговые операции с овощными культурами. Но верхнее руководство, помня сказанное Главным начальником Самого Специального предприятия, переступило через свои предпочтения и скрепя сердце все-таки утвердило на должность генерального начальника Соплеска того, кто пока исполнял его обязанности, а, именно, Сажина Руслана Руслановича.
И был он мудр, велик и светел. И был он бывшим военным и успешно дослужился в армии до чина настоящего полковника, поэтому очень хорошо знал, что такое дисциплина и для чего она нужна. И был Руслан Русланович требователен, но справедлив с подчиненными, а также почтителен и исполнителен со своим верхним руководством, внимательно слушал, твердо запоминал и неукоснительно доносил до своих подчиненных мнение верхнего руководства, мнение единственно верное и обязательное к исполнению.
И высказали все атаманы свою радость от назначения генеральным начальником Соплеска именно Руслана Руслановича. И собрал Руслан Русланович всех атаманов и вышел к ним в окружении своих ближних и говорил с атаманами по-военному, трубным командирским голосом, но по-доброму. И озвучил он мнение верхнего руководства, что движется Соплеск в правильном направлении, и что нужно приложить еще больше усилий на этом непростом пути, чтобы упрочить славу Соплеска и завоевать новую славу во славу Самого Специального предприятия.
А после встречи с Русланом Руслановичем атаманы, по своему обыкновению, собрались в круг, обсудили последние события, погрустили об Елисее Елисеевиче, помянули его хорошим словом, порадовались, что поставлен над ними верховодить не кто-нибудь залетный со стороны, а сам Руслан Русланович. Как говорится, в чужую дудку не наиграешься, а свой сухарь лучше чужого пирога, а что голос громкий, так всякое дерево своему бору шумит. Углядев присутствующего меж них аутиста-резонера Порфирия, коварно приманили его атаманы поближе к себе раскрытым портсигаром с душистыми папиросками, и, обступив его, чтобы не скрылся, приступили к нему с вопросом, что де он может сказать в соответствии со своим аутическим мировоззрением. Но Порфирий, разжившись халявной папироской, в глубины свои аутические погружаться сильно не стал, а озвучил хриплым своим баском очевидные для всех вещи. Мол, уважаемый всеми Руслан Русланович, согласившись на должность генерального начальника, обрек тем самым себя на судьбу, схожую с судьбой обыкновенной картошки, которую если зимой не съедят, то весной обязательно посадят. Только и отцам атаманом при таком славном начальстве легкой жизни ждать не стоит. Потому что для атаманов проблемнее генерального начальника в чине настоящего полковника может быть только генеральный начальник генерал. И, произнеся эти свои аутические измышления, резонер пыхнул папироской и ушел. Атаманы усмехнулись на Порфириевы бредни, махнули на них рукой, да и тоже разошлись.
Руслан Русланович, будучи воякой искушенным и во всяких военных премудростях и тактиках обученным, строго стал проводить в жизнь указания верхнего руководства и орлиным оком своим быстро углядывал отклонения от главного курса, после чего командным голосом своим, способным заглушить рев бури и канонаду сражений, давал уклоняющимся нужные приказы и распоряжения. А для пущей строгости и скрупулезного контроля повелел он атаманам собираться в конце каждого отчетного контроля и давать ему подробный доклад обо всем, что было сделано, непременно отчитываться о том, что делается сию минуту и рапортовать про то, что будет делаться в дальнейшем, чтобы успокоить его ретивое сердце. И в процессе доклада всегда он в обязательном порядке сверял озвученное атаманами с директивой, полученной им от верхнего руководства. И если докладываемые атаманами действия расходились с этой директивой, то Руслан Русланович досадовал на встреченное недопонимание и командным голосом своим вносил коррективы и порицания. К глубокой скорби атаманов каждая новая директива верхнего руководства, без сомнения, крайне необходимая и своевременная, всякий раз несколько отличалась от прежней директивы. И если ранее по одной директиве следовало бежать впереди паровоза, то по другой директиве следовало всем ухватиться за поручни последнего вагона и тормозить разогнавшийся состав. А вот того, чтобы просто сесть в поезд и спокойно двигаться на нем в светлое будущее, такой директивы почему-то не поступало. Поэтому командный голос Руслана Руслановича гремел на каждой плановой встрече с атаманами. Но, до определенных пределов. Когда дело доходило до примкнувших к Соплеску генералов, командность голоса начинала подводить Руслана Руслановича. Потому что генерал, это генерал. Генерал, это, как всем известно, не звание, генерал, это счастье. С другой стороны, если в подчинении у настоящего полковника каким-то образом оказывается целый генерал, то это особый вид армейского счастья, и тогда поневоле ореол радости осеняет каждого настоящего полковника. Что ж говорить, если в подчинении у полковника появляется целых два генерала, это уже вообще двойное счастье. А такое счастье следует беречь и лелеять, тут главное, это двойное счастье ненароком не спугнуть. И поэтому Руслан Русланович командный голос свой в этом случае приглушал, понимая, что особо напрягать голос не стоит, генералы этого могут не оценить.
По первости народ, конечное дело, пугался, когда Руслан Русланович выражал свое легкое недовольство. Но потом привык и даже начал гордиться, дескать, слышал как Руслан Русланович, мегафон-то наш, давеча завернул, хорошо, что я беруши в уши запихал, а то мог бы и повредиться в слухе. И решил попривыкший народ, что нет в том особой беды, ведь не было бы шума, не ценили бы и тишину. Ну, шумит и шумит, зато шашкой не машет. Но, как утверждают опытные люди, не поминай лихо всуе, беда приходит неслышно, оттуда, откуда не ждали.
Какой-то неугомонный правдолюб, и откуда только такой взялся, бывают же такие безответственные люди, начал письменно возмущаться, что, мол, на одного работающего приходится целых три начальствующих и что это, якобы, непорядок. Абсолютно возмутительное, надо честно сказать, заявление. Всем же понятно, что как раз начальствующие лица и являются самыми работающими из всех работающих, да и про их количество этот липовый правдолюб явно наврал, видимо, по безграмотности своей только до трех считать и выучился.
Этот его письменный сигнал в особых инстанциях рассмотрели, все правильно подсчитали и решили провести бескомпромиссную компанию по сокращению управленческой численности. Составили программу, посчитали экономию средств и спустили утвержденный план в нижестоящие структуры. Дошел план и до Соплеска.
Посмотрел Руслан Русланович на плановые цифры, вздохнул сокрушенно, но приказ есть приказ. И отдал он своим громовым командирским голосом распоряжение о выполнении. Но с обязательным условием, чтобы на работе это никак не сказалось и чтобы самых главных работающих это никоим образом не коснулось. Так и сделали. Всем хорошо известно, что самые главные работающие работают только в центральном офисе, и каждый из них и по важности своей и по финансовому содержанию стоит трех обычных единиц, пребывающих на площадках Соплеска. Поэтому для сохранения штатно-бухгалтерско-экономического равновесия, чтобы принять одного работника в центральный офис, следует убрать трех работников на местах, а для того, чтобы сохранить одного работника в центральном офисе надо опять же убрать трех работников на местах. Без научного подхода этого не понять, для осмысления этого необходима особая высшая математика, которую освоили только работники центрального офиса. В соответствии с глубоким научным обоснованием, ответственные за реализацию программы лица увеличили плановые цифры управленческого сокращения ровно в три раза и предъявили полученные цифры атаманам, а когда атаманы проявили полное незнание основ особой высшей математики и высказали явное непонимание научных методов, дошло дело и до шашек.
С глубоким сожалением и печалью во взоре, достали ответственные лица свои, когда-то припрятанные при Елисее Елисеевиче, острые ножички, развернули свои широкие плечики и принялись за привычную урезательную работу. Проявляя при этом, разумеется, трезвый гуманизм и прагматичное милосердие. А, закончив свою неблагодарную работу, ответственные лица отчитались перед Русланом Руслановичем об успешном завершении программы по сокращению управленческой численности, получили от него благодарность, да и отправились по домам на заслуженный отдых.
Верхнее руководство осталось весьма довольно тем, как решительно Руслан Русланович расправился с поставленной перед ним задачей и даже сдержанно, но душевно, похвалило его. По такому значительному поводу собрал Руслан Русланович ближних своих. Хотел, было призвать и атаманов, но их после последних событий не так много и осталось. Поэтому в теплой обстановке, в тесном кругу, в нерабочее, как водится, время, в нерабочем, понятно, месте, это поощрение верхнего руководства чисто символически и отпраздновали.
Но случилось страшное. Охлажденный горячительный напиток столь пагубно подействовал на Руслана Руслановича, что пропал у него его знаменитый командирский голос. Просто вот так раз и исчез, остался только какой-то штатский шепоток. Поначалу-то Руслан Русланович решил, что это явление временное и после компрессов, притираний снаружи и теплых целительных отваров и настоев внутрь голос вернется. Но время шло, а он возвращаться совсем не собирался. Обратился тогда Руслан Русланович к медицинским светилам разной степени защищенности. Но кандидаты в доктора и даже сами доктора, только разводили руками, закатывали глаза и ругались между собой всякими несуразными терминами. А тут уже подошло время собирать всех для очередного контрольного отчета. И как представил Руслан Русланович что он, настоящий полковник, будет при всех шептать, пусть даже и в усилительный микрофон, но шептать, и как будут при этом с осуждением морщиться генералы, так стало ему просто невмоготу.
И тогда он открыл служебный сейф, достал оттуда наградную коробку, вынул из коробки наградную ручку паркеровской фирмы, собственноручно написал отречение от должности и навсегда покинул место расположения Соплеска.
Узнав такую неожиданную новость, собрались атаманы кругом, чтобы обменяться мнениями и подумать, как дальше то быть. Посмотрели атаманы друг на друга и многих не досчитались. Молча закурили, с надеждой осмотрелись, но никто, как прежде, на табачный дымок к ним не заявился и аутические прогнозы свои не высказал. Сгинул Порфирий в процессе сокращения управленческой численности, не уберегли и его. Так вот молча постояли атаманы, даже вспоминать об уважаемом Руслане Руслановиче не стали, ну был такой генеральный начальник, ну пошумел, пошумел да и скрылся в неизвестной дали, о чем тут говорить. Покурили и разошлись.
Лозоев Добрыня Добрынич
Неожиданный уход из Соплеска Руслана Руслановича не застал врасплох начальников Самого Специального предприятия, в ведении которых был Соплеск. Потому что начальники Самого Специального предприятия всегда начеку, и никто и никогда не сможет застать их врасплох. Немного задумались, наморщили свои семипядиевые лбы, и решили до поры до времени назначить генеральным начальником Лозоева Добрыню Добрынича. А был Лозоев Добрыня Добрынич до этих пор одним из ближних Руслана Руслановича да еще при этом был он из опытных служивых атаманов.
И был он светел, велик и могуч. И был он мудр, как удав Каа, и также, как удав Каа, был он опасен для своих противников. Собрал Добрыня Добрынич всех атаманов, вышел к ним, и говорил он с атаманами и по-командирски строго и по-отечески доверительно. И сказал Добрыня Добрынич, что много славных дел уже свершил Соплеск, но нужно двигаться дальше, мол, сидящий сиднем на печи, дорогу не осилит. Что нужно поднимать значимость славного Соплеска, являющегося неотделимой частью Самого Специального предприятия и решающего в интересах этого славного Самого Специального предприятия важные задачи. Что он, Добрыня Добрынич, хорошо знает, что для этого нужно сделать, и что он уверен в атаманах и их людях, слаженные усилия которых преодолеют все трудности и поднимут Соплеск на новые высоты, и что он со своей стороны тоже поддержит любые перспективные начинания атаманов.
И высказали все атаманы свою радость от назначения генеральным начальником Соплеска именно Добрыню Добрынича и, ободренные его зажигательной речью, разъехались по площадкам Соплеска, чтобы поднимать и преодолевать.
Пришла и радостная весть из недр Самого Специального предприятия. Напряглись умные головы, сокрытые в глубинах его и выдали на-гора необходимейшую для процветания любого предприятия вещь, а именно Порядок Управления Покупками Стандартизированный. И был создан ПУПС для совершеннейшего и полнейшего удовлетворения потребностей всех организаций Самого Специального предприятия в товарах и услугах гарантированного качества и надежности, а также для хрустальной, даже можно сказать алмазной прозрачности при совершении нужных предприятию покупок. И были описаны в ПУПСе все возможные варианты покупок и все подходы для совершения правильной, безошибочной покупки. И все работники Соплеска с трепетом и затаенной радостью брали в руки четырехсотстраничный фолиант ПУПСа и с упоением зачитывались этим почти литературным бестселлером. А, прочитав его от корки до корки, требовали продолжения. И продолжение не замедлило появиться. Вышли не менее объемные разъяснения, а затем и еще более объемные изменения как самого ПУПСа, так и разъяснений к нему.
Да и как было не радоваться Соплеску и всему Самому Специальному предприятию. В прежние-то времена никто не понимал всю важность и сложность покупок, чего надо, то и закупали тут же, безо всяких изысков, буднично, скучно, серо. Периодически приезжали специально назначенные проверяющие, которые тратили свои силы, время, свое и чужое, опять же нервы, свои и чужие, чтобы убедиться, что все покупки были сделаны правильно. Но с ПУПСом все изменилось, все стало ярко, прозрачно и солидно. И проверки стали вроде как излишними. Чего проверять, если все прозрачно. Сразу были созданы многочисленные покупочные отделы, а над ними специальные покупочные комиссии, а над ними высшие покупочные комиссии и над ними тоже комиссии. И все они были по уши и даже выше, завалены работой по рассмотрению, согласованию, утверждению или отказу от этого утверждения.
Конечно, на каждую покупку теперь приходилось составлять десяток разных документов, ну, чтобы загрузить работой все эти отделы и комиссии. Зато эти документы были правильными, полезными и научно обоснованными. Некоторые злые языки утверждают, что когда руководство одного рыбного хозяйства решило научить рыбу дышать под водой в соответствии с научными рекомендациями, то вся рыба передохла. Но мы ответим этим злым языкам, что Самое Специальное предприятие это не рыба. Как говорится, мы не рыбы, рыбы не мы и вообще рыбы немы. К тому же с ПУПСом к твоим услугам весь мир. И весь мир с нетерпением ждет, когда же ты опубликуешь свою заявку на покупку. И как только она появится, тут же со всех концов мира поступят сотни, да что там сотни, тысячи предложений, одно лучше другого. Желаете ли подлиннее или покороче? Желаете такой же, но с перламутровыми пуговицами?. Извольте, все в наличии. И независимая комиссия придирчиво все рассмотрит и выберет по твоей заявке и без твоего участия самое лучшее предложение. И будет всем счастье.
На практике все оказалось немножечко совсем не так. Горящих желанием принять конкурсное соучастие, в мире оказалось немного, либо они вовсе в этом мире отсутствовали. Те же, кто осмелился прийти на конкурс и в немыслимой борьбе выиграл его, предложив наименьшую цену, и был в соответствии с правилами отобран неподкупной комиссией, почему-то и товар поставляли такого же ценового качества. То есть, пластиковые пуговицы под перламутр, конечно, были, только пришиты они либо не там, где следует, либо не так, как бы хотелось, зато пришиты дратвой, намертво.
Но Соплеск не сдавался и упорно двигался через тернии к звездам, несмотря на то, что до звезд очень далеко, а до терний близко и их, этих терний, неизмеримо больше чем звезд на небе. Тут, кстати, и прилетела, наконец, предсказанная звездочетами и обещанная бравыми МЧСовцами звезда. Пролетела по голубому небу пылающим факелом и с грохотом взорвалась, основательно взбодрив людей и привнеся в мир праздник. Некоторые, вначале даже решили, что это внепланово приземлился сверхвысотный лифт. А некоторые даже утверждали, что это тот самый сверхвысотный лифт, в который по случайному недосмотру силком запихнули самого Дадона Дадоныча его благодарные ему сотрудники. Но нет, эти заблуждения быстро были развенчаны учеными звездочетами. Не успел еще развеяться дым от упавшего космического тела, как народ, заменив в своих окнах выбитые стекла фанерками, взял в руки корзинки и подался в заснеженные поля по метеориты. И каждый, кто хотел найти кусочек метеорита, нашел его. После уже ученые люди скрупулезно подсчитали все найденные предприимчивым народом осколки. И выяснилось, что общий объем найденных метеоритных осколков ничуть не меньше величины нашего планетного спутника Луны. Возможно, ошиблись в своих расчетах звездочеты, проглядевшие в свои телескопы своими очкастыми глазами большую часть летящего к Земле небесного тела, а возможно, и к этому склонилось мнение всего просвещенного мира, это было натурное подтверждение совместной космогонической теории Иванцова – Смитсона об испускании метеоритов «черными дырами». По этой теории сжатые жутким давлением в «черных дырах» такие метеориты летят в безвоздушном пространстве в страшно стесненном состоянии, и только попадая в атмосферу Земли и почувствовав воздух свободы, они вольно расправляют свои «плечи» и принимают свои естественные размеры.
В очередной раз изменились и размеры управляющих структур Самого Специального предприятия. Они по решению самого верхнего руководства решительно сократились. В то же время возникла новая управляющая структура, в которую в подчиненной форме вошел и Соплеск. Здание Самого Специального предприятия пришлось надстроить еще на один этаж.
Новые управленцы, стоящие над Соплеском, все как на подбор оказались людьми опытными, серьезными и очень, очень ответственными. И поэтому очень ответственно относились к казенным средствам. А чтобы не ошибиться при передаче средств в Соплеск, скрупулезно и тщательно пересчитывали каждую копеечку, потому как хорошо знали, что денежки счет любят, и что лучше семь раз пересчитать, чем один раз отдать. И это все было, несомненно, правильно и было бы похвально, но считали-то они на счетах, передвигая туда-сюда костяшки, и иного счета они не признавали. В результате все средства появлялись в Соплеске только к началу лета. Без наличия этих средств, никто, понятно, никаких закупок Соплеску делать не позволял. Зато после поступления средств можно было закупаться всласть, хотя и тут была небольшая закавыка. На любую покупку, хоть на скрепку, хоть на самолет, с тем, чтобы покупка эта считалась правильной в соответствии с ПУПСом, нужно было потратить не меньше трех месяцев, а может быть и больше. Как упоительно интересно было наблюдать за бурлящей жизнью Соплеска в это время. Как много нового можно было узнать с одной стороны, о членах покупочных отделов и покупочных комиссий. И сколько правды можно было выслушать с другой стороны, о тех, кто пытался что-нибудь приобрести. И как много хвалебных и ласкательных слов звучало с обеих сторон в адрес мудрых разработчиков Порядка Управления Покупками Стандартизированного. В то время очень популярным среди работников стало малопонятное слово бенефициар, употребляемое с сильной эмоциональной окраской в сочетании с разнообразными прилагательными, зачастую не совсем приличного содержания.
Лозоев Добрыня Добрынич со всем вежеством и присущим ему тактом не раз заводил разговор со своим новым непосредственным руководством о том, что неплохо было бы научить работников управляющей Соплеском структуры пользоваться хотя бы калькуляторами для ускорения их подсчетов. Однако, его непосредственный руководитель то ли в силу посредственности своей, то ли в результате своей особой предубежденности к калькуляторам, не пожелал следовать по пути технологического прогресса и изменять что-либо в своей налаженной системе счета тоже не захотел. А чтобы сохранить привычный ему консервативный метод расчетов, захотелось ему увидеть на посту Соплеска другого руководителя, послушного и не признающего технических новшеств. Прознав про затаенное желание своего начальства, офисные исполнители решили особо не заморачиваться и действовать старым, проверенным способом. Запаслись солью и уксусом, под предлогом совещания заманили Добрыню Добрынича в укромный кабинет и, нарушив регламент совещания и даже не спрашивая на то разрешения у самого Добрыни Добрынича, собрались отобедать им прямо на рабочем месте. И обломались. В прямом смысле этого слова. Добрыня Добрынич-то был из морских людей, и за долгие годы службы соленые океанические воды и суровые морские ветра закалили его тело. Так что нежные клыки офисных исполнителей безвозвратно обломались. Побежали они тогда жаловаться на обидчика к своему начальнику. Но тот только усмехнулся на это, пренебрежительно взглянул на них, увечных, глазом своим соколиным и пошел показывать мастер класс. И придя к Добрыне Добрыничу, не говоря худого слова, обнажил он клыки свои вострые, сверкнул он зубами своими гибельными и тоже обломался. Да не просто обломался, а остался совсем без зубов. И с позором удалился он в свой кабинет.
Узнал об этом конфузе своего подчиненного его начальник, директор одного из директоратов Самого Специального предприятия Стратиг Стратигович Изгибов. Сурово нахмурил он брови свои и дал указание о ликвидации недавно созданной структуры за полной ненадобностью и сугубой неэффективностью. Да и то надо сказать, кому ж нужна структура с беззубым руководителем и беззубыми же исполнителями. А Соплеск и прочие предприятия Стратиг Стратигович взял под свою руку. Но на Добрыню Добрынича он затаил с тех пор недовольство. Но напрямую изливать это недовольство свое не спешил, понимая, что Добрыню Добрынича голыми зубами не возьмешь.
После исчезновения промежуточной структуры кое в чем работать Соплеску стало удобней, а кое в чем неудобней, но препятствовать движению Соплеска вперед это уже не могло. Добрыня Добрынич лично приезжал на все площадки Соплеска, смотрел, что сделано нового, и что будет сделано в грядущем. И обязательно на общем собрании работников об этом скором грядущем рассказывал. И так, надо сказать зажигательно говорил, что работники прямо вспыхивали трудовым энтузиазмом. Да так, что работа после таких речей просто горела у них в руках. И успешно выполнялись в Соплеске производственные задания. И развивался Соплеск и вширь и ввысь. И еще в больших размерах собиралось то, что должно быть собрано и успешней размещалось там, где оно должно быть размещено.
Да и само Самое Специальное предприятие тоже не стояло на месте, тоже развивалось, создавало новое и училось на чужих ошибках, потому что своих ошибок оно никогда не допускало. Бывали изредка мелкие, незначительные недочеты, но они легко исправлялись дальнейшими улучшениями. Вот, к примеру, по ПУПСу было много разных обращений и предложений от неравнодушных работников. И при тщательном анализе этого Порядка Покупок обнаружилось, что он не в полной мере обеспечивает потребность в абсолютной прозрачности правильных покупок, есть в ПУПСе некоторая мутность. Поэтому для некоторых пользователей, в число которых попал и Соплеск, наравне с ПУПСом следует применять еще и «Особый Порядок Удовлетворения Покупок для Естественных Нужд Собственных». И в ОПУПЕНСе на всех трехстах страницах вполне доходчиво были расписаны все виды покупок для потребностей собственных. И что самое приятное, солидный фолиант с разъяснениями к ОПУПЕНСу появился одновременно с самим ОПУПЕНСом, а не после, как в случае с ПУПСом! Разумеется, все были страшно-жутко благодарны разработчикам ОПУПЕНСа.
