Повелитель теней. Том 3

ГЛАВА 1

От прошлой жизни до настоящей.

Крабогном родился в благовоспитанной крабогномьей семье. Они были очень мирными существами – хоть Крабогномы и питались энергией смерти, они никого никогда не убивали. Во всяком случае – специально. Их семья жила на высоком холме – в отдалении от большого города и совсем рядом с лесом и торговыми путями. В городе было большое кладбище, а по дороге постоянно ездили купцы, и нередко их поджидали охотники. Часто их встречи заканчивались смертями. Для падальщиков это было хорошее, сытное место.

Но везде есть минусы. И, к сожалению, у Крабогнома не было друзей – все монстры в окрестностях были неразумными и агрессивными, а люди… Что ж, люди его боялись и пытались прибить. Сколько раз родители ему говорили – не высовывайся, прячься, береги себя. Но любопытство гнало Крабогнома навстречу приключениям. К тому же он не то чтобы верил родителям… Считал, что они преувеличивают. Ну не могут же быть все люди страшными чудовищами?! Чаще всего он пытался подружиться с детьми, но те обычно с дикими криками разбегались.

Зато родители Крабогнома никогда не скучали. Несмотря на почтенный возраст – а им было больше трёхсот лет, – они с удовольствием проказничали и старались вернуть своего непутёвого сына на правильный путь – путь розыгрышей и подложенных свиней. Они обожали смотреть, как вопят люди, когда находят под кроватью дохлого кабанчика. Но Крабогнома это не интересовало. Его мечты были о высоком…

***

После сотни лет и стольких же провальных попыток хоть с кем-нибудь подружиться Крабогном решил… вырастить друга. У него было много времени – его раса была долгожителями, а человеческие дети растут быстро – хватит и шести лет. Словно шпион, несколько дней он бродил по городу и присматривал подходящую семью – чтобы у неё был младенец и не было магической охраны. И вот, однажды Крабогном нашёл идеальный вариант – обычная рабочая семья, которая к вечеру смертельно уставала и ночью спала мёртвым сном.

С предвкушением потирая клешнями, Крабогном едва дождался вечера и проник в их дом. Младенец уже ворочался в колыбельке – он проснулся и вот-вот собирался заплакать, требуя внимания родителей. Крабогном, словно заботливая нянечка, склонился над кроваткой и начал забавно щёлкать клешнями. Сначала ребёнок поморщился, но потом вдруг рассмеялся и потянулся к нему ручками. Крабогном, затаив дыхание, дал ему клешню, и ребёнок её слабенько сжал. Это и стало началом необычной дружбы.

***

Ребёнок – оказалось, это был мальчик, и его звали Даней – рос, и Крабогном проводил с ним едва ли не круглые сутки – помогал делать первые шаги, доедал его нелюбимую манную кашу и разучивал новые слова. Дело в том, что раньше Крабогном не умел говорить, просто не было необходимости – его сородичи разговаривали телепатически. Да он много чего не делал – вместе с Даней в каком-то смысле взрослел и Крабогном. Год летел за годом, Даня подрастал, а его родители уже смирились, что он постоянно болтает со своим воображаемым другом.

– Акварельные краски, – Даня положил перед Крабогномом альбом для рисования и разноцветную коробочку, потом вытащил краски и сообщил: – Воспиталка задала нарисовать свою семью.

– Я помочь, – важно заявил Крабогном, схватил кисточку и едва не перевернул стакан с водой. Он щедро набрал синий цвет и нарисовал большое круглое лицо. Не помыв кисточку, Крабогном сразу же ткнул в красную баночку и вывел толстые губы, больше похожие на колбаски. Глаза он несколько раз перерисовывал, из-за чего бумага сильно намокла и он случайно проделал в ней две дыры. Эти глаза его так вымотали, что тело он изобразил символически – двумя чёрными палочками.

– Красота, – Крабогном с любовью погладил свою картину клешнёй и передал её Дане: – Рисовать маму.

– И тебя, – добавил Даня. – Ты – тоже семья.

По итогу рисунок получился великолепным, но психолог в детском садике не оценила и вызвала родителей. Даню, конечно, оставили сидеть в коридоре, но Крабогном-то всё прекрасно слышал даже через дверь.

– Синяя кожа как у утопленника, голова насажена на кол, выколотые глаза, – строгим голосом перечислила психолог. – Ваш сын желает вам смерти. В любой другой семье я бы заподозрила насилие, но Даниил всегда жизнерадостен, активен и очень вас любит, он не походит на ребёнка, которого избивают. Однако в таком случае я не понимаю, откуда у него взялась эта агрессия? Мамочка нарисована самым обычным образом, но на отца страшно смотреть! И ещё – что это за чудище стоит рядом с вами?

– Сама чудище, – пробормотал Крабогном.

– Это воображаемый друг, – ответил папа Дани.

– Пора провести черту между фантазией и реальностью, – отрезала психолог. – В прошлом году ко мне попал маленький пациент – всего четыре года отроду, – который считал, что умеет управлять огнём. Так вот, он спалил свой дом вместе с родителями. Вы что, хотите, чтобы воображаемый друг Даниила приказал ему убить вас?

– Да нет, вы уж слишком преувеличиваете, – возразила мама Дани.

– Скорее, преуменьшаю, – усмехнулась психолог. – Следующий месяц Даниил будет ходить ко мне на консультации. Я обязана проследить за его состоянием.

***

– А ты действительно существуешь? – спросил Даня через месяц.

– Конечно, – воскликнул Крабогном. – Ты видеть!

– Ага, глупости какие-то спрашиваю, – смущённо отвернулся Даня, но после этого перестал кому-либо рассказывать о Крабогноме.

***

– Крысёныш, а ну-ка иди сюда! – Даню обступали старшеклассники. Их лица были злобно перекошены, а руки – сжаты в кулаки. Они медленно приближались. Можно сказать – демонстративно не спешили, чтобы Даня прочувствовал всё отчаяние и страх. Они хотели отомстить. А всё потому, что Даня сдал их директору школы. Старшеклассники барыжили каким-то таблетками, на которые подсела подруга Дани. Он уговаривал слезть её с этой дряни, но бесполезно. Она была из богатой, но неблагополучной семьи – родителям было на неё наплевать с высокой колокольни. Поэтому Даня пошёл на крайние меры – написал донос, и старшеклассников поймали с поличным. Всё бы хорошо, но те как-то узнали, что именно Даня – причина их бед.

– Сперва мы тебе переломаем все рёбра, потом – закопаем в ближайшем лесу, – пригрозил главарь банды.

Крабогном, который всё это время стоял рядом, не стал дослушивать его речь и активировал свои защитные способности. Когда Крабогномы оказывались в опасности, они выплёскивали энергию смерти наружу, чем ранили врагов. Перед Даней внезапно образовалась плотная стена из чёрного тумана и стремительно поехала на старшеклассники – те не успели убежать, плотная мгла накрыла их с головой. Раздались дикие крики, и, когда туман рассеялся, Даня увидел, что все старшеклассники валяются на земле без сознания, а их тела… Его передёрнуло от ужаса – некоторые части их тел иссохли и стали мёртвыми, прямо как у мумий.

– Что ты наделал? – закричал Даня и помчался к директору за помощью.

– Спасать, – растерянно прошептал Крабогном ему вслед.

***

– Привет, – поздоровался Даня и бухнулся на кровать лицом в подушку.

Крабогном с надеждой подскочил и посеменил к нему – вот уже три недели друг с ним не разговаривал после того происшествия в школе. Даню обвинили в использовании некромантии, временно отстранили от занятий и поставили на учёт в комнату полиции. А потом он ещё и от родителей получил знатный нагоняй – отец отходил его ремнём, несмотря на то, что Дане вообще-то исполнилось целых четырнадцать лет.

– Привет, – помахал клешнёй Крабогном.

– Ты поможешь мне сделать домашнее задание? – спросил Даня.

– Конечно! – обрадовался Крабогном. – Какой задание?

– Проверить ловушку на белок. Нам на трудах задали. Она внизу стоит, в гостиной. Поднятый ящик, его держит палка. Ты должен пройти внутрь и украсть золотую цепочку.

– Один минута!

Крабогном вылетел из Даниной спальни и ворвался в гостиную – родителей друга не было дома, так что он мог сейчас хоть песни горланить. Посередине комнаты и правда стоял ящик, один край его был приподнят, а под ним что-то заманчиво поблёскивало. Крабогном аккуратно обогнул палку, которая и держала всю эту конструкцию, и нырнул внутрь. В эту же секунду раздался хлопок и обычный картонный ящик превратился в железную клетку, а в углу гостиной материализовались родители Дани и мужчина в чёрном балахоне.

– Друг? – Крабогном вопросительно уставился на Даню. – Помочь, друг?

– Да какой я тебе друг? – прошипел Даня. – От тебя одни неприятности! Хватит притворяться добреньким и миленьким! Я всё про тебя знаю! Мне всё рассказали! Ты хотел убить моих родителей, а потом и всю школу прикончить! Да ты мне жизнь с самого детства портил! Чтоб ты сдох!

Хлопнув дверью, он вылетел из гостиной.

– Не переживайте, он скоро успокоится, – улыбнулся мужчина в чёрном балахоне и указал на Крабогнома. – А это, если позволите, я заберу себе. На эксперименты.

Он поднял клетку и вышел из квартиры.

***

Мужчина в чёрном балахоне оказался жестоким человеком, а по совместительству ещё и учёным. Долгие годы он держал Крабогнома в клетке и издевался над ним – резал, отравлял, делал ему уколы, испытывал на нём различные заклинания. Спасало Крабогнома только одно – он был не единственным подопытным. Проклятый учёный постоянно пополнял свою коллекцию, и через четыре года в его лаборатории было невероятно много различных существ – как безобидных, так и очень опасных. Крабогном не пытался ни с кем заговорить – где-то в глубине души он считал, что заслужил такое наказание, ведь он подвёл своего друга.

Однажды учёный зашёл в лабораторию с небольшой прозрачной баночкой, в которой болталась ядовито-синяя жидкость.

– Сегодня великий день! – провозгласил он. – Я создал зелье Повышенной Регенерации! С ним человечество будет жить вечно!

Он слегка безумно рассмеялся, набрал зелье в здоровенный шприц и сделал укол каждому подопытному, в том числе и Крабогному. Но ничего не произошло – ни сразу после введения зелья, ни через час, ни через шесть часов. В конце концов учёный разозлился, в бешенстве разбил баночку с зельем и вылетел из лаборатории. Он не дождался всего ничего – спустя сорок минут зелье начало работать, только вот оно не исцеляло, а убивало. Учёный создал яд отложенного действия. Крабогном чувствовал, как вокруг него умирают монстры, одновременно выплеснулось огромное количество энергии смерти – именно это его и спасло.

Зелье Повышенной Регенерации разъедало его внутренности, но энергия смерти излечивала нанесённые им раны. В итоге Крабогном не только не умер, но и заполнил свой магический резерв под завязку. Что позволило ему вырваться из магических оков. В первые секунды он даже не поверил, что освободился, – с удивлением пялился на клешни, на которых больше не было кандалов, и не двигался. Но вдруг за дверью, в коридоре, раздались шаги, и Крабогном, сорвавшись с места, выпрыгнул в окно.

Он бежал, бежал и бежал – ему казалось, что он умчался далеко от города, где его поймали в ловушку и заточили в плен. Но почему-то он оказался перед знакомой дверью, – дверью квартиры, в которой жил Даня и его родители. Крабогном долго топтался в прихожей, но всё-таки решился зайти внутрь. Даня был в одиночестве – сидел в своей комнате и слушал музыку. Увидев Крабогнома, он подскочил и отпрянул к окну.

– Я не хотеть съесть, – сказал Крабогном и жалко добавил: – Друг.

Даня долго на него смотрел, а потом вздохнул и небрежно бросил:

– Знаю. Я и тогда это понимал, – признался он, и на его лице не дрогнул ни единый мускул. Ни следа сожаления. – Но тот человек дал мне такой хороший повод… – Даня покачал головой. – Слушай, давай просто разойдёмся, окей? Пойдём каждый своей дорогой? Я не хочу снова сдавать тебя тому уроду в балахоне, но и дружить с тобой… Ну, это такое… Прости уж, но ты вечно путался под ногами и отвлекал от… ну, нормальных людей. Тех, кто мог стать настоящим другом.

– Я не настоящая друг? – убито спросил Крабогном.

– Монстр никогда не сможет быть настоящим другом, – категорично сказал Даня.

Крабогном внезапно разозлился:

– Ты не настоящая друг! – прокричал он. – А я – настоящая! Я куча друзья завести! Куча! Сколько захотеть, столько и быть!

Охваченный яростью, он ударил магией в потолок – энергетическая волна задела багеты, и тяжёлые плотные шторы упали на голову Дани. Неожиданно это сильно рассмешило Крабогнома – он захохотал как умалишённый. Оказалось, что делать пакости не-друзьям, – это так весело! Бешеным торнадо он промчался по комнате, переворачивая всё вверх дном, и всё равно, на автомате, следил, чтобы на Даню не рухнуло что-нибудь тяжёлое. Напоследок Крабогном вылил бывшему другу чернила на голову и покинул квартиру, а следом – и город. У него началась новая жизнь.

С тех пор он бродил по свету и подстраивал всякие пакости – в общем, озорничал напропалую. Время от времени он пытался с кем-нибудь подружиться, но, наталкиваясь на страх и отторжение, моментально исчезал. Тёмными ночами, перед сном, Крабогнома мучили вопросы. Он всё ещё сомневался, что был хорошим другом. Может быть, Даня прав? Но с другой стороны, Крабогном никогда бы не отдал своего друга на опыты – даже если тот был бы очень вредным и надоедливым.

***

Марк не помнил, как убивал Крабогнома, потому что технически он его и не убивал. Просто в один не очень прекрасный день Крабогном копался в электростанции, планируя обесточить весь город. Он не разбирался во всех этих предохранителях и проводах и действовал наугад – вполне ожидаемо у него ничего не получалось. Он уже хотел плюнуть на эту затею и переключиться на стандартные проделки типа банановой кожуры, брошенной кому-нибудь под ноги, но в этот момент на электростанцию рухнула двенадцатиглавая гидра. Она пыталась сбросить с себя Повелителя Теней и в этих попытках сравняла здание с землёй.

Крабогнома погребло под завалами из металла и бетона, у него ещё был шанс выжить, но… Гидре всё-таки удалось скинуть Повелителя Теней, и тот упал прямо на раненого Крабогнома.

***

Новый мир, новая жизнь, новый великан-хозяин… Сначала Крабогном откровенно лебезил перед ним – думал, что тот окажется таким же негодяем, как безумный учёный. Однако Марк Ломоносов был милым парнем – не причинял боль, не запирал в клетке и вообще предоставил полную свободу. Даже разрешил завести Василиска. А потом… Потом он назвал Крабогнома другом и превратился в великана-хозяина-друга! А ведь Крабогном даже не пытался с ним подружиться!

Дни пролетали мимо, и очень скоро у Крабогнома появилась собственная деревня, где его называли добрым духом и приносили подношения, и второй лучший друг. Жизнь налаживалась! Но вот же дёрнуло его залезть в Императорскую казну и дотронуться до того проклятого камешка… С той секунды он начал слышать чужой голос, который приказывал ему убивать – он умолял, грозил, шантажировал, но Крабогном не сдавался. Он не мог причинить вред своим друзьям и своей деревне! Нет, это исключено. Однако сила этого голоса росла – иногда Крабогном обнаруживал себя рядом с каким-нибудь спящим жителем деревни и не мог вспомнить, как там оказался. Он хотел попросить помощи у великана-хозяина-друга, но мерзкий голос не позволил, а потом…

Потом и вовсе поругался с великаном-хозяином-другом! Крабогном не смог ничего сделать – просто наблюдал со стороны, как кричит и нападает на Марка Ломоносова, как разочарованно кривится его лицо… А днём того же дня Крабогному стало совсем худо – внутри него проснулся голод. Энергии смерти с кладбища уже не хватало, да и была она уже старой, прогорклой, а мерзкий голос всё время зудел на краю сознания и подталкивал вперёд.

– Да в этой деревне всё равно живут одни старики, – говорил он, гипнотизируя Крабогнома. – Им осталось от силы полгода. Скоро и без твоей помощи подохнут, но тогда энергия будет невкусной. Разве тебе нравится этот привкус земли?

– Нет, – повторял Крабогном как заведённый, а жители Северных Гребешков провожали его недоумёнными взглядами. – Я – настоящая друг! Настоящая! Не причинять боль!

– Убей их! – завопил мерзкий голос, и на Крабогнома обрушился ментальный удар невероятной силы. Против воли он побежал вперёд – на старосту, который как раз шёл к нему с корзинкой малины. Крабогном поднял клешни, чтобы свернуть ему шею, но в последний момент смог изменить траекторию и врезался в забор. Словно сломанная марионетка, он прыгал по деревне, круша дома и огороды, – каждый раз, когда мерзкий голос приказывал ему убивать, Крабогном разрушал какую-то вещь.

– Тошнотворный монстр, – прошипел голос. – Думаешь, что можешь меня обмануть? Глупец! Если ты не будешь меня слушаться, если не убьёшь всех этих людишек, то сдохнешь сам! Неужели ты выберешь их?!

– Да, – с трудом выдавил Крабогном, и, как только он это произнёс, из-под земли вырвались толстые угловатые корни и колючие ветки, они оплели его, заточили в крепкий кокон и вжали в пыльную дорогу. Крабогном захрипел и потерял сознание.

ГЛАВА 2

На первом же автобусе я примчался в Северные Гребешки. Деревня встретила меня молчанием и разрухой – заборы были повалены, у многих домов сорвана крыша или снесены одна-две стены. Некоторые хатки завалились набок, дороги были перегорожены свалившимися деревьями. Создавалось ощущение, что здесь промчался торнадо. Только вот я знал, что имя этого урагана – Крабогном. Деревенские жители по мере сил убирали последствия локальной катастрофы – глаза у них были на мокром месте. Я заметил, что они как-то растерянно, с неверием переглядываются, словно задавая друг другу немой вопрос: “Это правда произошло?!”

Первой меня заметила Вера – она подбежала ко мне, взяла за руку и потянула к деревенской площади:

– Туда, его прибило к земле. Намертво!

– Намертво? – хмыкнул я. – Откуда тебе знать? Может, он притворяется.

– Это всё староста! Своевольный старик! – наябедничала Вера. – Я запретила всем приближаться к Крабогному, но отвлеклась – нужно было заказать строительные материалы и договориться с рабочими, а ещё объяснить, откуда взялась деревня, которую надо чинить… А ещё и Мокошки не желали впускать строителей, еле уговорила добавить в исключения! – она грозно потрясла кулачком. – В общем, виновата, отошла я. А как вернулась – так вся деревня дома побросала и пытается Крабогнома выкопать!

– Много лопат сломали?

– Пять лопат, одиннадцать граблей, шесть вил и даже три тяпки. Ну и двенадцать топоров, когда ветки рубили.

– Какие ветки?

– Сейчас увидите, – пообещала Вера.

Мы завернули за угол, и передо мной открылась сюрреалистичная картина: сотни корней и веток сплелись в один огромный кокон, внутри которого темнела скрюченная фигура Крабогнома. Корявые пробеги пронизывали его насквозь, пришпиливая к земле. Вся эта гротескная конструкция была светло-серебряного, почти белого, цвета; ветви были испещрены сияющим, бесконечно повторяющимся знаком – он выглядел как каллиграфически выведенная буква “ш”, над которой парили две галочки.

Я включил сканирование и озадаченно нахмурился: магия, создавшая ветви, была абсолютно чужеродна этому миру. Она не принадлежала ни монстрам, ни людям, а частоты, на которых она работала, были не подвластны даже мне. Я столкнулся с чем-то совершенно новым. Однако, несмотря на то, что не понимал эту магию, я мог проследить за её движением. Неостановимым потоком она бежала по корням и веткам, полностью блокируя силы Крабогнома, и устремлялась куда-то вниз, под землю.

– Быстро, уведи всех подальше от площади, – велел я Вере.

Она бросилась выполнять приказ, а я на всякий случай сотворил вокруг Крабогнома защитный купол. Теперь очевидно, что озорная Тень не свихнулась – Крабогном вёл себя странно из-за внешнего влияния. Сканирование показало, что наружу рвётся невероятный поток энергии – очень похоже на открытие Трещины. А всякий пробой из Данжа сопровождается разрушениями и смертями. Крабогном попал в ловушку монстра, который жаждет вырваться на свободу? Нет, слишком сложная многоходовка для кровожадной твари.

Когда Вера отогнала деревенских жителей подальше, я на пробу ударил слабенькой магической волной ветки, опутавшие Крабогнома. Моментально мне прилетела обратка – она беспрепятственно прошла сквозь защитный купол, и я едва успел увернуться. Но моя атака ускорила процесс прорыва из Данжа – по земле разбежались оранжевые Трещины, а под Крабогномом закрутилась ярко-красная воронка. Я приготовился к драке, но произошла неожиданная вещь: Крабогнома начало засасывать внутрь. Я потянулся к нему через Изнанку и использовал Призыв Тени, но бесполезно – связь между мной и Крабогномом исчезла.

– Господин, всё закончилось? – спросила Вера, прикусив нижнюю губу, и тяжело сглотнула. Широко распахнутыми глазами она смотрела на место, где только что лежал спелёнутый Крабогном. Сейчас там было пусто.

– Всё только начинается, – прорычал я. Так просто сдаваться я не намерен! Если человек здесь бессилен, то… Что ж, я обращусь к божественным существам, которые, кстати, кое-что мне задолжали. Я быстро просканировал Северные Гребешки, нашёл, где сидели и привычно резались в карты Мокошки, и направился к ним. Конечно, они не полноценные Боги, но Мокошь, вдыхая в них жизнь и наделяя обязанностями, поделилась с ними небольшим количеством своей божественной силы.

Сегодня у Мокошек был обычный цвет волос – русый, каштановый и рыжий. Они устроились в чудом уцелевшем сарае – за верстаком, на котором были раскиданы инструменты. Мокошки пристрастились к покеру, поэтому игральные кости лежали на углу верстака, прикрытые старой газеткой.

– Вы знали, – процедил я. – Не могли не знать.

– Что твоего слугу прокляли? – поинтересовался Рыжий.

– Так ему и надо, – хмыкнул Русый.

– Жуликам – жуличья смерть, – захихикал Каштановый.

– Вы живёте в моей деревне – спрятались, как трусливые крысы. Пользуетесь моим гостеприимством, но не уважаете ни меня, ни моих слуг, – я опёрся на стол ладонями и навис над Мокошками, но они демонстративно меня проигнорировали. Одним движением я скинул карты на пол, случайно зацепив гаечный ключ и отвёртку.

– Да я бы в этой партии выиграл! – проныл Рыжий.

– Чтобы простой человечек нам указывал? – возмутился Русый.

– И что ты нам сделаешь? – веселился Каштановый.

– А вы совсем тупые, так погляжу, – я окинул их внимательным взглядом. – Забыли, что должны мне желание по востребованию? – я приподнял брови и с фальшивым сочувствием произнёс: – Вылетело из головы, что принесли магическую клятву?

– Не было такого! Обманываешь! Конечно, бедных Мокошек можно дурить, они тебе ничего не сделают! – захныкал Рыжий.

– Да как ты смеешь?! – гневно прошипел Русый.

– Ничего мы выполнять не собираемся! – заявил Каштановый.

– В таком случае… – прикрыв глаза, я потянулся к магическому ядру, отыскал тонкую нить, что связывала меня и Мокошек, и дёрнул за неё со всей дури. Они тоненько взвизгнули, а я провозгласил: – Немедленно исполните моё желание по востребованию! Так как я великодушен, то предлагаю два варианта. Первый – сейчас же вы берёте кокошник, возвращаетесь к Мокоши, признаётесь в воровстве и принимаете заслуженное наказание. Второй – любыми средствами вы помогаете мне спасти Крабогнома!

Мокошки замерли, испуганно переглянулись и дружно проблеяли:

– Второ-о-о-о-о-о-ой!

– Прекрасно, – кивнул я. – А теперь – за мной шагом марш!

Я пошёл обратно, на деревенскую площадь. Мокошки семенили за мной. Остановившись там, где лежал Крабогном, я приказал:

– Изучайте.

Несколько минут они ползали, нюхали и делали пассы своими тонкими серыми ручками, а потом повернулись ко мне и выстроились в ряд.

– Подземная раса, – пролепетал Рыжий.

– Проклятие Вечного Сна, – добавил Русый. – Жулик должен был умереть, но проклятие сильно ослабло.

– Потому что его уже использовали, – пояснил Каштановый. – Но проклятого убили, а чёрную магию заточили в какой-то предмет. Твой слуга до него дотронулся, за что и получил. По заслугам.

– Крабогном жив? – уточнил я. Вопросы о подземной расе я оставил на потом. Судя по всему, этот мир не так прост, как могло показаться.

– Ненадолго, – с затаённым злорадством пробормотал Рыжий. Русый и Каштановый покивали в знак солидарности.

– Где он?

– В темнице, – на этот раз отвечал Русый. – Если по-вашему – то в Данже. Только этот Данж изолированный, как одиночная камера.

– Вы можете туда проникнуть?

– Можем, – с неохотой протянул Каштановый, а Русый и Рыжий скорбно поджали губы. Я уже хотел задать следующий вопрос, но заметил, как Мокошки странно переглянулись, словно решая – умолчать о некоторых важных деталях или всё-таки сказать. Я молчал и пристально смотрел на них. Наконец, Каштановый зло сплюнул и выпалил: – Смысла в этом нет! Вытащить-то вытащим, а дальше? На нём же проклятие висит, всё равно в подземелье утащит!

– Значит, нужно сделать так, чтобы проклятие не видело Крабогнома, – заключил я и задумался. Внезапно меня осенило, и я, не сдержав эмоций, воскликнул: – Кокошник Мокоши!

Хорошо, что я забрал его у Крабогнома и вернул им.

– Без него нас найдут и убьют, – прорыдал Рыжий, моментально ударившись в слёзы.

– Ты убьёшь нас, чтобы спасти жулика?! – прокричал Русый.

– Так чем второй вариант лучше первого, если мы всё равно умираем? – презрительно скривился Каштановый.

Пару секунд я размышлял, как поступить, но в итоге решил, что Мокошки не заслуживают смерти. Желание по востребованию давало почти неограниченную власть над должником – а всё потому, что не были оговорены чёткие условия. Я озвучил желание и мог требовать от Мокошек что угодно в его границах. Зачастую люди относились с пренебрежением к желанию по востребованию, и я этим пользовался ещё в прошлой жизни. Но убивать Мокошек просто потому, что они вредные, азартные и злопамятные? Нет уж, как-то слишком.

– А что будет, если вы, например, принесёте клятву верности другому Богу? – протянул я.

Мокошки задумались и дружно ответили:

– Этот Бог сможет нас спрятать от Мокоши.

– Отлично. В таком случае вы сможете выжить, – я хлопнул в ладоши. – Но нам нужно в Краснодар, к алтарю.

– И мы сможем прислуживать к настоящему-настоящему Богу? – возбуждённо переспросил Рыжий.

– И не иметь дел с жуликами и человечишками? – с надеждой протараторил Русый.

– Да ради такого мы создадим алтарь в этой деревне! – завопил Каштановый. – Показывай, в каком доме организовать тебе Храм?

Я уже думал, как бы организовать Храм в Северных Гребешках. Всё к этому располагало – преданные подданные, уединённое место, много зелёнке, которая жгла карман. Словом сюзерена я запрещу деревенским жителями рассказывтаь кому бы то ни было о Марене и отдам запас зелёнки старосте. Каждую неделю они будет делать подношение Богине, чем значительно её усилят. О, точно! А как-нибудь, когда у меня будет свободное время, они положат на алтарь сразу штук сто зелёнки, и Марена сможет прогуляться по деревне и её окрестностям. Устрою Богине пикник.

– Давай там, – указал я на заброшенный покосившийся дом.

Мокошки меня удивили – помчались туда на скорости света, словно боялись, что я передумаю. Видимо, их показная независимость была шита белыми нитками, и им просто нужно было подчиняться если уж не Мокоши, то хоть какому-нибудь Богу. Они забежали в дом, попрыгали посередине небольшой комнатки, проверяя, выдержит ли пол, и принялись колдовать. Заводили руками, напевая ритуальные песни, и почти сразу же из их ладоней полился тусклый свет. Там, где он падал на трухлявые доски, материализовался алтарь – узкий, невысокий, а по его поверхности темнели царапины, но это был настоящий алтарь!

Мокошки отошли в сторону, и я, вытащив из кармана зелёнку из монстра-амнезии, приложил её к тёплому камню. Едва я произнёс ритуальные слова, как над алтарём появился полупрозрачный силуэт Марены. Вскоре Богиня полностью материализовалась. Всё такая же прекрасная – её длинные серебряные волосы струились по плечам, платье идеально подчёркивало фигуру, а лицо порозовело от румянца. Она с недоумением оглянулась, перевела взгляд на меня и возмутилась:

– Ломоносов, ты совсем обнаглел?

– Иногда нужно стряхнуть пыль, чтобы увидеть блеск золота, – насмешливо произнёс я и цокнул языком: – Не ценишь ты меня, моя очаровательная госпожа. Я привёл тебе слуг, а скоро приведу и новых последователей, а ты меня ругаешь.

Марена смутилась и потупила взор, но быстро опомнилась и спросила:

– Каких слуг?

– Этих, – я кивнул на Мокошек, которые забились в угол и со священным ужасом пялились на Богиню.

– Мёртвые восстают! – пролепетал Рыжий.

– Властительница крови, кость в горле Перуна! – бухнулся на колени Русый и принялся кланяться.

– Смерть нас нашла! – взвизгнул Каштановый и сполз по стеночке на пол.

– Ты украл Мокошек у моей сестры? – удивилась Марена. – Щедрый подарок, благодарю и благословляю тебя.

В полуобморочном состоянии Мокошки принесли Богине клятвы верности, повернулись ко мне и наперебой выпалили:

– Что дальше?

– Как спасать будем?

– Мы готовы!

Я спросил у Марены:

– Ты сможешь отозвать их в свою пещеру на Изнанке, когда они отдадут кокошник?

– Да, – кивнула она.

– Замечательно, – я ткнул пальцем в дверь. – Шуруйте на выход и спасайте Крабогнома.

С почтительностью поглядывая на Марену, они выскользнули на улицу, и я, попрощавшись с Богиней, последовал за ними. Мокошки не тратили время зря – сразу же открыли портал в проклятый Данж и нырнули туда. Секунда, вторая, третья – я услышал треск веток, а в следующее мгновение раздался оглушительный хлопок, и мне под ноги выбросило Крабогнома, на голове которого пестрел нарядный кокошник. Я влил немного энергии в зловредного духа, проверяя его состояние. Он, конечно, был ослаблен, но жив. Ну, в том смысле, в каком это слово можно употребить по отношению к Тени.

Вокруг нас постепенно собирались жители Северных Гребешков – они взволнованно перешёптывались, а кто-то даже молился. Крабогном не шевелился, и скоро воцарилась гробовая тишина. Люди стояли со скорбными лицами, готовые вот-вот заплакать. Все они вздрогнули от неожиданности, когда с громким хрипом Крабогном подскочил и завертелся вокруг своей оси.

– Что? Где? Расширять бизнес! – проговорил он, щёлкая клешнями. – Крысы – мало! Переходить на свиньи!

– Рад, что с тобой всё в порядке, – улыбнулся я. – Только кокошник не снимай.

– Великан-хозяин-друг?! – Крабогном застыл, а потом бросился ко мне и обнял за ногу. – Не хотеть обижать! Не хотеть бить! Лучший великан-хозяин-друг мира!

– Всё хорошо, – я неловко похлопал его по панцирю. – Ты где-то схватил проклятие. Снять его не удалось, но кокошник тебя защитит, пока мы не найдём решение. Если не хочешь снова превратиться в злобного монстра, не снимай его. Никогда. Понял?