Read the book: «Завоевание Туркмении», page 12

Вылазка текинцев 28 декабря

В ночь на 29 января предположено было подвинуться вперед подступами для образования полупараллели для помещения туда мортирной батареи с целью лучшей подготовки атаки Великокняжеских кал.

Порядок отправления на работы и смена траншейного караула практиковался следующий:

Части, назначенные на смену, приводились из лагеря к Ольгинсокй кале, где был расположен резерв траншейного караула. Начальник пришедшей части сообщал траншей-майору¹¹⁷ о своем прибытии, по требованию которого и отводил людей в траншеи всех сразу или по частям. В самых траншеях нижние чины разделялись на очереди: в то время как люди одной очереди работали, люди другой составляли прикрытие, поддерживая редкий огонь, так как стрелять разрешалось только по видимым целям.

В траншейном карауле и на работах в этот день вплоть до вечера находились следующие части, наряженные туда еще накануне вечером: 14-я, 15-я и 16-я роты Апшеронского полка и полурота охотников. В частной поддержке у них стояли 1-я и стрелковая роты 13-го Туркестанского батальона. В общем резерве у Ольгинской калы к вечеру 28 декабря находились: 3-й батальон Ширванского полка, 2-я и 3-я роты 1-го батальона того же полка и 3-я рота 5-го Туркестанского линейного батальона.

Части эти, как очередные на работу, прибыли в 5 часов пополудни к Ольгинской кале, чтобы оттуда двинуться на смену частям, занимавшим траншеи. Но по прибытии к кале они были задержаны тут траншей-майором для ознакомления всех офицеров этих частей с предстоящей в эту ночь и на следующий день работой, а также для ознакомления по плану с исполненными уже работами.

Уже стемнело, и очередные части на работу еще не выступали от Ольгинской калы, как вдруг замелькали огоньки ружейных выстрелов, почти моментально распространившиеся с левого леваго фланга наших траншей по всей линии. Затем послышались залпы и крики. Неприятель в больших массах обрушился одновременно на фронт траншей правого фланга атаки, между редутом № 2 и батареей № 3, на наш правый фланг, в пространство между редутами № 1 и № 2 и в обход всей нашей линии траншей к кале Ольгинской.

Текинцы наступали почти исключительно с холодным оружием (с шашками, которыми они отлично владеют). Большинство босиком, с голыми руками и ногами, многие с непокрытыми головами и даже без рубах.

Текинская конница пошла в тыл наших позиций, вероятно, с целью ударить на лагерь. Обстановка, при которой произошло нападение, была следующая.

Вечером 28 декабря, около 6 часов пополудни, производитель инженерных работ правого фланга капитан Яблочков совместно с офицерами Кавказского саперного батальона приступил к разбивке новой линии траншейных работ, которые назначались для исполнения за ночь. По принятому порядку, офицеров при разбивке сопровождало пять человек саперов и пять человек из роты охотников.

В это время в передовых траншеях правого фланга находились 14-я рота Апшеронского полка, занимавшая редут № 2, 15-я рота того же полка, охранявшая 2-ю параллель, и 16-я рота, занимавшая выходы из 2-й параллели и мортирную батарею № 5.

Близ батареи № 3, вооруженной 9-тифунтовыми дальнобойными орудиями, вправо от нее стояла полурота охотников, которая должна была заложить секреты одновременно с разбивкой линии новых работ к западу от батареи № 3. В соседних траншеях левого фланга атаки находились: 9-я рота Ставропольского полка и пришедшая ей на смену 11-я рота того же полка.

В частной поддержке ротам Апшеронского полка стояли: стрелковая рота 13-го Туркестанского линейного батальона, занимавшая редут № 1, и 1-я рота того же батальона, прикрывавшая осадную батарею № 1.

Лишь только инженерные офицеры отошли шагов 150 от батареи № 3, как сопровождавшие их саперы и охотники увидели густые массы неприятеля, хлынувшего, почти без шума, к нашим траншеям; кучки разбивавших работы бросились бежать обратно; но не к батарее № 3, откуда вышли на работу, а на траншеи, занятая апшеронцами. Между тем, роты, в свою очередь, заметили приближающегося неприятеля п приготовились уже для стрельбы залпами, как подбежавшая в это время часть саперов и охотников закричала им «не стреляйте, свои!» Это несчастное обстоятельство было причиною, что апшеронцы пропустили хороший момент для стрельбы и встретили противника огнем только тогда, когда он был уже в нескольких шагах от них. Текинцы для производства вылазки, скрытно для нас собрались за тремя калами, лежащими в 400 шагах перед мортирной батареей № 5¹¹⁸.

Главная атака неприятеля была направлена па траншеи нашего правого фланга и в обход этого фланга. Числительность неприятеля не может быть определена с точностью, но по району, занятому при его наступлении, по упорству боя, молено считать, что его было 4–5 тысяч.

Стремительным, как лава, натиском текинцы, несмотря на наш ружейный огонь, с одними только шашками прорвались мимо наших траншей и заставили апшеронцев отойти назад после горячей схватки врукопашную.

На долю апшеронцев, кроме отступления, выпало еще более тяжелое горе: они потеряли свое батальонное знамя, бывшее при 14-й роте в редуте № 2. Здесь, защищая знамя, пали под шашками текинцев: знаменщик, знаменные ряды, командир батальона князь Магалов, командир 14-й роты и один субалтерн-офицер¹¹⁹. Таким образом, в первые же минуты вылазки неприятель овладел значительной линией наших траншей, двумя батареями № 5 и № 6 и редутом № 2, захватив при этом три мортиры, три горных и одно 4-фунтовое орудие. Часть артиллерийской прислуги была изрублена, защищая орудия. Заведующий артиллерией правого фланга осады подполковник Мамацев был изрублен на мортирной батарее. Разбивавший новую линию траншей поручик Сендецкий был тоже изрублен; та же участь постигла и батальонного врача апшеронцев. Из частей правого фланга осады, занимавших передовые траншеи, продолжала держаться только полурота охотников; три роты апшеронцев, сильно расстроенные и понесшие весьма большие потери, отступили частью в тыл, частью к редуту № 1, где были приведены в порядок и приняли участие в дальнейшем бою па правом фланге осадных работ.

Не меньшая опасность угрожала нашему правому флангу. Темная масса текинцев устремилась на редут № 1 и примыкавшие к нему ближайшие траншеи, а другие толпы направлялись в обход редута, между ним и калой Ольгинской, при чем обходились все наши осадные работы и был открыт свободный доступ к лагерю. К счастью стрелковая рота 14-го Туркестанского батальона встретила текинцев с полным спокойствием. Ряд последовательных и дружных залпов осадил временно массу, но отдельные кучки текинцев добежали до траншеи, рубили штыки у наших солдат и частью ворвались в самый редут № 1; новые толпы прибывали, и положение защитников редута № 1 становилось критическим. К счастью, в это время уже подходил от Ольгинской калы резерв правого фланга осады из 3-го батальона Ширванского полка, 2-й и 3-й рот 1-го батальона того же полка, 3-й роты 5-го Туркестанского линейного батальона и 100 спешенных казаков Туркестанского дивизиона, двинувшийся вперед из Ольгинской калы по тревоге.

Меры к отражению натиска текинцев были приняты еле дующие. Для поддержания стрелковой роты двинута бегом полурота 1-й роты 13-го батальона от осадной батареи № 1, открывшая огонь залпами по команде, с полным хладнокровием. Для отраженья текинцев, наступавших в обход редута № 1, начальник правого фланга осады развернул из резерва две роты 3-го батальона Ширванского полка, которые открыли тоже огонь залпами. Ружейный огонь наших рот и картечь двух 9-фунтовых орудий, занимавших редут, окончательно остановили текинцев, уже подорванных молодецкими действиями стрелковой роты 13-го батальона. Текинцы были отражены, а ворвавшиеся в редут переколоты. Об упорстве натиска текинцев можно судить по тому, что ближайшие убитые из них лежали всего в четырех шагах от линии наших рот, занимавших соединительные между редутами № № 1 и 2 траншеи, и рот, построенных правее (восточнее) редута.

В это время погиб безвестный герой, один из нижних чинов 14-й роты Апшеронского полка, отступавший вместе с другими от редута № 2 по наружной стороне соединительной траншеи к редуту № 1. Заметив, что солдаты, на которых он прямо бежал с товарищами, прекратили стрельбу, он кричал: «Стреляйте, стреляйте, нас мало и за нами текинцы!» Нельзя было терять ни секунды; залп грянул, текинцы приостановились, но и герой-солдат пал от своей пули.

С подходом резерва правого фланга осады к редуту № 1, 5½ рот и 100 спешенных казаков были двинуты вперед и дружно ударили на прорвавшихся за 2-ю параллель текинцев, которые и были без труда опрокинуты и обращены в бегство.

Вслед за ними побежали и текинцы, занимавшие 2-ю параллель. Затем были очищены от текинцев редуты № 2 и мортирная батарея.

Из взятых текинцами орудий два горных орудия, одно 4-х фунтовое орудие и три мортиры отбиты обратно, но одно горное орудие осталось в их руках.

В атаке на текинцев, кроме рот правого фланга атаки, приняли деятельное участие три роты местного батальона, высланные по тревоге из лагеря генералом Скобелевым. Скоро и сам генерал явился со штабом на мортирную батарею, где и присутствовал при окончательном оттеснении текинцев в Великокняжеские калы рядом залпов пехоты и артиллерийским огнем.

Одновременно с атакой наших траншей на правом фланге осады, текинцы несколько раз пытались взять Правофланговую калу, но были отбиваемы залпами пехоты и огнем орудий.

Во время вылазки текинцев 28 декабря мы потеряли: убитыми 5 штаб- и обер-офицеров, 91 нижнего чина; ранеными 1 офицера и 30 нижних чинов, всего 127 человек.

За ничтожным исключением, все убиты и ранены холодным оружием. У значительной части убитых отрезаны головы, которые были надеты на палки возле кибиток текинцев. Более других частей пострадали 14-й, 15-й и 16-й рот Апшеронского полка.

Отбив у текинцев занятые ими траншеи, редут № 2 и батареи, мы приступили к очищению атакованного участка осады от трупов наших и текинских, к установке сдвинутых со своих мест орудий, поправке осыпавшихся брустверов и рвов, к пополнению патронов и снарядов и к поданию помощи раненым.

Убитые похоронены в ту же ночь в братской могиле.

Попытка неприятельской кавалерии овладеть с тыла Ольгинской калой была отбита огнем казаков Туркестанского дивизиона. Точно также не имела успеха и попытка текинской конницы ворваться в лагерь.

Тотчас по отражении вылазки было приказано сделать новый наряд на работы и окончить заданный урок. Генерал Скобелев особенно настаивал на окончании работ к утру, признавая за этим большое нравственное значение. Начальника правого фланга осады получил от него в 2 часа утра 29 декабря следующее предписание: «Прошу принять меры к тому, чтобы указанные мною работы впереди 2-й параллели были окончены сегодняшнею ночью во что бы то ни стало. В случае натиска неприятеля отбить его и продолжать работу. Траншеи должны быть доведены до серьезных профилей, дабы утром не терять людей от огня. Впрочем, дело не в потерях, а в точном исполнении моего приказания. У меня резерв – две роты дагестанцев – в руках. Вперед и вперед!»

Предстоявшие работы должны были состоять в выводе апрошей из мортирной батареи к кале Великокняжеской с целью сблизиться с этой калой для облегчения штурма ее открытой силой.

За темнотой нельзя было различить, отступили ли текинцы в крепость, или собрались в Великокняжеских калах, готовые повторить атаку на нас. Поэтому при производстве работ необходима была ежеминутная готовность к отражению удара текинцев.

Для непосредственного производства работ назначено три роты, а в резерве к ним поставлено в полной готовности еще 6 рот.

Вследствие близости противника разбивка новой линии траншей произведена одновременно с выдвижением назначенных на работу рот вперед. Порядок производства работ принят начальником правого фланга осады следующий.

Две роты, построившись во 2-й параллели перед мортирной батареей, по команде тихо перелезли через бруствер, выстроились, выровнялись и прямо перед собой двинулись на 120 шагов, после чего были остановлены, заняв по фронту (обе роты) 150 шагов. Затем первая шеренга была выдвинута еще на 10 шагов вперед и положена с ружьями наготове, составив прикрытие работающих. От этой шеренги были высланы ползком два секрета, по одному от каждой роты. Кроме того, особый секрет далеко выдвинуть вперед от роты, занимавшей редут № 2, для охранения правого фланга работавших. До неприятеля в Великокняжеских калах было около 400 шагов. Вторая шеренга, снабженная из инженерного парка лопатами, быстро приступила к работе. Стук лопат, несмотря на возможное соблюдение тишины, выдал наши работы текинцам, и они открыли довольно сильный огонь, но темнота делала его мало действительным, а через полчаса работы люди уже были прикрыты. В это время первая шеренга сменила вторую на работах.

Затем выведена третья из назначенных на работу рот и расставлена [по линии о. г.]¹²⁰ для устройства хода сообщения между вновь вырытой траншеей и 2-й параллелью. Части людей 3-й роты не хватило больших лопат, и они принялись за работу с линемановскими. Несмотря на довольно твердый глинистый грунт, работа этими лопатами подвигалась под выстрелами неприятеля довольно успешно, хотя и скоро утомляла людей.

Всего за ночь вырыто 125 сажен траншей.

Несмотря на высланные вперед секреты, роты, занимавшие как передовую траншею, так и 2-ю параллель, до рассвета оставались в полной готовности к бою.

В каждой роте стояли на банкете по четыре часовых, остальные люди сидели, но спать не разрешалось, для чего роты время от времени поднимались и устанавливались на банкете. Борьбу со сном приходилось вести немалую, ибо после боя и ночной работы утомление было так сильно, что многие солдаты и офицеры засыпали мгновенно в самых неудобных позах, и стоило значительного труда разбудить их.

С рассветом генерал Скобелев обошел новые работы и благодарил войска за отличное выполнение их.

Вылазка 28 декабря была самым удачным делом текинцев за всю войну. Потери текинцев, по их показаниям, были незначительны, а у нас они считали истребленным половину отряда. Апшеронское знамя принес в крепость туркмен Бегендж. Взятое у нас орудие на другой же день было употреблено в дело, и с утра в наш лагерь стали долетать наши гранаты, захваченные вместе с орудием. Но гранаты действовали, как ядра, и вреда почти не приносили никакого. Нельзя также скрыть и то, что смелая вылазка текинцев, тяжелые потери, понесенные нашим малочисленным отрядом, потеря знамени славного полка и орудия произвели тяжелое впечатление на русский отряд. Надо было во чтобы то ни стало, изгладить это впечатление и доказать наглядно текинцам, что их вылазка никакого влияния на ход осады не имела. Генерал Скобелев в этих видах решился на смелый шаг, который и увенчался полным успехом. Начальнику правого фланга осады было предписано вместо отдыха утомленным войскам взять с ними 29 декабря штурмом три Великокняжеских калы, лежащие от крепостной стены всего в 50–55 саженях.

Независимо от этого 16 рот и 14 орудий, находившихся в командовании полковника Куропаткина, генерал Скобелев выдвинул к Ольгинской кале резерв из 9 рот, 2 сотен и 20 орудий, который оставил в своем личном распоряжении.

Диспозицией, отданной для штурма кал, определен порядок артиллерийской подготовки. За час до штурма назначалась усиленная бомбардировка внутренности крепости.

Для пробития брешей в калах и обстреливания их внутренности предположено выпустить не более 400 снарядов. Артиллерийская подготовка штурма исполнена с полным успехом. При пробивании обвалов в стенах калы выяснилось, что действие 9-фунтовых снарядов на 280 саженей при данной цели слишком сильно и что снаряд пробивает обе стенки переднюю и заднюю, насквозь, оставляя часто лишь небольшую пробоину и разрываясь далеко за калою. Напротив, действие снарядов горных орудий производило сравнительно весьма сильное разрушительное действие. На 270 саженей снаряды из этих орудий ложились с отличной меткостью и некоторые из них разрывались в самой стене, отваливая порядочные куски ее. К двум часам пополудни во всех калах пробиты значительные размеров бреши. За % часа до начала штурма все 14 орудий и 3 мортиры начали обстреливать внутренность кал и сделали пребывание в них почти невозможным.

В три часа пополудни 7 рот, команда саперов, команда с пироксилином, построенные в три колонны, перелезли через вал передовой траншеи и со знаменем славного Ширванского полка и музыкой, ускоренным шагом, в порядке двинулись к калам. С пехотой на руках тащили две картечницы.

Для облегчения атаки две роты и сотня спешенных казаков открыли усиленный огонь по гребню стены, который быстро покрылся текинцами, ожидавшими общего штурма.

Несмотря на огонь этих частей, несмотря на артиллерийский огонь 30 орудий¹²¹, текинцы встретили штурмующие колонны весьма живым огнем. За 50 шагов от кал наши бросились бегом. Текинцы отступили, а пытавшиеся сопротивляться были переколоты. В несколько минут времени все три калы были взяты. Мы очутились в 50 саженях от

крепостной степы. Текинцы отошли за несколько глиняных заборов, отделявших нас от стены, и за траверз перед выходом из крепости. Обе стороны вели весьма сильный ружейный огонь на расстоянии между собой до 70—100 шагов. Текинцы несколько раз пытались броситься на нас в шашки, но каждый раз были останавливаемы огнем.

С наступлением сумерек бой прекратился, и текинцы отступили в крепость. Саперы, молодецки работавшие и во время боя, тотчас приступили к укреплению взятой позиции. Работа па первую ночь состояла в приспособлении кал и занятых нами заборов к ружейной обороне, в устройстве соединительного хода между всеми тремя калами и в устройстве барбетов для двух горных орудий и двух картечниц. Кроме того, в ночь на 30 декабря трассирована и к рассвету окончена третья параллель в 210 сажен длины, отстоящая от крепостной стены всего в 100 саженях.

Овладение тремя калами, составившими затем прочную опору всех осадных работ, стоило нам, благодаря успеху артиллерийской подготовки, не особенно дорого: мы потеряли убитыми одного офицера и 14 нижних чинов и ранеными 4 офицеров и 42 нижних чинов, всего 61 человека.

Патронов выпущено 32000, снарядов 1050; в том числе собственно по калам не свыше 400.

29 же числа с наступлением сумерек лагерь перенесен вперед на 250 саженей, чтобы сблизить войска резерва с войсками, занимавшими траншеи. С этого дня и до конца осады лагерь находился в сфере ружейного огня.

Ночью на 30 декабря Великокняжеская позиция занималась 10-ю ротами, 2-мя орудиями и 2-мя картечницами. Три калы этой позиции получили названия Главной, Охотничьей и Туркестанской. Днем все начатые работы совершенствовались. В угловой башне Охотничьей калы, с которой обнаруживалась внутренность крепости, устроена наблюдательная станция.

Вечером с наблюдательного поста поступило донесение, что текинцы собираются во рву крепости и, по-видимому, намереваются сделать нападение. Слышались крики: «Пойдем опять все, идем вместе!» У нас были усилены все меры предосторожности. Действительно, успех вылазки 28 декабря побудил текинцев повторить ее. По призыву Тыкма-сардара явилось опять до 4—б тысяч охотников и между ними много женщин с мешками для сбора добычи. Главный удар решено на этот раз произвести на наш левый фланг осады и в то же время попытаться ворваться в лагерь с тыла. Участники в вылазке собрались на плацдарме у Мельничной калы.

Около 9!4 часов вечера, на левом фланге осадных работ послышались отдельные выстрелы и затем стрельба залпами.

Потом послышалось пронзительное гиканье громадных масс текинцев, которые обрушились на редут № 3 и на левый фланг лагеря, а также показались с тылу и против калы Правофланговой.

Артиллерия осадных батарей открыла огонь по внутренности крепости и против текинцев, причем не обошлось без обычной в горячем ночном бою суматохи. Редут № 3 защищала одна рота военного состава Красноводского местного батальона и два горных орудия. Близ редута в батарее № 2 стояла еще одна рота и четыре 4-фунтовых, орудия. Первоначально рота храбро сдерживала натиск текинцев, но многочисленность неприятеля при незначительности профиля редута сделали свое дело. Текинцы ворвались в редут с нескольких сторон и после ожесточенной рукопашной схватки выбили остатки роты из редута. Храбрый командир роты, поручик Яновский, и большая часть артиллерийской прислуги легли изрубленными у орудий, которые и были захвачены текинцами. Но вслед затем приведенные генералом Скобелевым три роты и взвод казаков дружно ударили на текинцев, в свою очередь потеснили их и овладели обратно редутом и одним орудием. Текинцы, напавшие в больших силах на левый фланг лагеря, тоже были отбиты огнем с близких дистанций залпами 4-х рот Апшеронцев. Текинцы отступили в крепость, откуда слышались крики «пропала наша земля», рев верблюдов, блеяние баранов. Казалось, неприятель собирался бежать из крепости. Но это не подтвердилось. Напротив, текинцы считали, что они снова одержали над нами победу и взяли второе орудие. Вместе с ним был уведен в крепость в плен бомбардир 6-й батареи 21-й артиллерийской бригады Агафон Никитин. На другой день текинцы требовали, чтобы он выучил их стрелять из взятых ими орудий. Никитин отказался. Тогда ему отрубили на руках пальцы. Не подействовало и это; отрубили уши – молчит; сняли с спины кожу – молчит; тогда ему отрубили голову¹²².

Наши потери 30 декабря составили убитыми: офицер 1, нижних чипов 52; раненых: обер-офицера 2 и нижних чинов 96. Всего 151 человек. Как и 28 декабря, почти все убиты и ранены холодным оружием и у большинства убитых отрезаны головы.

После отбития вылазки начальники траншейных караулов получили приказание беспокоить неприятеля перекидным огнем залпами, а артиллерия усиленно обстреливала внутренность крепости гранатами и бомбами. В Охотничьей кале установлены ракетные станки. Всего выпущено снарядов днем 82, ночью 655 (из них 170 бомб), ракет – 86. В лагере играла музыка. Как и после вылазки 28 декабря, генерал Скобелев добился выполнения всех предположенных работ к утру 31 декабря. Приказание было отдано такое: «работы продолжать, как бы ничего не было, и к рассвету их окончить непременно». На правом фланге устроен ход сообщения в 130 сажен длины от 2-й параллели к кале Главной (t. р.). На левом фланге заложен участок 3-й параллели (s. w.) длиной 92 саженей. С рассветом усиленный огонь стрелков, занявших этот участок, заставил неприятеля очистить Подкову, а также отступить в наружный крепостной ров из траншей впереди юго-западного фронта крепости.

Несмотря на то что впечатление второй неудачи нашей было в значительной степени сглажено, самая возможность успеха текинцев 28 и 30 декабря вызывала серьезные сомнения в правильности принятой системы осады и соответствии размера производимых работ с силами отряда.

За время осады ослаблением войск тыла удалось притянуть в лагерь под Геок-тепе еще 6 рот пехоты, 1 сборную роту железнодорожного батальона (которая пошла на усиление саперов, выбивавшихся из сил) и 8 орудий, всего около 1000 человек. За то же время отряд только убитыми и ранеными потерял 25 офицеров, 430 нижних чинов.