Взгляд прямо

– Никто и никогда не сможет понять меня, и никакие стены не смогут остановить меня, – произнесла синьора с закрытыми глазами.

Истинное счастье

 
Оно здесь, рядом, и оно не мимолётно. Пусть оно, возвышенное, зазвучит романтической мелодией арфы. Неуклонно ускользая, мы погружаемся в его поиски, остаётся лишь поймать. Оно, неповторимое, проявляющееся в том мгновении, когда душа охвачена неземной радостью, дарует силу вдохновения к жизни, и чувство – это, несомненно, нежное, не стоит отпускать.
 

Весна, ты пробуждаешь трепетные чувства. Весна, ты пробуждаешь перемены.

Со временем сомнения рассеялись, нервы смягчились, на просторах жизни заиграла новая мелодия – гармония, отражая на поверхности самые прекрасные картины. И хоть череда непредвиденных событий постепенно успокоилась, однако в этой повседневности осталось ещё место для одной волнующей встречи, когда они окажутся лицом к лицу.

Синьора Морритт собирала дочь на прогулку, милая леди сама выбирала себе наряд, тщательно подбирая каждую деталь, Аньеза засветилась нежной гордостью, наблюдая, как её дитя наряжается, синьора выполнила просьбу Элизы и принесла к её образу небольшую сумку по мотивам плетёной корзинки.

– Я готова, – прозвучали слова девочки, она покрутилась вокруг себя – неотразимый отблеск сияющей улыбки матери наполнил комнату. – И где же Грета?

– Посмотри в окно, Элиза. – словно мисс Конте почувствовала к какому предопределённому моменту стоит подъехать. Редкие, но волшебные встречи девочка ожидала, эти прогулки ей казались совершенно особенными.

Синьора Морритт проводила их взглядом, не забыв помахать рукой, передавая свои самые искренние чувства. Наступила полуденная тишина, приоткрытое окно на кухне приносило дуновение свежести, молодая женщина вздохнула и решила воспользоваться этим моментом, чтобы решить накопившиеся хлопоты: пришло время перестирать грязные вещи. Как только стирка завершилась, она захотела порадовать себя нежным творением пасты с сыром, тёплый пар сковородки, манящий ароматом, ласкал её лицо, он обещал, что блюдо будет вкусными наслаждением, но внезапно кто-то вновь к ней пришёл, она взглянула в телефон, и глаза её уловили харизматичный контур знакомого обличья, что ждало, чтобы быть впущенным. Перед ней возник выбор: притворится, что дом пуст и сердце неприступно или же открыть дверь. Миг колебания длился лишь мгновение, и всему: солнцу, ветру, пару, запахам, шторам, душе, бьющейся от страха и счастья – было понятно, как она поступит, по-другому быть и не должно.

– Доктор Ривьеве? – Донато полагался на поток сознания, что должно быть, то и произойдёт.

– Ты не против?

– Я уже впустила, – слова её ускользали от его понимания, а она лишь желала услышать его объяснений, однако он прошагал мимо неё, невольный шаг, сделанный им настолько далеко, прервался резким схватыванием его руки Аньезой.

– Мы можем и здесь поговорить, – прозвучал голос синьоры.

– Отпусти, – слова прозвучали грубовато и были противоположностью его желаний, он испугался что она неправильно его поймёт и сразу же задал вопрос: – Ты ждала меня? Обед приготовила, – прошептал он.

– Доктор, вы не правы, я никого не ждала. Я собиралась посмотреть фильм, но только одна.

– Фильм… Паста… И я хочу, – теперь он сам нежно взял её руку, – Знаешь, сказав, что мои дни не были прескверны без тебя, я бы соврал.

– Если это так, то почему ты не ответил мне?

– Прости. С другой стороны, это было неожиданно получить три дня назад "привет" в сообщении, я даже растерялся, потому что уже не надеялся, а тут целое приветствие. Но знак был получен. Не обижайся, Аньеза, улыбка тебе идёт больше. Так я могу пройти? – в ответ она окутала его в объятиях своих чарующих рук.

Под небесным сводом Элиза и Грета, смотрели уличный спектакль, странствующие персонажи завлекали детей. Взгляд Элизы оживлялся, восторгаясь преображением человека в забавного персонажа, словно йети, пленительно умеющего разговаривать. По окончанию спектакля смотрящие могли подойти и запечатлеть миг своего восхищения на память, однако Элиза отказалась, возникшая очередь показалась ей малопривлекательной, в своём детском уме она приняла решение, что вместо этого хочет ощутить радость возвышения на огромном колесе в воздухе, осознавая: непревзойдённая магия способная вознести над вселенскими пейзажами.

– Грета, – обратилась Элиза к тёте, потянув её за край кофты, – Завяжи шнурок. – Грета, соприкоснувшись с милым прикосновением племянницы, мирно уселась на лавочку, безмолвно завязав шнурок. – И почему ты покраснела?

– От любви.

– От любви?

– Верно. – Грета взяла маленько ручку, совсем незаметно улыбнулась, и они двинулись вперёд, беседуя и перекидываясь мимолётным взглядами.

В день, когда Грета должна была встретиться с Гэвином, она сильно опаздывала – суета и оправдания едва ли могли смягчить пятна стыда, учесть, что мисс Конте всегда придерживалась пунктуальности, но девушка попала в круговорот непредвиденных обстоятельств. Она отправила сообщение Гэвину, умоляя его подождать ещё четыре-пять бесценных минуты. Ответ пришёл быстро и бесстрастно: «Если ты не появишься вовремя, я не отвечаю за сохранность твоих круассанов, вернее, за их отсутствие.» И Грета успела, но пришлось немного пробежаться. Заметив его, увидела, как мужчина поднял пластиковый стакан, наполненный молочным коктейлем, сделала несколько шагов и оказалась рядом с ним.

– Я приношу свои извинения, – заговорила девушка, – от всего сердце, – добавила Грета, чтобы он понимал, что она сожалеет.

– Если так, то я прощаю, – он протянул ей два стакана и бумажный пакет с круассанами, вначале не ощутила ясности, как будто забыла что-то важное, но вскоре он опустился перед ней, чтобы завязать шнурок, у неё в руках были все чувства и эмоции, способные сорваться и взметнуться на волнах страсти, если бы не мастерство адвоката, которое удерживало её душу в воле.

Перед ними набережная предстала в своей изысканной красоте, малиновый закат небес, сияя во всей великолепной пышности, отражался в воде. Фонари струили свет, переливая его по пешеходной дорожке, которая блистала, словно звёздная тропа, направляющая этих двоих странников, деревья, уходящие вдаль, приклоняли свои ветви над тропинкой, создавая необыкновенную арку прелести. Они гуляли неминуемо, без спешки, совершив долгую прогулку. Гэвин сопроводил Грету до дома, с неизъяснимой нежностью он пожелал ей спокойной ночи.

И буквально вчера, в очередной раз, заставил её сердце биться с непостижимым ритмом.

Красивая девушка, одетая в белую футболку и брюки тёмного цвета, гармонично сочетающихся с чёрным нараспашку длинным жакетом без рукавов – костюм деловитости, постукивая высокими каблуками лакированных туфель, вышла из здания правосудия, держа в одной руке документы и сумку, другую спрятала в карман. Лёгкая и уверенная походка не выдавала её настоящих эмоций. На выходе была окружена толпой журналистов: Грета участвовала в закрытом и громком заседании.

– Обвиняемый не явился в суд? Он прячется? Это правда или его ложно обвинили? Можете прокомментировать данную ситуацию? С ним что-то случилось? Кто ещё замешан в этом деле? Кто способен на такое? А его жена?

– Вы готовы быть объективными, не вырвите мои слова из контекста? Или без всякого любопытства расступитесь? – пока девушка приковывала к себе внимание, из суда вышла женщина, поправив платок на голове, быстро проскользнула к автомобилю, несмотря на то что кто-то из журналистов заметил её и не смог удержаться от возмущения.

– Нелепость, она же нам ничего не собирается говорить, вон туда бежим, – и всё же они припозднились, синьора успела уехать, да и Грете предоставили необъятную свободу пути, она спокойна спустилась и села в подъехавший серый седан, прислонившись к спинке сиденья ощутила всю усталость тела, трудный рабочий день – она прикрыла глаза.

– А где ковровая дорожка? – неожиданный вопрос вызвал неподдельное удивление.

– Прости?

– Посмотри, – девушка повернула голову к окну, – монументальный вид здания и невероятная ты, спускающаяся по лестнице, и даже репортёры с камерами присутствуют, кажется, здесь совершена ошибка раз отсутствует символ грёз – красная ковровая дорожка, – девушка сняла очки.

– Я тоже надеюсь, что в следующий раз она непременно будет и ты обязательно это проконтролируешь, – ответила мужчине взглядом, в котором с присущей искренностью проскользнула лёгкая игривость.

– Стоит ли кого-нибудь подождать?

– Нет, – зажёгся янтарный свет фар, и машина тронулась с места.

– Тогда поужинаем?

– С удовольствием, – она и вправду сейчас голодна.

Ресторан на террасе с потрясающим видом на вечерний Рим – это ли не счастье мгновения? С приходом весны город оживал буйными красками и головокружительными благоуханиями. Прохладный ветерок, словно мягким прикосновением велюра, разносит заманчивые ароматы аппетитных блюд и утончённый запах, слегка медовый, персикового цветения, Грета посмотрела на цветущие деревья – искусство сказочного сада, олицетворяющее прекрасное и нежное, напоминает, что есть в этом мире место для чудес и наслаждений, стоит лишь остановиться и посмотреть. Некоторое время они сидели безмолвно, пленённые атмосферой – живая мелодия, создаваемая лёгким прикосновением пианиста к клавишам, сливалась со звуками посуды, с приглушёнными разговорами соседних столов и с шумом вечернего города. Мужчина прервал молчаливую паузу.

– Пойдём на свидание? – не было официального свидания, оно отсутствовало, словно нота, потерявшаяся в композиции, – предлагаю устроить три незабываемых свиданий, а потом я обязан буду сделать предложение.

– Последние слова ты мог бы сохранить в тайне.

– Я просто хочу, чтобы ты знала мой план, – перо пишет судьбы, где главные герои, воплощая заветные мечты и пылающие страсти, открывая новые измерения души, раскрывают неведомые пространства возможностей, и никаких сомнений – они будут счастливы.