Read the book: «Нечисть», page 2
В ее голосе совсем не было той уверенности, которую она пыталась изобразить. Мы обе знали, что ни сегодня, ни когда-либо еще не удастся мне завести друзей в деревне.
Расстраивать маму не хотелось, я кивнула ей и вышла в надежде найти себе новое занятие во дворе.
Невдалеке на поляне у самой кромки леса складывали костер. Молодые девушки и парни из нашей маленькой деревушки любили собираться вместе после дневной работы. Они играли в веселые игры, водили хороводы вокруг костра, пели и танцевали по вечерам. А мне оставалось лишь наблюдать за ними издалека и представлять, как в один прекрасный день позовут и меня. Тешить себя ложью, что не так уж все и плохо, хотя правдой было то, что они ненавидят меня и боятся.
Я чинила изгородь, когда мимо прошли две девушки, Вера и Агния. Они весело о чем-то разговаривали, но при виде меня тут же смолкли.
– Привет, – с улыбкой поздоровалась я.
Агния поджала губы, а Вера нахмурилась и вместо ответа укоризненно произнесла, указывая на молоток в моей руке:
– Ты разве не знала, что это не женская работа, Ледышка? – Она притворно хлопнула себя по лбу и воскликнула: – Ах да, совсем забыла, что ты не девушка, а всего лишь кусок металла и пластика, который вместо ребенка сделали себе безумные старики!
– Зачем ты так? – с горечью произнесла я. – Мои родители не такие уж старые и вовсе не безумные.
– Родители? – засмеялась Вера, и Агния усмехнулась в подражание своей подруге. – Если хочешь быть похожей на девушку, веди себя как остальные.
– Значит, если я займусь шитьем, вы станете звать меня поиграть?
– Конечно, – отозвалась девушка. Уголки моих губ недоверчиво поползли вверх, а Вера добавила: – Правда, с тобой все равно никто не захочет танцевать, Ледышка. Это все равно, что взять в хоровод остывшего мертвеца: глупо, бессмысленно и противно.
Они снова рассмеялись и ушли, а я уныло опустилась на землю. Если бы умела плакать, то обязательно бы заплакала. Больше всего на свете мне хотелось не быть одинокой, но любые попытки завести друзей всегда оборачивались неудачей.
Меня сделали очень похожей на человека. Синие глаза, розовые губки, подвижное лицо, способное принять любое выражение. Я носила платье из синтезированного волокна, как и остальные девушки. Длинные волосы, в которые вплетала, как и остальные, вышитые своими руками ленты. Отличались мы разве что кожей: моя была холодная и слишком светлая, словно вылепленная из снега.
Может, потому все и сравнивали меня с ледяной статуей: зимой, пока остальные лепили снеговиков, мама и папа создавали себе дочь.
